Часть I Глава 3

Маски срывал прочь, душу держал  в неволе

Он снова устремил взгляд в небо. От зарешеченного окна веяло ночным холодом. Знал, что больше не увидит никого, живым ему не остаться. Раз так, то нечего и переживать, они ничего от него не добьются. Все, что он знал отправиться с ним в могилу. Их ждет разочарование, а его...
Загрохотал открывающийся замок, скрипнула дверь, безликий голос:
– 3508, на выход.
Он, молча встал, его взяли под конвой Тени, не было никакой возможности сбежать.
Снова пыточная камера, его заковали в цепи. Пытки в Торране, это совершенный ужас. Твое тело не подается увечьям, но психика... Тени искусно владеют техникой воздействия на нее. После таких пыток возникает одно желание, умереть, но никто не спешит его выполнять. Вот так и раскалывают даже самых стойких. Когда Тени с тобой закончат, ты уже теряешь свое Я и стаешь похожим на овощ, довольно разговорчивый овощ.
ГДЕ ОНА? Голос, звучал, словно у него в голове. А они становятся несдержанными. Вот только помочь им он не может. Тени никогда не узнаю от него ничего. Он и сам не знает, и это величайшее благо.
ГОВОРИ. Сказал бы, наверное, но молчит. Перестарались. Умер.

***
– Вы бездари, – Верховный смотрел на распростертое тело, безмолвное и бесполезное, и  на лице Правителя был гнев. Даже после смерти, он не был полезен. Его мозг ничего не знал. Монарх в бешенстве вышел из камеры. Что ж, они просто будут искать еще тщательнее. Эта девчонка и парень опасны, он знал это по какому-то наитию и был переполнен решимостью, остановить то, что они задумали. Его мир, должен остаться Его и он сделает все для этого.
Тени, унесли тело Майкла в крематорий, и вскоре его поглотило пламя.

***
Мы решили выезжать на рассвете.  Посему, собрав свои нехитрые пожитки, я легла отдохнуть после ужина. Я вспоминала разговор в лесу, когда меня привлек шум на улице, вышла. Спектакль?! Я посмотрела на импровизированную сцену и по наличию героев предположила, что это «Красная шапочка», но вот она самая выглядела... мужественно, что ли?!
– Да… Ян это Актер с большой буквы, – я вздрогнула.
– Сэм, кто тебя учил так тихо подкрадываться к людям с неуравновешенной психикой, а я себя отношу именно к таким, – и улыбнулась.
– А я не подкрадывался, это ты невнимательная. Видимо, пораженная открывающейся картиной, не заметила меня, – он улыбнулся тоже.
– А что, это, – я неопределенно ткнула пальцем в направлении сцены.
– Красная Кепочка, тьфу, Шапочка, – он как-то смешно скривился и уставился на спектакль.
– Ясно. А почему Шапочка, мужчина, – решила я выяснить, мучивший меня вопрос.
– А в труппе Фиалки нет женщин, – спокойно объяснил Сэм.
– Ясно, — тупо повторилась я, – Эм...
– Все они заняты, ты сама могла это видеть, – предупредил он мой закономерный вопрос, – к тому же посмотри, разве могла девушка сыграть так как Ян. Он, прям, создан для этой роли.
– Соглашусь, – а на сцене разворачивались действия сказки.
После окончания мы с Сэмом, пошли за сцену. Он сказал, что этот Ян поедет с нами завтра. Интересно.
– Друг, да ты был, не подражаем, – он похлопал парня по плечу. Ян успел смыть грим и превратиться, так сказать, в мужчину... эм, в платье, но все-таки мужчину.
– Может, представишь мне свою знакомую, – он улыбнулся, глядя на меня.
– Это Риа, я тебе рассказывал, – не поняла, что он там рассказывал.
– Ян – актер театра, – он галантно поклонился, насколько это могло быть так, в платье, и… поцеловал мне руку?! Он действительно это сделал?!
– Приятно, – немного отойдя от шока, промямлила я.
– И мне, ну что, нужно отоспаться хорошенько. Завтра, как известно, ехать целый день.

