Манифест наркомана

«Манифест наркомана»

Часть первая. Тезисная.
Всю жизнь вкалываете, как кони, на работе, растите детей, подтирая за ними говно, и выносите судно из-под стариков.   Недокайфовываете короче, чтобы потом, однажды, все же, до вас с большим опозданием, как до контуженных в мозг долговязых жирафов, доперла простая,  как кувалда истина, что все равно вы сдохнете, как бы ни вкалывали и сколькими бы щенятами не опоросились.  Сейчас вам кажется, что долго еще, но когда будет уже не долго, то не будет значения, долго ли кажется сейчас. Стараетесь об этом вообще не думать, потому что страшно станет, а главное жизнь то другой покажется. Но когда первый раз дойдет, проберет, как следует, до самой печенки, то охуев от этого, недоумевая, как же так вы всю жизнь ради будущего работали, а будущего то и нет, вы надеваете молильные платки,  и бежите к толстожопым попам, машущих кадилом, как нунчакой, чтобы слюнявить крест, целовать  иконы,  разбивая об пол лбы, чтобы и где то там еще пожить. Или к лысым кришнаитам в бабьих сарафанах, чтоб пожить не где-то, а здесь же, но еще раз. Только обломаетесь! Хитро придумали! Ваши попы вам ****ят, как лохам, которыми вы и являетесь, чтобы иметь с вас бобосы, я там был, гадом буду, и нихуя там вообще нету. Но даже, зная это без меня, вы все равно ****ите самим себе, не желая признать очевидного, что жизнь прошла, жили как  мулы , мол завтра будет лучше, накоплю денег/закончу учебу/дострою дом/устроюсь на хорошую работу/повысят зарплату/что-то починят/кто-то родится/что-то сделают/и т.д. и т.п., а тогда и заживу по кайфу, да только ***! Вот ты, сейчас читаешь. Ты счастлив? У тебя нет проблем? Не надо гнать! И не мне, потому что я тебя вижу насквозь, а самому себе. Все равно, не согласен?  Разве у тебя нет каких-нибудь планов? Желаний? Которые, если бы осуществились, то тебе стало бы еще лучше, чем сейчас? Лимон баксов, или голую бабу например. Есть? Вот видишь, как ты сам себя объебываешь! Да только, ничего ты никогда не получишь. И сам это знаешь. Потому что, даже если получишь, то все равно будешь хотеть, еще чего-то, чтобы стало еще лучше. И общество использует эту хуйню, едет у тебя, как у рогатого слона на спине, а на удочке перед тобой держит связку бананов, за которыми ты прешься, пока не сдохнешь. И с рогатым «М-у-у», или с чем-то другим типа, «За, Родину! За, Сталина!», но по сути, тем же самым, ты продолжаешь вилами кидать навоз, владеть банком, или водить самолеты.    А не понимали вы такой простой хуйни, потому что ваши предки/родители/учителя/телевизоры и прочие, всю вашу жизнь с ночного горшка срали вам в уши, что надо прожить жизнь до старости, завести детей, а так же чтить старших. И вы, как  зомби, жертвы промывки мозгов, да  пропаганды с агитацией, бубните ту же хуйню, своим детям. Только вы сами не знаете зачем, потому что вам кажется, что так надо. Что это естественно, а по-другому никак нельзя, как пухлым, розовым кроликам, загипнотизированным удавом. И даже больше вы считаете, что это ваша собственная позиция, и вы ее придумали,  но только ****ите, да не запизживайтесь. В дикарских племенах в первую брачную ночь, телку дефлорирует собственный отец, и хуй ты им докажешь что-то, потому что они тоже считают, что так надо. Я вам скажу, зачем вам так основательно промыли мозги, а теперь вы это делаете со своими отпрысками – чтобы, когда вы выросли, то стали бы подтирать вонючее, жидкое, старческое говно, уже за ними, стариками, уважая их и чтя, в благодарность за то, что они вас родили. И вашим предкам говорили так же, и предкам предков, так и продолжается эта коляска. И вы, как зомби, так всю жизнь и будете в нее впряжены, считая, что никакой другой жизни быть не может. А я - против. Я эту постанову понял, как общество, тупыми искусственными словечками типа «долг», «совесть», связывает вас, как кучу скота в единую упряжку. Ты, сейчас читаешь, и не согласен? Тогда один пример, самый общий - кто как полоумный сто лет строил коммунизм?  А сейчас целует, онанируя при этом, прах последних царей, и проклинает большевиков?  Пожимаешь плечами? Это все те, кто у власти и что тут поделаешь? И при чем тут ты? Тогда в каком таком месте, ты вдруг не один из скотов в этой упряжке? Как какаду, повторяешь то, что говорят все.   
И мне эта ваша круговая порука похую. И мне ничего не нужно в данный момент, потому что я счастлив настолько, что у меня просто нет других желаний. И так охуительнейше, большинству  из вас не будет никогда. И такие как вы, хоть этого и не знают наверняка, но чувствуют. Отсюда и реакция. Вот они и доебались, запрещают, сажают, бьют. И все, потому что - как же так?  Я так тружусь, стараюсь, напрягаюсь, а тут кто-то вообще без всяких усилий совершенно счастлив. Непорядочек. Нестыковочка. Надо устранить. Потому что, не стыкуется с той пропагандой, которую им мамашка с детства в титьке подносила. И глазки открываться начинают на то, что они - дебилоидные зомби, которые завязали глаза, чтоб не срать в штаны от страха, и весело ****уют, напевая и совокупляясь, прямо к пропасти, но сделав вид, будто ее нихуя и нету.
Вместо того, чтобы без проблем оказаться в идеальном состоянии, они предпочитают идти за недостижимым и лежащим где-то там, потому что «все так делают» или «так сказали». Вот только на пути у толпы даунов, марширующих навстречу висящему в небе солнышку, бездонная пропасть и они в нее ебнутся. Кто-то замечает, когда уже близко к краю и начинает взывать к иисусам и буддам, и даже Фрекен Бокам чтобы те перенесли их на ту сторону по воздуху, или дали крылья, а на крайняк, как карлсонам, пропеллер в попу, чтобы перелететь самим. Чтобы на той стороне, так же тупо продолжать идти к тому же солнышку. Вот только все те,  кому они молятся их не услышат, потому что все это прекрасно понимали. И иисус говорил - оставь отца и мать, не думай о хлебе насущном, во что одеться и прочее, и будда говорил – избавься от желаний, потому что из-за них все страдания. Короче приторчи, оттянись, все равно ****ец, причем полный, без всяких загробных оргий в райских кущах. И именно этот ****ец, когда не будет уже ничего вообще и есть рай. Больше не надо уже идти, за солнышком, стирая в кровь ноги, таща, стариков, детей и больных на загривке. Ничего не надо, потому что ничего уже и нет.
 Да только скотам этого не понять, их с зародышевой стадии развития учили только определенному видению мира, как он, типа, устроен. И чучик вырастает и начинает ****овать к тому, что ему в детстве внушили. И внушили настолько основательно, что он  мысленно, одной ногой уже там, и лакает мед из рек с кисельными берегами, а вторую вот-вот подтянет. Идет, а на лице ****утая улыбка, а *** встал как у кобеля, и ему кажется, вот вот он уже присунет. И он, высунув язык, как полоумный, уже ебет в своем воображении течную суку. И от этой ебли в своем же собственном мозгу получая удовольствие, как извращенец, подглядывающий за ебущимися парочками и, одновременно дрочащий сам.  А отказаться от, наонанированной в воображении картины, слабо, потому что подсели на картинку в голове, которая типа будет в реальности, когда придут на место. Потому что приятно о ней думать, потому что наркоманы. Только не обычные безобидные торчки, а дикие звери –  наркоманы истые, люто по-черному уперто торчащие, но сами же,  это отрицающие. Вот это и есть истинное лицо наркомании – быть абсолютно зависимым, настолько, что просто перестать замечать это, при этом выкорчевывая и уничтожая все, идущее вразрез с их наркоманским мнением. Именно поэтому чтобы не признавать самим себе, какое же они бесхребетное и тупорылое гавно, они запретили физические наркотики и стали кричать, что это плохо. Как следствие начался криминал. Но чтобы не признавать, что виноваты, опять же, они сами и что, запретив, они из простых гандонов, стали гандонами в квадрате, они свалили всю вину за свой проступок и долбоебизм опять же на наркотики,  став гандонами уже в кубе.
        Я нихуя не просил меня рожать, чтобы тут вкалывать, а потом еще и своих же предков, которые меня родили и заставили ****овать со всеми к виртуальному светлому будущему и мучаться, обеспечивать уходом, вынося за ними судно. Родились в государстве, так за его счет и похоронитесь. Какого лешего надо было меня ****ь мучать? Хотели вклад в будущее, спермо-депозит? Чтобы в старости кто-то чашку воды приносил? Только обламайтесь! Надо было сделать аборт и копить бабки, чтобы нанимать сиделку.  Тогда всем бы было охуительно – и мне, а на вас мне насрать.
Часть вторая. Теоретическая.
Человек стремится, чтобы ему было кайфово, то есть к счастью, и не надо пытаться гнать, что не все. Это природа, инстинкты, и  доказано собакой Павлова, поэтому те, кто стремится не к счастью, а к чему-то другому, стремятся к другому, потому что это сделает их счастливыми. Даже недоумки, которые хлещут себя плетями и морят голодом. После этого они становятся счастливее в душе, хотя исхлестанное очко, все еще болит. А против природы не попрешь. А представление о счастье, его эталон, для сравнения,  закладывается в детстве. Дети, когда маленькие, счастливы. Им просто заебись и нет никаких напрягов. Но мало кто задумывается, почему же,  дети себя помнят только с какого-то определенного возраста, с нескольких лет, а не сразу после рождения. Как только начинаются детские воспоминания, как только человек начинает помнить себя с какого-то момента, то тогда же и из-за того, что у него появляются первые проблемы. Любой психолог это подтвердит. Кора мозга уже при рождении достаточно миелизирована. И чем взрослее он вырастает, чем больше ему становится лет, тем яснее  потом он помнит себя в том возрасте, и чем ближе его возраст к настоящему моменту, тем еще лучше. Потому что проблем больше. И все сводится к настоящему моменту, который помнить нельзя, потому что он есть сейчас, а не был уже.   И человек стремится к тому, чтобы ему было так же хорошо, как в детстве, потому что тогда ему было кайфово, а чем меньше он был, тем ему было лучше и совсем уже хорошо было в том возрасте, когда он себя еще совсем не помнит и проблем не было вообще. Именно тогда он был счастлив абсолютно, и не было никаких заморочек, которые вмешивались бы в это счастье, поэтому и вспоминать было нечего.   Если доска чиста, то ничего на ней не прочитать, а тогда человек и является чистой доской. Это состояние его изначальное, естественное и оно является счастьем, к которому он инстинктивно, от природы пытается вернуться, но на котором жизнь, а так же стадо даунов, в котором родился, говном написали какие-то киргизкайсацкие «сюда не ходи, туда ходи » или «хочу, то, хочу се». Поэтому и появились ***вые моменты.
Но самый злоебучий момент, что когда даунская срань, закладывает фундамент будущей личности, то первым делом, прогоняет телегу, что это и есть та основа, на которой все построено, потому что срань, так научила ее прасрань, а ту ее прапрасрань, по сути, оставаясь одним и тем же говном. И человеку не по кайфу. Он хочет вернуться в то счастливое состояние, и двигается только в этом направлении, так как в другом двигаться просто нельзя, потому что его нет. Это самый элементарный факт, который не понимают только дауны, которых большинство. Пример.  Стоит человек и ему заебись. Тогда, ему внушили, что ему нужна кофемолка. Теперь ему будет уже не заебись, он будет ее хотеть и стремиться к ней, потому что у него свербит в заднице. А когда получит, то исчезнет желание, которое ему внушили другие, и он снова встанет и замрет, потому что ему опять заебись. Только этот пример лишь для демонстрации работы механизма. На самом деле первое, что внушают, то, что заебись бывает лишь от чего-то определенного, что мы тебе сказали, а если от чего-то другого, то это уже наркомания. А без того, что мы тебе сказали, ты очень несчастлив, поэтому это надо непременно получить.   Именно так говноеды-настоящие-наркоманы, создавая ложные цели,  используют энергию, которую ты тратишь, добиваясь их. Пучеглазое стадо, подсовывает тебе пример,  кадр какого-либо образа жизни и дылдонит на ухо, что именно тогда, когда вот так же станешь жить, как на этой картинке, то тебе станет охуительно. И ты ебашишь, ****уя за солнышком, которое тебе нарисовали где-то там, за лесами далекими и горами высокими, но обязательно за пропастью.  А на картинке что-то типа «дом, семья, работа».  И приебашив туда, понимаешь, что это наебка, все как на картинке, а картинка эта оказывается диафильмом, вскоре на ней ребенок, потом еще что-то и так до конца, пока не ебнешься вниз. А падая, вдруг понимаешь, как тебя наебали, что уже конец, а всю жизнь шел за бананами, усираясь и мучяясь, но теперь это все оказалось просто лишним, к твоему счастью это вообще никак никогда не относилось, а было придумано ****оболами и охуеваешь как такая простая вещь, приходит в голову так поздно. И все эти постановы, типа оставить после себя кого-то, построить что-то, оставить добрую память и это тоже ****обольские внушения. Еще один кадр для ориентировки, только его подсовывают ближе к финалу, когда уже виден край обрыва, чтобы скотина не начала брыкаться и артачиться, скидывая вниз рогами, тех, кому еще рано. Но самое-то противное, что ведь жалко все, вот так вот оставить, привязался уже… свой родной кадр… но все равно придется. И как же нелепо,  глупо, почему? Зачем? За что? но это последний барьер, последнее мучение, которое придется вытерпеть из-за ****оболов, дальше уже
 ниче…   
А если кто-то трындит, что прожил, ****ец какую ниебаться полную жизнь, что даже не боиться умирать, потому что всем вообще доволен, то смело плюй, набрав побольше соплей из носа, в эту, нагло врущую, харю. Потому что это не просто рядовой ****обол-наркоман, но еще и создатель кадров образа жизни. И в добавок, полный долбоеб.
Когда он, улыбаясь, произносит это, то, сам того не понимая, виляя хвостиком, бежит к кадру, где, если бы он умер, то в его честь куранты бьют бой, и после его кончины на три дня будут спущены флаги. К его мемориалу, даже через тысячилетия будут совершать паломничества с других планет, чтобы преклонить колени, чтобы взять пример и восхититься его жизнью: родился, воспитал сына и дочь, работал начальником участка на керамзитном  заводе, два раза был в Египте, умер. А сам он будет сидеть на облаке, и смотреть на это сверху, улыбаясь точно так же.
Потому что люди получают удовольствие, когда представляют свои картинки и они никогда не отдадут их. Он вообще не понимает, о чем говорит, но уверен ****ец как, что будет именно так.
 Но через несколько дней, он схватится за грудь, которую что-то невыносимо сдавит, и дребезжащим, истеричным голосом заорет «Маша! Сердце! Вызови скорую…» Как будто  тучная говяжья туша, не желая срываться вниз, наполовину вися в пустоте, загребая копытами, грунт на краю, издаст дикое мычание, но из-за отчаянных стараний удержаться,  прозвучит лишь его начало, которое резко прервется, перебитое урывчатой попыткой подтянуться и вылезти. Вот тогда и посмотри в телячьи глаза. И не будет в них уже ни прежней уверенности, ни той спокойной мудрости все видавшего человека, которую такие люди, сами себе кичливо выдумывают, посиживая в кресле с пивасиком. И срываясь, он будет падать к последнему кадру, где его спасла скорая и он, пережив обширный инфаркт, проживает еще столько же. Потому что принять то, что сможет умереть – это значит признать, что всю жизнь жил не своими идеями и желаниями, а внушенными ему ****оболами. А это невозможно, потому что нужно быть или просветленным или обдолбанным. И он будет продолжать ****еть самому себе. И иисус говорил «вы сыновья лжи и дочери неправды», но его не понимали и переспрашивали, о чем ты говоришь? Дай нам кадр, мы привыкли бежать за нашими кадрами, а он не мог достучаться до ****утых оленей, что кадра то и не будет. Сдохнете и все. А вот когда поймете, что сдохнете и нет кадра, то вам сразу станет кайфово, потому что все ваши напряги – это иллюзия, внушение, карма, сансара, что на самом деле нихуя не надо. И будда говорил, что вы уже просветленные, только нихуя этого сами не видите. Потом его кончили, но последователи, которые остались что-то поняли и услышали что умрут, а после того как умрут им станет охуенно. Поэтому стали ебашить к другому кадру, который будет после смерти, так как не умеют мыслить по другому. Другие поняли побольше, что кадра действительно не будет и ****уют к кадру, на котором видят, что у них нет кадра. Поэтому буддисты и ****уют к нирване, хотя не могут объяснить, что это такое. Это уже ближе, но только принцип тот же.
А когда прохавал все это, то единственный вариант – это жить, чтобы в каждый момент времени тебе было как можно охуительнее. И этого не добиться, если слушать советы ****оболов. Есть еще духовники, религии, церкви. Они не относятся к ****оболам. Само их предназначение – ловить тех, кто пытается сигануть из обоза, тех, кому либо все остоебенило, либо что-то понял, либо нуждается  в более прочной теории, потому что смерть не за горами и как, то не спокойно. Тогда-то, они и приходят, не в буквальном, конечно смысле, звоня в дверь. Что-то объяснят, если не смогут, то «бог непознаваем», где-то подскажут как жить, а если выйдет лажа, то «на все божья воля». Кроме того, они даже согласятся, что действительно, все вокруг лишь внушение, иллюзия, так просто научили, что есть другая жизнь, когда все по кайфу, а ты такой ниибаца молодец, понял все сам. А потом направят твое стремление, либо на то что будет после этой жизни, мол потерпи «он терпел и нам велел», либо на следующую жизнь, вслед за этой, либо на абстрактное, которое произойдет само, когда будешь готов, но когда это будет ты не узнаешь, пока это не случиться. При этом скажут, что покончить с собой, чтобы ускорить процесс ни в коем случае нельзя -  грех! Так или иначе, но запихают неуемного незнайку назад в телегу, чтоб пусть, несколько по-другому, но продолжил тянуть лямку. При этом делать это надо как можно лучше и со всем старанием, так как все проступки засекают и документируют, и потом это скажется, на количестве девственниц, которые тебе там достанутся.
Тогда и становится ясно, почему жирные попы, сально чмокаются с такими же жирными чиновниками на экране. Рука руку моет. Внушение, которое закладывают с самого детства, тщательно поддерживают, и по которому живут – это продукт многовековой, автономный и снабженный системой защиты. Если в нем появляется что-то инородное, какая-то клетка, которая может уничтожить или, подобно раку, изменить другие клетки, то все это срабатывает. Тогда клетка либо уничтожается антителами, отторгается, либо, изолируется от других здоровых клеток, так же, как обрастает кожей заноза и появляется бородавка, или у организма появляется иммунитет и ему уже не страшно. Именно это и произошло с религиями. Они появились, как чужеродные клетки, кричащие на ухо всем остальным, что они слепошарые мудилы, а то, как они живут – это вообще кан-кан мозга. Поэтому общество такие клетки естественно отторгло. Распяли Иисуса, отравили Сократа, забили Будду, всех остальных, без исключения, тоже обижали. Но так же плюс приобрели иммунитет, внедрив в себя. Где-то, переписали, тут подправили, ну и срослось. Иисус ходил в простой одежде, поэтому батюшки, чтобы быть, совсем как он, щеголяют  в парчовых и кашемировых мантиях, с такими невьебенными рыжими цепями на, отъетых на поросях шеях, что на них можно повеситься и выдержит, даже с ихними непомерными тушами. При этом они на полном серьезе обсуждают Гарри Поттера, и можно его или нельзя. Потому что конкуренция! А как еще? Рыночные отношения. А про то, как Иисус преламывал хлеб с простыми людьми, и прочее не говорю. Да даже в евангелии, в книге, которую никогда не открывали большинство людей, называющих себя, православными,  есть слова, где он говорит, что после него придут только  ****орванцы и ****обольцы, новые фарисеи. Но ждать надо именно его. Он придет и опять зайдет с бичевой в храм, чтобы очистить «дом отца своего» от торгашей. И ему нашлась бы работа. Так что не исключено, что он пришел, может даже зашел в дом отца, попытался зачистить и сейчас, естественно, сидит в дурдоме.
