Голубой Дьявол гл. 11

- Церковь не посещаю,
В молитве не ломаю колен,
Из Библии не читаю,
Путь мой иной совсем.  – Пела и пританцовывала Оля.
Концерт только что закончился, и настроение её было приподнято.
Том Уэст – наконец-то развеял её печаль.
На концерте, она заметила приятного мужчину, который так же как она, полностью отдавался волшебству блюза, и кто знает, может быть, если Оля немножко подождет на выходе, то дождется наконец-то, нового светлого чувства.
В конце концов, должна же закончится и эта череда неудач…
Она закурила, теперь было можно.
Недавно Оля поняла для себя, хоть курение – всего лишь «интересничание»,  и в нем нет  пользы, так же как и от стресса, но все-таки: она сбросила уже несколько килограмм, и даже стала себе нравиться в зеркале.

- Но знаю, Иисус меня любит,
Может даже больше других,
По субботам я таю в экстазе
В кондитерской тетушки Ли.

   Майкл вышел, раскурил сигариллу, и насладился приятным послевкусием вечера.

   После последнего случая прошло около недели.
Открыв для себя новую цель, и огромное - связанное с ней удовлетворение, он больше не всматривался в каждый проходящий мимо него объект, чтобы  обнаружить  вместилище
прагматичности и цинизма в икс хромосомах. 
Теперь Майкл получал от акта - гораздо большее удовлетворение, и порой просто смотрел сверху вниз, на мир каннибалов в котором ему довелось жить, без спешки, чтобы найти очередное воплощение той – которая когда-то убила его друга.

   Теперь-то он понимал, это свойство – «пожирание себе подобных», и скорее не мстил, а избавлял общество, от индивидуумов – имеющих поведенческие характеристики паучьих самок.
Зачастую, такие образцы – сами находили себе следующую жертву, не догадываясь, что попадают в собственную паутину.

- Приввветт, Оллья…

   Перед её глазами возник призрак из прошлого.
Жалкий, ни на что не годный Толик.
Оля нахмурилась.

- Ты и здесь меня нашел?
Зачем? Я уже все сказала. – Сердито заговорила она.  – Я тебя не просто не люблю, ты мне даже не интересен!

- А ты хорошо выглядишь… - тихо ответил бывший муж.

- А ты отвратительно! – Отрезала Оля – Посмотри как ты опустился? Так и не работаешь?
Никогда нельзя было на тебя положиться!

   Он опустил глаза.

- Зачем ты так?.. Сам знаешь же – так сложилось. Неужели не помнишь, как самой трудно было, когда  не работала?

- И не хочу!
Потом... ты мужчина. Хотя… - Оля оглядела Толика с ног до головы. Помятые, заношенные штаны, которые она сама же и покупала когда-то. Грязный ворот рубашки.
На секунду в глазах её скользнула жалость. Но Оля тут же её отсекла. - …да ты никогда им не был!

   Анатолий бросил не по-мужски блестящий взгляд на бывшую супругу:

- Я без тебя не могу… -  помедлил и добавил. – Можно же всё сначала начать, я буду стараться! 

   Она скривила губы:

- Стараться?.. Отстарался уже, все! Я без тебя зато теперь могу!
Отчаянье вместе с надеждой появилось  в её глазах, и победно улыбнувшись, Оля надменно закончила:

-  У меня уже есть другой!

   И уже молча, двинулась в сторону Майкла, в надежде, что тот всё слышал, и поможет ей сегодня.   
   

*   *   *


- Но знаю, Иисус меня любит,
Может даже больше других,
По субботам я таю в экстазе
В кондитерской тетушки Ли.
О, Шоколадный Иисус!
Дарит тепло и свет...
Мой Шоколадный Иисус,
Другого в этом мире неееееееееЕЕЕЕЕт. – Доносилось из открытых окон джипа Шевроле.

   Все-таки вечер должен был закончиться хорошо. 
Оля смеялась, пытаясь придерживать стрижку, сделанную недавно.
Черная полоса кончилась – теперь она это знала наверняка.
Огромный Тахо вез её домой, и за рулем сидел джентльмен, наверняка гораздо удачливее её бывшего мужа.

- Теперь мне никто не нужен,
Плевал я на всех вокруг,
Лишь этот славный парнишка
Мой единственный брат и друг.

Если за окном светило жарит, загоняет в тень,
Ты Спасителя скорее в целлофан одень,
Он растает, будет липким, но не паникуй,
Ты на хлеб его намажь и ЖУЙ, ЖУЙ, ЖУЙ!!! – Заглушали, вместе с хриплым вокалом, хамбекеры, плачь разделываемой заживо шатенки.
Майкл уже вколол адреналин. Объект изо всех сил пытался сопротивляться.
На первой стадии, без осознания обреченности, все они сначала изматывали сами себя, прежде чем начать его слушать, и принимать условия.

   Он начал осторожно вести лезвие надрезая фасцию под последним ребром.
Теплая, алая кровь заструилась, стекая по животу Оли.

http://www.proza.ru/2012/08/10/1427