***
Ян не соврал. Только я продрала глаза, меня осведомили, о том, что все мои вещи загружены и ждут только  одну меня. Об этом лениво заявил Сэм.
– Могли и поработать будильником ради меня, — сонно потянулась я, пялясь на всех собравшихся.
– Чего, – недоумевая, спросил Ян, не привыкший, улыбнулась я. Ничего все еще впереди и мечтательно так потянулась, хрустнули кости. Етить твою…. Ой, сори.
– Разбудили бы пораньше, а так сами виноваты, – резонно заметила я, разминая затекшие конечности.
Сэм помог подобрать Яну челюсть от такой наглости и ехидно заметил:
– И что бы тот бедолага-будильник, получил вследствие побудки. Боюсь даже представить.
Ян поморщился, видимо воображение балует красочностью. Я улыбнулась самой невинной, на мой взгляд, улыбкой:
– Да что  ты Сэмми, я никогда так не истерю, – пауза, – в отличие от некоторых, – и усмехнулась, что он на это скажет.
Молчит, пристально так молчит.  Гадость уже какую-то планирует. Не нравиться мне все это.
Я погрустнела.
– Все, хватит трепаться, – Фиа разрядила обстановку, – вот вам провизия на дорожку, – она начала всхлипывать.
– Фиалка, – Ян попытался ее успокоить, но она разрыдалась в голос, сделал лучше.
– Как... я... тебя-я, оставлю на них... Это же просто кошмар, они тебя не уберегу-у-т, – заливалась слезами Фиа.
Я поспешила ее заверить:
– Ну, ты же меня как-никак, уже немного знаешь. Вот как ты думаешь, я смогу за себя постоять?!
– Не знаю. Я ничего не знаю. Просто ты мне, как родная стала, вот и переживаю, – от искренности, которой были пропитаны эти слова, я даже немного начала разводить сырость, – Я буду за тебя молиться.
Не думала, что Фиалка верует, но если это поможет нам, я не против. Нам бы сил и терпения, что б места больше не было этой бюрократии. Я вздохнула, если бы, хоть на минутку представить, что все в наших руках. Я выпрямилась, соберись тряпка, так и есть. Мы все сможем и все успеем. Я так сказала.
– Хватит. Поехали уже, развели тут сопли, — странно посапывая, пробормотал Ян, никак и его растрогала Фиа. Она может.
– Да, деточка, ты вот, можешь во всем на нас положиться.
– Кх, ну да. Фиа дело говорит, – вставил свое слово Грэг, муж Фиалки, — правда ребята, – ответом был гул одобрительных возгласов.
– Ты думаешь, нам так нравиться прятаться, мы тоже хоти иметь возможность жить нормально, – пробасил парень «с саблей».
Округу еще раз огласил глас «местных» и все затихло. Мы, со всеми тепло попрощавшись, отправились в путь.

***
– Как ты смеешь, – вскричал Верховный, – ты потерял их след еще не получив задание, ты был обречен на поражение. В чем твоя проблема, – презрительно фыркнув, Правящий, немного привстав на кресле.
Тень молчал, что сказать этому несчастному, он не видит действительности или просто не хочет ее видеть?! Для Тени это остается тайной. Авторитет Верховного был утерян для него навсегда, он больше не может ему подчиняться, не хочет. С него довольно.
– Я ухожу, – по буквам произнес Тень.
– Ты связан со мной клятвой, – вскипел Монарх.
– Они, не я, – спокойно ответив так, Тень развернулся и скрылся за дверью, вот так спокойно без раздумий.
– Он не может нарушить клятву, – взревел Верховный.
– Он Высший. Тень сам по себе, – раздался голос Советника, – но, думаю, не стоит о нем забывать, иногда память нуждается в деталях.
Советник положил крепкую руку на плечо Монарха и осадил его пыл. Он стар, подумалось Альку, стар и слаб, он все разыграл как по нотам, близок час и старик уже ничего не сможет изменить. Пешка, шах и мат. Но ему не застать окончательной победы. Стар.