Если и есть какие-нибудь реальные религии или учения, от которых был бы эффект, то они обязательно в подполье, в опале, или запрещены, и не бывает иначе, потому что так просто не бывает. Потому что давали бы взглянуть на мир объективно. А обыкновенные религии для того и нужны, чтобы ловить гавриков, которые спрашивают, а какого вообще ***? И пусть через невидимую ни ему, ни  им самим цепь возвращать недоумков обратно. Какая разница, куда после работы он пойдет и бросит свои бобосы? В киоск за пивом или в жертвенную поповскую копилку. Так или иначе, в одну казну доход. Поэтому духовники – это лишь ответвление от мэйнстрима, порожденное запросами и нуждами  населения, иначе их просто не было бы. Но они честнее и поэтому не ****оболы, а ****обараны  -  ****ят, потому что бараны и не хуя не понимают, что и кто они вообще сами.
      И все предлагают, какие-то варианты, какие-то ценности, которые для человека не естественны. Одни какие-то внешние предметы, другие, которые по сути, являются вторым витком того же самого круговорота, будто образующего единый пищеварительно-фекальный процесс, предлагают наоборот от них отказаться. То есть по второму варианту, с той же толпой, ****овать по той же дороге, только они идут к вещам, а другие к отказу от них.
Поэтому лучше использовать то,  что дано самой матерью-природой – рецепторы в мозгу. Это естественно. Все процессы человеческой деятельности, включая высшую, нервную, это результат биохимических реакций в нервной системе. Поэтому просто изменяя биохимический состав мозга, можно получить долгожданный результат сразу, а все, что говорят пидарасы об одурманивании, низости, греховности, искусственности данного способа это пидорский бред. Еще говорят, что ощущения не такие же, вот это не просто ****еж, а целый ****обольский заговор, основанный на ****еже. Все религии начинались, как способ изменить жизнь настоящую, смертную, сделать ее лучше, просветлиться, но ни у одного последователя не получилось стать буддой или иисусом, потому что нихуя не поняли, а чтобы спроса не было,  на****ели про другую жизнь. А когда? Естественно, когда с них уже не спросят. И зайдя в келью и подведя залупу к носу, не потребуют назад бобосы за крещение. Хотя даже иисус сказал «царство божие внутри вас». Прием веществ, это прямой путь, туда, куда стремятся все религии - к состоянию блаженства и просветления, пусть и на время. При этом сами религии никогда туда ни приведут. Именно поэтому во всех религиях, основное правило не употреблять интоксикации. Вопрос той же острой  конкуренции.  Человек, который достиг желанного состояния, но не ломясь как ломовая лошадь,  за связкой бананов, которую закидывает общество, становится бесполезен. Он не совершает движения, которое требуется от каждого отдельного индивидуума. Не совершает полезной работы, так как получил свое другим путем. Представьте, что все станут монахами и уйдут в монастырь, общество просто исчезнет к черту. Кто будет заниматься всем остальным? Уже некому, потому что все будут читать «отче, наш», перебирать четки, или крутиться, как дервишы. Тогда все дружно умрут с голоду. Но все в религию никогда не пойдут, потому что это для единиц, которые и являются ее церковью. Чуть побольше народу станет прихожанами, за счет которых будут жить первые и растлевать мальчиков на исповедях, а в обмен на их пожертвования будут отпускать им грехи. Но большинство всегда останется мирянами и будет хотеть жратвы повкуснее и бабу потолще. Поэтому обществу от религии нихуя не грозит. А вот от наркоты грозить может. Потому что реально многие бы потянулись. Не все конечно. И не кому бы стало работать на заводах и выпускать вещи и дядя в правительстве не получит ламбарджини, который хочет купить на спизженные из казны деньги, потому что ее просто не сделают, потому что никому это нахуй не надо и все торчат. Но у дяди есть свой образ о том, что такое заебись, и там он сидит в ламбарджини с телками и трансвеститами. И дядя выпускает закон, о запрете, потому что не будет счастлив, если останется без трансвеститов, ну и без ламбарджини тоже. И его поддерживает папа, и епископ, и лама, потому что они тоже останутся в пролете. Потому что на исповедь никто не придет и не бросит денюжку в жертвоприносилку. Епархия не построит себе во дворе финскую баню, а в общественную им нельзя. Потому что духовный сан не позволяет людям срам показывать. А когда дядя получит ламбарджини, то жить не сможет уже без трансвеститов на своей дачке, где-нибудь на берегу чего-нибудь.  А если дядя приторчит, то ему не надо уже не будет нихуя, и он будет кайфовать. А когда очнется, то поймет, что если он так же по кайфу будет продолжать жить, то в правительстве ему работать не удасться, потому что просто нахуй оно ему надо, если ему и так по кайфу и за неявку на работу его выпнут под чиновничью жопу. А образ дачки никуда от него не денется, потому что пропаганда с детства шлифует мозг глубоко и доходит до подсознания. Но чтобы ему продолжало быть заебись, то он должен либо дачку получить, чтобы потом ломиться за яхтой или своим островком в океане, а для этого надо работать в правительстве, либо опять приторчать и покайфовать, а для этого нужно где-то взять. Но на его месте уже второй дядя, который тоже хочет ламбарджини, и нихуя опять не разрешает. И тогда первый дядя из важного чиновника превратится в наркомана, которого будет ****ить резиновой дубинкой, но не привычный трансвестит, а участковый. Поэтому дядя и продолжает запрещать, кайф кайфом, а дубинкой это другое.
Отсюда реакция, изоляция, вплоть до отторжения. Исправительная система,  психиатрия и наркология - это еще одно ответвление, через которое пропускают людей, которые, помимо безобидных умствований и эмоциональных переживаний, уже перешли к грубому и материальному физическому. Если первых легко затыкают философской и религиозной мозговой жвачкой, чтобы, читая мантру и блюдя целибат, не переставали стоять за токарным станком, то вторых, нужно слегка тукнуть по темечку, а слегка прибалдевших от неожиданности, взять и повернуть в другом направлении, чтобы очухавшись, опять ломанулся вперед, но уже в другую сторону. В крайнем случае, для пущего соответствия общепринятым нормам, попускать в мозги ток, ну а если вообще никак, то засушить и до конца жизни сделать растением, пускающим пузыри из носа на рваной больничной сетке. Тех, кто поступил грубо и насрал обществу, больше лошади, можно подержать какое-то время в одном и том же помещении, чтобы вкус к простым радостям ощутил. И прежняя жизнь показалась далеким призрачным раем. А потом его выпустить в эту жизнь иногда туберкулезным инвалидом, который уже проникся другой жизнью, другими внушениями и выйдет их носителем. Или не выйдет.
Вот только факты от этого не перестают быть фактами. Что в каждого индивидуума с рождения наебашили кучу представлений о том, что и как, при этом, подвязав желания и идеалы чучика, к чему-то, что является наиболее подходящим для стремлений в данной среде. Кроме того, в него заложили неприятие к другим, не совпадающими с теми, что уже заложены в него.  Потом его развернули и дали один мощный поджопник, после которого он на миг потерялся, а когда нашелся, то это был уже он сам, и его собственные представления и желания.
Часть третья. Концептуальная.
 Конечно, со временем окружающая среда меняется, и внешне все выглядит иначе. Теперь, чтобы поебаться с телкой, не надо, как это делали наши предки, ждать первой брачной ночи, а на утро вывешивать на забор, испачканную девственной кровью простыню, показывая соседям, что телка была чиста. Но суть от этого не меняется вообще нисколько. Вывешивая простыню, тот чувак был уверен, что только так и надо, так же как нынешний человек считает нормальным ****ься вообще без свадеб, а некоторые что и не с одной телкой, и не с телкой вообще. И точно так же тот чувак, если обнаруживал, что телка уже не целка и до него там побывали, разъебашивал ей нос и мазал простыню кровью из ее носа, чтобы соседи все равно думали, что у них все заебись и он не лох, который женился на ****ине. Потому что, чтобы было как у всех.
Тех, кто говорит, что есть такая ***ня и понимает, что все это наебон, естественно, так или иначе ебошат. Поэтому заебошили вообще всех основателей религий, без исключения. Либо компрометируют, потому что в каждого отдельного своего члена, при зомбификации и организации внушения, закладывают  накопленный опытным путем за всю историю конкретного общества черный список, в котором все, что неправильно и не полезно данному обществу. Чтобы не стали заниматься этим опять. Вот в этот список недавно попали коммунисты, хотя до этого там были спекулянты и капиталисты.
Институт психоактивных веществ – древнейший на земле. Даже если судить по библии, то первым алкоголиком был Ной с ковчега, который, как бы случайно, скушал забродившие ягоды, не зная, что они его опьянят. На самом деле, он по любому жрал их специально, потому что, спасая всех «тварей по паре», забыл о главном – все люди утонули, а у него из детей только три сына, которые и продолжат человеческий род. Вот чувак, понимая, что стал отцом трех пидарасов, и решил оттянуться. Где-то в каких-то странах что-то даже разрешено. Но все равно под вопли о вреде и неправильности. Просто в тех странах общество приобрело иммунитет, внедрили. Не сильно бьют за тяжелое, а легкое вообще можно в магазине купить. Отсюда выгода – бобосы от налогов с продаж и приезжающих туристов. При этом, чтобы все не заторчали, с пеленок продолжается агитационная работа. Поэтому те, кто внушаем, продолжают идти со всеми, а остальные не вредят им, потому что есть, где недорого взять. Попутно еще служа примером для того, кем не надо быть. Чтобы папа показывал сыну пальцем на наркомана, который чистит блевотину и говорил: «вот сынок, если хочешь быть таким же и убирать то, что наблевал твой папа, то плохо учись в школе и принимай наркотики». И у сынка откладывается картинка, что хочется жить лучше, жрать повкуснее, и бабу потолще, поэтому ни торч, ни религия - это не для него и он ****ует к станку делать ламбарджини, чтобы потом вырасти по карьерной лестнице, стать дядей, с****ить из казны деньги и купить ламбарджини себе.
Но естественно, что в контексте другого общества такая схема не прокатит. И дело не в плохо\хорошо, правильно\неправильно, а в длинном бобосе, который с этим связан. Себестоимость производства кайфа промышленным путем – копейки, но проходя длинный путь левых людей, которые иногда сами не знают что они такие, она возрастает тысячекратно. От людей в разных погонах, которые зорко следят, чтобы не прошло, уменьшая количество, дошедшее до потребителя, а, следовательно, увеличивая цену, вплоть до самых правящих верхушек. Иначе просто давно бы перекрыли нахуй границы со странами, откуда идет, просвечивали бы каждого рентгеном вместе со шмотками, а чуть что палили бы на поражение и при минимуме усилий, *** бы, что вообще прошло. Поэтому торчки, которые суть – скоты, тащат что могут, вскрывают трансформаторные будки, выдирая цветмет, оставляя без света больницы и роддома, рвут мобилы, снимают кольца вместе с пальцем. Потому что у него свой кадр, где он объебошеный и зеленый, лежит в блевоте,  но ему по кайфу, поэтому он туда ломиться сивым мерином.  И берут они, через сто десятые руки, говно, в которое чего только уже не намешали. Поэтому живут полгода. Но устраивает все вроде всех. Врачей, которые за денюжку, ему помогут, а потом, за ту же денюжку, помогут еще и еще раз. Кандидата куда-то или во что-то, который расскажет, как беспощадно все это заборет, чтобы за него отдал голос тот, у кого уже нет пальца, и олигарха, который переплавит сданный цветмет, и вывезет за бугор, чтобы получить бобос на свой канарский оффшор.
Никто не согласится все это дело тупо рационализовать с точки зрения здравого смысла и железной логики, подсчитав экономически и еще много как «..ически» все плюсы и минусы. Те от кого это зависит и кто это реально может сделать, потому что им не нужно.  Дело даже не в них лично, а в том окружении, в которое они попадают, где уже  и царит атмосфера, что это нафиг ненужно и не выгодно, которая давно сложилась и они начинают плыть по течению. Так же, как вчерашний школьный хулиган, который отгребал у других деньги на школьный обед и покуривал травку, может отучиться и пойти работать в органы. Но там он уже не будет заниматься тем же, потому что там занимаются тем, что ебашат банчил и курильщиков травки, и он начнет ебашить, потому что так надо. Те, кто столкнулся с последствиями запрещения, друзья, родственники, родители, жертвы, конечно против, потому что им досталось. Но досталось им из-за того что у кого-то не было, а ему было очень надо, взять негде, а там где если и есть, то дорого, или потому что было, да не то и неразбуторенный комочек вызвал передоз. А всем остальным, кто ничего не решает, а просто живет, на самом деле насрать. Но они бубнят о вреде, грехе и прочем, потому что так сказали, а значит им самим все равно насрать, как на то, что в африке какой-то СПИД и от него погибают миллионы. - Сочувствуем, но хули мы об этом должны думать?
И не выгодно, на самом деле, собрать обдолбанное стадо, и направить его жажду кайфа в мирное русло, дав какое-нибудь ***вое занятие, которым они бы занимались, за минимальную плату, потому что их загоняют на зоны, где они делают это бесплатно и с полной самоотдачей.  А для этого их надо, все равно не справляясь, ловить, как диких обезьян, для чего существуют свои структуры, а в них работают люди, получают зарплату и кормят свои семьи. И жизнь вроде идет, все взаимосвязано и отлажено. Только, впрыснув крысиный яд, умерло еще сколько-то десятков тысяч, на которых всем насрать, потому что, ну и нахуя они нужны. И нет почему-то пальца и кольца, а вот это уже хуевастенько.
Это противоречие не имеет решения. Любое влечение ощущается человеком  совершенно одинаково. Хоть к богу, абсолюту или нирване, хоть к ламбарджини или винту с герой. Это собака Павлова, которой надо что-то и все. Уже только после этого возникает интерпретация этого желания в каких-то определенных социальных условиях. И только тогда появляется мнение о том хорошо это или плохо. Наркотики – это религия, поэтому ее и запрещают и запрещали во все времена, но религия настолько ультра-крайняя, что против выступают, даже последователи традиционных.
Религия это бунт человека, не желающего быть, как марионетка управляемым, тем, что ему говорят и внушают другие. И любой духовник любой церкви скажет то же. В каждой из них есть слова, типа «не завидуй», «не взалкай», «подставь другую щеку». С этим тоже согласится каждый. Но когда делают это, то лишь потому, что так написано, не понимая суть. Сутью является то, что при развитии человека, в него накладывают одно за одним, что он не есть счастлив от природы, а что ему нужно для счастья то-то или то-то. Это называется воспитанием, образованием, без которого он будет ползать на четвереньках, лаять и кушать то, что уже кушал, как дети, которых в дебильных семьях держат в загонах, а вырастая, те не умеют нифига, даже говорить, и уже никогда не научатся так же хорошо, как если бы учили сразу с детства.  Это является необходимым этапом. В человека закладывают определенные знания об окружающем мире, что есть что и как называется. Символ этого – библейский змей искуситель, соблазняющий человека отведать плод с древа познания. Именно это, а не то, что змея заставила еву обожраться яблок.
 Кроме того у него есть необходимые потребности, которые никак  нельзя проигнорировать – пожрать, посрать, поспать, а позже и бабу неплохо бы. Вот от этих потребностей и идет вся свистопляска. Можно скушать тюрьку, витаминку и запить водичкой, а можно перепелов, гусей и курей на вертеле. И будешь жив, чем бы ни питался. Можно гонять пешком, а можно ездить на тачиле. Жить будешь и так и сяк, но на тачиле меньше ноги устают. Можно работать на работе, которая позволит иметь тачилу, а можно продолжать топать пешком, потому что для хорошей работы надо подучиться. Общество, воспитав тебя, как следует, научив читать, писать, рассказав, что и как называется, предлагает тебе выбор. При этом предлагает, обращаясь к твоим потребностям.  Живи, чтобы только прожить, или потрудись, соверши какую-то деятельность, если хочешь получше. При этом не важно, что выбираешь, потому что ежу понятно, что хотеть будешь получше. И с самого юного возраста, идет внушение, что на самом деле ты очень несчастлив, а вот те и вот те, которые заработали\украли\получили в наследство\скопили\сделали и у которых поэтому теперь есть то-то и то-то, вроде живут ничего, и уже идут к чему-то, покруче. А чтобы не было сомнений, это показывают в рекламе такие охуенные телки с такими, пусть и силиконовыми, но не менее охуенными титьками, что так и хочется между ними сразу присунуть. Так, подвязывают мощнейший инстинкт, желание секса и ассоциируют его с желанием иметь чего-то вообще левое. Но главное этот инстинкт обязательно подвязывают к термину «семья». Что секс должен быть между двумя, которые вместе и так далее, а если нет, то это уже ебля. Потому что обязательно нужно продолжить род, воспитать еще кого-то, потому что - это и есть «счастье». Это нужно, чтобы дать потомство и продолжить линию. Чтобы было кому работать и воевать, взамен умирающих, а то конец. Но для ебли или семьи хочется бабу получше, а чем лучше баба, тем надо больше наебывать, потому что тем больше охотников ее поебать и возникает конкуренция. Признаки, по которым баба лучше, точно так же внушаются, но чучик считает, что это его личный вкус. Поэтому он поебал бы модель с обложки, или эстрадную певичку, а вот Данаю, считавшуюся эталоном тогдашнего времени, он бы не поебал – мохна чересчур волосата. Поэтому упитанные, русские, народные, румяные девки в кокошниках ему тоже не нравятся. Так что если хочешь прикольную бабу, такую же, как мы тебе говорим, то надо потрудиться, потому что такая баба - это всем бабам баба, в натуре высший класс, самая что ни на есть идеальная бабища.  Если этого не сделать, то достанется другому, кто сделает.  Но совершить деятельность, нужно в определенном русле, которое тебе тоже покажут, тем же методом. Одним словом пойдет обыкновенная жизнь, когда все время будешь ебашить за чем-то. При этом что-то делать, а твоя деятельность будет движением какой-то шестерни в обществе, которая вносит вклад в целое. И не важно, как дворник или министр.
Именно поэтому и существуют «не завидуй», «не жадничай». Потому что когда чучик похавает досыта, насерет доверху, и оприходует бабу, которую заполучил, заработав бобос на работе и подарив ей кольцо с обещанием жениться, то отходя ко сну, он все равно будет чувствовать себя не кайфово. Есть ведь еще чего-то похавать, да и унитаз может быть из золота, и баба у соседа толще, надо завести любовницу. После удовлетворения первичных потребностей, появляются вторичные. И тоже от стремления все так же стать счастливым. Достигнув, чего-то, к чему ****овал, чучик получает удовольствие. Он может даже получить вообще совершенное удовольствие, когда выиграет в лотерею дохуя денег и от радости упадет замертво, но только это ненадолго. Достиг, кончил, снял напряжение, и все.  Вот он вьезжает на новую квартиру, которую купил, ударным стахановским трудом заработав на нее бобос. И все кажется охуительно. Даже если есть косяки в мелочах. Но через какое-то время, он один *** привыкнет, потому что нельзя будет всю жизнь радоваться от одного и того же. Тогда нелегалы, которые криво построили, уже станут для него пидарасами, за то, что допустили косяки в мелочах. И ебаша ремонт он будет их проклинать. И всегда будет чего-то еще не хватать, иначе он просто тащился бы. Плюс уже в ушах звенит что-то о долге, который зовет и звенит, так хитро, что он считает это своими же мыслями. Его родили, сказали, что ему хуево без этого и того, а теперь он должен трудовой мозолью это получить. Чтобы ему осталось так же, но зато была бы совершена работа, которая пойдет для чего-то нужного еще кому-то, кто так же считая ебашит рядом за чем-то своим.
