После

- Я умер? Неужели? Как это?
  Павел увидел лежащее на хирургическом столе тело, до боли знакомое, свое тело. Он сам как бы, парил под потолком, на расстоянии не более двух метров от своего безжизненного лежащего без движений на столе тела и суетившихся вокруг него врачей. Вот они отошли, и медсестра накрыла его, его родное тело, белой простыней.
  - Но он ведь живое.

  Павел видел, как вокруг тела светилась и переливалась его энергия, то прерываясь, то угасая частично. Энергия его тела пыталась все время соединиться, но опять разрывалась и эта борьба за жизнь, за восстановление его жизни была жутковатой.

  Сознание Павла было четким, он все отчетливо видел, но не слышал, только догадывался по поведению врачей, что они говорили. Себя Павел увидеть не смог, он посмотрел, где должны быть руки, ноги, тело, но там ничего не было, было только сознание, которое вернуло его в тот страшный миг удара в лобовую на трассе, резкая вспышка, кратковременная боль и все.

  Его тело положили на каталку и повезли, а он как привязанный за веревочку, полетел, именно полетел медленно за ним. Тело переместили из операционной, вниз в подвал и положили на столе в морге, к ноге привязали какую-то бирочку. Некстати пришла мысль, что и при рождении привязывают бирочку.

  Павел застыл на месте над телом, и смотрел, как разноцветная энергия тела борется за свое существование.

  Ни боли, ни радости, вообще ничего он не ощущал. Он вспомнил, как по телеку показывали людей при остановке сердца, что они видят, туннель и свет яркий, белый. Этого ничего не было. Он находился над своим телом и все.

  На третий день, Павел смотрел, как его тело готовили к похоронам. Обмыли, переодели, положили в гроб и повезли на кладбище. Он двинулся, поплыл за ним. На кладбище было много людей, вот его жена, дети, которые все время плакали, множество цветов, какие-то люди, что-то говорили, а потом медленно начали опускать гроб в могилу.

 Все это было как-то странно. Павел смотрел на все это со стороны и сверху, и не испытывал никаких эмоций, как будто какие-то картинки, как в кино. Никаких эмоций ни к ним, ни к детям, ни к самому себе, только огоньки вокруг его тела разорвались и теперь,  они пульсировали отдельными частями,  не соединяясь.

  По мере опускания гроба, его охватил страх, как это можно меня живого закопать, я же задохнусь и умру.
  - А как же я могу умереть, если я умер.
  Но страх оставался.

  Могилу засыпали землей, и стало очень темно. Павел увидел, что кругом одни доски, и он заживо замурован, стало как бы не хватать воздуха, а огоньки все ослабевали.

  Сколько прошло времени,  он не знал, но когда все огоньки вокруг тела погасли, Павел оказался снаружи.

  Светило солнце, зеленела трава, и все было как будто по-прежнему. Но все не так. Ни воздуха, ни шелеста листьев, ни звуков Павел не слышал. Видеть видел, но ничего не слышал. Зато появились совсем другие ощущения, он почувствовал колоссальную энергию, исходящую отовсюду. Она была разной, и сильно бьющей прямо в сознание, и вибрирующей и прерывистой. Пока он не мог сильно ее различить, но чувствовал, что она вся разная и, что она разговаривает.

  И правда, прямо перед собой он увидел человека-мужчину в хорошем костюме, гладко выбритым.

  - Добро пожаловать, услышал Павел.
  Нет никто не говорил, но Павел понял все сразу и уловил такой звук как от струны, если ее дернуть и отпустить.

  - Ты теперь в другом мире и буду тебя сопровождать 33дня,а потом мы с тобой определимся.
  - А как тебя зовут?

  - Зови меня просто Ангел. Так тебе будет удобнее.

  Разговор состоялся, как бы телепатическом сеансом, но это была не телепатия, это было что-то другое, чего Павел еще не совсем понимал, он просто чувствовал. Перед его глазами исчезла Земля и вокруг все изменилось. Он увидел миллиарды летающих шаров величиной с кулак, они все двигались в разных направлениях, но держались в определенной прослойке, как в пироге.
  Вроде все одинаковые, но если внимательно приглядеться, то они все абсолютно разные. Чем выше слой, тем разноцветные шары, больше огоньков вокруг них, более красивые, и наоборот, чем ниже слой, тем меньше огоньков и форма другая, прерывистая, пытающая создать шарик, а он будто - бы не хочет.

  - Все это живые души - сказал Ангел.
  - Но без надобности нельзя их останавливать и расспрашивать. Все они заняты созерцанием Вселенной, пополнением своей энергии, которая им необходима, как людям воздух, а пополняется она за счет движения. Ты сам это скоро поймешь.
  - Мы с тобой опустимся сейчас на самую низкую ступень, и ты увидишь других.

  Павла никто не тянул, не прикасался, но он медленно начал опускаться за Ангелом на определенном расстоянии, которое все время было одинаковым.
  Он опять увидел Землю, дома, но людей там не было, как это?
  - Не удивляйся - сказал Ангел.
  - Теперь ты не можешь видеть живых биологических существ, только нематериальные объекты. Этот мир такой же как и был ,но только не для нас. Ты перешел в другую фазу развития и место в ней мы тебе определим.
  - Кто это мы? - спросил Павел.
  - Мы, это высший разум.

