Гуляй, Россия!

  Поезд стал замедлять свое движение.  В мужчине, одиноко сидящему у окна в плацкарте, зрело томительное неприятие остановки на очередной железнодорожной станции. Хотелось побыстрей закончить своё пребывание в дороге. Надо было еще находиться пять часов в пути, чтобы оказаться дома среди близких и родных ему людей. На вид мужчине было за шестьдесят. Крупное, изрезанное морщинами лицо несло в себе отпечаток отрешенной усталости от всего происходящего с ним в данную минуту.  Он крайне был раздражен, что ему досталось место в плацкартном вагоне возле туалета. Постоянное хлопанье двери от хождения пассажиров, только вносило разброд в его мысли. Он злился, что был еще далек от домашнего очага. Вынужден находиться в дороге, встречая новый год наедине с самим собой. Так сложились обстоятельства: ехал с похорон родного отца.
  Наконец, поезд остановился. Мужчина увидел в окне ночной вокзал, освещенный пустынный перрон, услышал гулкий, усиленный через динамик женский голос, сообщающий о прибытии поезда. Потом приближающийся шум в проходе вагона, разговор пассажиров, которые занимали полки в соседнем плацкарте. Мужчина еще не видел новых попутчиков. Но отчетливо слышал за перегородкой, как переговаривались между собой двое парней, видимо слегка выпивших перед посадкой. Один обращался к другому:
- Ну ты молодец, что прихватил с собой свою любимую подругу.
- А  ты знаешь, надо её сейчас настроить – подтянуть колготки. А то, когда мы заходили на вокзал я её случайно уронил тебе под ноги.  Она расстроилась. Сам понимаешь…
- Да, ты прав. Не натянешь – кайф не поймаешь. Вижу по тебе, что ты вслед за мной хочешь ее использовать.
- А почему бы нет? Судьба – индейка встречать Новый Год в этом зачучканном вагоне. Зато с ней в дороге будет веселее на пару. Это получше всякого интима. Так сказать, знакомый для нас «группен -секс».
  Мужчина, сидящий за перегородкой, опешил от услышанного. Он думал: «Вот-те на! Пошла молодежь… Одним словом, падение нравов. Нагло, не стесняясь никого в поезде, собираются предаться разврату. Наверняка, какую-нибудь привокзальную шлюшку прихватили с собой!
  Последующие фразы, сказанные одним из парней, укрепили уверенность в своих предположениях.
- Тебе, Серега, не откажешь в темпераменте. Работаешь над ней как Чикатило. Куда мне за тобой тягаться. Сказано школа!
- Ну да ладно, ты преувеличиваешь мои скромные способности. Но когда ты, Колян её берёшь, выдаешь такой класс! По накалу страстей типа системы залпового огня «Град». Она в твоих руках, прямо таки,  трепетно откликается на любое твоё прикосновение. Тогда я сам изнываю в ожидании, чтобы после тебя её поиметь. Давай лучше выпьем с нашей подругой. Новый год на носу!
  Мужчина не выдержал. Вся его усталость от дороги, горечь от ухода из жизни отца, от бессонницы, вызванной злостью, что он встречает Новый год в соседстве с вагонным туалетом и этими дебильными пассажирами, желающими откровенно, никого не стесняясь, развлечься интимно со своей почему-то молчавшей подругой, вылилось в крик и в удар кулаком об перегородку.
- Какого черта, здесь сопляки, безобразием занимаетесь?! Нашли место, где блудить!
    За перегородкой воцарилось молчание. И тут же последовала реплика: «А ну, Серёга, ты поздоровее, разберись, что к чему!»
   Лицо парня, широкое и плоское, с небритой щетиной с ленивым выражением в глазах появилось из-за перегородки и вопросительно уставилось на мужчину.
- Отец, чё надо?! Ты что шумишь, права качаешь? Напрягаешься нас зазря?! Могёт ты сам с нами непрочь в весёлом деле поучаствовать?
- Да, как вы смеете со мной так разговаривать! Какую-то девку с собой приволокли…
- Ой не могу! Держите меня! Прикол то что надо. Он не врубился… Слышь, Колян, вижу, что папаша точно хочет нам составить компанию.
  Серёга полностью появился в проходе. Было ему на вид двадцать пять лет, среднего роста, крепкого телосложения,  он давился от смеха. От чего парень с широко смеющимся ртом стал похож на красный треснувший кирпич.
- Ой не могу, рокеры-покеры! Придавил юмором похлеще асфальтового катка. 
    Серега, хватаясь за живот, чуть не катался по полу, веселясь и глядя на обозленного пожилого соседа по плацкарту.
