Фрагмент 3. Аманда Глумская

Конкурс Копирайта -К2
 Задание по фрагменту 3.

 Период – третий день пребывания ГГ в больнице. Ему делают операцию.
 Задача – раскрыть образ хирурга Виноградова.
 Пусть операция проходит с какими-нибудь трудностями, с которыми Виноградов с блеском справится.
 Фрагмент заканчивается тем, что прооперированного ГГ увозят в палату интенсивной терапии (т.е. реанимации)

 Срок отправки – 3.04

 ***

 Объем - 5 985 знаков


 ***

 Утро началось с клизмы.  За ней последовало тщательное мытье и бритье отдельных мест. Все  эти манипуляции весело и с огоньком проделала медсестричка Наталья, не переставая тараторить. Если бы она замолчала хоть на минутку, можно было бы насладиться некоторым запретным эротизмом момента и предаться кое-каким фантазиям... Но язык у сестрички абсолютно без костей. За двадцать минут Николай Петрович узнал, как ему повезло, что оперировать будет именно Виноградов – человек, изобретательный во всех отношениях (ну, вы меня понимаете), что анестезиолог не любит женщин (зато как любит наркоз! ха-ха-ха), что операционная сестра – только что из училища и это её первая смена (так что берегите хозяйство хи-хи), что интерны слишком много о себе воображают, что... Тут водные процедуры закончились, прервав и словоизвержение. Вколов напоследок успокоительное, Наталья предупредила, что стол уже накрыт (ха-ха), так что пусть мысленно готовится, и удалилась.

 После укола веки Николая Петровича отяжелели, и когда за ним пришли санитары, чтобы отвести в операционную,  он подумал,  что  даже если бы вставить в глаза спички, под давлением век они бы сломались.  Пока двигались по бесконечно длинному коридору, Николай Петрович моргал всё реже, от чего казалось, что перемещается  он большими скачками – как в сапогах-скороходах.

 Между тем, хирург Виноградов, напевая «Я люблю тебя, жизнь», тщательно мыл руки и прикидывал, не стоит ли сегодня попробовать новаторский способ удаления геморроя. Эта однообразная череда задниц, изо дня в день мелькающая перед глазами, прямо-таки взывала к экспериментам. Способ, о котором  он узнал на курсах повышения квалификации, заключался в удалении крупных наружных узлов с последующим закачиванием  в  место поражения смеси семидесятипроцентного спирта со скипидаром  – так сказать химический пилинг прямой кишки. Если всё пойдёт по плану, то небольшие внутренние узлы сами отшелушатся через неделю (по крайней мере, так утверждал автор метода, опробовавший его на мышах). Процедура по описаниям простая, пациент –  обычный бесплатник, так что всё вроде складывалось.

 В операционной Николая Петровича ждали. Медсестра,  заметно волнуясь,  уложила его на бок, велев поджать колени к груди, обнажила операционное поле и всадила туда укол.  Анестезиолог  вколол ещё что-то в спину,  и ниже пояса всё пропало: то есть до пояса Николай Петрович был, а ниже – его не было вообще. И, как ни странно,  от этого стало тепло и уютно,  несмотря  на собственную  неудобную позу в женском присутствии.  Хотя, один вопрос всё ещё не давал Николаю Петровичу покоя, его он и задал Виноградову: «Доктор, а когда зашивать будете, нитку ножницами отрежете или по привычке откусите?»  В этот момент хирург принял окончательное решение – оперировать по новому методу.

 Будто сквозь толстый слой ваты, до Николая Петровича донеслось: «Готовимся!». И он, с удивлением увидев, как сестричка начинает мееедленно раздеваться,  шепотом спросил: «а это так и надо, что медсестра голая танцует со шприцем?». Последнее, что он запомнил – как анестезиолог подмигнул хирургу: «Готов! Поехали!» -  и действительность смылась в сливное отверстие на краю вертикального  складчатого лаза, по которому ему непременно нужно было спуститься.

 Лаз был необычайно глубокий и тёмный, и, в конце концов, Николай Петрович решил скатиться по складкам, как по перилам – это всё-таки не так опасно, чем просто прыгнуть. Он оседлал ближайшую складку и заскользил  в глубины. 

 Лаз внезапно кончился, а под ним открылось свирепое, горячее море в содрогающейся пещере.  Стены пещеры ходили ходуном,  изгибались, тёрлись друг о друга,  по морю плясали волны, а сверху моросил мелкий дождичек.  Николай Петрович с громким всплеском шлёпнулся во взметнувшийся вал, а когда вынырнул, глаза страшно щипало. Он увидел проплывающее мимо нечто лососевого цвета, вскарабкался на него животом и погрёб руками в едкой жидкости.

 С грехом пополам добравшись до дальнего конца пещеры, он с ужасом обнаружил, что прохода нет, одни только вспученные бугром складки. Тупик! Однако вскоре среди складок появилось небольшое отверстие и начало расширяться.  Николай Петрович еле удержался на плоту, так стремительно его засосало в отверстие. На быстрине ещё немного поштормило, но затем он, тихо покачиваясь, двинулся под красными сводами круглого туннеля. Вокруг царила приятная тишина, нарушавшаяся лишь редким всплеском капель.  Плот проплыл мимо зелёного водопада, льющегося в реку прямо из стенки туннеля и продолжил двигаться по реке, которая петляла и  извивалась – бесконечная река под бесконечными сводами.

 Внезапно, сквозь дно стала просачиваться сырость, пришлось срочно грести к берегу.  Выбравшись на сушу, Николай Петрович почувствовал, что его ступни погружаются в мягкий красный мох. И чем больше усилий он делал, чтобы высвободиться, тем глубже проваливался: по колено... по грудь... по подбородок... по самые глаза. Наконец, красный мох бесшумно сомкнулся над его головой.

 Очнулся Николай Петрович в реанимации. Комната, как аквариум, была заполнена густым воздухом, в котором он плавал, словно большая рыба,  то взмывая к потолку, то ныряя к самому полу.  Перед окончательным возвращением было несколько тревожных минут, когда он попытался попасть в себя, лежащего, и несколько раз промахивался. Но потом всё получилось, и с воплем: «Ну, что, суки, кто тут мастер парковки?!» - он открыл глаза.

 Над ним склонился шестиглазый двуносый  монстр (причём второй нос был продолжением нормального, но рос на лбу, зеркально от оригинала) и, обращаясь к кому-то невидимому, произнёс: «Мда, от наркоза у бедолаги похоже, пострадала не только кора, но и древесина головного мозга». Потом монстр посмотрел  на пациента (к этому моменту глаз осталось всего четыре)  и ласково пробасил: «ну, что, любезнейший, операция прошла успешно, единственное осложнение  –  по-большому вам теперь неделю не сходить, так что будем лечебно голодать». И только теперь Николай Петрович ощутил, как  в заднице у него переливается жидкий огонь.

© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2012
 Свидетельство о публикации №21204021950

Рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2012/04/02/1950