Рано или поздно встает вопрос, а что же это за ***ня? И уже просыпается самосознающее я, которое, пытается смотреть на все со стороны и оценить без чужих мнений и тех идеалов, что объясняли с детства. Именно это и можно назвать душой. А до этого ее нет. То, что останется тем же самым, будь он хоть в людоедском племени, хоть его заберут инопланетяне, чтобы пожил среди них, пока они возьмут пробы у него из задницы. Куда он вообще идет и ради чего? Понятно, что ебашит он к чему-то хорошему, иначе не ебашил бы вовсе, а значит, уже было бы хорошо. Даже если бы специально стал ебашить к плохому, то потому что принял решение ебашить к плохому за что-то хорошее. И сейчас прется. Другое дело если заставляют, пугая еще более худшим, тогда все равно шел бы по принципу «меньшего зла», чтобы не было хуже, а значит все равно к лучшему.
Часть четвертая. Объяснительная.
Человек от природы – пустая болванка. На нее записывают определенную социальную  программу, которая принята в той среде, в которой он появился. Ему заебашивают образование, знания, воспитание и вкусы с интересами. Но образовавшись достаточно, достаточно узнав, у него появляется понимание этого, что все его составляющие – лишь переменные внушения. Как, например, приехав в другую страну, он будет учить их язык, чтобы там жить. Говорить на другом языке. Но воспитание и внушение с детства настолько сильно, что даже найдя там бабу, рождая киндера, он один хер научит его своему родному языку, даже если ребенку это нахуй никогда не пригодиться, потому что тюркумжопопецкий язык, наряду с ****опопецким наречием уже умер и на нем говорят только тринадцать человек в мире, включая его папу - тюркумжопопецкого ****опопца.
Но при внушении нихуя, ни слова не скажут про наркоту. Пока не узнаешь все сам. Что есть способ без напруги ощутить нормальное состояние, свободу от желаний, когда все совершенно, как в детстве. Но есть коллективное сознание, которому это не нужно, потому что в твою башку уже не вложить никаких идей о том, что же тебе нужно, чтобы стало заебись. И ты не поломишься туда.  Ведь и так охуенно, зачем еще что-то. И тогда человек притарчивает. А все вопли про то, что это путь слабых людей, наименьшего сопротивления – это еще одна постанова для парнокопытных, потому что в мире животных, считается что быть сильным заебись и, имея яйца больше, получишь бабу лучше, чтобы самому стало пизже. А кому и так ****ато, то им все эти клише побоку.
Есть определенное общество. Есть религия. Есть кайф. Религия, по своей сути – это противостояние обществу. Потому что общество живет по модели рассказали-захотел-поработал-заработал-приобрел-ура-надоело-, именно совершенная индивидуумом работа его двигатель, а оставленное индивидуумом потомство – его молодость и рост. А религия призывает рассказали-не возжелай-помолись-попостись-просветлись. Соответственно никакой работы не происходит. И будь все религиозными, то натуральное хозяйство и общинный строй  были бы не давно, а за окном. А в оригинальной модели еще и звено –не ебись-. Поэтому религия и противостоит обществу, но этого разумеется нет на практике, по простой причине.  Все стадо прихожан, которые и ходят в церковь и живут обычной жизнью – это сброд, который хочет и рыбку съесть и на *** сесть и, подрочив в сортире, бегут за это извиняться. А церковники тоже стали сбродом, потому что где бобос, то там появляется общество. Валюта-то одна, хули поделать? Поэтому ассортимент крестов на прилавке, - для разного потребительского контингента. От простого деревянного бабушке в протертый кошелечек, до платинового, чтобы в него бентли загонять. Рынок вошел в религию, а значит все.  Кайф – это самая прямая дорога, квинтэссенция самой сути религиозной идеи, но максимум эффекта, при минимуме усилий, уравновешивают недолгий результат, а так же толерантность.  Но модель уникальна по своей законченности это просто вот оно и все. Ты уже не хочешь лимон баксов. Неплохо бы конечно, но если его не будет, то нихуя страшного. Зато, когда прочухаешься, то завопишь, ****ь, был бы лимон, и было бы на что догнаться.
А теперь секите внимательно. Потому что щас устами глаголет истина. Легализация нахуй не нужна вообще ни одному обществу, поэтому ее нигде полностью и не сделали. Потому что легалайз полностью обосрет существующую модель, в которую общество втянуло кайф, а именно попробовал-панравилось-замути-кайфани-а теперь опять замути, но без бобоса в кармане-кайфани-опять подай бабос-. Таким образом все больше вовлекая в свою деятельность. Нелегал приводит к дороговизне, и одновременно в оборот общества вовлекается бобос, сумма которого, резко увеличившись, становится соизмеримой, с той суммой, которую употребляющие не внесут в копилку, потому что они под кайфом и им заебись. Только бобос получит барыга, и построит особняк, но строить он будет из чего-то и делать это будет тоже кто-то, поэтому оборот бобоса продолжится. Причем обществу насрать кто строит особняк барыга или церковь, потому что все одно. НЕ насрать только государству. Поэтому их надо различать. А преступность и криминал, как это ни парадоксально тоже часть общества. Но нихуя ни государства. И они дополняют друг друга. Общество ебашит вперед, как паровоз, а государство все это дело ограничивает и контролирует. Чучики, которые с рождения не вошли в русло, направляются государством в другое. То есть на зоны,и в дурки. Так общество совершает естественный отбор, оставляя для приплода самых социализированных особей, «среднестатистических». Наиболее податливых к внушению, потому что им можно внушить что угодно, они будут ебашить, как заводные, при этом работа возвращается к обществу, да и все остальное тоже, кроме того что человек съел и высрал, но это его доля, чтобы жил дальше. Таким образом, отсекаются те, кто не поддается общественной пропаганде. Они просто подыхают и все, потому что жрут всякий яд, который становится ядом из-за бутора и уродов. Если бы не кайф, то они бузили бы по-другому, присоединяясь или устраивая революции, или какая с балконов на головы, это уже не важно, как именно. Но их проще отлавливать так.
Теперь о легалайзе. Лагалайз будет, как бы ни кричали кто угодно. За последний век все сначала схватились и назапрещали, щас же потихоньку все это оттает, потому что список стран, в которых можно долбить пока только увеличивался. Но произойдет он ****ец как постепенно, по причинам такого плана. (блин, от одного слова в натуре захотелось плана. И нету. Досада ) Если разрешить сразу, то какое-то общество, сделавшее это, тут же резко охуеет. Не потому что будет просто невьебенный рост торча среди населения. Рост естественно будет, но как после сухого закона. Те, кто пил, те и продолжили квасить, остальные отметили и пошумели, последствия были, переломалось и притерлось. Только перестали пить самопал и тормозуху, плодить детей от рождения без конечностей, с явнями физическими уродствами, а пьют водяру и плодят обычных дебилов. И живут дольше.   Тут будет ****ец сложнее, потому что дохуя адаптации. Экспресс-тесты, чтобы врачи и пилоты нихуя не долбили и не отрезали что попало, не роняли самолеты. И объебошенный народ нужно как-то расположить. Отток населения в торчание будет тоже, причем жить эти кадры станут намного дольше, лет по 20, как диабетики, потому что употреблять будут уже фармацию, а не гавно. При этом мочь ходить и говорить, и как с алкашами тут не получится. И дохуя всего. Поэтому все и идет очень постепенно. Общество, которое легализует, сразу резко ослабеет.  Пролонгированные аналоги фентанила и фенилэтиламины при промышленном производстве стоить будут две копейки. Не будет уже того оборота бобоса, который был с этим связан. А он какой-то там по рейтингу самых бобосных. И не важно, что бобос был у барыги или наркобарона. Больше чем он сам съест и высрет ему не доставалось. Все остальное вращалось в обществе, но не в государстве. Плюс народу, который должен его защищать уменьшится. Криминал уменьшиться, целые органы станут нахуй не нужными. В общем, во всех отраслях пойдет спад. Из-за доступности получить то, что хочется пусть хоть на время, но нихуя не въебывая. И общество, не может позволить этого, потому что враг его тут же поимеет и сожрет. Все общества в мире, на самом деле тоже взаимодействуют и конкурируют. Перенимают друг у друга. Делают, как считают, что это по «мировым стандартам» Вот и отменяют смертные казни, изымают из реестра МКБ педерастию и из кодекса статью за мужеложество. Так постепенно все общества приближаются к какому-то уровню, который является наиболее оптимальным по соотношению цена/качество, то есть уровень жизни/интересы общества.  И так же постепенно будет происходить легалайз, который случиться лет через 100 минимум. И никуда от него не деться. Для него нужен жесткий научно технический прогресс, и охуенный уровень жизни. Потому что лицо легалайза это не вонючие хиппи, живущие в лачугах, потому что лачуг на всех просто не хватит и шесть миллиардов хиппи, скушав всю траву вокруг лачуг, умрут с голоду, предварительно, попытавшись скушать друг друга. Лицо легалайза -   невьебенно автоматизированное общество, где можно нихуя ничего не зная сделать дохуя чего. Как сейчас секретарши выдрачивают пару программ и, нихуя больше в компах не шаря, работают. Так чтобы и в будущем. Но там так нужно будет работать, не потому что не знаешь, как секретарша, а потому что нихуя не можешь. Приведу специально гипертрофированный пример для пущей наглядности.  Работа, рабочее место, только три кнопки – нажал на одну и готов автомобиль, нажал вторую – догон, ну а третью – тазик для рвоты. Так и сидишь, делаешь автомобили и догоняешься. Можно добавить четвертую кнопку, которой менять автомобиль на холодильник и делать уже его.
 Но торчки при таком прогрессе техники уже будут отсутствовать. Найдут способы и усовершенствуют имеющиеся для манипулирования сознанием. Если сейчас оно проходит косвенно, и если не смотришь телик и газет не читаешь, то и *** знаешь за кого голосовать и когда вообще выборы, то оно будет прямым – непосредственное внушение, что ты счастлив и все прекрасно. Надо идти ебашить на всеобщее благо, чтобы народ собрался в стадо и потянул плуг. И тогда уже всем будет заебись. Даже вам.
Часть пятая. Систематизирующая.
Употребляя всякое дерьмо, люди совершенно выпадают из социума, теряют друзей, при этом способны нанести вред окружающим, потому что утрачивают моральный и нравственный облик. В опьяненном состоянии, они могут совершить зверское убийство или изнасилование, при этом не испытав ни колебаний, ни раскаяния. Все это происходит в результате положения, образа жизни, которым они начинают жить, и, благодаря окружению, в котором они оказываются. Чтобы добыть каким-то путем средства, для получения очередной порции люди, идут на преступление, потому что не имеют средств для приобретения. Но только дураки бубнят, что приличный человек сразу станет  законченным отморозком.  Процесс происходит постепенно и всесторонне, причем для самого человека это практически не заметно. Первый раз, вынося что-то для продажи или обмена из дому, происходит самооправдание – этот раз последний, сейчас мне плохо, а потом все брошу, украденное возмещу и так далее. Человек подавляет в себе нравственное начало, которое в нем было. Но, попав в зависимость, он вынужден проделывать это вновь и вновь, при этом с каждым разом испытывая все меньше колебаний. Благодаря сочетанию прогрессирующей зависимости, личной привычке постоянно совершать что-то неправильное, а так же попаданию в окружение, которое уже дошло до нижней черты и оказавшись под этим влиянием, происходит снижение нравственного порога. Все это происходит со временем, причем этот процесс необратим. Но рано или поздно, совершить что-то противоправное не составляет для него никаких проблем, или моральных колебаний. Вот только причина этого то, что существует это подполье, в котором творится деградация. А существует оно именно из-за нелегального положения веществ. Никто не побежит убивать или насиловать, просто первый раз что-то приняв. Вещество само по себе, абсолютно нейтрально. Для того, чтобы человек деградировал, тоже нужно время и соответствующее влияние нового окружения. Необходимость в котором возникает для приобретения и получения, при невозможности сделать иначе.
Поэтому, чучик, которого учат с самого детства, постукивая по головке указкой, что есть что, берет это за неизменную основу, и именно с этой позиции начинает судить обо всем. Именно такой чучик, обыкновенный, невзрачный точно так же полагая, что все пучком, устроил бабьи яры, ревенсбрюки, гулаги. Он и сейчас сидит и думает, что все знает, весь надулся, будто пытается пукнуть. Потому что он средненький, невзрачный. Психологи проводили эксперимент, во время которого, человеку, с нормальным цветовым восприятием, постоянно утверждали, что синее это зеленое, а зеленое это синее, а после какого-то промежутка времени он сам начинал утверждать, что синее это зеленое и наоборот. А этот человек продукт времени, ни больше, может быть лишь меньше.   
Этот принцип справедлив как для людей, так и торчей. Подавляющее большинство торчей – сами не знают, почему они вообще, торчат. И как оказались в такой жопе. Это те кто залез случайно, потому что наркотики для них только удовольствие. Захотев побалдеть или осмелеть перед недающей телкой, быть как все в уебищной компании, потому что нормальные компании такой ***ней не занимаются. Они изначально были нацелены на «попробовал и дальше в школу». Только ХУЙ ему. А не в школу. Именно среди таких и раздаются крики «я колюсь, но я не наркоман».
Когда малоросток, который не может бросить курить, или  дрочить  в кулачок, пробует героин, при этом утверждая, что не подсядет, потому что сильный и так далее, то он просто ****ат. Собаке павлова вообще похую на все его утверждения и кто он вообще такой. Просто ей станет заебись и все. И она эту ***ню запомнит. Причем ей будет абсолютно до ****ы хорошо это или плохо. А он даже не осознает, что теперь смотрит на мир другими глазами. Единственное, что останется заметным ему самому – это воспоминание, что было хорошо, или не очень, но что-то было. Он даже удивиться, что из-за вот этого вот столько шума.  И станет жить дальше. Но собаке похую. Теперь для нее есть еще один ориентир, и искать его она будет везде. Даже глядя на маму, бабу, и гавно в унитазе. Она будет оценивать, а не то ли это от чего бывает кайфово.  Разумеется, это будет один из еще скольких-то других, которые ей тоже по кайфу. Но он вообще этого не заметит. Обычная жизнь и все как раньше.  А если встанет вопрос, зайдет речь, увидит по телеку, то вспомнит, но для него это будет ощущаться, как «да, было неплохо, но не так чтобы вообще уж супер, сейчас нету, но и нихуя страшного, не особо и хочется, даже нихуя и не хочется, потому что ни так уж и супер». Даже может после говорить, что пробовал, но это такое гавно, что только ебанаты на него подсаживается и сам верить в свои слова. И он будет думать, что ****ует в школу, универ, работу, или собес за пенсией, живет своей жизнью. Но и радиоволны есть, а их не слыхать и не видать.  Пройдет месяц, да сколько угодно, он вообще все забудет, но рано или поздно столкнется опять, причем сам не пытаясь этого сделать. Это уж как получится и в какое окружение попадешь. И тогда у еблана, который нихуя вообще не представляет в жизни, чем он будет заниматься, ни дня не работал, возникает дилемма или ****овать жить дальше, что он и делает, либо по пути ничто не мешает приколоться, свернув на огонек. И у собаки закрепляется. А так как денег в принципе пока хватает, то приколоться можно будет и еще раз. Кайф на самом деле гораздо лучше, чем что-то по ощущениям, иначе не было бы торчей. В жизни тоже можно получить подобный кайф, но он более растянут во времени.   Причем рано или поздно наступит момент решать, а не вытащить ли у мамки из сумки купюрку, чтобы приколоться. Так собака, которой всегда надо сейчас и чем быстрее, тем лучше, причем насрать чего именно, хоть геры, хоть тачилу или бабу, главное, чтобы получить недостающее, подводит еблана к выбору – пожертвовать внушенными принципами, совсем чуть-чуть. Это будет продолжаться по принципу «вода камень точит». Причем это уже не вопрос его личных сознательных решений, а вопрос приоритетов. Там где приоритеты внушены слабо, общество менее благополучно, то там и наркомании больше. Потому что «сейчас» всегда лучше, чем когда-нибудь «потом», а если все и так хуево и перспектив меньше, вплоть до никаких, то  может быть «потом», а может и нет.  Поэтому потихоньку происходит распад и деградация - от двух рублей, до мамкиных колец, бабкиных икон, и идеи, а не втянуть ли какого-нибудь мажорчика, у которого с бобосом пока порядок, чтобы на этот бобос взять себе, а остаток ему, чтоб потом еще добыл бобос.  Вся эта хуйня будет идти незаметно для него самого. Человек не будет считать, что меняется. Причем вообще. Так же пидарасы называют себя геями.  Вместо каких-то там идеалов, которые он должен настигать, псина будет тянуться к чему-то, что ей дает балдеть щас. А сам еблан нахуй никому уже не нужен, потому что уже нихуя не решает. И никто не решает. Если не подсел, то так вышло из-за внешних обстоятельств - негде взять, сильно влияние других людей, родаков, друзей, воспитания или не достал бобос. Даже после первого раза. Если просто попробует, объяснить чего кого, а потом предложить еще - приколется еще. А почему нет?  Это случайные люди их 95-98%. И они и определяют социальный и все прочие облики кайфа для всех прочих людей.
Но рано или поздно настает момент расплаты. За скотство и тупость всегда нужно платить, причем жестоко и не обратимо.  Чучмек, который несколько месяцев/лет охуенно кайфовал, при этом ничего ни для кого не делая, даже больше, жил припеваючи, загоняя в могилу, глумясь и измываясь, самых близких людей, начинает охуевать и взывать о помощи. И похуй, что они самые близкие для него – ему насрать, на самом деле. Не похуй, что он был самым близким для них и они изводились, седели, рыдали когда тот, сам того не видя, превратился в говнище. С одной стороны ему ***во ****ец как, с другой он для всех остался пидарасом и не восстановит имя и репутацию больше никогда вообще, уже нет здоровья, внешний вид как у умирающего сифилитика, на работу никто не возьмет, все что можно было обменять, продать, уже ушло, впереди нихуя, позади тоже. А тут еще третья сторона – хорошо  не будет ему уже никогда больше в жизни вообще. Если угорал, то энкефалино-эндорфиновый баланс будет восстанавливаться лет 20-30. Вот и приехал. Тогда и начинаются охи-ахи. Помогите, спасите, я так неправ. Все это порождено той же тягой к «заебись». Хотелось удовольствие получить, но при этом сохранить прежние ценности и идеалы, к которым приучали с детства.  А теперь и ни то не доступно, и это не светит. Поэтому начинается раскаяние и даже гонение на то, чем раньше занимался. Поэтому барыга – пидарас, а он не пидарас, просто ошибался, а это со всеми бывает. Это все собака получает свое, но уже другим способом. Если вчера в животном угаре он с легкостью плевал в лицо, при этом абсолютно не чувствуя вины, угрызений и еще чего-то, то сегодня он раскаивается и жалеет, потому что одобрение, похвала, поддержка – тоже удовольствие, пусть и похуевастей, но на безрыбье и лебедь зебра. Даже если его будут оскорблять, говорить какой же он был, то ему все равно будет приятно, теперь можно заняться самосожалением.  Хуево ему станет  только если ****ец один, тогда объекта у собаки чтобы получить сейчас хоть что-то, не будет вообще, а тогда она завоет и объявит забастовку. Вот тогда и начинается именно страдание, а затем петля, бритвочка и ванная с водой, или заведомый передоз.
Причем от человека вообще нихуя не зависит, что бы он о себе не воображал, ни от какого вообще. Все вопрос приоритетов, в какую сторону смещено равновесие. Поэтому ниибаца преуспевающий менеджер или исполняющий обязанности кого-то, может раз в месяц выбраться с корешами-коллегами на шашлычок в трехэтажный особнячок и задуть там через позолоченный кальян гашишь, смешанный герой, нюхнуть кокса с серебряного подноса, сделав дорожки картой Виза, а когда, наконец-то,  встанет, оприходовать телочку, а после этого называть всех зависимых дерьмом и лузерами. Он тоже ведь пробовал и мог подсесть, но посмотрите на него – не подсел. Молодца! Все вопрос того, где ты и кем ты являешься. Кто кричит постоянно на ухо, что зеленое это именно вот такой цвет и что это вообще так и не по-другому, и главное – как.  Абсолютно не могут быть правы ни те, ни те. Но у кого лучше получиться объяснить, что если будешь жить, считая синим, именно вот этот цвет, то тебе будет по кайфу, а если нет, то как тебе будет это нам неизвестно, но ты не с нами, а значит против, и жить тебе мы не дадим.