***
Тень знал, что ему нужно сделать, но не знал как. И все упиралось в мотивы. Они всегда так ярко описывали результат и скупо способы достижения цели. Но он всего достигнет сам. Он Высший, он Тень.
Альк все узнает, рано или поздно. Верховный только пешка, всем заправляет Советник, умен и хитер, а Монарх стар и немощен перед напором молодых и сильных. Тень решил, что старик где-то в глубине души уже знает исход, но страх сильнее или возможно его алчность затмевает глаза. Ну, он же Верховный.
Тень остановился, он уже вышел далеко за город, но ему не догнать Ри, они разминулись на два дня. Но почему-то у него была уверенность в том, что они встретятся раньше, чем это есть в прогнозах Тени.
Но он не может сказать ей кто он, оттолкнет не задумываясь. Знал это. Нужно завоевать ее доверие... Мечты, когда Тень стал настолько сентиментален. Он не знал.
Он все подстроит, все заранее продумает, неожиданностей не будет. Наивный.

***
– Хочу, есть, – в который раз громко огласил он машину.
Солнце еще не коснулось горизонта, а лишь вежливо собиралось попрощаться.
– Какой ты прожорливый, – сварливо пожаловалась Риа, – я даже себе не позволяю так, с позволения сказать, Кушать.
– А я растущий, мужской организм, – манерно осведомил Ян, всех в машине.
– Ты растущий геморрой… в нашей жизни, – он меня достал, и не только меня.
– Сэм, ну я, понимаю Ри, она от природы жадина, но ты. Ты мой лучший друг, а ведешь себя как предатель. Не ожидал от тебя такого, – пробурчал Ян и гневно отвернулся к окну. Ну как баба, ей Богу, что это с ним или он такой от рождения. Я недоумевала.
– Почему мы остановились, – странно вроде бы мы не обговаривали остановки в ближайшее время, неужели сжалился над другом, подумала я.
    – Все-таки, ты не бессердечен, – вскрикнул от радости Ян, – я знал, я это знал.
    Читает мысли?!
    – Ян у нас нет времени на еду, машина похоже вышла из строя, – хмуро изрек Сэм, пытаясь завести Шевроле, – *матерное слово* такая машина не приспособлена к тАким дорогам, – он вздохнул.
    – А ты об этом, мог подумать, когда ко мне домой прикатил, – возмутилась я.
    – Не мог, она мне как родная, я не мог ее бросить, в этом жестоком мире одну. А ищейки в первую очередь нашли бы ее и надругались, – обиженно проскрипел Сэм. Наступила на больную мозоль. Какие мы нежные. Вот среди таких неженок и начинаешь сомневаться в своей половой принадлежности или их.
– Я думала это машина Ищеек, и ты ее стырил.
– Ищеек. Стырил. Давно уж как стырил, теперь мы с ней неразлучны, – пробубнил автолюбитель.
     – Да ладно, починишь, – успокоила его я.
    – Конечно, но мы немного задержимся.
   – Это не страшно, время есть. А я голоден как волк, Риа ну не сиди столбом, давай стол накроем, – вымолил Ян, выбираясь из машины.
    – Ну, давай, – улыбнулась я.
    – Сколько, — спросила я и посмотрела на заходящее Солнце.
  – Дня два, может меньше, здесь нам нельзя оставаться. Откатим машинку немного дальше в кусты, – засуетился Сэм.
  – Кто я, – осведомиться, в правильности понимания друг друга, я решила не медля.
    – Да что ты, — усмехнулся парень, —  и ты, и я, и Ян.
  – Да, давайте все побыстрее сделаем и поедим, – согласился парень, уже выбравшийся из машины. Кому что, я закатила глаза.   
   Да уж,  катили мы ее усердно и долго, до ближайшего укрытия, коим оказались заросли чего-то колючего и крапивы.
    – Даже Ищейки теперь, не польстятся на твою машину, – мудро изрекла я.
– Во-первых, она теперь неприкасаемая из-за крапивы, а во-вторых... Хотя хватает и, во-первых, — заключила я и повернулась к Яну.
    – Ну не знаю, а как мне чинить, – смутился Сэм, оглядывая машину, – я как-то об этом не подумал.
    – А это, уже не наша забота, – я мило улыбнулась, мнущемуся парню и снова повернулась к Яну, – пошли, оглоед, будем тебя кормить.
    Ян даже не обиделся, видимо сильно проголодался. Сэм только снизал плечами и с упрямством ослика, начал проделывать путь к капоту. Хорошо, что припасы и другие нужные вещицы я позаботилась вытащить, только по чистой случайности (честное пионерское, что бы это не значило), я забыла о спальных мешках парней. Ну не из вредности же. Я очень гаденько улыбнулась, Яна в это время смотревшего на меня, передернуло. Приятно.