- Ты отец, чего-то не догоняешь, не ту пургу несёшь. Ну да ладно. Подыграем! Слышь, Колян, иди сюда, повеселимся. Расскажи, какая с нами девочка едет. Всем даёт, кто её со знанием дела может поиметь.
Вслед за Сергеем вышел второй парень. Худощавый, рыжеволосый, он стоял в нескольких шагах от мужчины и тоже, как его друг,  закатывался от смеха.
- Отец, успокойся. Лучше скажи, как величать?
- Виктор Петрович! Чтоб ты знал, сынок, по месту жительства в ПТУ, где я мастером по автоделу преподаю, меня твои сверстники все уважают. Есть за что! Поэтому будь добр говорить со мной человеческим языком! Без всякой вашей «пурги» в разговоре.
- Замётано! Считай, уболтал! Проехали. Но мы уверены, Виктор Петрович, в том, что вам очень интересно будет знать, какую подругу мы с собой везём. Правда, она немая, пока ее не трогают. Но если её затронуть, профессионально, то она с такими стонами отдаётся, поет о любви, что тело и душу любого выворачивает наизнанку. А какой у неё изгиб талии! А какие бёдра, достойные восхищения! А какую она любовь  к себе дарит, что не снилось Виктору Петровичу.
- Вот, это хохма! Развеселил ты нас, отец -  откликнулся, давясь смехом Серега. А ну, Петрович, посмотри с какой мы подругой мы встречаем Новый Год!
- Хватит паясничать!
  Мужчина, взбешенный непонятным еще для него весельем парней, вбежал в их плацкарт и остановился внезапно, как вкопанный. С расширенными от удивления глазами он смотрел на шестиструнную гитару, лежащую на столике возле окна. На её лакированной поверхности дрожал отблеск от тускло горящего плафона под потолком.
-  Вот это и есть наша безотказная подруга!  Мы с ней с большим удовольствием проводим наш досуг. А ты, Виктор Петрович, такое плохое о нас подумал, что в никакие  ворота не лезет.
  Мужчина сконфуженно молчал. Куда только его злость подевалась. В нём самом стал зарождаться неудержимый смех.
- Вот прикололи, так прикололи, пенсионера.
  Он уже вовсю хохотал вместе с парнями.
- Только вы сами виноваты. Что за словечки… сбили меня с толку: подтянуть-натянуть колготки, поиметь… Так и быть, мировая! С меня магарыч: коньяк пятизвездочный. Есть чем отмечать Новый год.
Спустя немного времени они втроем, обнявшись, под гитару, на весь вагон горланили песни. Не выдержав, к ним подошел проводник, пытался их утихомирить.
- Кончайте, ребята, шуметь.
- Так ведь Новый год, служба.
- Прощается! – добродушно отвечал ему Серега. А его друг Колян говорил подвыпившему Виктору Петровичу:
- «Натянуть колготки» – это значит подтянуть колки, то есть струны, настроить гитару. А «поиметь» – это сыграть на ней что-нибудь для души.  Это у нас такие приколы в разговоре. Что не понимаешь, Петрович? Вошло в привычку еще со школьных лет, как дружу с Сергеем, давать названия, отличные от общепринятых. К примеру, школа у нас была – «кублятник», учиться – «кублиться», учителка – «мучителка». Придумывали вот такие… хохмы.
- С вами все ясно, хохмачи. Понятно лучше некуда. Списываю вам на вашу молодость. Давайте лучше споем на этот раз песню моей молодости.
  Проводник, уже сидевший рядом с расшумевшимися пассажирами, услышал, как зазвенели, запели проникновенно струны под пальцами Сергея. Кто не спал в вагоне, слышали как задушевно пели их попутчики: «Я гитару настрою на лирический лад… И она отзовется как сердце моё.»
  Виктор Петрович, изрядно подобревший от общения со своими вновь приобретенными друзьями, нет-нет да продолжал еще смеяться над собой, вспоминая конфликт, что так благополучно разрешился между ними.
- Это ж надо меня, битого в жизни, разыграли. Купили так купили! Ну что, сынки, еще раз вздрогнем? Выпьем  за встречу Нового года?
  После очередного тоста в его осоловевших глазах закачались, вздрагивая, как ему казалось звёзды в размер граненого стакана, чей свет струился над бескрайними заснеженными равнинами, перелесками. С молодых лиц, рядом с ним сидящих попутчиков незаметно сошел налет грубости, жёсткости в глазах. Они светились изнутри. В душе у него поднималась волна любви к парням, от того, что у них на слуху была его песня. Ко всему тому, что мелькало в лунном сиянии за окном, ностальгия по ушедшей молодости.  Они втроем  продолжали петь: «От зари до зари…»
  До чего же хороша новогодняя ночь под стук вагонных колёс!
Эх, гуляй Россия!

26-28 декабря 2008 г. г.Хадыженск.