Остальные несколько процентов осознают, что кайф - это образ жизни, или, что может им стать. Они берут это за основу. Вместо достижения удовлетворения получением того что сказало общество, они делают, блокируя это желание тем на чем торчат. При этом они получают удовольствие, которое превосходит, что получает обычный чучик, но жить будут меньше. Делают это сознательно и знают, что от этого отъедут, но это их не пугает, главное чтобы было что. В эту категорию переходят, когда уже ****ец,  из предыдущего большинства, и так  приходят тоже. В любом случае, пока не узнаешь, с чем имеешь дело, относишься лишь к первым. Но как оказаться во вторых уже решаешь сам, либо наоборот не решаешь. Либо потому что уже не представляешь как еще, потому что уже поздно и никак не бросить, либо сам понял, что иначе никак не хочешь и довел до того, что уже и не можешь, а если можешь, то пытаться не будешь, потому что не нужно. 
Тут все умнее или наоборот тупее. Но этот народ уже начинает прикладывать к делу мозг. Возникает необходимость в том, чтобы постоянно было что кайфануть. Нелегал делает это чрезвычайно дорогим образом жизни, который, даже работая на охуенной работе, нельзя себе позволить. Поэтому нужно придумать что-то или откуда. Отрабатывать шмотки и ****ить что где плохо лежит здесь уже не канает. Грубый криминал, который связан с непосредственным и прямым покушением на чужую собственность и даже жизнь, в этом нихуя не поможет.  Этим занимается предыдущее большинство. Поэтому и получается эта вторая категория, которая вынесена отдельно лишь по этому признаку.
Самые тупые становятся барыгами и начинают двигать. Всегда есть самому и еще бобос, чтобы сушнячок сбивать минералочкой. Криминал конечно тоже, но он уже не вторгается в жизнь кого-то насильно. Если кто-то кого-то что-то, чтобы потом пойти и взять на это у барыги, то это вина не барыги. Это значит, что чатланин, который берет, нихуя не слушал пацаков. А те, кто слушал пацаков в детстве и ел кашу, как учили, те так и стали банкирами, врачами, учителями и нихуя им этот барыга не интересен, не был и не будет.  Когда барыгу убивать пойдете, то по пути зайдите в магазин и завалите продавцов в ликеро-водочном отделе, потому что ни у кого нет хоть кого-то знакомого или даже знакомых, кто по бухалову чего-то не натворил, вплоть до спился и ****ец. Беспризорщина определенного возраста нюхает клей 100% составом, т.е. каждый. Отловят его, запихают в интернат,  детский дом, станут учить, глядишь, стал бы человеком, но из-за токсикомании он уже станет в лучшем случае тупым человеком, а на деле так и останется потенциальным ходоком на зону. Но хозтовары никто не обвиняет.  Однако ни один никогда не признает, что это двойные стандарты. Одним не выгодно, другим похеру, третьи дураки и им говорят другое, а им самим посмотреть на статистику и сделать выводы лень. «Зачем учить географию? извозчики сами довезут». Народу идущему, двигая вперед общество, нужна отдушина, поэтому все не запретят никогда. Поэтому разрешено бухалово, чтобы вечерами, идя за мечтой, не стали бы роптать, а трахнув рюмочку, занюхав корочкой, разомлели и замурлыкали под нос песенку о хорошо на свете жить. При этом так просто исторически сложилось. Как в восточных странах долбить кальян и гаш, индейцам лопать пейот, кому-то другим еще что-то, акации, сальвии, аяхуаски и прочее. А то что где-то запретили, несмотря на то что там это было принято, то по причине все тех же потуг достичь «мирового уровня». И конечно бобос связанный с бухаловом тоже немерянный, поэтому никто никогда не позволит разрешить еще что-то пыжась до последнего. Если легализовать ганжу и разрешить легально долбить, то большая часть бухариков пошлют алкоголь подальше или будут им только «дошлифовывать». Это мильонные прибыли и потерять их не захочет никто. Поэтому и создают самую настоящую «иллюзию века», что алкоголь – это одно, а вот наркотики это совсем другое.
На самом деле алкоголь – это самое настоящее наркотическое вещество. Это подтвердит любой нарколог. Тоже вызывает привыкание, те же стадии и прочее. Социально он один совершенно не уступает всему прочему дурману вместе взятому. Просто об этом нихуя никто не говорит, как о гриппе или ангине, потому что алкоголь легален и все привыкли. Если по рейтингу веществ, которые вызывают зависимость алкоголь в середине списка, то по рейтингу самых вредных он на первом. Он действует по своему собственному механизму, образует микротромбы из свернувшейся крови, которые закупоривают микрососуды головного мозга. При этом человек начинает хуже соображать, не понимать реальной ситуации. При этом ощущая, что все кажется лучше. Это происходит из-за того, что закупоренный мозг не обрабатывает весь объем данных, которые в него поступают. Потому что не справляется. Например, он может начать пить с геями, считая их аморалами и уродами, при этом захмелеет и перестанет понимать, как он к ним относился и почему. Они станут просто мужиками, людьми с которыми он пьет и ему весело. Потому что, обрабатывая сигналы мозг сможет пропустить меньше информации, типа «мужчина», «брюнет», «рубашка», «красная», «джинсы», «облегающие», но на слова «гей», «не наклоняться» уже не останется производительности. Поэтому новая линия поведения. А утром он проснется с голой жопой к верху и информация, которая тогда дойдет, будет обработана уже полностью. О случаях, когда подпаивают с целью обмана или мошенничества, тоже известно всем. Просто человек недопонимая плохого, потому что просто не может, естественно начинает получать удовольствие и радоваться. Отсюда и бодрость, общительность, которая появляется при небольших дозах.  Но все это индуцируется в сознании масс намеренно, используя различные выражения о «загадочности души», которой надо разгуляться, о поэзии, которая связана с вином и прочего. Это все та же пропаганда, но чего-то другого.
Бухалово еще и самое вредное вещество. Нужно употребить огромное количество, чтобы достигнуть эффекта и засрать мозг полностью. Каждая поступившая молекула должна быть организмом метаболизирована, видоизменена посредством выделения соответствующих антивеществ. Это приводит к удару по печени, мозгу и всему остальному без исключения. Поэтому и рассказывают в школах обо всех этих циррозах и прочем. У спившихся людей, мозг как таковой меньше вдвое, разлагается печень и почки. Другие вещества используются в количествах в тысячи раз меньших, нанося гораздо меньший вред. Гепатиты и прочий ущерб здоровью – это следствие использование одного и того же шприца, а так же качества веществ. В продажном кайфе не больше 3-5%  самого кайфа, поэтому и дозировки «грамм в одного». Остальное – это известка, мел, и еще что угодно, кроме того, что нужно. И все это идет сразу в печень, без всяких фильтров и барьеров. Кайф, сам по себе, для печени не является опасной угрозой, не больше чем легкие антибиотики. Поэтому даже зависимый человек, при сравнении с квасящим, за одинаковый промежуток времени, и при условии правильного применения тем чистых веществ, будет выглядеть намного лучше. И точно никто не возразит, что тот, кто будет год курить траву, будет выглядеть практически таким же, а вот тот, кто на год забухает, изменится до неузнаваемости.
Но исторически все произошло именно так. Просто испокон веков продолжалось и идет. Раньше не было синтетики и прочих прелестей, поэтому отсюда и следствие.
Естественно, не все барыги торчи, большинство делает это за бобос. В этой второй категории барыги являются закономерностью, порожденной существующим положением, нелегалом. Поэтому и идет среди скотов разделение на пидарасов-барыг и нормальных, которые «помогают» взять, причем сразу нескольким, при этом что-то с этого имея. Искусственно придумали разницу,  чтоб самим стремно не было, и что ее нет, стараются не замечать.
В этой же второй категории варщики.  И так же не все сами торчи, а делают на продажу. На кухнях и у них рядом с кастрюлями для окрошки, какое-нибудь химическое оборудование, и банки-склянки с химикатами. В этих условиях они изготавливают суррогаты простых синтетических веществ, варят винт, простые фенилэтиламины. Кто-то кому-то отправляет, а кто-то только для себя  или лишь для близких людей.
Есть в этой категории и просто лавандосные люди. У которых все чики пуки и нет проблем. Родители из другого города посылают по дохуя на учебу, наследство, или было две квартиры, одну продал и торчит.
Есть еще категория, но она уже к предыдущим вообще никак не относятся. В процентах от общего числа тоже не измеряется, потому что намного меньше. Это люди, как правило ученые, которые сформировывали, по разному, и в разные времена информацию об психотропных веществах, как об инструменте, открывали новые, понимали, как работает. Из них никто не торчал. И то, что сейчас инструментом разбивают себе башку, то это не их вина, а уже тех, кто так воспитывал. Открывая новые вещества, изучая растения, знакомясь с ритуальными практиками других народов и этносов, они, разумеется, опробовали все их на себе. Чтобы писать в научных журналах, как при испытании вновь синтезированного вещества на крысах, у крыс начиналась эйфория, чувство эмпатии и галлюцинации преимущественно зеленые в крапинку. Эти люди прекрасно понимали потенциал материала, с которым работали. По-разному пытались внедрить в общество от применения в качестве инсектицидов, до лечения шизофрении и помощи жертвам инцеста. Так ими сформирована научная и теоретическая база.
  Самая малочисленная категория это те, кто считал наркотики религией. Это психоделические гуру, проводившие аналогии применения с известными  духовными практиками. Собственно их деятельность и была деятельностью основателей этой религии. А то, что это религия – никаких сомнений нет. Все признаки налицо.  Как бы то ни было, все дело в вопросе сочетаний и конкуренции.
Часть шестая. Идеологическая.
Любые образования, которые объединяют одной идеей и, не важно какой, разводить тушканчиков или строить коммунизм, хотя бы несколько людей являются независимыми и посему противопоставленными другим. Но образования могут сочетаться, даже жить одно в другом, потому что не мешают друг другу. Если есть острые углы, несоответствия, то они будут либо притираться, изменяя друг друга, приходя к общему способу существования, либо одно будет уничтожено более сильным. Именно так была раздавлена фашистская Германия, потому что ее настрой был радикальным. Вопрос стоял именно таким образом – или один или другой. Поэтому более сильная структура одержала победу. Победить не означает уничтожить. Это был еще один способ прийти к сосуществованию. Но для этого должны были быть искоренены ключевые противоречия. У нападавших была идеология, в которую они верили, которая была основана на превосходстве их расы, и необходимости уничтожить другие. Это и было противоречием, которое было не сопоставить вообще никак. Прямая физическая угроза, грубой силой привела бы к гибели общества, поэтому началась война. В процессе войны уничтожались носители той идеологии, которая была направлена на уничтожение других. Действие рождает противодействие. После победы фашизм стал частью общества, потому что произошло слияние. Две структуры устранили противоречивые моменты и объединились. Только теперь, его носители не маршируют строем, чтобы загнать других в газовые камеры. Они сидят по подвалам и попинав с боевым га-га-га вдесятером ногами маленького китайца, считают себя великими воинами. В таком виде фашизм уже может быть принят обществом, поэтому он существует, но теперь это является уже его частью. Чьи это парни? Не их же дети с войны остались. Государство, конечно, так не считает, поэтому существующая в нем силовая подструктура, предназначенная как раз для того, чтобы силой подгонять под государство общество, гоняет их из подвалов и наказывает, пиная такими же, как у них сапогами и лупцуя дубинками.
Наркотики это иное. Легалайз лишь утопия, которая будет возможна на иной ступени развития общества.  Когда каждому обществу в отдельности уже не будет важно личное выживание, чтобы быть уничтоженным другими. Тогда ослабнут механизмы пропагандирующие, что «именно наша страна…», «только наш язык…», «наша культура…». Они просто уйдут, как отвалился хвост у обезьяны. А нахера они если нет других стран? Сейчас это необходимость, потому что еще много голодных обществ с нетерпимыми к другой вере, цвету кожи, и т.д. идеологией, которые агрессивно настроены и дай им волю, не противопоставь потенциальную возможность ответить тем же, то они бы просто уничтожили других. Поэтому необходимо поддерживать автономию, быть способными к ответу. Именно с такой целью с детства внушается, что «хорошо в краю родном, пахнет сеном и говном». В людях воспитывают патриотизм. Гордость за свою страну. И идет пропаганда этого всеми методами. Поэтому каждый новый год вся страна смотрит фильм про трех бухих мужиков в бане. Они его любят, причем считают, что это великолепный фильм, лучше всех, что снимают там за бугром. Хотя это просто внушение и этот фильм стал популярным, когда в стране был один канал, и больше смотреть было нечего. Если бы сейчас появилось что-то такое же, то никто бы и не заметил, прошла бы просто еще одна премьера какой-то романтической комедии и забыли бы. Точно так же в новый год в Улан-Баторе собираются монголы с монголятами и начинают тащиться от какого-нибудь Оглы-моглы-пуглы. И говорить что их фильм просто шедевр.
Патриотизм и его воспитание лишь временное явление. Когда не нужно будет столь сильно напрягаться, боясь быть уничтоженными, то будет насрать. Вот когда все общества начнут объединяться и это происходит постоянно, культурно и экономически, то именно тогда на самый верх выйдет не интересы какой-то вонючей страны, которой просто не существует на самом деле.  Это было сказано ебланами при рождении. А уровень жизни индивидуума.
Там где опасности быть сожранным меньше, там и уровень выше. Поэтому где-то пьешь пиво, положив в пакетик, и, если сам не покажешь, никто не смеет туда заглянуть, чтобы узнать, что ты пьешь – права человека, ****ь! Если такое делать в другой стране, в которой каждый новый год смотрят фильм, слепленный из картона и говна, пучась от гордости за такое уебище, как какающие мыши, то ты закончишь в опорнике с дубинкой в жопе, прикованный к батарее и отхуяренный по почкам. В этой же стране пару десятков лет назад гордились тем, что все заебись, самые новые лекарства, все по две копейки, в любой аптеке, доступно всем,  не то, что у узкоглазых, которые от нищеты травами лечатся. И через пару десятков лет, уже сами, смотрят по ящику советы целителей – «кушайте каку, запивайте ссакой».
Но когда ты начнешь рассказывать людям, просто по сухим фактам и цифрам, что они живут в говне, то тебе *** поверят. Он и сам знает, что живет в говне. Поэтому и выступают по телеку комики, сатирики и юмористы. В веселой манере они выставляют его на посмешище, говоря какое же он уебище и ебонатище. Он ржет и не может остановиться, а потом оборачивается и, глядя на кладовку с клопами, в которой живет, кладет руку на сердце и, умильно улыбаясь, говорит, какой же я все таки ****атый дебил, не то, что эти за бугром, которые «тупые». У меня ведь столько мерзлой картошки и прогорклого топленого жира. Я ведь просто в натуре счастливейшее ****оебище. Потом, естественно, юморист укатывает на черное море, наглумившись над дураками, в свой двухэтажный особнячок на пляже, о котором никому во время выступления не говорит.
При этом в других странах оказывается «тупые» его не пускают. Дак это, потому что там не дураки. Если ржать как дебил над проблемой, то она станет шуткой и перестанет быть проблемой, которую надо решать. Поэтому и уровень жизни, так как проблемы не закидывают в угол, а делают дело. В то время как другие страны продолжают мастурбировать на костлявое уебище, которое им же и говорит, что они уебища, а другие просто «тупые», и сам ездит на ихнем, одет в ихнее, ест ихнее, слушает ихнее, отдыхает там же. А сюда приезжает на «чес» за бобосом ну и налитых сочных телок, которых в мире лучше не было и нет, на полуживой понасаживать. Вот грамотные люди и посылают мозгового извращенца нахуй. Это же если реально посмотреть просто юродивый. Но если еще пристальнее взглянуть, то только юродивые могут хавать говно, которое он белой перчаточкой им в рожу припечатывает, а после облизаться и говорить, что свое ведь, родное, вкусненько.
И все равно воспитание делает дело. Даже если факты неопровержимы, то чучик надувается праведным гневом, сочится говном, кричит о вражеской пропаганде. В мозгенях ебоната не стыкуется, ломка начинает при отказе от внушения. Да нахуй он кому обосрался, такое  чмо? Никто их никогда никуда не агитирует, потому что они  ничтожество и никому нахуй не нужны. И никто никого из таких чморфосов никогда никуда не агитировал. Ни за коммунистов, ни за капиталистов, потому что это нахуй не надо. За каждым бегать заебались бы.  Проще взять  из верхушки в долю, по-нисходящей пойдет волна. Тогда всем стадом начнут бубнить как азбуку. Его дело бери больше, кидай дальше - все! Никто никогда не стал бы агитировать снизу, тем более какое-то гавно и его детей, меняя образование или еще как-то. Хлопотно. Агитируют сверху и никак по-другому. А все остальное это уже следствие. Но самомнение рядовых чучиков удивляет. Его, дескать, спаивают, геноцид целого народа ему устраивают! ****уться можно! Да нахуя это кому-то надо? Чтобы потом самому ****овать сюда, в восемь месяцев зимы в год, и отсюда гнать нефть, лес, цветмет к себе? Когда выгоднее, чтобы это делали ебланы за зарплату в тридцать раз меньше. Если щас средний чучик получает, батрача по черному, триста-четыреста баксов, то там это пособие для безработных черножопых в трущобах.
При этом чучик гундит и гундит свое. Хотя за три месяца до выборов знает, кого выберут. За первого голосуют бабки и дедки, за второго срань, пьянь и рас****янь, за третьего интеллигенция. А кого выбирают? Правильно! *** его знает! Потому что он за три месяца и появляется. Хуй знает кто это, никто раньше не видел вообще в глаза, но выберут его. Если и будет второй тур, то все предыдущие, кандидаты, кроме бабкиного, отдают свой электорат, естественно, хуй знает кому. Вот и получается – бабки против всех! Демократия!
Уровень жизни, научно-технический прогресс для повышения производительности при меньших затратах, чтобы уровень поддержать, конкурентная многопартийная система власти. Вот невыполнимые условия, особенно последнее. Причин еще больше, масса, экономика, культура, но ни одна причина не зависит от конкретных людей, как бы они не пыжились и что бы о себе не думали. Она зависит от группы людей, а группа должна придти к единогласному решению.
Часть седьмая. Компромиссная.
Легалайз – мечта и утопия. Кучи, которая существует, чтобы жевать и не важно, что – религию, кайф, свинину на вертеле. Людям, которые действительно считают  кайф своей религией, он безразличен. Общество, как целое, как единая структура – это Молох, который живет за счет индивидуумов, совершаемой ими работы и оставляемого потомства. Психотропы и религия, в тех видах в каких они общеизвестны и общеприняты – это уже результат совмещения. Только в таком виде общество может их принять без потери своей силы. Сохранив КПД.
В качестве некого промежуточного варианта возможна схема легалайза строгого и контролируемого со стороны государства. Чтобы человек, который сознательно/несознательно стал зависимым имел вариант – кайфовать, но работать, и ему это будут давать в обмен на  трудовую деятельность. От этого не будет проигравших, этот вариант снимет все проблемы. Однако когда в публичных дискуссиях заходит разговор о чем-то подобном, то его затыкают бутафорской/настоящей рыдающей мамашей, у которой сын наркоман погиб от овердоза, предварительно стащив все из дому. Естественно, как и положено, она тут же покоряет сердца таких же мамаш. И здравый человек, который предлагает рациональный вариант из-за отсутствия которого в действии, ее сын и помер, сидит как чмо, которое уже и не слушают. Плюс начинают кричать борцы с этим злом, потому что они нахуй никому не станут нужны, и их зарплаты/мандаты и прочее можно будет выкинуть в помойку. Еще начинаются разговоры о свободе личности и об эксплуатации человека.
