Великая депрессия и причины нынешнего кризиса

Нынешний кризис экономисты часто сравнивают с великой депрессией 30-х годов прошлого века. Так ли это на самом деле? Что общего у нынешнего кризиса с событиями восьмидесятилетней давности? И возможно ли повторение той ужасной трагедии в наше время?
Прежде чем ответить на эти вопросы, попытаемся себе представить, что из себя представляла великая депрессия. Технически великая депрессия началась 24 октября 1929 года обвалом биржевых индексов на фондовом рынке США. Почему кризисы всегда начинаются с обвала биржевых котировок? Многие считают, что кризисы как раз и начинаются из-за бирж, когда объём спекуляции какими-то непонятными бумажками выходит из-под контроля. На самом деле это не так. Биржа – это лишь посредник, направляющий финансовые потоки, сама по себе она не способна серьёзно влиять на экономическое развитие. Однако являясь чрезвычайно чутким саморегулируемым финансовым инструментом, биржа всегда предчувствует кризисы, также как и последующие восстановления. В экономике даже есть такой закон «Графики опережают события». То есть падение биржи не является причиной кризиса, но всегда предупреждением о его начале.
Великая депрессия длилась долгие 10 лет, но это только в США, а Европе, которая в это время оказалась втянутой во вторую мировую, разруха и бедность растянутся на долгие 20 лет. За это время уровень промышленного и сельскохозяйственного производства будет отброшен на 30 лет, к началу XX века. Уровень безработицы во многих странах будет достигать 50%. Однако всё это лишь сухие цифры мало кто из нас представляет, как это было на самом деле.
Великая депрессия была ужасна не столько появлением большого количества безработных голодных людей, сколько невероятными разрушениями в области народного хозяйства. Целые горы произведённой продукции необходимо было уничтожить, не раздать голодным и нищим, а именно уничтожить. Потому что если накормить голодных людей – они не станут тратить деньги на покупку продуктов, в результате те предприятия, которым удалось выжить, будут поставлены на грань разорения. Чтобы представить себе масштаб экономического бедствия достаточно привести краткий отрывок из книги Д. Стейнбека «Гроздья гнева»: «Люди приходят с сетями вылавливать картофель из реки, но охрана гонит их прочь; они приезжают в дребезжащих автомобилях за выброшенными апельсинами, но керосин уже сделал свое дело. И они стоят в оцепенении и смотрят на проплывающий мимо картофель, слышат визг свиней, которых режут и засыпают известью в канавах, смотрят на апельсинные горы, по которым съезжают вниз оползни зловонной жижи; и в глазах людей поражение; в глазах голодных зреет гнев».
Ненависть людей к правительству и банкам была столь сильной, что грабители банков становились национальными героями, так появились знаменитые Бонни и Клайд.
Экономисты до сих пор спорят о причинах того страшного кризиса. На данный момент есть ряд теорий, которые по-своему объясняют возникновение кризиса 30-х. Мы перечислим лишь те теории, которые не противоречат друг другу, таким образом, у нас возникнет целостная картина происходящего.
Великая депрессия была типичным кризисом перепроизводства, когда рынок подошёл к стадии своего насыщения и спрос на многие товары сильно упал, что вызвало разорение промышленных компаний, безработицу, дефляцию и т.д. Этот факт ни у кого не вызывает сомнений. Большинство теорий рассматривают причины возникновения перепроизводства, а также причины столь масштабных разрушений в промышленной сфере.
Кейнсианская теория объясняет возникновение кризиса отсутствием достаточного количества денежной массы в индустриальных экономиках того времени. Большинство валют в то время были привязаны к золоту, благодаря чему обеспечивался обменный курс. Однако в начале века технологический уклад претерпел изменения.
Использование автоматики в массовом производстве резко ускорило промышленный рост многих стран. С этого момента производство стало расти быстрее, чем добыча золота. Золота по-прежнему добывалось мало, в то время как товаров с каждым годом становилось всё больше и больше. Не имея достаточного прироста золота, страна не имела права запустить печатный станок, в результате при общем недостатке денежной массы, валюта стала быстро укрепляться, петля дефляции стала душить экономику.
Сторонники теории торгового протекционизма считают, что проблема развития кризиса в мировом масштабе коренится в принятии в США закона Смута-Хоули (1930), который вводил высокие таможенные пошлины на ввозимую продукцию, чтобы защитить слабеющего национального производителя. Размер таможенных пошлин в то время мог достигать 70%! Сейчас среднемировой уровень протекционистских пошлин составляет 8%.
