Русское братство в Орде

И еще им на встречу попался русский витязь, на крупном черном коне, с русой головой и бородой, в шелковой красной рубахе, он ехал подбоченись, увидев Виктора и Епифаний, остановил коня, соскользнул с седла, спросил – не нужна ли помощь?

- Все есть у нас витязь, - сказал Епифаний. – А ночевку найдем.

- Если чего, приходите ко мне, - сказал тот, и  прямо с места,  каким-то цирковым движением, одним махом «ножницами» оказался в седле.

- Так русские помогают русским? -  С изумлением  спросил Виктор.

- А ты думал как? – Изумился Епифаний. -  Разве может по-другому? Ну владимирский и московскому не брат, а московский нижегородскому вообще чужой, но Русь же она вся наша, и против татар мы все братья. Это только князья наши понять не могут. Русь она же какая? Ты ведь сам все больше про Китай говоришь, про Индию, а Русь ведь плохо знаешь! А она огромная. Есть Студеное море и там огромные рыбы – киты! Есть Белая Русь, там литовские роды правят, огромная земля, есть Карпаты прекрасные. И все это Русь.

Они шли по узким глиняным улочкам. Из глины тут было все – мостовые, заборчики у малых домов, глиняных избушек, навроде украинских хат, какими их в  кино видел Виктор. Из глины же были  высокие стены, за которыми стояли глиняные же дворцы, выкрашенные в яркие цвета.

Самое паршивое на этих улочках было, когда сталкивались с верблюдами, их гнали купцы, говорившие на разных наречиях, тут были и иранцы, и китайцы, и среднеазиаты. Их яркие кафтана пропахли пылью и песком пустынь, их лица были черны, за  широкими поясами торчали, мечи, сабли и кинжалы самых разных форм, они яростно сверкали глазами во все стороны и гнали своих верблюдов вперед. Верблюды орали и шли почти рысью. На узкой улочке было одно спасение – прижать плотно всем телом к глиняному забору, а то сомнут и затопчут.

Постепенно они пробрались в самый угол этого странного города, стали спускаться по лестнице вниз, и сразу Виктор ощутил прохладу, в подземном доме была продумана вентиляция, и  кислород исправно поступал, но не было палящих лучей.

Когда глаза привыкли к полумраку, то Виктор увидел, что внутри все из дерева, это была фактически большая русская изба, лавки деревянные  и резные,  куски ткани на полу и пол из досок, свежие  доски хорошо пахли, еще пах можжевельник, пучки которого были развешены везде.

Их встретил русский человек, широкий в плечах, с волосами до плеч, глаза его были острыми, но улыбка светлая. Он обнял Епифания и Виктора, сказал, что он новый староста русской сотни в Мамаевом логовище, что скоро обед, и пригласил за широкий сосновый стол.

И  стали быстро подходить русские, их было человек пятьдесят, Епифаний сказал, что ужинать придут все сто пятьдесят человек, продукты закупали, оказывается, русские купцы. Часть продуктов отдавали русские торговцы, которые пригоняли сюда стада коней, баранов, телят на забой. Здесь же сидели русские рыбаки, которые жили в Астрахани и промышляли ловом рыбы, в этом деле с ними никто сравниться не мог.

И стол просто ломился от еды. В больших чанах стояла похлебка из мяса, в других чанах рыбная уха, на тарелках белели куски какого-то странного для Виктора мяса, мраморного, с прожилками, оказалось, что это запеченный горный баран. И было очень много пареной и свежей репы и капусты.

«Вот тебе и несчастное и голодное русское средневековье»- подумал про себя Виктор.

А ведь это был не пир, а простой обед!

Потом  стали ковшами разливать пиво, свежее, только что сваренное, почти не хмельное, которое только весело.

И тут гусли зазвучали, мальчик лет пятнадцати забил в барабан или бубен, как его называли. И трапеза закончилась пением. Это было непривычное для уха Виктора пение, мощное, ритмичное, грозное!

С  изумлением он понял, что более всего это похоже на тибетские мантры, только ритмы были несколько иные, но мощь не меньшая.

Потом все русски по  правилам легли спать после обеда.

Виктор увидел, что уснули все почти мгновенно, что говорило об отменной нервной системе этих людей.

Пока сидели за столами, Виктор приглядывался к людям. Те же русские, которые жили и в начале 21 века, те же типажи, такое же сложение, так же смеялись, улыбались, только рисунок рта часто тонул в бороде. И конечно, физически были сильнее, кряжестее, плотнее, и очень уверенно себя держали, как бы готовые в секундy дать отпор, но в тоже время и доверчивые как дети. Как-то в них все это сочеталось.