Вест. Сон по команде

               

            В полуторамесячном возрасте я начала обучать Веста первым командам. Сначала он ничего не понимал, и я сказала мужу, что это самый бестолковый пёс, какого я видела. Но уже на следующий день щенок усвоил команды «Сидеть!» и «Лежать!», потом команду «Стоять!», а ещё через некоторое время – «Голос!».

          Пёс оказался способным и умным, к тому же очень послушным. В нашем доме не принято было повышать голос, и на щенка мы тоже никогда не кричали. Команде «Фу!» я, конечно, его научила, но муж чаще всего говорил просто: «Ай-я-я-яя-я-яй!», и пёс, поджав хвост, с виноватым видом шел на своё место. Я сначала возмущалась: «Что же это за команда такая: «Ай-я-яй?!», а потом и сама стала так говорить.

           Пока я хлопотала по дому, Вест путался у меня под ногами, а когда садилась в кресло отдохнуть, он пристраивался рядом на полу. Я гладила его, и он под моими пальцами начинал дремать. Я ласково приговаривала: «Спи, Вестик, спи» - и он сладко засыпал, свернувшись клубочком.

          Рос наш пёс добрым и ласковым, особенно любил детей и женщин. Кормили мы его лучшим собачьим кормом, добавляя в него яйцо, бульон или масло, и Вест был самым крупным и сильным из всех своих братьев и сестёр. В пять-шесть месяцев его вполне можно было сравнить со взрослой овчаркой.

          Однажды ко мне в гости зашла соседка. Мы сидели на диване и разговаривали. Вест бегал по комнате в радостном восторге, приставая то ко мне, то к соседке, чтобы с ним поиграли. Он тыкался в нас носом, передними лапами лез на колени, хватал зубами за руки, пытался лизнуть в лицо. Сначала мы старались не обращать внимания, машинально гладя его или просто отмахиваясь, даже отталкивали. Но пёс стал уже слишком большим, чтобы его не замечать, и активно злоупотреблял нашим терпением. Наконец терпение окончательно лопнуло.

- Вест! – сказала я и глянула прямо в собачьи глаза.

     Он замер и устремил на меня свой взор, радуясь, что на него наконец обратили внимание. На миг мне даже стало жаль обманывать его надежды. Но очень уж он достал.

- Вест! Давай-ка ложись и спи! - сказала я тоном, не терпящим возражений.

           Морда его разочарованно вытянулась, нижняя челюсть отвисла, в глазах застыл умоляющий немой вопрос. Соседка выжидательно замолчала.

- Да-да! Ложись вот и спи! – подтвердила я мягко и спокойно, но настойчиво.
Пёс обреченно вздохнул, покрутился на месте, укладываясь клубочком, лёг и через полминуты сладко засопел.

- Смотри-ка! Уснул! Храпит ведь! Надо же! Чудеса, да и только! – удивлению соседки не было предела.

        Мы спокойно продолжили беседу, умиляясь сладкому собачьему сну. Потом соседка ушла, и лишь хлопанье входной двери разбудило Веста.

       Я никогда не злоупотребляла этой командой, давая её в корыстных целях всего несколько раз в жизни, а просто закрепляла её, ласково повторяя, когда он намеревался подремать.

        Это его послушание очень помогло нам при пересечении границы, когда мы возвращались из Германии на Родину в 1993 году. Весту исполнилось десять месяцев, и выглядел он как взрослая овчарка. Документы были в порядке, но муж не взял справку у ветеринара, и пограничники могли задержать собаку на двухнедельный карантин.
Немецкую границу пересекли без проблем и задержек. Подъехали к польско-белорусской границе. Море машин и людей. Все нервничают, толпятся.

         Вымотанные многочасовым ожиданием, мы подъезжаем, наконец, к контрольно-пропускному пункту. На заднем сиденье нашего двухдверного «Опеля» двенадцатилетний сын и пёс, лающий на всех, кто подходит к машине. Муж раздраженно кричит на Веста, но тот лает ещё сильнее.

- Лариса! Успокой же его как-нибудь! Ты знаешь, какую астрономическую взятку придётся платить, если он не заткнётся!? – окончательно вышел из себя Иван.
- Успокойся, Ванечка! – пыталась я успокоить мужа. - Вестик! Иди сюда!
- Всё! Сейчас подойдут таможенники, и у нас будут большие неприятности, - обречённо сказал Иван, устало садясь в водительское кресло. – Что же ты, Вестик, так меня подводишь?

        Вест замолчал и сунул морду между передними сиденьями. Я погладила его по голове, потрепала за ушами и сказала:

- Вестик! Хороший мой! Ложись-ка давай и спи. Спи, милый, спи!

       Тут регулировщик махнул рукой, и мы заехали на таможню. Была уже глубокая ночь. При свете фонарей таможенники проверили наши паспорта и документы на машину, осмотрели багажник, на заднем сиденье увидели ребёнка и небольшую открытую сумку с продуктами и махнули: «Проезжай!». Военных никогда тщательно не досматривали. Опасаясь спугнуть своё счастье, мы рванули с места и вскоре оказались на пустынной ночной трассе.

- Ох! Пронесло! – выдохнул Иван.
- Даже не верится! Слава Богу! – облегчённо вздохнула я.
- А Вест-то где? Он хоть в машине? Денис?! – спохватился муж, оглядываясь назад.
- Да, здесь он, под ногами! Спит! – отозвался сынишка.
- Ой! Какой молодец! Так вовремя уснул! Таможенники его даже не заметили! – восхитился Иван.
- Да! Свет падал только на сиденье, а Веста внизу скрывала тень от передней спинки, – уточнила я.

           Муж так и не научился давать Весту эту команду. Потом он приучил его к команде: «Умри!», при которой пёс ложился на бок, виляя хвостом и моргая глазами. Но засыпал Вест только под мой голос.

16.01.11