Европейские страны стали отвечать США той же монетой, усиливая защиту собственных рынков. В результате вся мировая торговля оказалась парализована, и если до этого кризис могли сгладить перераспределение финансовых и товарных потоков, то теперь каждая страна начала вариться в собственном соку, переживая свой собственный кризис в одиночку. Распавшись на фрагменты, мировая финансовая система лишь усилила скорость и глубину общего экономического коллапса.
Довольно интересное объяснение у сторонников Марксистской теории. Согласно теории Маркса капиталистическая формация подвержена периодическим кризисам перепроизводства, и этот факт сейчас не оспорит ни один экономист в мире. Причиной возникновения кризисов является неравное распределение капитала между людьми, то есть между собственниками и рабочим классом. Если основная часть капитала сосредоточена в руках небольшой кучки людей, то появляется огромное количество лишних денег, которые не работают в экономике. Скажем отдельно взятый олигарх имея невероятные суммы на своих счетах, не способен даже за год потратить больше 10% накопленных богатств. В то время как рабочий тратит 90% своей зарплаты, а остальные 10% оставляет на сбережения. Получается, что промышленности и отдельно взятой стране выгоднее иметь 1000 миллионеров, чем одного миллиардера. Один миллиардер, может себе позволить ну максимум 10 машин, больше ему просто не нужно. В то время как 1000 миллионеров купят уже 1000 машин, прирост производства увеличивается в 100 раз при более равном распределении собственности!
Отсюда Маркс сделал очень простой вывод – чем выше финансовое и социальное неравенство, тем больше данная экономика подвержена кризисам, и тем более тяжёлыми они будут.
Теперь легко понять, почему если весь мир падает на 30%, как это было в 2009 году, Россия падает на 300%. У нас же 90% всех богатств принадлежит ограниченному кругу людей – поэтому у нас кризисы всегда тяжелее, чем в других странах.
Но и теория Маркса не описывает достаточно полно причин возникновения великой депрессии, она лишь указывает на условия, из-за которых тот или иной кризис может быть глубже и разрушительнее. 
Наиболее полно и универсально проблему возникновения кризисов описывает Теория технологических циклов Кондратьева(1892-1938). Согласно этой теории каждый отдельный период экономического роста опирается на определённый технологический уклад. Когда технологическая парадигма себя исчерпывает, наступает кризис, до момента открытия нового технологического толчка.
Самой главной причиной кризиса является несоответствие старой экономической архитектуры новому технологическому укладу. Когда новые технологии начинают требовать адекватной реакции со стороны финансовых институтов. Когда старые финансовые нормы переписываются под новые технологии – наступает период экономического роста. Великая депрессия приходится на время рождения новой индустриальной экономики, основу которой составляет модель широкого массового потребления. Неотъемлемым технологическим новшеством этой модели является двигатель внутреннего сгорания, который знаменует рождение экономики нефти, что ведёт к переосмыслению прежде существовавших транспортных потоков, а также созданию новых более компактных автоматизированных блоков, существенно повышающих производительность труда(таких как конвейер).
Теория Кондратьева в определённом смысле входит в противоречие с теорией Маркса, согласно Кондратьеву, кризис является неотъемлемой частью любого экономического развития, хоть капиталистического, хоть коммунистического, поскольку вытекает из нелинейного развития технического прогресса.
Теперь попытаемся проанализировать насколько причины, приведшие к Великой депрессии в 30-х годах, соответствуют нынешней реальности.
Если брать объяснения Кейнсианской теории о недостатке денежной массы, то нынче нам это не грозит, поскольку Америка всегда может запустить печатный станок и напечатать нам денег сколько угодно в любой момент времени, что она нам не раз уже демонстрировала в этом году. В нынешней мировой экономике не столько недостаток валюты, сколько её переизбыток.
Идеи теории протекционизма имеют большее основание быть реальными причинами нынешнего кризиса. Хоть общий уровень заградительных пошлин между странами чрезвычайно низок, однако степень закрытости большинства развитых экономик мира по-прежнему остаётся чрезвычайно высокой, также имеет место быть внутренняя поддержка производителя, которая может опираться не столько на защитные пошлины, сколько на субсидирование государством отдельных отраслей.
Марксистская теория на первый взгляд выглядит не совсем убедительно, потому что проблему неравного распределения капитала начали устранять ещё во время Великой депрессии. Так для поддержания баланса потребления были введены страховые выплаты рабочим, были созданы системы пенсионной и социальной защиты. Благодаря им, даже самый бедный мог рассчитывать на финансовую помощь государства. Распределяя финансовые ресурсы в пользу пенсионеров и социально незащищённых слоёв населения, государство создало более устойчивый спрос, защищающий экономику от разрушительных кризисов перепроизводства.
