Реанимационный коньяк

С Юрой Рудкиным я уже давно не виделся. В живую.
Но регулярно вижу его по телевизору. В сообщениях из Конституционного Суда, где Юрий Дмитриевич состоит в судьях уже восемнадцать лет. А длительное время был даже судьёй-секретарем Суда, начальником.

Он на год старше меня. Окончил военное училище, но из армии вскоре уволился. Периферийно подучился на юриста. Преподавал "советское право" в ярославском "политехе". И в 1990 году там же был избран в народные депутаты РСФСР.

Был силен в лозунгах о борьбе с «теневой экономикой», «коррупцией» и «организованной преступностью».
Стал секретарем комитета по законодательству – основного комитета в Верховном Совете. Председателем там был Шахрай{1}. 
Съездом нардепов преподаватель «советского права» был избран в первый набор Конституционного Суда.

***

Конец мая 1991 года. Москва.Четвертый Съезд Народных Депутатов РСФСР.
В один из дней, попсиховав на заседании, Захожу в кремлевский медпункт. «За таблеточкой».
Делают кардиограмму. Устанавливают сильный пароксизм мерцательной аритмии. И лихо увозят на "скорой" в Центральную Клиническую Больницу 4-го Главка Минздрава РФ. В Лосиноостровском парке. “Четверка” была в те времена органом медицины для советских VIP.

Блок интенсивной терапии в кардиологии. В просторечии «реанимация». Первая в моей жизни.
Приведение в норму . Обычная палата. Рутинный процесс обследования и профилактического лечения.

Через несколько дней перед под вечер из лифта вывозят и направляют в БИТ каталку. А на ней Юра Рудкин. Тоже, значит, залетел.

Через часик, с разрешения врача, навещаю коллегу.
Лежит, опутанный датчиками и проводами, под мониторами с зигзагами на экранах.
Морщится. Больно ему. Предынфарктное состояние.

Немножко говорим о делах сердечных. Пока брат по несчастью не изъявляет желание… выпить коньячку. И утверждает, что это ему лучше всего поможет. Пока обдумываю оригинальное желание , со стоном берет телефонную трубку. Реанимация реанимацией, а телефон у изголовья все равно есть.

Звонок Шахраю.

- Так, Юра, - это мне, - Быстро одевайся и к воротам. Шахрай высылает свою машину. Едешь в «Россию». В моем номере в письменном столе возьмешь бутылку коньяка. И быстро обратно. Я сейчас позвоню на этаж, чтобы тебе дали ключ.

Надо напомнить, что это 91-й год. В стране нет попросту ничего. Ни-че-го!!!
Поэтому даже высшая власть для обычной выпивки вынуждена прибегать к таким сложным пассам.

Иду. Еду. На черной «Волге» с антеннами. Нахожу коньяк. Привожу в ЦКБ.
Уже вечер. Поздно. Сестра с недовольством «на минутку» впускает к Рудкину.
Под полой больничной пижамы наливаю стакан коньяка. Тот залпом выпивает. Тут же выпроваживаюсь медсестрой, ибо «минуточка» закончилась.

Прихожу к себе. Впадаю в панику. Осознаю, что, может быть, из-за моей дури депутат Рудкин сейчас отбросит копыта. Или склеит ласты. И то, и другое – очень неприятно для моей кристальной совести.

Маюсь до утра. Перед завтраком захожу в блок интенсивной терапии.
Рудкин сидит на кровати. Рядом содранные с тела датчики и проводки. Больной бреется электробритвой. Его физиономия излучает кайф и благополучие.

- Юра, - это мне, - хорошо-то как! Помог коньячок!!!

***

А вот по какому бы пути пошла история России, не привези я Юре Рудкину коньячка?
______________________

{1} Шахрай Сергей Александрович, 1956 года рождения. Юрист государствовед. Был правой рукой у Ельцина. Исчез с экранов вместе с закатом последнего.


2009 г.