Большинство торчащих согласится сразу и с радостью. Им похеру, что за трудовую деятельность совершать, потому что либо не уже не слезть, либо считают, что живя обычной жизнью и работая пусть на охуительнейшей работе, удовольствия получишь меньше, чем от торча и чернорабочего труда. Наркобароны, барыги существуют за счет именно этой категории, поэтому постепенно загнуться. Тогда уже чучикам придется выбирать – или живи и работай, как все  или торчи и работай в говне, а когда идешь на работу на тебя будут показывать пальцем. Уже нельзя будет выхватить, анонимно приколоться и в школу. Тогда или бросать и дринькать сиропы из аптеки или все же решиться на этот шаг. При этом резкое падение криминала от торчков, потому что нужно дойти до нихуевой стадии, чтобы снимать с тети манто, держа нож у горла, проще пойти и получить где дают. Схема навскидку, но сработала бы со временем стопудово. По мере исчезновения прежнего и появления нового. Никто, разумеется, не позволил бы никогда. Ни алкогольные компании, ни депутаты, ни сами борцы с кайфом, ну не выгодно. Так что ревущая мамаша не по адресу кричит, надо на тех кричать, кто получает выгоду от такого положения дел. И как это ни парадоксально, бароны и барыги, тут вообще никоим местом не приходятся.
У человека есть потребности, потребности абсолютно разные. Поэтому есть два пути. Либо государство берет потребности, и их удовлетворение под свое крыло, контролируя, следя, при этом используя труд или средства, которые человек затрачивает на получение желанного для своего блага, либо сказать, что таких потребностей быть не может/не должно и запретить. Если потребности действительно нет, то сканает, а если она есть и ее тупо подавили, то в качестве гнойника в том же месте из-под пальца рядышком  вылезет следствие – наркобизнес, бутлегерство, сутенерство, тотализатор. Но это уже вторично. Поэтому там, где ганжу можно купить в магазине, нет барыг, торгующих ей. Но государство создает еще и образование/организацию/структуру, которое этот гнойник будет закрывать. В результате под пластырем гниение усиливается, так как бактерии анаэробны. Из-за дерьмового качества кайфа, он превращается в  отраву, люди за считанные месяцы сжигают здоровье, на репродуктивном уровне. Потом они завяжут и заведут детей, нормальных внешне, но с надломленным здоровьем, причем передающимся по наследству. Просто прошло еще слишком мало времени для того, чтобы это проявилось в масштабах нации.  Но эта закрывающая структура, как и любая другая, становится частично самодостаточной. Она уже никогда не позволит изменить положение, потому что это граничит с самоуничтожением. А абсолютно любое общество борется за свое существование от драмкружка, до ООН. Поэтому оно приведет еще пятьсот тысяч аргументов в свою пользу. Если сейчас кто-то главный по борьбе с тем-то, то при ликвидации он станет не нужен и его включат в состав другой организации, чтобы чиновник не пропал. Подобных слияний структур  истории известна масса. Но там он будет не главный, а уже заместителем главного той другой структуры по каким-то частным вопросам. А нахуя ему такая перспектива?
Контролируемый легалайз искоренит основной способ  становиться торчками – пробовать за компанию, или ради прикола. Со временем стало бы или невероятно трудно или негде взять -  возить, если бобосов больших не станет, будет не так выгодно, а ебашить частников за самодеятельность не перестанут. А ошиваться с теми, кто торчит легально, нормальному было бы стремно.  Им и сейчас стремно общаться с торчами, а стало бы еще больше. До последнего каждый пытается корчить из себя нормального, пока не вылезет наружу. Таким образом, и произошла бы очистка торчекозных рядов. Не стало бы тех, кто потом кричит и плачет, а остались только, кто делает осознанный выбор. Плюс, когда массы решили бы проблему торча контролируемой легализацией, то увидев как все заебись, мамашка бы поняла, что сын-то мог бы  торчать и не с****ить все из дому, или даже живым ходить, а если бы давно сделали, то и не заторчать вообще. Тогда она бы заорала уже на тех, кто не давал легализовывать. И депутат, который вылез под крики о борьбе и запрете, стал бы одним из убийц ее сына.  И обламался бы он на перевыборах, минимум за один ее голос.
А вот теперь скользкий момент. Прошу внимания. Почему у этой мамаши сын нарк, а у оставшихся девяти, или восьми из десяти не нарки? Кто виноват? Почему если выступает нарк, то он сам виноват? Но если выступает мамаша, то виноват не нарик-сын, а продавец зелья? У нее горе, не станут же ее чадо при ней же порочить. А уж тем более не станут ей в заплаканные глаза говорить, что она сама и виновата. Что вспомнила о сыне, когда захотела посмотреть видик, а видика не оказалось. До этого она думала о его образовании, о его внешнем виде, обо всем кроме него самого. Она тоже не будет себя обвинять, потому что никто этого не любит. Все считают, что они правы, а виноваты внешние причины. Поэтому удобно выдумать левую причину и все свалить на нее. Вот и идет круговая порука. Мать плачет, борец утешает, депутат тоже утешает и борца поощряет, суля больше бобоса в бюджет на его дело. Туда же поп с попадьей и врач нарколог. А для комплекта бывший торчок, потому что  и виноват сам на 200%, но чтобы признать это нужны яйца, а у него уже даже стоит. И вся семья, в один голос, гундят одно, что виноваты другие, кто торгует. Кроме мамаши и попа, всем выгодно, что есть торчки.  Именно, чтобы скрыть этот заговор, основанный на бобосе, зарубается на корню любая инициатива по движению к легалайзу без исключения.
Вот по-этому и спустили метадоновую программу на тормозах. Это шаг к контролируемому легалайзу. Сразу резкое падение криминала, падение прибылей от торговли наркотиками. Если качество определяется гостами, а не пидарасами, то увеличение продолжительности жизни из-за употребения фармации. Короче все плюсы, которые были перечислены. На примере одной и единственной вонючей страны, где эту программу закрыли, стали раздувать в массах еще один миф, не говоря о странах, где ее успешно внедрили.  Типа метадон аддиктивнее, дольше ломает и так далее. Любой нарколог подтвердит, что ломка - это херня.  Она снимается от героина за неделю, от метадона за две, пусть будет месяц, как агитаторы говорят. Вся проблема в постабстинентной депрессии, во время которой и происходит срыв, которая длится от полугода и дольше. Метадон более слаб. С него депрессия не сильнее ничуть. Его становится возможным дешево и легально достать, а так же изготовить, и за это не будет сурового наказания, поэтому и не слезают. А зачем, если есть что?
Обещая все это дело забороть, они все равно не справятся. И никогда не справлялись. Меняли статистику плюс минус и все. И даже зная это, все равно продолжают обещать, но знают, что не сделают. А всякие меры, новые органы, дружины, организации, поправки, законопроекты, всемирные дни, туры певцы-педики-против-наркотиков, никогда не помогали и не помогут, разве только  чуть-чуть снизятся показатели статистики, пока певцы-педики в отъезде. а собрать всех в кучу и расстрелять не хотят сами, чтобы своих же детей не убивать, да и политики своих не отдадут, потому что понимают, что зря укокошат. Узкоглазые расстреляли, прошло несколько лет и опять народилось поколение. Но им поебать их там дохуя. А тут ведь вроде геноцид народа, их спаивают, силой водку вливают, а они квасят и на других валят, чтобы и дальше квасить по-черному, а потом еще и не быть виноватыми.
Обещают и каждый раз не делают, потому что невозможное нельзя сделать. Обещают и нет.  Обещают и нет. Кто такое будет терпеть? Только племя, не видящих и отрицающих, очевидные, вещи людей, как попугаи попки твердящих и передающих друг другу одно и то же, но уверенных, что если он сам произнес, то и сам придумал. А почему они это терпят?  Наврали же в глаза. Зачем снова тех же поддерживать? Да потому что все равно. Причем вообще.  Почему тогда, как психованные, горластые неврастеники, кричат о социальном вреде наркомании, криминале и прочее? Всегда кричали и всегда будут, потому что попки.
 Не все равно становится тогда, когда уходит магнитола из машины и стоишь и смотришь на разбитое окно, когда отметают мобильник, серьги рвут с ушами, сын несет из дома. И это будет продолжаться, как бы ни боролись, как бы ни запрещали. Никто тут не пытается пугать или шантажировать, как террористы грозятся терактами,  потому что просто некому, нечем или похую. Само собой все так получиться, и происходит как природные явления, дожди и снегопады. Нигде не побороли никогда. Только, если врали для отчетности. На самом деле загнали глубоко и все. 
Проблема либо решается, либо она выгодна. Третьего не дано. Нельзя сто лет бороться с одним и тем же. При этом есть те, кому выгодно, есть жертвы, которым не выгодно и есть большинство, которому насрать, поэтому они будут повторять то, что им говорят, считая, что думают так сами. А так как любые предложения решить проблему не выгодны, то это же большинство реагирует на них коровьим «Иа», ведь им сказано по-другому. Борцы приведут свои доводы. Торчки свои. Это все заинтересованные категории. В странах с частичным легалайзом наркоманов в несколько раз меньше, чем там, где запрещено. Это просто можно посмотреть самому по цифрам, сравнить и сделать выводы с точки зрения логики. По идее, если запрещать правильно, то должно быть все наоборот. Но нахера кому-то надо смотреть и думать? Если абсолютно насрать. Лучше бубнить как все. А когда коснулось самого, то лучше бубнить, как удобнее. «У меня мобильник сперли, что мне теперь дать им кайфовать легально и без проблем?» И станет бубнить против. А то что сперли из-за того что раньше бубнил как все, то тем более. «Что я раньше дураком был что-ли?» И снова бубнить.
Любая здравая и рациональная идея, всегда игнорируется, компрометируется или уничтожается. Это связано с человеческой природой и свойственным ему духовным «домостроем». Наркотики это самый антиобщественный знаменатель. Они не смогут существовать свободно одновременно. Общество пропагандирует ценности, при достижении которых и появляется небольшое временное удовольствие, наркотики это просто удовольствие, без всяких достижений ценностей. Поэтому общество создает ценность искусственно. При этом не рациональным и жандармским путем. Вместо того, чтобы выделить потребность в торчании в отдельную категорию и поставить в условия, при которых ее можно свободно удовлетворить и туда не попадут люди с другими потребностями, которые не понимают истинной природы наркотиков и наркомании, поэтому делают это по ошибке или неосознанности втягиваются и гибнут.
Так что и идет по накатанной, по принципу мыльного пузыря – чтобы все не лопнуло нужно равномерное распределение по всем точкам поверхности, сохранение и поддержание формы, способствующей идеальному сохранению энергии. Поэтому и существуют все эти крайности – как плюс с минусом они необходимы для поддержания равновесия. Поэтому и возмущаются борцы, как же так? Мы тут минтай лопаем, а у барыги во дворце кот его не жрет. Пучит Ваську-то, от минтая, не будет он его жрать. Это только желудки борцов могут выдюжить. А сын или племяник борца несет папкин орден на толкучку за бобос, тому же барыге. Вот парадокс! Ексель-моксель! И папка звереет, начинает чужого сына мучить, ****ить и закрывать, а своего спасать, закалывать уколами в дурках.
Часть восьмая. Социальная.
Человек рождается без национальности, без цвета кожи, без веры. Потом ему объясняют, что он русский афроамериканский мусульманин. И он им становится, и начинает считать американского буддистского азиата «тупым». Все правильно. Если не зацепить при обучении человеческое «я», то он так и будет считать себя человеком, который просто обучен быть русским афроамериканским мусульманином. Выучился в университете на факультете русско-афроамериканского мусульманства. Тогда он задаст вопросы, а какого вообще хера  чмо в телевизоре говорит, что тот, кто выучился на факультете американо-азиатского буддизма «тупой»? Живет лучше, ест вкуснее, носит в кармане фунт травы и его не сажают. Так почему не получить еще одно образование? И очередь встанет на другой факультет. Там конечно сразу повысится проходной балл и все не влезут, но в результате исчезнут непопулярные факультеты, как какой-нибудь факультет майя-атлантидных кроманьонцев.  Это и так происходит, только об этом не говорят, не замечают или совмещают. Люди уезжают, туда, где им лучше. Они тоскуют по родине. Но почему тоскуют только пять человек, которых потом на родине показывают? Где остальные миллионы? Уже в хижине у Ганди стоит телевизор с дивиди, где крутят, что и везде.  Люди смотрят в боевиках, как белозубые америкосы отстреливают из рогаток поддатых русских ванек с калашниковыми, в ушанках с красной кокардой и с максимами за спиной. Даже военные. И ничего. Встал, счастливый от победы любимого актера, пошел служить дальше. Только не надо им этого говорить. Потому что сразу, скажут, что ознакомились с диверсионным материалом противника. Все это теперь уже естественно. А лет эдак …дцать назад? Хы-хы. Вот и еще одну Байкало-Амурскую магистраль было бы кому строить. Поэтому обучение и происходит, чтобы человек считал себя таким-то и был им, а не считал, что всего лишь обучен считать себя таким-то. Это происходит путем зацепления эмоций воспитуемого за определенные атрибуты, которые есть в его обществе.
Эмоции изменить практически невозможно. Проще изменить объект, на который они направлены. От этого идет свистопляска. Целое общество один человек не изменит, поэтому ему закладывают любовь к стране, вере, национальности и прочему. Все это происходит с несознательного возраста и становится непременным атрибутом его мира, как в семьях деревенских алкашей дети, воспитанные с собаками лают и ползают на четвереньках. Но если у этих все ограничено способом существования, то в нормально образованного и воспитанного человека закладывается, помимо прямохождения, речи, гигиены, еще и масса не существующих понятий, которые созданы искусственно и к ним так же искусственно вызваны эмоции. Все это происходит в детстве, первые впечатления и прочее, тогда и внушают, что «родина», «страна», «раса», «вера». При этом обязательный акцент на том, что именно наша, а не какая-нибудь другая. Потому что, если другая тоже, то почему тогда именно наша? И так в каждой стране. Причем, не важно, так это или нет. Наша вера истинная, национальность духовная, страна полный атас.  Нигде больше в мире нет таких барханов и перекати-поле. Именно у нас самые лучшие спортсмены по стрельбе кончиной в глаз. Именно у нас настоящий навоз, а у остальных простое говно.  Только у нас не сажают за секс с детьми. Только у нас папой римским была женщина. В результате человек вырастает, начинает проверять, убеждается, что может быть, ему наврали, но эмоционально все равно подвязан, поэтому, что он нароет, уже не имеет большого значения. Многие вещи проверить невозможно, потому что надо учить другой язык, чтобы понять, лучшие ли у нас поэты, а в переводе этого не сделать. Да и не нужно, потому что и так вроде неплохо. При этом человек привязывается эмоционально настолько, что становится абсолютно слеп и глух ко всему, что противоречит его чувствам. Даже к собственному здравому смыслу и голосу разума. Он ведь англосаксо-масонский чукча, как может быть что-то англосаксонистее? Вот и получается, что в диких племенах гордятся тем, как у них свисают яйца, поэтому с детства подвешивают на них грузики и постепенно вытягивают мошонку до колена. А в цивилизованном мире гордятся длиной члена, хоть друг другу и не показывают, но никто не станет говорить, что у него в эрегированном состоянии четыре сантиметра.
Любовь к родине, национальности, стране это необходимость. Люди сами говорят, что в правительстве воры, а за окном бардак, как в сарае, но при чем тут родина? Это ведь разные вещи. Даже последние каркалыги говорят о своих традициях, что там тебе не тут. Такой народ как мы это ого-го. Если этого не прививать с детства, причем не важно, кем человек потом станет, то не будет никаких проблем и возражений, если вдруг придет человек из коттеджа по соседству и приберется в сарае. Именно приберется, потому что нужные вещи, стройматериал для коттеджа итак достанут. Нальют сторожу и возьмут. А если уж начнут прибираться, то сторожа первым делом придется выпнуть под жопу. Поэтому бардак это ничего нормально, переживем, а вот свой порядок это против народа, который живет «загадочной душой», как птица-тройка. Тут же юмористы-сатирики-приколисты его в этом убеждают. Человек испытывает любовь, хочет гордиться, а нечем. Но эмоции сильны, поэтому начинаются психические извращения. С экрана ему с юмором рассказывают, про то, как люди нормально едят, хорошо живут, работают и не напрягаются. Он ржет и говорит ну и «тупые». Потом ему говорят о нем самом, как он в нищете изъебывается от недостатка того или этого. Он ржет и говорит: «Ну, мы и великий народ. Кто еще туалетную бумагу стирает? Кто до такого додумался? Эти «тупые» в натуре тупые». Причем это делается очень талантливо, талантливыми людьми. В результате человек начинает гордиться недостатками, тем, как он зимой выкручивается без отопления, нехваткой денег, пьянством, неграмотностью, постсовдепией. Доходит до: «Ха-ха. Старик замерз у себя в квартире. Ха-ха. Ломиком от пола отдирают». «Тупые» принудили бы администрацию к ответу, ответственные за случившееся больше не работали бы, потому что из-за их халатности погиб человек. Но человеку внушили, и ему хочется гордиться, только почему-то он не знает сам, чем он гордиться. Рассказали пару примеров нищенской смекалки, что голь на выдумку хитра, поэтому его народ самый сообразительный и умный. Чем он сам-то умный? Пусть хоть что-нибудь умное придумает. Хуюшки. А выпить полторович в одну харю, в любой стране найдется умелец. Поэтому все равно люди смотрят и даже ждут, чтобы еще погордиться. Почему-то только безногой женой он бы гордиться не стал. «Ха-ха. Не убежит, даже если я полторович принял. ха-ха. Минет, не приседая, делает».
«Тупым», на самом деле, вообще по барабану. Ну и стирай свою  бумагу бомжара, а я бумагу смываю в сортире, сделанную из твоего леса, и ты еще подгонишь. Они его не пускают не из-за того, что он им опасен или оскорбителен. Для них он просто урод, который хвастается безногой женой. Им это не понятно и противно. Они моют машины на автомойке, а не в реке, где одновременно купаются их дети. Им не нужно знать кто такая Фанни Каплан. А нахера им это?  Он сам в курсе, но просто не говорит, что все знать нельзя. Кто такой Мартин Белингузен? Вот-вот. Все знать нельзя. Я вообще-то тоже не знаю. Только что имя придумал. Но фамилия знакомая. 
«Тупым» его юмор кажется примерно таким. Помойка, бомжи, один стоит перед всеми и рассказывает: «Они, когда укол ставят, спирт из ватки не высасывают. Ха-ха. До чего надо дойти, чтобы боярышником лечиться, а семечки очищать от скорлупы. Они «тупые» в школе не учились, поэтому не знают, что пенициллин делают из плесени и плесневелый хлеб выкидывают, как вредный для здоровья. Разве им придет в голову, что в коробке из-под телевизора можно спать, согреваясь дыханием? Чистя ниткой зубы и достав, застрявший между зубами кусок мяса, они его выкидывают, только сообразительные доедают. Ха-ха. Они «тупые» понять не могут, что мандавошки никогда не заведуться, если никогда не стирать трусы. Ха-ха».
«Тупым» непонятно, как можно смеяться над бедностью, болезнью, пьянством. Как нормальным людям, которые здесь его слушают, не понятен пример повыше. Естественно, что он не расскажет, как его на самом деле воспринимают, а создает миф о «беспощадном сатирике». Да кого он там может удивить? Там перед белым домом стоят с куклами, изображающими президента, и сжигают их. А здесь? Не прокатит, разумеется, не из-за того, что никто сам не хочет.
Но эмоции к стране внушаются и для того, чтобы не пришел незваный гость. Не взял жену под белы груди и не увел в гарем, или в тростниковую хижину, рисовые грядки полоть. Но в тех странах происходит тоже самое, пусть и еще медленнее. Шахиды еще не скоро будут спокойно смотреть  на любимых актеров, стреляющих из рогаток в белые чалмы, которые отвлеклись от стрельбы для рак-атов.
Часть девятая. Теологическая.