Но это справедливое распределение было создано исключительно в масштабах отдельно взятых стран. Если же обратить внимание на мировое разделение финансовые ресурсов, то мы заметим, что сейчас ситуация такая же, что и в 30-х годах прошлого века. Основные финансовые ресурсы сосредоточены у кучки развитых экономик, в то время как большинство развивающихся стран взяли на себя роль бесправных рабочих. Если основной мировой спрос создают лишь США и страны Европы, то мировая экономика неминуемо обречена на кризис. Пока в мире финансовые ресурсы не будут распределены более справедливо, и пока разрыв между развитыми и развивающимися странами не будет преодолён, мы будем периодически переживать кризисы падения спроса и стагнации мировой экономики.
На глобальном межстрановом уровне теория Маркса блестяще объясняет проблемы нынешней мировой экономики. Это мы сейчас и наблюдаем. США и ЕС накачаны деньгами, и не знают куда их девать, деньги вкладываются в нефть, в золото, в недвижимость, но везде это приводит только к надуванию пузырей. В то время как экономики многих развивающихся стран критически недоинвестированы. Деньги требуются на освоение арктического шельфа, на развитие сельского хозяйства в Африке, на промышленное развитие северного Урала и Сибири, но в это время деньги гниют на счетах в американских банках, и американские банкиры не знают, что с ними делать. Точно также в 30-е годы, когда миллионы рабочих умирали с голоду, богачи терпели убытки и не знали, куда вложить тающие миллионы.
Отсюда напрашивается естественный вывод – необходимо создать систему справедливого распределения финансовых ресурсов между развитыми и развивающимися странами. МВФ с этой задачей уже давно не справляется!
Циклы Кондратьева, как универсальная экономическая теория, объясняет происхождение нынешнего кризиса. Нефтяная экономика уходит в прошлое, на её место приходит экономика информации, с виртуальным пространством, со всеобщей информационной доступностью, с быстрым развитием высокотехнологичных производств. Этот новый технологический уклад требует новых правил игры, он уже вступил в активную фазу конфликта с нынешними экономическими институтами: интернет не помещается в старых рамках системы защиты интеллектуальной собственности, и требует её кардинальной перестройки, идея открытого инновационного процесса обесценивает систему сохранения коммерческой тайны при развитии новых продуктов.
Сейчас технологическими лидерами становятся компании, которые развивают новые идеи на правах сотрудничества с другими корпорациями и научными центрами, которые отказались от коммерческой тайны. В условиях, когда инновационная экономика становится всё объёмнее, в море новых прорывных проектов нет смысла воровать чужие научные достижения и наработки, пока ты их украдёшь и применишь на своём производстве, они уже устареют. На смену технологической закрытости, приходит исследовательская кооперация – необходимость защиты исследовательской информации начинает терять свой смысл.
Новый технологический уклад требует становления новой экономики, новых более сложных и тонких правовых и финансовых норм.
Любая современная идея при достаточной степени регулирования может привести к новой промышленной революции. Можно привести простой пример.
Всем известно, что в интернете появились компании, предоставляющие удалённый тип работы, то есть когда работник сидит дома за компьютером, у него включён скайп, он всегда на связи с начальником, и таким образом он выполняет свою работу. При достаточном уровне автоматизации, и наличии нужного трудового законодательства на подобный вид удалённой работы можно перевести огромное количество работников – это операторы, бухгалтеры, менеджеры по продажам, отделы рекламы и маркетинга, работники пресс-служб, работники колл-центров, огромная часть социальных работников, оказывающих телефонное консультирование, администраторы, программисты и т.д. Теперь представим себе, что на удалённый тип работы, благодаря хорошо проработанному трудовому законодательству перевели 30% трудоспособного населения. Производительность труда вырастет моментально, поскольку теперь компаниям, часть сотрудников которых работает удалённо, больше не нужны дополнительные офисные площади, а вместе с ними не нужно платить обслуживающему персоналу, не надо тратиться на обеспечение рабочих обедом, в результате товар или услуга этих компаний начинают стоить дешевле.
Но и это ещё не всё. Представьте, что теперь 30% всех трудящихся не выходят на улицы. В метро свободно, на дорогах больше нет пробок, воздух чистый, потребление бензина падает, экология улучшается. Пустующие офисы превращают в гостиницы, объекты культуры и досуга. Так одно небольшое новшество из информационной экономики способно изменить окружающий нас мир до неузнаваемости.
И технологии требуют этого изменения. Но как и 80 лет назад, правительства большинства стран глухи к потребностям новых высокотехнологичных отраслей. Должен наступить кризис, произойти базовая перестройка всех технологических процессов, чтобы регуляторы наконец осознали необходимость экономических и правовых изменений в мировой экономике.