Юность

Есть такое место, не время, нет, именно, место. Целый мир, оставшийся позади, за гремящими железнодорожными мостами, неряшливыми палубами паромов и благородной суетой аэропортов, за шумящими лесами, журчащими реками и неслышным пением пустынь. Мир, в котором яркие краски кричат контрастами, запахи свежи и незабываемы, а слова уверены и немножко высокопарны, что, впрочем, не умаляет их правдивости. Удивительная страна, у которой нет прошлого, а настоящее это всего лишь предвкушение будущего. Недосягаемая страна, посольства которой есть на каждом углу, но виза просрочена, а на новую нет никакой надежды, и дело не в возрастном цензе: визу мне не откроют, потому что теперь у меня есть прошлое, с которым мне жаль расставаться и настоящее, которым я дорожу, потому что будущее перестало быть бесконечным. Впрочем, посольства не объясняют причин отказа.
Когда заканчивается младенчество и начинается детство? Наверное, лет в пять. С этого возраста, обычно начинаются какие-то связные воспоминания. Загадочные картинки о том, чего как будто и не было: такое всё в них необычное, то огромное, то крохотное; какой-то, необыкновенной красоты, снег, летящий с тёмного неба и вкусный скрип полозьев; дома, плывущие под голубым небом – на самом деле, это облака плывут, но тогда, там, плыли именно дома, я в этом абсолютно уверен; лето, жужжащее тысячами неизвестных существ, которых больше нет, слова, звучащие совсем не так, как после, и дни, длинные-длинные…

Когда детство переходит в отрочество? Труднее определить, каждому свой срок, должно быть. Свой срок усмирять страсти или, не усмирив, снова ненадолго возвращаться в детство, и опять учиться, опять идти, уже чувствуя цель. Нелёгкое время: простая душа, сложные вопросы.

Отрочество перетекает в юность? Тут уж вовсе размытая, нечёткая грань. Что то маячит на этой грани… Любовь? Возможно. Необходимость стать чем-то большим, это, безусловно, любовь. Странная, неуклюжая, обидчивая, похожая на щенка, не умеющего справится со своими лапами и хвостом. Всё проходит, но ничто не проходит бесследно.

А когда заканчивается юность? Нет, не «когда». Где? Там, где однажды настигает окончательное и бесповоротное осознание себя как личности. Не бравада, не желание что-то мелкое и неважное кому-то доказать, не голословное утверждение, мучительно требующее доказательств, а спокойное, немножко грустное резюме, вдруг родившееся в глубине: «Это я. К сожалению. Но и к счастью. Это – я и другого не будет. Здравствуй мир, не дивный и не новый, но здравствуй, это я». В тот момент незримый пограничник на неведомом переходе ставит обратный штамп.


Где есть границы, там есть и контрабандисты. Все мы из этой породы. У каждого есть свой потайной проход звериными лесными тропками, где сырые ветви бьют по груди и роняют иглицу за отвороты сапог. Только там, в Юности, все места заняты, можно только посмотреть. И на себя тоже. Посмотреть, как Он ходит, говорит, бездельничает и страдает, выискивая для этого какие-то странные места и положения; посмеяться, посмущаться, покраснеть и, увлёкшись, похлопать в ладоши. Присесть рядом, заглянуть в размашистые строчки, быстро бегущие из под его руки и попытаться, положив ладони ему на плечи, попросить не бежать впереди паровоза… И передумать. Потому что кто-то, быть может, много старше меня, точно так же стоит за моей спиной.

Все мы живём в разных странах и у каждой страны свои законы. Это уже не моя страна.


Декабрь 2011г.