Лилия Синцова. Сказка про Финиста, ясна сокола

       
http://www.stihi.ru/avtor/lasincova

Лилия Синцова родилась в селе Заостровье Виноградовского района Архангельской области, живёт в селе Холмогоры. Автор трёх поэтических сборников: «А над Нюмой опять белоночье» , «Разлился паводок» и «Сквозь роздымь берёзовых веток», печаталась в газетах «Двиноважье», «Холмогорская жизнь». «Графоман», альманахе «Родничок». Член районного литературного объединения «Емца». Лауреат премии имени М.В. Ломоносова администрации МО «Холмогорский муниципальный район» 2011 г. Лауреат конкурса художественного слова Северо- Западного региона России «Языка нашего небесна красота» в номинации «Послание в век XVIII» 2011г.


Из серии "Сказки Бабы Топы"

         
     Было у одного мужика три дочери. Ростил он них один, без матери. Та заболела, заболела, да и умерла, когды деушки ишо маленьки было. Вдругореть мужик женитце не стал, штобы мачеха дочерей не обижала. Вот как-то раз собралсе мужик в город ехать, и спрашиваёт дочерей:
     -Дочери мои любезные, а што вам из городу привести в подарочёк?
     -Мине, батюшка, привези полушалок гарусной, баской, да штобы всё светочки по краям были. Которы с краю светочки - большие, а по серёдочке – миленьки, - говорит мужику старша дочи.
     -А мине, батюшко, привези гамаши нарядные, из красного сафьяну, со шнурками, да со пряжёчками, - просит середня дочи. 
     -А мине, батюшка, привези пёрышко Финиста – ясна сокола, боле мне ничего не надо, - говорит мужику Марьюшка, младша негова дочи.
   

    Уехал мужик, а сёстры стали смеятце над Марьюшкой:
      
      -Ты совсем глупа-наглупо, ну нашто тибе пёрышко?
    Молчит Марьюшка, не связываетце с нима.
    Назавтре приехал мужик из городу и стал дочерей одаривать. Старшой дочери подаёт полушалок гарусной, баской-пребаской, весь в светочках, с кисьем по краям. Средней дочери подаёт гамаши нарядные, на каблучочке, да ишо с золотыма пряшками, глаз не оторвёшь, сколь баские. А Марьюшке он и говорит:
     -Не купил я тибе, Марьюшка, пёрышка Финиста – ясна сокола, все базары обошёл, у куго только и не спрашивал, нехто и слыхом не слыхал про ето пёрышко. Вдругореть поеду, дак ишо поишшу.
     -Ладно, батюшко, говорит Марьюшка. –В другореть, так в другореть, я обожду, што уш тут поделаёшь.
     Вот прошло какоё-то времё, и вдругореть засобиралсе мужик в город. И опеть спрашиваёт у дочерей што им из городу привести подарком.
     -Мине, батюшко, првези бусы баские, да штобы я них носила в три реда на шее, да штобы в них не стыдно было показатце перед самим батюшкой-царём, - наказываёт мужику старша дочи.
     -А мине, батюшко, привези сарафан нарядной до пят, да штобы по подолу петухи были вышиты,- просит мужика середня дочи.
     -А мине, батюшко, привези только пёрышко Финиста – ясна сокола, - попросил младша дочи.
     -Ладно, дочери любезные, привезу, - сказал мужик и опеть уехал в город. Справил он в городу свои дела, и пошёл подарки дочерям покупать. И старшой он подарок купил, и среднёй, а для Марьюшки не как не можёт найти пёрышко заветноё, искал, искал, много местов обошёл, много народу обспрашивал, да так и не купил он пёрышка. Приехал мужик домой, а дочери него у ворот стричают. Подал он бусы трехрядные старшой дочери, сарафан до пят, да с петухами середнёй дочери, а Марьюшке говорит:
     -Не нашёл я опеть тибе пёрышка, Марьюшка.
     -Не беспокойсе, батюшко, я ишо обожду, - отвечаёт нему Марьюшка. А сёстры над ней впокатушку смеютце:
     -Совсем бестолкова ты у нас сестрица, другой раз без подарка осталась.
А Марьюшка опеть молчит, не связаваетце с нима. Долголи, коротко ли, опеть мужик в город засрежалсе, и опеть у дочерей спрашиваёт,  што им из городу привести подарком.
     -Привези мине, батюшко, шелку алого на платьё, да ленту алу в косу, - просит старша дочи мужика.
     -А мине привези, батюшко, белого батисту на кофту, да отрез шерстенной на юбку,- просит мужика середня дочи.
     -А мине, батюшко, нечего не надо, окромя токо пёрышка Финиста – ясна сокола. Вот ето пёрышко и привези мине в подарок, - попросила мужика  младша дочи, Марьюшка. А сёстры ну опеть смеятце над Марьюшкой:
     -Ох, и бестолкова ты, бестолкова сестрица, опеть с носом останешьсе.
Промолчала Марьюшка, ничего ним не сказала на обидны слова. 
    