Комментарий к девятой части:
В этой части, сделаны попытки затронуть определенные темы, в которых не уместно употребление нецензурной брани и какой-либо иронии. Я не чувствую себя вправе это делать. Не знаю, как другие. У меня все-таки когда-то давно было и хорошее воспитание и образование,  впоследствии довольно сильно измененное самообразованием. Но есть понятия, поносить и оскорблять которые, для меня просто не представляется возможным. Не из-за  этих понятий, как таковых, а так у меня в жизни сложилось. В предыдущих частях есть моменты, которые представляют собой полное опровержение этого и прямую противоположность только что сказанному. Это именно так и абсолютно не так, причем одновременно. Есть определенные законы, принципы, и есть живые люди, которым свойственно их не признавать, потому что они живые люди, испытывающие искренние чувства.
Религия это тоже не данность от природы, а человеческое внушение, причем намного более серьезное. Она безапелляционна. С ней невозможно спорить и никто никогда не пытался. Ее либо запрещали, либо использовали либо игнорировали. С точки зрения психиатрии все верующие больные люди. Шизофреники. Но этот вопрос никогда нигде не поднимался и не поднимется. Психиатры уйдут от ответа. Нахуй это надо с ними связываться. Самое хитрое, что все уводится в недоказуемое. При этом человека ставят перед фактом, например, что бог создал мир несколько тысяч лет назад. Все. Причем сразу с костями динозавров, которым по научным данным двадцать миллионов лет. И хоть тресни так оно. Но в другой стране считают, что мир живет кальпами, в третей теория большого взрыва. В четвертой кричат: «Полярник с большой земля, отдай моя моржа». Все подпрягают под себя науку, что вот так и сяк это не пукнули в момент научного эксперимента, а дух отправился в рай. Никто пока ничего один хер не доказал. И рай не нашел. Был один не религиозный деятель, который на научной основе собирал свидетельства о «жизни после смерти» тела, опрашивая людей, которые вернулись оттуда, пережив клиническую смерть. В своей же книге подробно научными объяснениями он все и опроверг. Рай никто не видел. Книга вообще не об этом. Но ее приводят в качестве аргумента и доказательства, объясняя кому-то, кто ее не читал, существование загробной жизни. Так уж повелось – переспал с сотней телок, вел дневник, подробные записи о каждой и что да как было, потом почему бы не написать книгу «Как добиться успеха у телок»? Наверное, все слышали об «усыплении», когда пережимают шейные артерии и мозг отключается от недостатка кислорода. Человек засыпает и видит что-то, ощущение времени искажается, будто пробыл там минут двадцать, а на самом деле несколько секунд. Когда усыпляющие заебались держать тушу, стали лупить по щекам и разбудили. Вот одно из объяснений, подойдет утопленникам, которые не утонули. Всяких мнений много, но «путешествия вне тела» это другое, и ни о каком рае или о чем-то подобном нигде речи не ведется. Спорить можно бесконечно и найти много такого, до чего можно докопаться. Нет ни одного утверждения, которое было бы доказано. Все всегда упирается в ля-ля-ля тополя. При этом изначальное учение искажено. Например, нет ни одной заповеди, которую не нарушила бы церковь, причем не отдельные представители, а вся целиком, своим нынешним укладом. По поводу «не прелюбодействуй» не скажу, потому что свечку не держал, но остальное точно. Да и «не прелюбодействуй» может всплыть только у них там за бугром. Здесь, даже если что-то и было, жертвы побоялись бы рот открыть. Каждый видел, с какими телохранителями приезжают на службу архиманды..., еписьки…, тьфу! Не выговоришь. Косая сажень в плечах, темные очки, прическа ежик. Дальше багажник, езда, лес, вот лопата, копай…
Религия вводится, как атрибут жизни и становится своего рода поп символом. Здесь «поп» не от слова «жопа», а сокращение от слова «популярный», как поп-музыка. Короче, если кто-то не любит попсу, то все равно от «жопа». Поэтому многие молодые люди носят крестик. Естественно, что все это поощряется духовенством, даже пропагандируется тезис, что если национальность и место рождения тут, то значит автоматически уже и нашей веры. Щаз. Ом намо падме хум. Сразу возникает вопрос, а они сами-то себя слышат? В каком месте кто-то родился уже верующим? Если кто-то стал буддистом, то православный буддист? Понятно, что все всегда решает бобос. Это рыночные отношения, конкуренция, ужимание друг у друга паствы. Все поделено и схвачено. Вот и не пускает батько в страну папу из ватикана, не выгодно. Но все равно религию вплетают в культуру, как некий попсимвол. На религию, как таковую, большинству «примкнувших», конечно насрать, потому что с тем же крестиком стоят и ганджубасят в воняющем мочой подъезде. Но теперь он уже не просто накуривается, теперь он часть чего-то большего и стал частью многовековой, исконной  духовности своего народа, который огнем и мечом крестили, сгоняя крестьян баграми в реку. Что такое вообще эта духовность он, разумеется, не знает. Это удивительный парадокс, причем стопроцентный факт, что большинство православных не открывали никакого завета вообще ни разу в жизни. Открывали его процента три, плюс минус два, максимум все равно три. При этом сами люди этого не стесняются. Не имеют, потому что эти книжки к их духовности отношения. Бывает даже вопрос на вопрос, а причем тут это?  Ну, ежели так, то тогда тезис верный - это просто символ принадлежности к чему-то, значок комсомольца, пионера. Что-то близкое к этому. Не сравнивать же со свастикой? Кто носил свастику, по крайней мере, знали, в чем их идеология, открывали свои книги. А что разве не так? Черта с два! Именно так.
Необразованный и теологически неграмотный прихожанин – это хорошо. Именно за счет этого организации под названием церковь удалось создать что-то подобное. Потому что, когда паства не знакома с учением, то зачем его придерживаться самому? Если паства знакома с учением, то пришлось бы быть в тонусе, вспоминать годы семинарии, почитывать. А так… Благодать! Пришел молодой человек в церковь. По совету вездесущей бабушки, снял шапку, стоит, слушает о великомучениках, красотища кругом, свечку поставил, денюжку в копилку бросил. Ну и религия у нас, ебись все троебучим проебом! Не чета лысым кришнажопам, которые по улицам от нищеты пляшут. Вот это мы, бляха-муха! Тут вдруг странности начались. Говоривший с будки, замолчал, и народ в очередь собрался. Все стали к нему подходить, а он им свою палку дает целовать. Видимо большой дядька. Одет как вельможа. Венецианский купец. Но устал дядька. Отдал он палку своему подручному и ушел в покои. Подручный одет проще, скромнее. Рыжего на нем меньше, но гайка на пальце мама не горюй. А подальше в тени вообще простенький подручный подручного. Китайский кожанчик с рынка поверх рясы, видимо двери у машины выбегает открывать. Подручный палку держит. А народ идет и целует. Да и какая разница кто ее держит? Ведь это не простая палка, а палка-целовалка. Но сам молодой человек целовать не стал. Ладно, когда косяк в четверых, а тут их человек сорок. Герпис, простуда, грипп и даже мягкий шанкр бродят по стране. Пора уходить. Бабушка надоумила, что надо перекреститься на выходе. Уходя, молодой человек подумал, а не спросить ли совета у батюшки, как ему быть – две недели со своей новой спит, но так и не склонил к аналу. Потом решил, что не стоит. Лучше склонит, а потом исповедуется. Бобос в копилке, прихожанин в экстазе. Всем по кайфу. Никто не спросит о вере. Не гордыня ли так наряжаться? Не идолопоклонничество ли поклоняться неодушевленным предметам? А спорные моменты писания вообще обсуждать не придется. Будь у вас веры, хоть с горчичное зерно, то смогли бы приказать горе перейти на другое место, ходить по воде, исцелять. Но никто не смог этого за всю историю христианства. Все истории про мучеников и чудотворцев открываются в истинном свете, после последних деяний церкви. Последние правители… Канонизировали! Это же надо умудриться! Самых незаметных из всей династии. Трагедия, как и любая смерть, мучениками они являются и будут являться, потому что действительно ни за что, но только не надо приукрашивать про то, что их живыми рубили на куски. Лафа закончилась. Времена другие и все тщательно документируется историками, есть даже книги по их последним дням. Их расстреляли, облили кислотой, чтобы не опознали после.  Вот и становится понятно как все эти мученики стали чудотворцами. Точно никто не видел, точно никто не знает, дьяк услышал, что-то написал, другой переписал, третий не так прочитал и написал, как понял. И вот. А сейчас все. Не будет больше новых чудотворцев. Но надо же как то было обозначить переход от партийной линии к церковной. Нормально все. Если бы прихожане интересовались писанием, то давно бы уже попы  подтянулись, чтоб хоть слегка соответствовать. Или даже перешли на ведическую трактовку евангелия. Хотя нет - там вегетарианство. А как их дядька в шапке призывал истребить иноверцев. Аки лютый зверь, слюна аж с губ летела в стороны. Восстань народ и защити поповский котел от опустения. Что-то там про не суди, не убий и прочее, это вообще ни о чем. Все ведь бывшие комсомольцы.
Другой вопрос, что же тогда люди туда тянутся? По-разному, но никогда без причины. Духовность там никто не ищет, хотя придя туда, человек начинает думать о себе, как о самой духовности. Он уверен в этом, так же как уверен, что он христианин, так же как кто-то другой уверен в том, что он еще кто-то.  Это вообще пофигу. Варианты, которые взяты из реальной жизни: Человек теряет ногу.  Шансы 50/50. Врачи бессильны. В отчаянии заходит в церковь, молится, рыдает и, уповая на милость божию, уходит. Нога излечивается, Бог - есть. Каждый выходной в церковь, потом пить пиво. Если спросить, а что если бы не вылечилась нога, то был бы для него бог? Ничего не слышу, нихуя ни вижу. А почему недавно двести человек погибли во время теракта? Там что не было верующих, еще и посильнее тебя?  Му-Му. Все равно он есть, потому что спас мне ногу. Вопросы на самом деле очень простые и любой церковник их с легкостью подрежет, так что и не подкопаешься, то же закладывают в прихожан. Но суть не в том.  Чуть выше было сказано о том, что человеку насрать на все, пока его самого не коснулось. Именно так и есть. Причинно-следственная связь, прямое доказательство. Ему вообще похую на тысячу человек, которые где-то там вообще ни за что. Его ногу спас, а значит, он - есть. Что такое эта тысяча? Это слово, которое ему сказали и не больше. А тут целая нога! Да ты ****ись, мурзилка. Нашел, что с чем сравнивать. Словосочетание «тысяча человек» и живую ногу, которую я чувствую. Ты еще с громким пердежом проведи параллель. Тоже ведь звук, как и «тысяча человек». Именно вот таким образом люди и судят обо всем, с чем не сталкивались. Просто по звукам. Он будет говорить о чем угодно от инквизиции, до третей мировой войны. И будет насрать. Но он этого не признает вообще.  Как же так? Его упрекают, что он толстокожий? Он ведь против наркотиков, которых никогда не пробовал и не видел. Потому что они губят людей, которых он никогда не встречал. Толкают их на криминал, с которым он никогда не сталкивался, подвергая риску другого человека, которого он не знает, а сам таким не становился. Конечно это идеализированный вариант, почти все минимум видели.  Если бы он увидел последствия теракта по телевизору, а еще лучше походил между трупов, то понял бы больше, уже задело бы.  Тогда уже очевидно зло. Тогда сомнение. Тогда вопрос, как сделать так, чтобы все изменилось? И все, в общем-то. А вот если бы искал близких, знакомых, пусть не среди трупов, а среди всех, кто был, включая живых, то тогда уже захотелось бы реально делать. Чем ближе все это подходило бы к нему самому, тем он отчетливее понимал бы, что и как обстоит и как он к этому относится. Если бы дрожал как один из захваченных в заложники, гадал, выживет или нет, то вообще все стало бы ясно и понятно. Кто эти люди, что с ними лучше надо делать и что он сам хочет. Поэтому когда не все равно, если только слышал, то это просто вежливость. Когда не все равно если слышал и видел, то это сочувствие, солидарность. Когда не все равно, если слышал и видел у близких, то это содействие.  Если не все равно, когда знаешь по себе, если коснулось самого, то это действие.
 Это справедливо, как для плохого, так и для хорошего.  Например, что такое «тайский массаж»? Если не знал, то черт его знает. Тайский бокс видел, поэтому нафиг этих тайцев с таким массажем. Рассказали, почитал, увидел по телеку, вроде интересно. Уже появляется представление, отношение, может быть желание. Решил попробовать. Она начинает массировать, причем умело, что даже встает от этого, хотя она туда не лазала. Тогда эта коза берет и умелой рукой за три минуты с видом парикмахера, ровняющего челку, отстрачивает до полной сатисфакции,  вытирает салфеткой и продолжает массаж. Потом массаж заканчивается и тебе заебись. Причем и от массажа тоже. Вот и сложилось отношение. Где же тайский бокс, который показался сначала?
Поэтому, как бы ни голосил хоть кто, человек вынужден, обрасти защитной стеной, чтобы не бояться карабаса из телевизора, как в детстве. Когда говорят что угодно - это просто слова, хотя есть к ним некое отношение и чувства. Если столкнулся сам, то все определяется – что чувствуешь, как относишься. И главное – все сдвигается с того, что  сделать лишь «хотелось», а начинаешь реально действовать. Хотя бы  голосовать за того, кто сказал: «Помогу, решу, разберусь» и сделает, а не просто тупо голосовать.  Все люди озабоченные судьбами мира, врачи без границ, армии спасения, кто идет в самые неблагополучные места мира, чтобы помогать людям, причем бесплатно, не исключение. У них сохраняется разделения чужие-близкие-я, но расстояние между «чужие» и «близкие», меньше, чем у парня, сохранившего ногу. В классическом христианстве нет «чужие», а только «я» и «близкие». В ведической трактовке есть только «я» и «чужие», но нет «близких». В истинном христианстве есть только «я», ибо все есть он, а все в нем.
И «я» един со всевышним, грех не способен коснуться меня.   
Второй вариант приобщения к религии. Это тоже реальная история, которая происходила в действительности. Все, что ниже, результат вольного изложения, но события не придуманы.
Женщина страдала от раковой опухоли. Она перенесла операцию, затем длительную терапию, и в результате поправилась. Здоровье было надломлено, но она осталась жива, и все казалось стабильным. Ее муж, был человеком полурелигиозным, по настроению. Он помолился за здоровье своей супруги, поблагодарил что-то, кого-то или нечто, существование которого смутно ощущает каждый верующий человек. Некоторое время они жили прежней жизнью, но через несколько месяцев снова появились метастазы. Все нужно было начинать заново, но на этот раз врачи сказали, что нет никаких шансов. Утопающие хватаются за соломинку. Молитвы, просьбы, пожертвования, взывания к небесам  и объявление, увиденное в газете. Гарантировали полное излечение от рака. Естественно за деньги.  Сначала нужно было выслать в письме бинт с капелькой крови больного, чтобы провести анализ и выяснить можно ли помочь. Мужчина понимал, что это не поможет, что такое обещают аферисты. Но была маленькая, едва теплая надежда. А вдруг, все же они не мошенники? Пусть хоть какой-то крохотный, но шанс. Может быть, действительно помогут... Пришел ответ, что помочь действительно можно, высылайте оплату за лекарство. Сумма была достаточно крупной, поэтому пришлось продать машину. Вскоре прислали бутылочку с прозрачной жидкостью и с инструкцией, по сколько капель принимать. Принимали, но это не помогло, и женщина умерла. Подсоленная вода не лечит рак.
Когда ее хоронили, то ее муж не потерял веру, не стал ненавидеть того, кто мог так поступить. Он понял, что он всего лишь раб Господень, что всем нам, в течение жизни, посланы испытания. И каждому дана ноша ему посильная. Только если человек не понимает этого, начинает роптать и сетовать на божий промысел, то он начинает страдать. Но именно поэтому, все так и происходит. От рождения все мы грешники, но господь ниспослал нам своего Сына, ради нашего спасения, и пожертвовал им, чтобы мы смогли очиститься и начать жить во Христе. Чем тяжелее доля, тем глубже очищение. Принимая случившееся, как волю божью, не жалуясь на несправедливость, упорствуя в вере, положившись на милость Господа, человек божий удостаивается его благодати. Ибо всеблагой Господь непогрешим, всеведущ, и, что бы ни случилось,  все происходит лишь по его воле. Даже если вокруг творится вопиющая несправедливость, от которой гнев затмевает голос разума, и хочется возопить о жестокости и хулить небеса за незаслуженное наказание, то и это лишь мера, отмерянная ему Богом. Ибо гнев – это его грех, и, посланным ему испытанием, он очистится от скверны, усмиряя ее именем Всевышнего. Как тяжело бы ему ни приходилось, каким бы бессмысленным не казалось, выпавшее на его долю, нельзя возгордиться и возомнить, что он лучше самого творца знает божественный умысел. Он помнил слова Спасителя, сына Господа Бога нашего Иисуса Христа: «и пока ты не станешь покорно нести свой крест, то не сможешь следовать за мной». Распростершись ниц пред ним, с горячей мольбой, не ввести в искушение, указать истинный путь, избавить от лукавого, каясь, что грешен перед лицом его, он будет прощен и принят им, растворившись в его всепрощении, блаженстве и милости.
После похорон мужчина вернулся домой. Он ушел с поминок, ему хотелось побыть одному. Мирская суета не давала ему почувствовать всю глубину открывшейся ему истины. Он сидел в одиночестве и вспоминал жену. Ему было жаль, что она ушла в таком возрасте, когда все только начинается. Обида и горечь от потери переполняли его душу. Насколько же черствыми могут быть люди, что спокойно наживаются на таком невыносимом человеческом горе? Но его не волновали деньги, не волновало, что он был обманут. Он повторил бы этот поступок, не задумываясь ни на секунду, отдал бы все, чтобы вернуть ее обратно. Что-то внутри, не в силах больше держать переполняющую боль, дрогнуло.  То, что он в последние дни носил в себе, подавляя, скрывая и не позволяя овладеть собой, не могло больше оставаться глубоко внутри. Он зарыдал, выпуская все, что его терзало, полностью утратив какой-либо контроль над происходящим. Если кто-то считает, что мужчины не должны плакать, то он просто ханжа. Все плачут, когда им по-настоящему плохо. Мужчины плачут. Мужики тоже плачут, но сначала им нужно выпить, чтобы ослабить скованность, не чувствовать преград или, чтобы говорить потом, что ревел не он, а ревела водка. Может быть, даже самому себе. Действительно никогда не плачут только два типа людей – «мужланы» и «ебланы».
Поэтому мужчина рыдал. Слезы не уносили боль, они словно уносили его самого в иной мир, где выплакавшись, смотришь на прежнюю боль чуть отстраненно. Как будто, она было давно, но осталась четкой и различимой. Теперь она уже становится памятью и займет свое место. Станет тем, что будет бережно и свято храниться в сердце, в самой потаенной его части, куда уже никто никогда не проникнет, в самом сокровенном месте, где память о тех и только, о тех людях, с которыми ты был одним единым целым. Он вспомнил, о чем думал, над могилой супруги. Его душили слезы, и эмоции снова подступили к горлу. Он судорожно перевел дыхание и закрыл лицо руками, уходя в темноту освобождения. Теперь он чувствовал, что плачет не так, как чуть раньше. Впервые в жизни он плакал не из-за отношения к себе, а потому что… раскаивался. Раньше он мог искренне жалеть о чем-то, мог винить себя перед кем-то, чувствуя перед ним вину, сожалеть, что так вышло. Но никогда раньше за всю жизнь, за все эти годы он не раскаивался.
Это непостижимый момент, сакральная мистерия истиной христианской духовности. Он каялся. Раскаивался за все, за неверие, за свое неведение, за сомнение, за упрямство, за все вместе. Это была не исповедь, он не перечислял скелетов в шкафу, у него их, наверное, и не было. Он просто раскаивался. Он делал это не перед кем-то. Он каялся не перед богом или духом. Кто это вообще такие?  Придумывают всякую ерунду. Он просто раскаивался. Перед кем-то, можно сожалеть,  сильно сожалеть, поэтому изводиться и терзать себя. Раскаяние это иное и не имеет ничего общего с поступками или образом жизни. Когда все твое существо сокрушается, содрогаясь в этой неистовой агонии, то ты становишься чист. Прошлое больше не имеет значения, потому что ты прощен.
