Собачье сердце

For Gaxx

Полиграф Полиграфович Шариков проснулся на светло-кофейном коврике, сплетенном, кажется, из соломы. Он лениво почесал лапой за ухом и ощутил довольно заметную боль по всему телу. Этот эксперимент был проведен трижды. На этот раз Шариков уже привык к радикальным изменениям в его теле и ничего не удивляло. Около него валялся все тот же кусок заветной Краковской колбасы, но пах он не настолько аппетитно насколько хотелось бы. Он трижды побывал в Раю за собачье долготерпение и теперь беспомощно семенил по буржуйски блестящему коричневому паркету. Его хозяин, по совместительству сумасшедший доктор, проводил очередные эксперименты, держа в руке блестящий скальпель. Белоснежная врачебная маска была измазана багровой кровью. Да и вообще хозяин был тот еще алкоголик, между нами говоря. По вечерам он частенько любил накатить беленькой, взять в свои корявые пальцы сайбер-шот и фотографировать шарика в белой врачебной маске.
Соседи говорили, что он обрабатывал все это потом в ХДР и выкладывал на различные сайты, но пса это не волновало.
Сейчас врач с энтузиазмом просто что-то резал, да и бог с ним.
Это Мурка с пятого этажа, - подумал Шариков, - неплохая подруга, если бы не была такой ****ищей. Она давно уже терлась около дворовых хулиганов-котов. Тьфу. Как будто домашние ей чем-то не угодили.
Полиграф лениво толкнул дверь своей мохнатой лапой. Надо попрощаться с Москвой, собачьими глазами, в последний раз. Ну, в самый-самый последний раз.
На улице солнце припекало настолько, что казалось можно расплавиться и превратиться в бесполезную лужицу. И все же, несмотря на палящее солнце, он побежал. Когда еще выпадет такая возможность, в перерывах между наркозом, от души – бежать. Мягкие шерстяные лапы ступали на горячий асфальт, в виски, как маленьким молоточком, бил пульс, горячий воздух обдувал со всех сторон, но была цель – бежать. Воздух поднимался из горла и застревал комом в самой глотке. Шариков высунул розовый шершавый язык и как рыба, выброшенная на песок, стал жадно глотать воздух. Он поднял свои черные глаза бусинки и увидел сооружение. Это было колесо обозрения, популярная штука у туристов и влюбленных парочек. Конечно, как можно придумать лучшее место для свидания, как не большая хлипкая штуковина, в которой девушка обязательно будет прижиматься к тебе и горячо дышать в плечо. Люди такие странные существа. Собачье сердце немного успокоилось и сбавило бешеные стуки. Глаза посмотрели куда-то в сторону и вцепились взглядом в двух парней в клетчатых рубашках. Они так же, как и Шариков, не отрывали взгляда от колеса-обозрения.
Один достал с кармана самсунг галакси и начал усиленно что-то в нем тыкать.
- Так что прокатимся? – предложил один из парней.
- Сейчас, секундочку, я доиграю в энгри-бьордс.
- Да брось ты свою игру! Смотри как прикольно, как будто большая спутниковая антенна! Может, с помощью нее можно выйти на связь с инопланетянами?
- Погоди еще один уровень, еще один уровень.
- Я видел в газете, что эта штуковина построена по новым российским нано-технологиям.
- Ага, Россия великая нано-держава, Россия великая нано-страна… - вздохнул парень.
Полиграф не стал дослушивать дальше. Он просто решил продолжить свой очередной путь прощания с Москвой. И опять пёс побежал, еще быстрее, чем прежде. Мимо него мелькали витрины и люди, ларьки и продавщицы с обозленными на весь мир глазами. И маленькая девочка в белом платьице… Стоп. Маленькая девочка в белом платьице? Что она здесь делает, без родителей? Она стояла и прилипла к стеклянной витрине. Маленькими белыми ручками она щупала стеклянную поверхность и усиленно наблюдала, что происходит за ним. А за витриной стояло пять новых плазменных телевизоров, по ним шла новая модная передача с Пэрис Хилтон, где чудовищно худая красотка пыталась найти себе подружку для совместных распитий алкогольных напитков и упарывания наркотиков. Девочка еще ближе подошла к витрине и кулончик на её груди в виде красного сердечка звонко дзенькнул, ударившись об стекло.
К девочке подошла нервная девица в коротеньком черном платьице.
- Алиса, пошли уже домой!
Девочка скорчила недовольную гримасу.
- Ну, мама, это же Пэрис! Я когда вырасту хочу быть как она, ничего не делать и получать за это деньги!
- Нет, доченька, ты будешь инженером, как твой папа.
Мама резко схватила девочку за руку и потащила куда-то восвояси. Шарикову показалось, что он услышал, как девочка начала плакать, но шум московских улиц без омерзения сожрал и этот звук.
Пес сидел на заднице, нервно расчесывая свое ухо, эти блохи совсем уже всю совесть потеряли. Вдруг он услышал где-то за спиной шаги. По инерции Шариков бросил свое чесание лапой и обернулся. Прямо перед ним стоял бородатый мужчина средних лет в черном наглаженном костюме. Он добрым взглядом смотрел на Шарика, перебирая в руке маленькую сахарную косточку.
- Ой, какой хороший песик, цюцюцю, хочешь косточку?
Шарик посмотрел на мужчину недоуменным взглядом. Живот предательски заурчал, сразу вспомнилась краковская колбаса, которую он имел оплошность оставить протухать дома. Ну, с чем черт не шутит, - все-таки подумал пес и побежал за мужчиной.
Почем-то сразу же стало темно в глазах. Ну вот, опять, - подумал Шариков и потерял сознание.
За Москвой опускалось солнце, ярко-багровые краски разливались по мостовым и окутывали прохожих. Жара, как по мановению волшебной палочки, развеивалась в пустоту.
У Полиграфыча Шарикова жутко болела черепная коробка. Он очнулся распластанный на операционном столе. История опять ходит по кругу. Комната была залита ярким светом, где-то в другой комнате разносилось радостное щебетание.
- Конечно-конечно, настоящий, шаман и потомственный ведун в десятом поколении. Да, да, он решит вашу проблему без труда. Приходите, все уже готово.
В комнату зашел уже другой мужчина, это был тот мерзавец, который так и не дал Шарикову косточку. Во что же он был одет? Какие-то лохмотья, беспорядочные обмотанные тряпки, непонятная шапка на голове. Мужчина резким движением подошел к зеркалу и начал рисовать на лице странные линии.
- Мдаа ну и жарища, - проговорил он.
- Ну, это тебе не Африка, - ответил второй
- Как там наша собачка?
- Да все нормально, сейчас наркоз уколем и сможем резать.
- Только смотри, чтоб сердце обязательно еще билось для пущего аффекта.
- Да понял, я понял, – сказал мужчина и натянул резиновые перчатки.
Шарикова пробила мелкая дрожь. Неужели опять? И зачем он только выходил из дома? И бросил там Мурку одну, как же она без него, а хозяин? Его глаза закатились.
Спасибо, кончено. Прощай Москва. Не видеть больше мне не Чичкина, не пролетариев, не краковской колбасы. Ухожу в Рай за собачье долготерпение.
По желтым потресканым пальцами потекла красная жижа. Мужчина легонько сжал в руке еще бьющееся собачье сердце.