Смальта 4-ая, К Динке

   Наша скамейка стала уже заветной и на следующий день без всяких колебаний я и "приземлился" на ней. Океан по прежнему игриво переливался солнечными бликами, по аллеям по прежнему прогуливались не обременённые никакими заботами свободные граждане Санта Моники. Мимо меня прошла Симочка, оживлённо беседующая с очередной своей подругой, но Софьи Марковны я так и не увидел. В этот день она так и не появилась на нашей скамейке. А на следующий день... на следующий день подходя к скамейке, я увидел на ней наглого юношу, который "вероломно нарушил суверенитет" нашей с Софьей Марковной скамейки. С таким же бесцеремонным видом, какой я обнаружил в юноше, я уселся рядом, с такой же бесцеремонностью разглядывая наглеца.
- Вы - Михаил, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс "наглец". Становилось уже интересно.
- Допустим я - Михаил, молодой человек. Что же из этого следует? - спросил я юношу.
- Бабушка вас так и описывала,- нисколь не смущаясь произнёс парень, - а я - Гриша, внук Софьи Марковны, она просила передать вам это - и парень протянул мне пластиковый пакет, что выдают вам в каждом супермаркете, где вы покупаете продукты. Пакет был плоским, и, следовательно, никаких "продуктов" в нём не предвиделось. Я уже было собирался спросить Гришу, как же бабушка, но он предвосхитил мой вопрос.
- Здесь всё написано, - с этими словами Гриша и исчез. Я открыл пакет и нашёл в нём небольшую тетрадь.На верхних страницах первого листа было написано:
" Здравствуйте, Мишенька! Не обессудьте, и на старуху бывает проруха... В данном случае "проруха" появилась в образе радикулита и уложила меня на несколько дней в горизонтальное положение. И я решила для себя, оно и к лучшему: не всё же мне работать - языком молоть, а вам лишь сидеть развесив уши. Пора и вам за работу, пусть глаза ваши поработают, разбирая мой корявый старушечий почерк. Уверена, дня через три мы с вами встретимся, помните только: "Месту встречи изменять нельзя." Насчёт почерка Софья Марковна явно преувеличивала. Такой почерк бывает только у тех, кто в школе когда-то посещал уроки чистописания, о которых лет -дцать уже давно забыли. И я погрузился в тетрадь...
   
   (Из записок Софьи Марковны).
   
   " Через несколько дней после похорон папы получила я письмо с обратным адресом города Калинина. Я догадалась что оно от Дины, там, в Калинине и находился госпиталь, в котором она служила. Оказалось, что это не просто письмо, а предписание, "предписывающее санитарке эвакогоспиталя номер N Лифшиц Софье Марковне незамедлительно явится по месту службы в город Калинин". И подпись: Начальник госпиталя полковник медицинской службы Лангер Борис Моисеевич. Спасибо Дине, спасибо незнакомому мне Лангеру Борису Моисеевичу, спасибо этому предписанию, что в одночасье решило и мою судьбу и все мои проблемы. Мне и собираться-то было легко: ни чемоданов, ни баулов... Один вещмешок солдатский, куда весь свой нехитрый девичий скарб сложила, да сумка хозяйственая, куда Симочка уложила пирожков с капустой на дорогу.( Пирожки эти по сегодняший день помню - выручили они меня, а вкусные-то какие были!!!)
В вагон я умудрилась "рыбкой" нырнуть, ведь не баба пятипудовая, худая да вёрткая пробралась на лавку к окну - и Всё! Шиш вы меня отсюда выковыррите! У меня вот ПРЕДПИСАНИЕ от самого полковника Лангера! А напротив меня расположилось целое семейство: муж с женой да две дочери великовозрастные, лет по двадцать дочерям.Смотрела я на них и до самых слёз завидовала:где же нынче семью целую и невредимую отыскать? Да видно - судьба им в этом адовом вареве уцелеть. В дороге и познакомились: дядя Игнат с женой Тафилей, да дочери их Маня и Броня. Возвращались они к себе, в Белорусию, освободили их область, вот они и торопились. И всё обсуждали, что же их ждёт: пепелище или всё же справная хата? Пирожки Симины хоть и вкусные, но на них одних тоже ведь долго не протянешь, а дорога-то долгая, из самой Сибири... Спасибо дядьке Игнату и тёте Тафиле, подкармливали, всё кусочки подкладывали мне.
Вот слышу иногда: "мир не без добрых людей", не люблю я это выражение. Оно подразумевает какую-то исключительность людей добрых, а мне же кажется, что люди злые, нехорошие - исключительность, а людей добрых и отзывчивых куда больше. Просто плохие и злые оставляют зарубки в нашей памяти, а хорошие - это как само собой разумеющееся. Повезло мне, всё чаще хорошие в жизни мне встречались. И хоть благодарна была дйдьке Игнату, но иногда так зыркала на него! "Ишь, опекун нашёлся! Опекать меня в дороге вздумал! А мне семнадцать уже! Я чуть на фронт было не попала!" А виною всему - Пашка. Был такой в нашем вагоне, всё мимо нас в тамбур шмыгал. Что Пашка он весь вагон быстро узнал: мамаша его вечно орала:"Пашка, злыдень! Подь сюда, с младшими понянькайся!" А шмыгал Пашка в тамбур - махорку смолить. Меня-то он высмотрел в первый же день. (Так и я его высмотрела тогда же, а как не высмотреть? Волосы льняные, глаза синие...) А на второй-то день привычным маршрутом он в тамбур, а глазами - в меня упёрся и взглядом в стороны тамбура косит. Он в тамбур, и мне тут же "приспичило". Только я дверь в тамбур приоткрыла, как Пашкина рука меня как насосом туда втянула, и Пашкины губы впились в мои. Закричать хочу, да где же там... Казалось, задохнусь сейчас, сердце ухнуло куда-то, голова - и не помню, куда голова-то моя подевалась, ноги подкашиваются, да Пашкины руки упасть не дают, обхватили моё тело, всё же остатками сознания не дала я волли его рукам. Возвратилась я на место, глаза в дурмане, осоловелые, дядька Игнат лишь крякнул. Так и повелось: Пашка в тамбур - и мне в сей момент "приспичило". Игнат же не выдержал, и только в очередной раз Пашка "нарисовался"у нас, как рявкнет: "Пашка! Сейчас ноги тебе повырываю! не трожь девку! Не по тебе она!" "Ах ты, дядька Игнат! Да кто ты такой? Да я уже... да я вот сейчас... " - думала я вспыхивая глазами на Игната, и только попробовала вскочить, да за Пашкой броситься, как Игнатова рука легла мне на плечо - и шевельнуться не моги!

продолжение следует:http://www.proza.ru/2012/08/06/1379