***
    – Зефир?!
    – И что, – изогнула я бровь.
    – Зефир, – повторился Ян, – я не могу наесться зефиром, – и так обиженно надулся.
    – И что, я ради тебя не буду открывать банку тушенки. Нам еще неизвестно сколько здесь торчать, а потом еще столько же ехать, — я отвернулась, пряча улыбку, он такой смешной.
    – Но зефир?! Риа, а там хлебушка нет. Хоть сухарика, – заныл Ян и как с ними не стать чокнутой.
    – Вот держи ирод, только потом не ной, что нечего есть, – я передала ему бутерброд с сыром и он блаженно начал его поглощать.
    Сэм все еще не вернулся, ремонтирует. Нужно понести ему еды, голоден, очевидно же, но сам не придет, поглощен работой.
    – Я пойду, отнесу бутер Сэму, а ты подбрось дров в костер, – я подхватила парочку бутербродов, развернулась и направилась в сторону машины.
    – Каких дров, здесь же нет... Э-ей, – возмутился Ян.
    – Вот, насобираешь и подбросишь, – прокричала я через плечо. Расстроился. Ну, ничего пускай поработает, полезно.
    Пока я шла, в голове места было мало от мыслей, меня отвлек какой-то звук из кустов. Я оглянулась, никого... вроде бы никого, поправила я себя мысленно. Пошла быстрее. Снова послышался этот звук, не то стон, не то кряхтение. И почему, я поперлась одна,  прижала бутерброды еще крепче к себе или это они ко мне прижались. Весело. Здесь не далеко, успокоила я себя. Звук повторился уже ближе. Страшно. Я одернула себя, может кто-то попал в беду, а моя трусость, этому кому-то, будет стоить жизни. Я направилась на звук, нервно теребя бутеры. Если они этого не переживут, то я тем более. О чем я думаю, бред.
    – Эй, там есть кто-нибудь, – тупо, но это все что мой взбудораженный мозг, смог выдать и то хлеб. Звук усилился или просто я начала приближаться к его источнику. Кусты зашевелились, сейчас и выясним, кому-то нужна помощь, или она понадобиться мне.
    – П-омо-ги, — прохрипели кусты человеческим голосом, а я еле сдержалась от крика.
    – Я сейчас.
    Отплевываясь, от неизвестных науке сорняков я увидела того, кто просил о помощи, и решила что, несомненно, ему она нужна как можно быстрее. Грудь парня была разодрана, а из уголка губ сочилась кровь, все лицо – один большой синяк, бровь рассечена. Глаза закатились и он не успев что-то сказать, потерял сознание. Ну, парень тебе не повезло по-крупному.
    – Сэ-э-эм, – крикнула я во все горло, – Сэ-эм.
    Он уже бежал ко мне, видимо услышал, как я кричала раньше.
    – Что случилось, – лихорадочный блеск, в глазах, выдавал беспокойство и решительность, а увесистый обрез, что он сжимал в руках – серьезность намерений.
    – Вот, ему нужна помощь. Видимо Ищейки, – я указала на парня, подле ног, которого все это время сидела.
    Сэм немного успокоился, а потом начал действовать. Сначала я позвала Яна, пока Сэм сооружал носилки из веток кустарника. Потом мы погрузили, казалось бездыханное тело на импровизированные носилки, и потащили к лагерю. А он тяжелый. Очень.
    – Нужна теплая вода и Ян, принеси аптечку из моего рюкзака. Риа, нужны чистые повязки, – он четко раздавал команды, ни на секунду не отрывал взгляда от лица незнакомца.
    – Вот все что есть, – я показала парню полоски материи. Ян уже принес все необходимое, вода в котелке еще не вскипела.
    Сэм разорвал одежду и плеснул спиртного, которое оказалось в аптечке. Раны зашипели. Все не так плохо. Неглубокие, жить будет.
    – Болевой шок, – констатировал Ян, с видом знатока.
    – Возможно, – Сэм посветил в глаз незнакомцу, неизвестно где взявшимся фонариком, фокусник, – реакция на свет есть. Жить будет. Сейчас забинтую. Кто его так избил?!
    – Да, лицо один сплошной синяк.
    – Умыть бы его, мне кажется это грязь, – со знанием дела, Ян плеснул в лицо незнакомца воды из бутылки, – ну же вытрите.
    Я наклонилась и смыла грязь, под слоем которой обнаружилось очень красивое лицо, красиво очерченные губы, квадратные скулы и волевой подбородок. С рассеченной брови все еще сочилась кровь. Когда я промочила ее спиртным, бровь поморщилась, глаза распахнулись. На меня смотрели два огромных океана боли. Я не могла отвернуться. Карие глаза моргнули и снова закрылись. Красивый, но кого-то он мне напоминает.
    – Ничего, вот немного отоспится, поест и все пройдет, – словно наседка проговорил Ян. Сэм в это время попросил меня помочь перебинтовать раны.
    – Он такой огромный. У нас нет такого большого спального мешка, – снова вставил слово Ян, — я думаю, ему будет у костра в самый раз.
Мы с Сэмом молчали. Думали, каждый о своем.
    Уже за полночь, в костре потрескивают бревна. Я не могу уснуть. Возможно это из-за него. А может, и нет.
    – Спасибо, – слышу я слабый голос, по ту сторону костра. Все спят. Я вздрогнула.
    – Не за что, – все, что вспомнилось из слов. Я решила поговорить с парнем. Поднялась из насиженного места и, взяв свой спальник, поплелась к незнакомцу. Улыбнулась, вспоминая, как Сэм и Ян не могли понять, почему у меня хватило ума только на то, что бы достать свой спальник. Подошла. Присела рядом.
    – Я Риа, – приветливо улыбнулась, задним числом понимая, что проболталась, нужно было назвать номер. А какой у меня номер, уже не помню.
 Веки парня дрогнули, два океана боли снова смотрели на меня. Что с ним произошло?!