  Они опустились, практически на Землю, но к ней практически не прикасались.
  - Вот, смотри - Ангел развернул Павла так, чтобы он увидел сверху целые улицы, дома и другие строения.
  Вдоль улиц двигались тысячи черных пятен. Они были безобразной и причудливой формы, у них не было огоньков, и они не светились. Эти черные пятна ползали, именно ползали по тротуарам, заползали в дома, выползали и опять двигались.

  - Они никогда не смогут подняться. Им суждено находиться в таком состоянии вечно. Солнце их не греет, энергия не доходит, а состояние их души вечный холод. И только единицы из них когда-то смогут подняться на первую для них стадию.

  Павел смотрел на эти черные пятна, которые вызывали у него жуткое отвращение, никакой жалости, только отвращение.

  - Всего у нас три слоя, и каждый слой состоит еще из двух, это те ступеньки, по которым определится твое местонахождение - сказал Ангел.
  - Совокупность всех твоих жизней и совершенные тобой дела, определят твое место.
  - А сейчас мы поднимемся на три ступеньки выше.

  Они поднялись вверх, и Павел осознал безудержную радость от увиденного. Вокруг него плыли разноцветные шарики, переливаясь множеством огней, красивейшей формы. Тут были и звездочки, и снежинки, разнообразные формы от которых нельзя было оторвать глаз. Какая-то необъяснимая музыка, или пени, Павел еще не мог понять, возбуждала в нем огромный прилив любви ко всему окружающему, и ему хотелось плыть вместе с этими шариками вечно. Здесь царило блаженство, покой и неосознанная радость, от того, что ты находишься среди них. Ты чувствовал, что-то такое великое и необъятное. Это было словно первое ощущение, что тебя обняла мать только родившее тебя,  и тепло исходившее от нее ты чувствовал еще в утробе, а теперь ты защищен.

  Контраст от первой ступени до этой был столь велик, что Павел ужаснулся, а что если его определят туда в бездну, на дно.

  - Но,  ты можешь выбрать один самый радостный, самый лучший день в своей жизни и будешь его все время переживать. Вот смотри, это когорта римских солдат в битве с галлами. Они победили, но все умерли, кто во время боя, а кто после, от нанесенных ран, но они испытали такое ощущение от битвы, что согласились переживать этот день вечно.
  И Павел увидел эту битву, и эти раскрытые рты от крика, и кровь, лившуюся из их ран, горящие глаза воинов, и радость их победы.

  А, что у меня? Какой день я могу вспомнить, чтобы прожить его вечно? Купил машину, так в кредит, какая радость? Рождение ребенка? Так это больше для жены радость, а для меня обязанность, воспитать, вырастить.

  Большой радости, чтобы жить вечно одним днем, Павел так и не вспомнил. Получается жил, а для чего, зачем и, что он дал себе, людям, совсем непонятно.

  - Ты не расстраивайся, твое место еще будет определено и время,  подумать у тебя есть.
  - Еще немного времени, и на сорок первый земной день, ты займешь свое место, где нет ни времени, ни, часов, ни воспоминаний о земной жизни, больше ты ничего не будешь помнить о ней, и только когда это будет необходимо, все вспомнишь.

  - А сейчас ты можешь встретить того, кто ушел к нам раньше тебя. Говори, с кем бы ты хотел увидеться.

  Павел,  не задумываясь, сказал сразу - Бабушку!
  Он никогда не забывал ее, с самого раннего детства она так его любила, что он сам проникся к ней с большей любовью, чем к родителям.

  Ангел развернулся, и они поплыли в следующий поток. Мимо мчались шары с различной скоростью, мигая своими разноцветными огоньками. Ангел подождал немного и дотронулся до одного из них. Шар остановился, огоньки вспыхнули одновременно, и Павел увидел бабушку. Она была такая же красивая, как он всегда ее помнил. Бабушка вся сияла, она радостно всплеснула руками, и Павел услышал,  как всегда:
  - Внучек, какая радость!  Как я тебя люблю! Мы теперь с тобой никогда не расстанемся.

  От нее исходила настоящая любовь, и волны этой любви переполняли Павла.  Они его обволакивали, и он испытывал настоящее чувство бабушкиной любви. Он мог стоять так вечно, от переполнявшей его радости.

  Бабушка растаяла, превратилась в шар, который медленно отплыл от него.

  Павел, молча, смотрел на удаляющийся шар и думал, что за эти сорок земных дней, он поймет больше здесь, чем за все прожитые годы там.

  Родился он, чтобы делать добро людям, и то добро, которое он делал, оно не должно вспоминаться, как нечто героическое, ведь он для этого и родился. А вот за обиды, зло, которое он нанес людям, будет вспоминаться вечно и за каждое из них придется ответить. И еще он понял, насколько мелко выглядит здесь, земная его материальность, жажда денег, власти, кутеж-кому это нужно.

  Ангел дотронулся до Павла, и Павел, пересекая потоки вертикально, остановился в одном из них, превращаясь в шар с разноцветными огоньками, и медленно поплыл в этом потоке в одном направлении с миллионами таких же шаров.