      *Мужик с тем и уехал. Справил он все свои дела в городу и пошёл подарки дочерям покупать. Старшим купил, што оне просили, а пёрышка ну негде нету. Идёт мужик по полю, пригорюнилсе, не знаёт куды и податце, где то пёрышко искать. Идёт, чуть ли не ревит. Гледит, а настрету нему идёт старичок, сам маленькой, а борода долга, ниже поесу. Вот и спрашиваёт старичок мужика:
      -Ты пошто такой невесёлой, што приключилосе с тобой, кака печаль на серце лежит, али обидел хто?
      -Не хто миня не обидел, да вот не нашёл я опеть подарка для Марьюшки. Где токо не побывал, у куго токо и не спрашивал, нехто про ето не знаёт, отвечаёт старичку мужик.
      -Да про што, про ето? – Спросил него старичок.
      -Да вот просила миня Марьюшка привести ней в подарок пёрышко Финиста – ясна сокола.               
     В третьёй раз попросила, а я опеть нечего не нашёл,- пожалилсе нему мужик.
      -Токо и всего-то, удивилсе старичок. – Пособлю я твоему горюшку, есь у миня тако пёрышко. Снимаёт старичок шапку и достаёт оттулёва махонькоё, серенькоё пёрышко, да и подаёт мужику. Обрадел мужик, взял пёрышко и овернулсе, штобы спасибо старичку сказать, а тот как скрось землю провалилсе. Завернул мужик пёрышко в трепицу, да скореича домой поехал.


     Приехал мужик домой, а дочери к нему настрету за подарками выскочили, вышла и Марьюшка, стоит и думат: «Наверно батюшко опеть без пёрышка приехал». Роздал мужик подарки старшим дочерям и говорит Марьюшке:
     -Ну, Марьюшка, выполнил я в етот раз твой наказ, привёз тибе пёрышко Финиста – ясна сокола. Розвернул трепицу и подаёт ней пёрышко, махонько да серенько. Обрадела Марьюшка, взела пёрышко, ко груди прижала него и ушла в свою горенку. Сёстры токо головами покачали ней во след. Закрылась Марьюшка в горенке, а как вечер-то настал, бросила она пёрышко об пол, и евилсе к ней Финист – ясной сокол, да такой баской царевич-королевич, што не в сказке сказать, не пером описать. Вот оне до утра миловались, розговоры всяки вели, а как утро-то настало, говорит ней Финист – ясной сокол:
    -Сичас я, Марьюшка, обернусь серым соколом и улитю на волю, а ты окошечко не затворяй, я на кажну ноченьку к тибе прилетать буду. С етима словами ударилсе он о пол, обернулсе серым соколком, и вылетел в окошечко полетать по полям да по лесам. А как вечер настал, он опеть к ней воротилсе. Вот он раз прилетаёт, да другой раз прилетаёт, всё розговоры оне с Марьюшкой ведут. А старших дочерям больно интересно стало, пошто ето она закрываетце по вечерам, да и к ним не выходит. Стали оне у дверей подслушивать, да в шилку подсматривать, и угледели таки оне Финиста – ясна сокола, и обзавидовались порато, и решили оне погубить него. Вот укараулили как-то вечером, што Марьюшка привалилась на кровать поджидаючи Финиста – ясна сокола, и задремала, а потом и заспала она, а двери-то в горенку запереть позабыла. Прокрались оне тихонечко в горенку да в окошечко навтыкали ножиков вострых и ушли в обратно, кабыть тут и не бывали. А Марьюшка так и не проснулась, не почуела беду. Вот летит Финист – ясной сокол к окошечку, да на ножики-то и напоролсе с розмаху.
     Билсе он, билсе, весь изранилсе и говорит:
    -Прошшай, Марьюшка. Найдёшь миня в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, за тридеветь земель, когды износишь троё жалезных башмаков,
да истреплёшь три жалезных колпака, да изломаёшь в дороге три жалезных посоха. Услышила ето Марьюшка, соскочила с кровати, кинулась к окошечку, а оно всё в крови да в перьях, да в ножах вострых. Побежала к сёстрам и спрашиваёт них:
    -Сестрицы милые, да пошто вы еко сотворили, што я вам худоё сделала? 