Раскаиваться не мучительно, а наоборот приятно. Но это очень трудно сделать. Не за рай, не за вечную жизнь, не перед кем-то, кого может быть нет вообще, а по-настоящему искренне и невинно. Поэтому появилась исповедь. Человек стал перечислять свои грехи такому же человеку, чтобы почувствовать успокоение, думать что прощен. Но это просто самообман и нельзя очиститься, рассказав, что-то человеку, потому что он просто человек и, сидя за ширмой в исповедальне и слушая, почесывает сопревшую под рясой задницу. Психологи говорят, что это катарсис и даже предложат методы его достижения. Это будет лишь имитация, суррогат типа резиновой женщины. Инициировано специальным дыханием, ради искусственной истерики, а не запредельным ради запредельного. Но уже гораздо ближе, чем исповедь, которая не имеет с раскаянием ничего общего, а является просто оплатой штрафных квитанций за несоблюдение придуманных правил.
Мужчина раскаялся. Он перевел дыхание, и безудержный поток слез с новой силой хлынул из его глаз. Но это были уже другие слезы. Не слезы горя, не слезы счастья. Но слезы сострадания и понимания.  Теперь ему одному придется воспитывать двоих детей, но он не был опечален этим. Когда ты в Боге, то Бог в тебе и повсюду вокруг. С Богом ты никогда не одинок. Что может коснуться тебя, когда ты един со всевышним? Меч не способен пронзить, огонь не способен обжечь. Но самое непостижимое это, что когда ты в Боге, то неважно… существует ли бог вообще. Поэтому ни один верующий, никогда не скажет, что есть бог, ни один просветленный, никогда не скажет, что он просветленный. Все, кто утверждают такие вещи это последователи, обыкновенные люди. Именно поэтому существует заповедь «не упоминай имя господа всуе».
Мужчина вспомнил как его обманули, но не испытал злости или гнева. Он простил этих людей, потому что они заблудшие овцы, простые дети, которые не ведают, что творят.  Глупцы, которые поддались искушению и не собираются умирать, даже не знают, что умрут. Он простил их не из-за того, что это его испытание, потому что тогда это было бы не прощение, а торговля, обмен. Он просто простил их. Он молился за них не для того, чтобы «подставить другую щеку», а потому что сострадал им, сошедшим с пути истинного,  мучающимся в неведении, все больше увязающим в алчности. Это по-настоящему перекрестный момент мирской и духовной жизни, потому что духовное утверждает, что все мирское от лукавого. Человек страдает именно из-за желания и невозможности достичь мирского. Но лукавый многолик и хитер, поэтому он под разными личинами и предлогами входит в человеческую жизнь. Поэтому попы стоят с жирными ряхами, обвешанные золотом с драгоценными камнями и брезгливо протягивают бабушкам носок каракулевого ботинка для поцелуя. Поэтому и продают святую воду на окраинах города по десятке за литр, а в центре, где будут снимать для показа на ТВ, естественно, раздают бесплатно.
Мужчина обрел несгибаемую веру. Он не стал уходить в монастырь,  не стал чаще ходить в церковь, он просто стал жить праведной жизнью, соблюдая заповеди. Заповедь гласит «не сотвори себе кумира», поэтому в церкви ему стало нечего делать. Ведь он не язычник, а истинный христианин, поэтому как он может молиться иконе? Рисунку из куска дерева и тряпки, который нарисован, пусть и талантливо, в грязной комнате человеком. Где в завете упомянуты иконы? Этого там нет. Он истый верующий, он не еретик, поэтому как можно считать простого человека представителем, ведь есть заповедь « Я Господь Бог твой и не должно быть никого, кроме меня».  Как верующему ему стало нечего делать в церкви, потому что есть заповедь «не лжесвидетельствуй», не лги, поэтому он  не начал ходить на рынок чаще.
Он просто стал жить по закону божьему, который прост и совпадает с человеческой совестью. Когда Всевышний коснулся тебя своей дланью, и призвал к праведной жизни, то сделал тебя своим избранным, своей любовью помазав твои уста, чтобы нести благую весть всем страждущим. Именно это имел в виду Спаситель, под словами «нести благую весть», «кричать с крыш домов о том, что видели».
 Мошенники, стали бы смотреть на этого человека, как на лоха, которого убрали за деньги, а он от бессилия теперь за них молится. Это тонкий момент, который очень часто может быть недопонят. Большинство людей, которые постриглись в монахи в расцвете лет  действительно неудачники. Но признать это тяжело, если вообще возможно. Поэтому и находится путь меньшего зла. Ему так плохо, но это все специально для его испытания. Сейчас он пострадает, зато потом попадет в вечный рай, а вот те, кто обижал его, сломал жизнь, будут гореть в вечном огне. Получится и сейчас он утешится, из неудачника он станет «духовным человеком», и там ему воздастся за его долготерпение, и воздастся еще и с лихвой.  Иисус подойдет к обидчикам и  скажет: «Ты че, в натуре? Ты че о себе возомнил? Ты зачем моего кореша при жизни обижал?» А он выглянет из-за его спины и попросит, чтобы вечный огонь заменили вечной дыбой. Так ему будет чуть попизже блаженствовать в раю. Поэтому служащие церкви, как правило, люди малоимущие, потерявшие семью, пережившие нечто страшное в жизни. А дети и внуки правительства так и ездят на машинах с избитыми девушками в багажниках, отдыхают на курортах, гуляют в клубах и им эта религия не интересна и не будет.
Но далеко не все ориентируются  на столь туманные посулы. Есть и люди, которые религиозны из-за осознания несовершенства человеческой природы. Уберите из религии чисто человеческие стремления – жизнь после смерти, страдание при жизни, ради чего-то, а не просто так и ад для тех, кто живет, как ему самому бы хотелось, но он не может. Тогда и останутся только эти люди.
Есть еще причина. Именно поэтому в религию приходят, как правило, с возрастом. Спросите бабушек, которые там толпятся, а где же и кем же они были лет тридцать, сорок назад. Они были где и кем угодно, кроме церкви и думали о чем угодно, кроме опять же церкви. Это объясняют тем, что с возрастом человек становится более духовным, тянется к вечному. Но только это не правильно, самообман и маскировка. С возрастом человек становится умнее, опытнее, мудрее, но не более духовным. Иначе, почему все основатели религий объясняют, что вновь рожденный человек является самой духовностью, а после теряет ее. Будда говорил, что человек рождается просветленным, затем становится человеком. Иисус указывал на детей и говорил ученикам, что они должны стать невинными, как эти дети и только тогда увидят царство божье. С возрастом человек становится только более убежденным в чем-то, но не духовным. С возрастом приходят, потому что подходит то самое время. Жизнь меняет свое течение. Они больше не работники, дети выросли и ушли, теперь дети скоро будут заботиться уже о них самих. Человек остается в вакууме. Нет прежних целей, которыми он жил, и которые наполняли его. Наполняли настолько, что он даже не задумывался над тем, что будет, когда их не станет.  Не было даже мысли, что может случиться нечто подобное. Не было нужды хоть на минуту остановить бег и задуматься над этим. Это бы еще полбеды, да не такая уж и беда. Было бы выпить, а повод найдем. Занялся бы разведением рыбок или подсолнухов. Но откуда-то впереди уже повеял крещенский холодок. Первые болячки, которые свойственны только людям в возрасте, потихоньку начинает доходить, что жизнь то еще и кончается. Знать это одно, а вот понимать уже другое. Знал, что умрет, конечно, всегда, но тут уже начинает понимать. А начав понимать, знаешь уже по-другому. Это становится уже не просто словом, а чем-то начинающим материализоваться. Не сейчас, не через неделю, но потом, пусть и не через столько же, но, и, ни в коем случае, не меньше. Пусть даже меньше, но чуть-чуть. Но один хер придется. Придется и все.
И ведь это же на самом-то деле охуеть, как ***во, ****ый в рот!
Причем одного этого намека достаточно, чтобы жизнь приняла другой вид. Одного маленького намека. И всего-то было нужно, просто остановиться на минуту, остановить привычный ход жизни, попытаться не только узнать, но и представить, попытаться это почувствовать. Поэтому старики смотрят на молодых, как на несмышленышей, потому что почувствовали то, что молодые пока только знают, а зная, стараются отогнать подальше и не думать об этом. Поэтому во всем мире к старшим относятся с уважением и почитанием. И все равно не слышат их, потому что не понимают, о чем те им говорят, что хотят донести. В их глазах искренность, они не врут, они убеждены, они опытны, что-то поняли. Такое нельзя проигнорировать, поэтому их стоит уважать. Жизнь перед лицом смерти течет иначе. Она меняет свое положение, прямая становится под углом к прежнему направлению, а чем ближе этот момент, чем яснее понимаешь его неотвратимость, тем больше этот угол. И почти в этом самом моменте она становится перпендикуляром к прежней. Это просто иной взгляд на мир. Он не противоположен, не противопоставлен, он другой и с прежним у него только одна точка пересечения – сейчас. Тогда уже не важно, как ты жил, кем ты был, но самое невероятное из всего того, что стало не важным – сколько.
Новый человек, рождается подобным чистому листу бумаги. По мере роста, воспитания, образования он трансформируется, заполняется содержимым,  и приобретает определенные характеристики, которые определяют его положение в социуме, и способы взаимодействия с окружающей средой. Лист обладает своими параметрами, размер, вес, вид бумаги, цвет  альбомный лист, копирка, засвеченная фотобумага. Качество бумаги не обсуждается, так как это уже расизм. По поводу расизма могу сказать только одно, но это абсолютная правда, неопровержимый факт – хочу афроамериканку  посимпатичнее лет от восемнадцати до пока еще потянет, лучше даже сразу двух. Сразу возникают вопросы, ответы на которые можно получить только опытным путем. Например, известно, что представители некоторых рас кажутся другим одинаковыми, «на одно лицо». При занятии необузданным, фривольным сексом сразу с двумя привлекательными представительницами, не появится ли ощущение, что делаешь это с двумя сестрами-близняшками? Возникнет ли неприятие к инцесту, какой-нибудь хитрый, «эдипов» прибамбас? Из-за чего просто не встанет. Впрочем, если они между собой сестры, то это, наверное, их личные проблемы. 
 Этот лист так же изменяется во времени, постепенно превращаясь в хрупкий пергамент, который от неосторожного прикосновения, рассыпается, как песок из одного места. Лист, заполненный расчетом дебета, кредита и сальдо и прочей бобосной циферью может считаться каким-нибудь экономистом, на листе можно нарисовать черный квадрат, из листа можно скрутить косяк, а так же написать инструкцию по укладке ламината, линолеума, паркета и кафеля. Бумага может быть использована всевозможными способами от подтирания, до отрезания кусочка, чтобы наклеить заплату на другой лист, ведь гемодиализ надолго не поможет.  Дополнительно на каждом листе, независимо от выполняемой им функции, находится всевозможная личная информация  ориентация –гетеросексуал,  любимый цвет – голубой, любимый напиток, что вообще пил, и чем напивался, любимый фильм, какие фильмы вообще смотрел и прочее. Отсюда вытекает самое непостижимое, которое лучше вообще не рассказывать. А что важно в этом банальном примере, и почему был выбран именно он, что… да все заебало. Блин, не хочу больше вообще писать. Что за елки-палки?
Лучше поступить иначе. Вот виденные примеры из жизни других, которые показывают, может меняться человек в зависимости от обстоятельств.
Когда провожают солдат, то бабушки плачут, называя их «сынками». Они уходят, чтобы остальные продолжали ходить в магазин и ездить в метро, при этом, не боясь того, что могут взорваться. А когда человек возвращается, побывав в плену, несколько месяцев просидев в яме, каждый день, ожидая смерти, то его помещают в дурдом, считая его психом, даже классифицировав его заболевание и написав об этом в книжке. А другой едет в метро и думает: «Он стал ненормальным, интересы почему-то изменились… На других смотрит иначе… Совсем плохой стал. Но хули поделать? Война же. Вот и не выдержал. Бывает.»
С голоду украв у соседки ведро клюквы, человек получает три года. Он попадает в четыре стены и привычный бег жизни уже не имеет значения. Он останавливается, хотя и не так резко. Вокруг одно и то же, лишь час свободного времени в сутки, один час не по распорядку. Тогда он впитывает иную мораль. Слова людей, которые рядом, которые сидят не первый раз и провели так десятилетия. Он выйдет, но теперь его взгляд изменился. Он будет смотреть на людей, на их образ жизни, которым он сам когда-то жил, уже по-другому. После освобождения он устраивается на работу, но его не берут. Он навсегда неблагонадежен, запятнан. Тогда, помотавшись по разным местам, нигде не найдя зацепки, чтобы вернуться, искупив перед обществом, но не получив прощения, потеряв часть жизни, а может и здоровья, он показывает на себя и говорит: «Я - вор». Окружающие для него теперь другие - изнеженные, избалованные мальвины, озабоченно ахающие из-за прыщика на носу. Ему уже не так страшно попадать в тюрьму. Первый раз самый страшный - крушение всей устоявшейся привычной жизни. Именно из-за этого страха большинство людей не идут на преступление, а вовсе не потому что они хорошие. Следующий раз тоже страшен, потому что там время идет по-другому. Три года прошли, словно десять, в тяжелейших условиях. Даже мысль о том, чтобы повторить подобное кажется безумием. Именно из-за этого многие не идут на преступление после первого срока. Остальные считают, что они исправились, урок пошел впрок, поэтому все действительно как надо. Значит чем человеку там хуже, тем лучше исправление. Это не верно, не всегда так получается. Если не вышло, то человек преодолевает следующий барьер, где-то из-за внешних обстоятельств, где-то из-за отсутствия страха и становится рецидивистом. Он все больше уходит в другой образ жизни с другой моралью, с иными ценностями, где когда-нибудь он покажет на себя и скажет: «Я – вор в законе». И он не станет отрицать того, что преступление совершено именно им, потому что теперь он - другая каста. Общество со своими представлениями о жизни уже не имеет на него влияния. Они теперь злорадствующие лилипуты, которые не признают этого самим себе.
Изменение привычного, сложившегося годами распорядка позволяет взглянуть на самого себя и на жизнь под другим углом. Это виделось на примерах. Это приводит в некоторых случаях к очень серьезному изменению человека, вплоть до неузнаваемости. Изменение может быть обратимым, если человек потом вернется в прежнюю колею, или необратимым, например, в случае, когда инсулиновые комы ничем не помогли, а хирургическое вмешательство в открытый мозг, не оправдает себя.  Теперь будет высказаны самые еретичные вещи, которые, естественно, будут названы полным бредом. Все верно, так и должно быть, если было бы иначе, то… было бы иначе. Самые глубокие переживания и наиболее сильные изменения сложившегося жизненного уклада случаются, при наиболее резких переходах из привычного в какое-то другое состояние, отличное от предыдущего. Самым противоположным состоянием, переход к которому будет наиболее резким, является, естественно, нечто полностью противоположное. Было, но теперь нет. У попа была собака, он ее убил. Да и нет. Жизнь и смерть. Именно поэтому, люди пережившие резкие перемены в привычной жизни, потерю близких, любимых, родных переживают это чрезвычайно болезненно, как будто теряют часть себя.
Это именно так и есть. С листа стирается: любимая жена, …дцать лет проведенные душа в душу, понимая друг друга с полуслова, смысл всей жизни, единственная и неповторимая, первая и последняя, ангел, посланный небом, спасти его, двое изумительных детей. Стираться это может очень грубо и нанести повреждения и задиры на поверхность листа, вызвав, например, инфаркт или сопор (это не запор). Очень многое зависит и от того, что будет написано на старом месте, вместо того, что было стерто. В данном примере это может оказаться что-то типа: не вылеченная гонорея, осложнения в виде аденомы предстательной железы, импотенция, жена – баба ягодка опять, застал сразу с двумя, теперь рогонос, позор, развод, потому что она шлюха, месть жены, позор среди коллег по работе, за спиной называют оскорбительной кличкой, напоминающей о слабости и личном горе. Другой вариант: жена – баба ягодка опять, застал с двумя, УРА! Теперь можно без проблем получить развод, заплатил двум обещанное, развод, потому что она шлюха, одинокий, состоятельный, в самом расцвете, секретарша, массажистка, секретарша массажистки, другие женщины, девушки и проститутки,  отпуск, поездка в Таиланд, но не будем об этом, правильно вылеченная гонорея, нет осложнения в виде аденомы предстательной железы, нет импотенции.
Любое знание, которое появляется в человеке, само по себе ничего не значит. Что такое «пеителоруневарочегарино»? Никто не знает. Даже тот, кто это слово только что написал. О нем ничего не известно. Тем же словом для человека были бы «голод», «болезнь», «боль» но про них знает каждый, потому что в той или иной степени пережил сам. Про слова «тюрьма», «психушка», «инвалидность», тоже известно всем, потому что кто-то пережил, а другими что-то прочитано, что-то услышано, что-то увидено. Этим другим, кто не переживал на себе, просто есть с чем сравнить, с чем-то, что они знают по своему личному опыту. Оттого у них рождается свое отношение, построенное из кирпичиков уже известных им самим.  У кого не было, то тому и не хочется, чтобы случился «пожар», пока сам куда-то ушел. Потому что знакомы другие ощущения – «не хватает денег», «исчезло необходимое», «нет нужной вещи», «вынужденный труд», а если вообще плохо, то «негде спать», «на улице мороз». С кем не случалось, то и не хочет, чтобы его «избили». Потому что знакомы «боль», «неспособность что-то сделать», «несправедливость», если совсем плохо, то «прием лекарств», «не хватает денег». Так же сюда включается «инвалидность», которая складывается, если еще неизвестна, из своих уже известных кирпичиков.  Но в этом ряду уже известных вещей, особое место занимает «смерть». Ее абсолютно не с чем сравнить. Вообще.
Нет никаких ощущений, никаких похожих переживаний, потому что их и в принципе не может быть. Умрешь и умрешь. Как уснуть. Но сон и рядом не валялся. Многие считают, что это уснуть и не проснуться. Все не так просто и намного хитрее. Все засыпают, каждый день, но никогда не ложатся с уверенностью, что больше уже не проснутся. Все слышали, всем известно. Не будет больше ничего, никаких ощущений. Все что знал и любил тоже исчезнет. Поэтому смерть это очень плохо. Нужно избегать ее, как можно дольше. Лет через пятьдесят, через десять, через год, но не сейчас, не в эту минуту. Поэтому каждый знает, что такое смерть. Каждый сталкивался, видел, у каждого кто-то умирал, приходилось хоронить. Но естественно, что никогда это не был он сам, иначе как можно было бы знать что-то или говорить.  Поэтому смерть остается именно таким загадочным словом. Видел, слышал, читал, знаю, но никогда не переживал. Потому что как бы тогда видел, слышал, читал и знал? Сравнить тоже совершенно не с чем. Нет вообще ни одного кирпичика, чтобы хоть как-то ощутить, что-то почувствовать, ни малейшей зацепки. Полное отрицание, ничто. Но человек устроен именно так, и всегда составляет все без исключения из уже известного. После смерти молодой человек не склонит свою к аналу, не увидит, не сделает, не получит, не дождется, не переживет, не ощутит, не раскается, не развеселится, не заплачет. Это именно те кирпичики, которые известны, потому что сам наблюдал, но сравнить все равно не с чем. Поэтому смерть это величайшее зло, страшное, чудовищное и ненужное. Отсюда появляется слово, которое идеально ее характеризует. Дает полное описание, что же такое смерть на самом деле. Это слово - «пеителоруневарочегарино».
Отсюда другая жизнь после этой. Не важно какая именно. Следующая, райская, адская. Если нет того, что будет потом, то… «Да пошел ты! Как это нет? Есть и все.» Это тот же страх смерти. Неумолимый, чудовищный, жуткий. Когда готов на то, что раньше представить не мог, чтобы остаться в живых. Это природа, инстинкты, ничего необычного.