***
Верховный гневался. Жизнь такая отлаженная и размеренная почему-то начала менять свои очертания. Да еще Советник что-то темнит. Правящий привык доверять и во всем прислушивался к Альку, но последнее время от Советника исходили волны какого-то не понятного возбуждения. Он конечно давно перешагнут ту отметку возраста, для того что бы разделить горячность молодого поколения, но что-то внутри ему подсказывало, что настроение парня нельзя объяснить только юным возрастом и присущей Советнику суетливостью. Размышления нарушил надрывный писк одного из мониторов в личном кабинете Верховного. Он устало всмотрелся в движущиеся фигурки, но завидев, то, что уже несколько дней хотел увидеть, алчно улыбнулся и если бы в тот момент, кому-то представилась скупая возможность наблюдать ту улыбку, озноб, сего несчастного, пробрал бы до костей.
– Альк, – заорал он в передатчик на столе, внезапно громким и сильным голосом, не дрогнувшим и ровным. Ищейки, все-таки славно служат, и потер в предвкушении руки.
– Да, Верховный, – скупо поклонился Советник и лукавым взглядом, уставился на Правящего, что тот слегка сконфузился, но быстро совладав с собой, напустил обычный свой сурово надменный вид.
– Они нашли того, кто даст нам ответы, – его обычно бесстрастное лицо выдавало нервное предвкушение. Дает слабину, не унимался Альк, мысленно, еще на один шаг, приближаясь к правящей верхушке.
– Тени готовы принять нового узника, – спокойным, с неким самодовольством, тоном выдал Советник. Верховный злобно зыркнул на притворно невозмутимого Алька.
– Он не узник, он наш гость, – и жестом приказал покинуть кабинет, на злобное неудовольствие Советника.
Прикрыл глаза и успокоился, Альк все больше начинал его раздражать, но пока партия не отыграна, он не станет добровольно ставать своих пешек. И самодовольно усмехнулся, позволяя затекшим мышцам во всем теле, а  особенно на лице расслабиться.