     А те молчат, глазишша опустили, видно совесно стало. Принелась Марьюшка собиратце в путь-дорогу. Заказала она кузнецу трое башмаков жалезных, да три колпака, да три посоха – тожё из жалеза. А когды кузнец ей всё ето сделал, поклонилась она в поес отцу-батюшке и отправилась в путь-дороженьку. Долго ли шла, коротко ли брела, скоро сказка сказываётце, да не скоро дело делаётце. Вот уш она одне башмаки износила, один колпак истрепала, и посох один изломалсе, и пришла она той порой на полянку. Видит Марьюшка стоит на полянке избушка на курьих ножках. Марьюшка и говорит :
    -Избушка, избушка, стань к лесу задом, а к мине передом. Избушка к ней и повернуласе.  Вошла Марьюшка в избушку, видит баба Ега за столом сидит:
    -Фу-фу-фу, русским духом пахнёт. Чего тибе деушка надобно?
    -Я ишшу бабушка Егабушка Финиста – ясна сокола, ты не видала ли него?
    -Нет, не видала, - отвечаёт баба Ега. А вот где он я про то ведаю. Финист твой в тридевятом царстве, в тридесятом государстве у царевны-королевны живёт. Да она только волшебной силой ведаёт. Ну, да ладно, пособлю я тибе.
Вот тибе дам я серебрено блюдичко, да золотоё еичко. Когды придёшь в тридевятоё царство, в тридесятоё государство, наймись к ней робатать. А после роботы достань еичко, да положь него на блюдичко, оно само закатаетце. Будёт она просить продать ето блюдичко, смотри, не продавай, а скажи ней, што так отдашь, коли она позволит тибе посмотрить на Финиста – ясна сокола.
    -Спасибо,- сказала Марьюшка бабе Еге и пошла дальше. Идёт она лесами дремучима, да полями широкима шла она, шла и опеть обутку износила, колпак истрепала, посох изломала. Вышла Марьюшка опеть на полянку, и видит, што на полянке стоит избушка на курьих ношках. Токо вокруг избушки огород загорожён и на каждом коле по черепу, а в черепах огонь горит. Испугалась Марьюшка, но виду не подала, подошла она к избушке и говорит:
    -Избушка, избушка, стань к лесу задом, а к мине передом. Поворотилась к ней избушка передом, Марьюшка взошла на крылечко и  в избушку зашла. 
Смотрит, сидит баба Ега страшнее, чем перва. 
    –Фу-фу-фу,- русским духом пахнёт,- говорит баба Ега. – Зачем пришла, деушка.
    -Ишшу я, бабушка Егабушка Финиста – ясна сокола, - говорит ней Марьюшка. Не стричала ли ты него?
    -Нет, не стричала,- говорит ней баба Ега. – А у моей сестрицы младшой ты была? Пособила она тибе?
    -Пособила, - говорит Марьюшка. – Дала серебреноё блюдичко, да золотоё еичко, и куды идти показала, и как быть научила.
    -Ну, тогды и я тибе пособлю. Вот возьми серебреные пяльцы да золотую иголочку. Иголочка сама будёт вышивать серебром да золотом, как токо ниё в руки возьмёшь. Будёт царевна просить продать, не продавай, а проси взамен них посмотрить на Финиста – ясна сокола. 
    -Спасибо тибе, бабушка, - поклонилась Егабове Марьюшка и дальше пошла.