На самом деле это выражено очень слабо. Большинство верующих верят не из-за страха умереть. Это их жизнь, ее уклад, их так воспитали, так сказали или они сами прочитали и к этому пришли. Когда люди стареют и приходят к вере, объясняя растущей духовностью, то они в это искренне верят. С возрастом они попадают в особое течение, сами не ощущая прямого страха, видимых причин. Это уже поток, который просто увлекает за собой, как и всех. Именно поэтому строят коммунизм или демократию. Волна появляется, а после этого постепенно стихает или усиливается, становясь течением. Но это течение порождено именно так. Если верующий верит, не для того, чтобы не умирать, а верит смолоду, то это по причине глубокой убежденности в истинности. Но эту убежденность приобретают от других, слушая и принимая. Причины могут быть совершенно разные. Но порождены они именно этим, поэтому приближаясь к концу, человек становится абсолютно невосприимчивым к тому, что говорит разум. А чем еще ближе, тем еще упрямее он становится в своей вере. «Как так дальше нет дороги? Она есть! Иначе я помру, перестану жить. А я только и делаю, что живу и ничего больше не знаю. Так что не неси мне ***ню». Так человек становится фанатиком. Слепо и безоговорочно утверждая, что все только так и никак иначе. При этом ему никогда ничего не доказать, никогда ни в чем не убедить. Он безапелляционен, потому что если он таким не будет, то просто умрет и все.
Ученые, исследователи, писатели и все прочие не исключение. Они подливают масла в огонь, но это только создает путаницу. Невозможно разобраться в намешанной теологической каше. Все в любой стране, в каждом обществе твердят свое, приводят свои доводы, подключают науку, подгоняют природные аномалии, случайные совпадения, но все это игры медведей. Если бы  нашли, что угодно, что могло бы реально, ощутимо что-то значить, доказывать или подтверждать, то это тут же стало бы достоянием всех. Как дважды два - четыре, пять на пять - тридцать шесть, и тычинка с пестиком. Наука беспристрастна, поэтому и нет этого. Поэтому и пишут в учебниках истории, что летоисчесление идет от предполагаемого рождения Иисуса. Именно «предполагаемого», потому что нет никаких подтверждений этого. Дипломированные историки, тоже не знают точно. Знают только христианские историки и доказывают, причем успешно. Но факт от этого не перестает быть фактом. *** кто-то что-то доказал. Но верующие не перестают быть верующими. «Говоришь, что после смерти ничего нет? Кто туда попал, не видели? Ха! Вот ты и ****обол! Кто туда попал, не говорили так же, что и не видели. Поэтому есть и все».
Тогда становится понятно, почему верующие так рьяно защищают свою веру, при этом настолько, что сами отступают от нее же в полную противоположность, призывая с экрана взять оружие и убивать иноверцев, совершая смертный грех против своей же веры. Потому что прихожанин может спросить: «А почему именно эта религия. Мне такой рай не по кайфу. У исламцев в раю обещают не только девушек, но еще и юношей». И пойдет в мечеть. Но тут дело не в бобосе. Людей много, бобоса хватило бы. Дело совершенно в другом. Если верной является другая религия, то человек из патриарха, равви или муллы превратится в язычника. Превратится в изувера. Тогда уже не другим, а ему придется умереть, или ****овать в ад. Поэтому, зная все это, духовники зашорив глаза продолжают утверждать в один голос, что только наша религия, наша вера истинная, а все остальные заблудшие овцы или «неверные», которые будут наказаны. Поэтому пять миллиардов умрут и попадут в ад, потому что родились не в той стране.
При этом человека подвязывают эмоционально. Тут бесполезно спорить, убеждать, доказывать. Что тут скажешь? Религия, бля, она и есть религия. Мама может любить сына олигофрена, водить его за руку в туалет, и он будет самым лучшим для нее. Только надо ему сопельку под носиком вытереть и слюнку, которая висит из открытого ротика, на носочки капает, и он снова любимый мамин сынок. Ути-пути, мамина маковка. Это хорошо, эмоции это великая сила. Здесь не было иронии, если она кому-то почудилась. Парень может любить девушку, хотеть жениться, при этом не слушать, что ему говорят. Что вон те семеро с ней спали, причем одновременно, что она ****ь, а вот этот восьмой обкончал ей рожу и помочился на нее после этого. Он все равно будет утверждать, что люблю, жить не могу, все ****ят, завидуют, что не им такая досталась, а если и правда, то она его любит и уже исправилась. Хорошо, если повезет и все будет так, как он хотел бы. Действительно, какая ему разница, что было в прошлом, если впредь все будет хорошо. Каждый может вспомнить пример из собственной жизни, когда другой человек настаивал на чем-то, совершенно не воспринимая прочее. Это эмоции, тут ничего не поделаешь. Он будет пучиться, и пыжиться, мычать и закрывать уши, кричать о пропаганде, о том, как ему завидуют, как его искушают, как его хотят запутать. В конце концов он предпочтет уничтожить то, что напоминает ему о его ****утости. При этом будет потирать руки и радоваться, что сохранил свои воображаемые идеалы, и никто больше не напомнит о том, что они воображаемые. Мозгов-то не хватает для одного простого вывода, что только что сам подтвердил их иллюзорность. Предметы падают вниз, а если  кто-то говорит, что они падают вверх, то тот пустое место. Никто вообще не обратит внимание. Но существует цензура и статья за преступления против веры, антиобщественную пропаганду.  Только зачем и почему? Если общество действительно нормальное, вера истинная, то зачем бояться пропаганды? Кто станет прислушиваться, если ему несут чушь? Просто послушает, убедиться в лживости, пропустит мимо ушей и еще раз восхититься своим.
Никто тут никого не убеждает, потому что нельзя убеждать в том, что люди сами знают, но не признают, поэтому придумывают  причины, чтобы не замечать очевидное. Дважды два – четыре, хоть тресни, но с помощью иррациональной математики можно доказать, что и пять, и шесть. Вот именно этим люди и занимаются. Если кажется, что тут намешаны несопоставимые вещи святой дух и криминал, патриотизм и наркотики, то это все по простой причине – все происходит по одному закону. Неважно, что именно падает на землю - евангелие из руки священника или баян из руки забалдевшего наркомана. Все происходит по одному и тому же принципу. Но люди привязаны эмоционально, поэтому изучают закон тяготения и выводят для разных падающих вещей разные формулы. Когда из-за неверных вычислений, неправильно работает механизм, то ошибившись в выводе одной из формул, выводят другую, чтобы не признавать себя дураками или чтобы дальше получать плату за ремонт механизма, но в основном, потому что так сказали. Все начинает перекашивать еще больше, уходя в крайность, повреждая работающих людей. Все согласны, потому что им так сказали, но они это не признают, потому что убеждены, а подумать не могут, потому что способны осилить лишь готовые к употреблению новости. И без разницы, на самом деле, пока отлетевшей гайкой в лоб не зазвездило, но все равно все знаем, все понимаем…
Часть десятая. Итоговая.
Но общество идет вперед и религия больше не прививается с детских лет в обязательном порядке. Это уже якобы личное дело каждого. Поэтому немногие ищут в ней спасение от смерти. Но спасение, так или иначе, ищет каждый. Ближе к финалу, дальше от него, но рано или поздно - это случается. И старенький дед начинает говорить, что не зря прожил, потому что потому. Потому что смерть – это неизвестность. Неизвестность пугает больше, чем когда видишь конкретную угрозу. Плюс очевидны ее последствия – ничего, никого, никак и никогда больше. Все.
Поэтому, даже примирившись с мыслью о неизбежности своего конца, человек все равно выискивает причины, чтобы это не было бессмысленным и пустым. Тогда неспособность сохранить индивидуальную форму, порождает желание сохранить ее как-то еще, хоть как то обозначить, что он не совсем исчез. Это может быть желание завести детей, создать что-то или убить «битла».  Отсюда такая забота о своем потомстве, детям самое лучшее, чтобы все у них было прекрасно. Никто никогда не захочет видеть своего ребенка несчастным или больным, но особенно таким, каким не хотел бы быть сам. Если у человека были желания и амбиции, он многого добился, то дети должны добиться еще большего, если человек прожил свою жизнь, но не достиг желаемого, то это сделает ребенок.  Или чтоб просто знать, что прожил жизнь полноценно, воспитал нормального человека, который сам кого-то воспитает и продолжит человеческий род.
Это точно такие же внушения, но намного более сложные. Сложные, потому что абсолютно правильные. Общество, в котором живет его современник – это апогей его цивилизации. Оно постоянно улучшается, достраивается, борется, становится сильнее или слабее, но его нужно продолжать. Если этого не будет, то конец. Пещерный век и камень на палке, чтобы защищаться от медведей. Поэтому абсолютно верным является желание продолжить свой род, воспитать достойного человека, гражданина. Но только к конкретному человеку это никакого отношения не имеет. Причем вообще никакого.
Тут уже каждый должен решать индивидуально, подходит  ему это или нет. Но в своем потомстве неизбежно закладывается именно это. Причем закладывается со столь раннего возраста, что человек, даже если пытается представить свою жизнь заново, как бы она могла сложиться, все равно остается в своем воображении таким же, с той же верой, национальностью и языком. Это тот фундамент, на котором построено его «я». Он берется за основу и все остальное, строится на этой почве. Только иногда некоторые представляют, что могли бы жить по-другому, если бы родились в другой стране, но все равно что-то из впитанного и узнанного в детстве будет неизменным. Как правило, воображаемые альтернативы ограничиваются другой работой, другим образованием. Этот фундамент это пласт, который является неприкасаемым в любом обществе. Ему приписывают термины, которые настолько непререкаемы, что идти против них для человека становится равноценным тому, чтобы идти против самого себя. Это слова «родина», «святыня», «материнский долг», «вера», «патриотизм», «семья». Над ними никто никогда не задумывается, потому что это данность от природы. Они есть в любом обществе, но в той или иной форме. Форма может отличаться, но суть остается неизменной. Это нельзя затрагивать и сомневаться в этом.
А если человек не согласен? Если он родился где-то, но получил образование, задумался над тем, а почему именно так? Ведь в другом месте ему внушали бы с рождения что-то другое, и он так же безоговорочно в это верил.  Тогда он становится человеком разумным, понявшим эти принципы. Но эти внушения происходят на эмоциональном уровне, который невозможно побороть сознательными усилиями, поэтому другие сделают все, чтобы вернуть их в него, пусть даже придется уничтожить того, кто в них больше не верит. Поэтому будут осуждать мать, отдавшую ребенка в детдом. Говорить, что она ужасный человек. Поэтому будут осуждать дезертира, который не захотел умирать за то, что ему говорят другие, только потому, что родился здесь, о чем сам не просил. Ну не хочет человек умирать за то, что есть только в умах большинства людей, потому что им так сказали. Нет страны, не видел он ее, не существует ее в природе. Она только в умах людей, которым это сказали, вот они и провели черту на земле и на карте, построили забор, считая это место страной. А в другом месте им сказали бы иначе, и они провели бы черту на песке и на карте, а в третьей по джунглям и карте.
Наркотики бьют в самое незыблемое, что другие люди будут рьяно защищать. Наркоман получает удовольствие, но при этом он получает его с минимальными усилиями и потребности его так же остаются минимальными. Он не станет заводить семью, недолго проживет, поэтому никто не захочет, чтобы его наследник стал торчком. Никто так же не захотел бы чтобы ребенок постригся в монахи и дал обет безбрачия, навсегда уйдя от мирской жизни, но это было бы все равно лучше, чем наркомания, потому что не так строго осудили бы другие. Все ожидают от потомства того, во что верят сами, как воспитаны сами. Какие им самим внушены взгляды, те же передают своим детям.
Человеку может быть неплохо или хорошо, но он никогда не счастлив. Постепенно человек привыкает и начинает чувствовать себя в норме. Все кажется естественным. Он идет от вспышки удовольствия, которая бывает после достижения чего-то к следующей, но он убежден, что это и есть нормальная жизнь. Кто-то начинает получать удовольствие даже от процесса достижения. Ему приятно что-то делать, любит работу, впереди только хорошее, подрастают наследники, и тоже радуют его, то тем, то этим. Они настолько поглощены процессом, что отрываются от него только для того, чтобы получить заслуженное удовольствие, обмыть что-то, отметить, а затем с головой окунуться в привычный процесс. Именно так рождаются представления о счастливой жизни, и что депрессия, тоска, наркотики от неустроенности и безделья. Но вечно этот процесс полноценной жизни все равно не продлиться, поэтому начнется очередной самообман, религия и тому подобное.
Наркоманам хорошо и так, причем постоянно, но при условии,  что у них есть. Если им плохо, то это по причине того, что нет наркотиков, сложно взять, дорого. Большинство не стало бы слезать вообще, если бы была беспрепятственная возможность продолжать и не надо им ни детей, потому что им так сказали, ни родины, потому что им это внушили, ни загробного рая, потому что им предложили верить. Им отлично. Но внешне это смотрится по-другому. Человек теряет здоровье, хуже выглядит, поэтому и внушают, что наркоманам очень плохо. Продолжать из-за недоступности и запретов просто уже нет невозможности, поэтому они бросают и начинают голосить о невыносимой жизни. Но если бы при торчании им было плохо на самом деле, то тогда наркоманов не существовало бы в принципе. Именно искусственно созданные препятствия создают условия для таких заявлений. Бросившие могут даже вступить в дружины и начать бороться с теми, кем были прежде сами, а особенно с теми, кому вчера лизали ноги, перед кем раздвигали ноги, чтобы дал в долг.  Пусть хоть какое-то занятие, работа, хоть какая-то кормушка, хоть где-то что-то, раз свои жизни уже поломали. Причем все другие будут их одобрительно похваливать.  Дойти до конца им либо не дали, или самим надоело жить, мучаясь самим, и мучая других, от недоступности и дороговизны, вот и предпочли один раз вытерпеть. Если бы было плохо, то никто бы не дошел до такой стадии, когда уже все.
Нормальный человек - это особняк без мебели и удобств, который прекрасен снаружи, но внутри пусто, либо внутри только стол, кровать и табуретка. Человек начинает проводить все дни на работе, дневать и ночевать, чтобы изредка возвращаться в этот особнячок и приносить новую вещицу, испытывая при этом удовольствие. Но оставаться надолго нельзя, потому что еще чего-нибудь начнет не хватать, например кофемолки, поэтому он убегает на работу, чтобы придти еще с чем-то, снова порадоваться, что теперь и это есть, а затем опять бежать. Это и есть счастливая полноценная жизнь, другой и не может быть. Потом особняк неизбежно разваливается, хоть  и ремонтировали, и хоронит владельца.
А вдалеке стоит невзрачный домик, сразу видно, что скоро развалится и в нем живет наркоман. Никуда не ходит, сидит себе, внутри все есть. Все что душе угодно, смотрит, слушает, в углу гидропоника, для души. Нормальный человек смотрит снаружи и не может понять, как так жить? Болеет бедняга, не может сам починить или лень ему, не хочет. Отключу ему свет и воду. А у того гидропоника, ей никак без света и воды, надо что-то делать. Он лезет к соседу на участок, топчет грядки, включает.  Сосед опять отключает и собаку для охраны к рубильникам привязывает, чтоб кусала наркомана за задницу, когда опять полезет. Тот все равно лезет, когда она спит, бегом проскакивает рядом, чтоб не успела укусить, или ее прикармливает, а кто-то плюет на соседа, заводит огород, собирает в лесу грибы или ставит свой дизель-генератор.
Наркоман предлагает за свет и воду полоть сорняки, или чистить конюшню, в которой стоит ламбарджини. Но соседу не выгодно, хотя свет и вода не его собственность, а только рубильник у него на территории. Конюшню ему и так почистят, если собака все же поймает, загонит на дерево или прижмет к забору. Все равно не дает, потому что обидно видеть пример перед глазами, когда человек не напрягается, как он, но почему-то говорит, что ему отлично, а тот старается изо всех сил и все равно не отлично, а максимум хорошо. Если хорошо постоянно, то привыкает и поэтому считает, что это и есть отлично, но надо это отлично-нормально постоянно поддерживать, а особняк все равно разваливается... 
И один другого не разумеет. Один всю жизнь добивается и ничего другого слышать не хочет, потому что ему так в детстве сказали. Значит, если у кого-то по-другому, то не правильно и даже быть так не должно. Другой смотрит на соседа и видит, что он полный баран, потому что школу закончил, а в волшебство все равно верит, шаманит чего-то, молится, чтобы стало хорошо, но все равно хорошо ему не становится, а закончит как все под руинами. А ему самому прекрасно, даже зная, что под руинами будет раньше соседа. Когда подохнешь, то уже не важно, сколько, а важно это только пока еще жив. А чтобы стало неважно, пока жив, нужно, чтобы стало самому очень хорошо, тогда и живому уже не важно. Вот сосед и старается, чтобы ему стало хорошо настолько, что уже не важно, сколько же еще, но так хорошо  ему не становится, как ни старается.  Потому что нельзя черпать воду решетом. Поэтому и особняк должен быть как можно крепче, простоять подольше. Ведь что-то у него пока не получается, не успевает. Перед обвалом все равно не хорошо, поэтому приходится напоследок поверить еще в одну сказку. При этом самому все равно в нее не верить, понимая, что лично ему от этого не легче, но хоть как-то утешаться. Иначе нестыковочка получается с внушениями.  Ведь он не считает, что это внушения, а считает, что это и есть он сам. А против себя никто не пойдет, при отказе от такого серьезного эмоционального внушения будет жесткая ломка – оскорбленные высокие чувства, мучительное разочарование, корчи совести, боль от низменной, предательской измены, страх смерти, бесцельность существования, непереносимость утраты.  Именно это придется пережить, если попытаться усомниться в том, что воспитано с детства и якобы является фактом от природы, как дважды два, но почему-то, в зависимости от общества, фактом абсолютно разным. Даже сухо и без эмоций не может над этим задуматься, а на самом деле просто не хочет. Проще продолжать утверждать, что его соседу плохо, что он страдает и мучается. Или если понимает, что тому наоборот хорошо, то продолжать обвинять, ненавидеть, считать ниже, слабее, грешнее, эгоистичнее. Если прав другой, то значит он сам не прав, а значит вся жизнь впустую, хотя и так это знал, а просто не признавал. И чтобы дальше не признавать этого, тем более другому жить не даст, потому что счастье других это боль, когда самому плохо. 
И людям никогда не будет отлично, поэтому из черной, скаредной зависти, они лезут в чужие жизни своими жопорукими ногами, чтобы уподобить тех, кому все по кайфу, себе самим, чтобы ломало так же как их ломает, от того, что не видят очевидного, а слушают сказки.
«Манифест наркомана» – это глас вопиющего в пустыне. Но это не призыв к чему-то, потому что, а нахуя это вообще надо? Наркотики это религия, но покруче дзэнек о хлопке одной ладони.
«Манифест наркомана» - это мы не равны. Кто ты? Делающий то же что и все, лжец,  считающий, что он сам так решил? Задай себе вопрос – что ты знаешь такого, что не прочитал, не увидел, не сказал бы тебе кто-то другой?   Как ты, живущий чужими идеями, можешь быть равен мне?
«Манифест наркомана» - это право на себя. Рожденный, там же, где и все, обученный так же как все, но спросивший «почему именно так?».
«Манифест наркомана» - это я так решил. Кто вправе указывать кому-то на растение и говорить, что нельзя? Только тот, кто его создал или является владельцем, но это не человек.
«Манифест наркомана» - это никто не свободен. Каждый вправе  решать сам, что будет происходить в границах его собственного тела. Если это не так, то пусть каждый признает, что установлен диктат над правом человека на себя.
«Манифест наркомана» - это единственный путь. Нет ни одной религии или веры, которая не была бы гонимой. Растоптав мастера и извратив учение, его преподносят на блюдечке. Так было и будет, но это единственный признак для ума, вопрошающего «а где же рай?»
 «Манифест наркомана» - это есть, че? Если ты что-то понял, то ты уже мертв. А тогда остается лишь это.