      Шла она опеть горами высокима, лесами тёмныма, полями широкима, и опеть износилась у ниё обутка, истрепалсе колпак на голове, изломалсе посох в руках. Пришла Марьюшка опеть на полянку широку, на ней стоит избушка на курьих ношках, огородом обнесёна, а на каждом коле висят черепа лошадиные и огнём горят. Марьюшка и говорит:
    -Избушка, избушка, стань к лесу задом, а к мине передом. Избушка к ней и поворотилась передом. Вошла Марьюшка в избушку, а там баба Ега на пече лежит и говорит:
    -Фу-фу-фу,- русским духом пахнёт. – Куды идёшь деушка?
    - Ишшу я бабушка Егабушка Финиста – ясна сокола. Ты случаём про него не слыхала ли чего? – говорит ней Марьюшка.
    -Слыхать не слыхала, а ты у моих сестриц была? – спрашиваёт ниё баба Ега.
    -Была,- отвечаёт Марьюшка, пособили оне мине, да на путь направили. 
    -Ну, так и я тибе пособлю,- говорит баба Ега. Вот тибе серебреноё донце, золотоё веретёнцо, возьмешь него в руки, само пресь будёт, а ниточка-то будёт не простая, а золотая. 
    -Спасибо тибе, бабушка Егабушка, - сказала Марьюшка и пошла дальше. Долго ли, коротко ли шла она и пришла в тридевятоё царство, в тридесятоё государство, и пришла к дому етой царевны, котора и держала у сибя Финиста – ясна сокола. А ето не дом, а целой дворец хрустальной. Крылечушко резноё, окошечка росписные, а в окошечке сама царевна сидит, да на улочку гледит. Вот Марьюшка ниё и спаршиваёт:
    -Я иду в роботницы наниматце, не надо ли тибе роботницы.
    -Надо, - говорит царевна. – А ты што делать умеёшь?
    -Да много чего, - говорит ней Марьюшка. – Умею шить, везать, вышивать, роботать по дому.
    -Ну, такую мне и надо, проходи в дом,- пригласила ниё царевна.
Вот и стала роботать Марьюшка в дому у царевны. День роботаёт, а как ночь настанёт, достанёт она серебреноё блюдичко и золотоё еичко, и скажёт:
    -Катись еичко по блюдичку, покажи мине Финиста – ясна сокола. 


    Покатитце еичко и появитце на блюдичке Финист – ясной сокол. Смотрит не него Марьюшка, а слёзоньки так и капают. Подслушала ето царевна и просит Марьюшку продать ней блюдичко с еичком.
    -Продать не могу, - отвечаёт ней Марьюшка. – Даром отдам, а за ето дозволь ты мине повидать Финиста – ясна сокола.
    -Ладно, - согласилась царевна, а сама думаёт: - Пусь смотрит, я него травкой сонной напою, он и не проснётце. –Приходи, как ночь настанёт в нашу спальню, там и увидишь него.
Настала ночь и пошла Марьюшка в спальню к царевне. Видит, што спит на большашшой кровате милый друг – Финист – ясный сокол. Стала Марьюшка будить него, до утра пробилась, а розбудить так и не сумела.
    -Ну, што посмотрела на Финиста – ясна сокола? – спрашиваёт ниё царевна.
    -Посмотрела, отвечаёт Марьюшка,- да токо он не проснулсе.


    Вот день прошёл, а вечером достала Марьюшка серебреные пяльца да золотую иголочку и села вышивать. Увидела ето царевна и опеть продать просит. А Марьюшка опеть отвечаёт:
    -Не продажны оне, я за так отдам, только дозволь повидать Финиста - ясна сокола. И опеть царевна согласилась. И в другую ночь не смогла Марьюшка добудитце своего друга милого  Финиста – ясна сокола. Порато ростроилась она, да што поделаёшь. Отроботала Марьюшка день, а вечером взела серебреноё донцо золотоё веретёнцо, сидит, предёт, золотую ниточку тянёт. Увидала царевна и продать просит. 
    -Я так тибе отдам, дозволь ишо разочик посмотреть на Финиста – ясна сокола. Царевна ней опеть дозволила посмотрить, да токо сказала,  што ето будёт в последнёй раз. Пришла Марьюшка в спальню, спит её мил друг непробудным сном. Будила она него, будила, а ноченька-то уш к концу идёт. Горько так заплакала Марьюшка и говорит:
    -Прошшай милой друг, видно не судьба нам с тобой вмистях быть.
Наклонилась, штобы поцеловать него на прошшаньё, а слёзонька-та возьми да пади нему на лицо, он и проснулсе сразу. Обрадел, как Марьюшку увидел.
    -Пошто я тут? – спрашиваёт он у ниё.
    -Да опоила тибя зельём царевна, да на сибе и женила, - говорит нему Марьюшка, а я порато долго тибя искала, да вот третью ноченьку бужу тибя, насилу добудилась. И стали оне домой срежатце, а царевна собрала народ, да почала суд судить, што де муш иё в бега собралсе, а ниё жену бросаёт. Зашумел народ, затребовал Марьюшку прогонить. Тут вышёл Финист – ясный сокол и спрашиваёт:
    -Какая жё она мине жена, коли омманом на сибе женила. Вот моя жена, - показал он на Марьюшку, - и все с ним согласились и отпустили них подобру-поздорову. Уехали Финист – ясной сокол с Марьюшкой домой. А дома свадебку средили и стали оне жить-поживать да добра наживать.



    *Сказка закончилась, мы сидим под впечатление услышанного. Баба Топа тоже примолкла. Она, наверное, устала сидеть на одном месте и говорить без конца. Но она и виду не подаёт, что утомилась. Её доброта была бесконечна. А мы сидим, ждём. Пришла с улицы мама с охапкой дров на истопель, положила их к печке, разделась, открыла трубу у печки и, нащепав лучины, стала её растапливать. Отблески пламени от лучины заплясали по её лицу и рукам, лучина затрещала разгораясь, и мама ловко сунула её в печку на уже положенные туда два полена. Сверху она наложила ещё поленьев, закрыла дверцу у печки и та весело загудела. Мама посмотрела на нас, покачала головой и сказала:

    -Всё. Побегайте теперь на улку, дайте бабе Топе отдохнуть. Опосле вечерком и дослушаете.
    Нам то что, мы дома, и вечером послушаем, а вот друзьям уходить явно не хочется. Из дому, когда стемнится, их уже не отпустят. Нам собраться пара минут и мы уже бежим на улицу сугробы мерять, по дороге носиться. В совхозе возят сено волочугами на санях лошадьми. Возчик идет рядом с возом, с вожжами в руках, правит лошадью, ему некогда оглядываться, что сзади творится. А сзади мы едем на запятках у саней, держась за верёвки крепяшие воз стягом по длине волочуги. Тут главное, чтобы возчик не заметил прицепившихся к саням, а то обязательно прогонит. А не заметит, едем мы забесплатно до сенных весов, а там спрыгиваем и бежим встречать другой воз. А ещё мы ходили с мамой с чунками трушничать. Когда воз презжает, с него во время пути сваливаются клочки сена, и в год, когда в своём хозяйстве нехватка сена, мы идём по дороге, порой до самого луга и подбираем эти клочки. Бывало, что много сена на чунки накладывали, корове не на один день хватало. А сейчас мы просто носимся, догоняя возы с сеном. В апреле не рано темнится, и мы засветло засобирались домой, тем более нам сказано, что баба Топа завтра к вечеру уйдёт. В деревне все дети носят шаровары, это такие широкие штаны с начёсом. Их очень удобно натягивать на валенки, чтобы вовнутрь их снег не попадал. Но зато дома шаровары снимаем вместе с валенками, они к ним примёрзли и стоят колом, и снять шаровары с валенок можно тогда, когда они оттают. Мы не особо паримся над этим и закидываем всю эту амуницию на горячую русскую печь. Там они к утру просохнут. Бабушка зовёт нас к столу:
    -Подите ись, сичас суп из печи достану. 
Мы наскоро едим, запиваем еду молоком прямо из литровой банки поочереди и уходим на диван дожидаться бабу Топу. Бабушка ворчит на нас:
    -Хватит досаждать человеку, дайте спокою.
    -Нечего, сватья,- говорит баба Топа. – Мне в радось, я веть ретко них вижу, поговорю ишо маленько, когды опеть выберусь.
Она выходит к нам, мы освобождаем ей место на диване и баба Топа начала новую сказку.

http://www.stihi.ru/avtor/lasincova