***
Костер начал догорать и ночной холод все уверенней стал пробираться к моим затекшим конечностям. Парень пришел в себя, и мы немного поговорили. У него был приятный бархатный голос, но немого мелодичный. Звать он предложил себя Виктором, в честь любимого персонажа какой-то старомирской книжки.
Парень смущенно признался, что скорее больше испугался, чем был ранен, но шок от происходящего поверг его в спасительные объятия обморока. Я все никак не могла отделать от мысли, что парень кого-то мне напоминает. Эта мысль долго не задержалась, когда он начал рассказывать все, что с ним случилось, по порядку:
– Я спокойно спал в своей кровати, – он нервно затеребил край одеяла, бережно оторванного Яном от сердца, как он картинно признался,  и продолжил, – проснулся я среди этого леса, один. Ну, поначалу я так решил, но потом… появились они, – Ри не нужно было говорить, кто такие они, – с ними был Советник, когда я попытался что-то сказать, Альк спустил Ищеек, – парень нервно сглотнул, – потом, была боль и обморок. Запомнился только обрывок фразы «Не убивать», сказанный холодным тихим голосом Советника.
– Значит, убивать тебя не хотели, – задумчиво ответила я, наматывая каштановую прядь на указательный палец, попутно зарываясь  в спальник поглубже, – тогда что им от тебя нужно было Вик, – имя было сокращенно очень быстро и удобно для произношения, парень отреагировал спокойно. Отлично, меня не прельщала перспектива постоянно называть его полным именем.
– Ну я, наверное, в курсе, – снова смущенный взгляд карих глаз, боль понемногу ушла с их поверхности, уютно улегшись на самом дне.
– Выкладывай, – милостиво предложила я.
– Я был не заурядным клерком в прошлом, – замялся Вик, – до того как стать Ослушавшимся, я работал на Совет, – и пристыжено так замолчал.
– Ну, у каждого есть свои недостатки, – добродушно улыбнувшись парню, я подумала о том, что к нему никакой враждебности не ощущаю, а следовательно, он изменился.
    После короткой паузы продолжил:
– Да, наверное. Я знаю немало тайн, учитывая почти фотографичную память, мог воспроизвести любой документ, который хоть раз попадался мне на глаза.
Я начала понимать к чему ведет парень, но терпеливо слушала, не перебивая взволнованного рассказчика.
– После своего увольнения, я тщетно пытался отделаться от мысли, что меня просто так отпустят.
Вик замолчал, переводя дыхания и терзая много страдальческое одеяло. Потом, тихо выдохнул и посмотрев на меня, с большей уверенность продолжил:
– После моего увольнения прошел день, сегодня мне стерли память Ищейки. Самое забавное, что они даже не потрудились сделать это качественно. То есть, вспомнить из своей работы я ничегошеньки не смогу, но вот сам процесс остался в памяти. Я работал Тенью, ; парень пристально посмотрел мне в глаза оценивая мою реакцию, – я моргнула, но не выдала своего волнения. Значит Тень, я так и знала, что-то тут не чисто.
– Получается, ты не помнишь практически ничего…
Черт, приютили Тень, везет как утопленнице, если парни узнают… Вик увидел на моем лице активную мозговую деятельности, и поспешил заверить:
– Я вне покровительства фактически Ослушавшийся и не смогу донести жалобу Совету.
– Не сможешь, – положительно закивала я, – мне не ясно зачем это Советнику, замышляет что-то, зачищает хвосты, – задумчиво раскрутив прядь в очередной раз, высказала я мысль.
– Не понял, – искренне недоумевал парень. Да такой оборот речи, почерпнутый мной в старомирских книгах, был ему не известен и чужд.
– Ну, убирает неугодных, – пояснила я и подбросила в костер корягу, столб искр тут же метнулся к звездам, лучше освещает встревоженное лицо парня.
– Наверное. Но тогда почему ему просто не убить меня, – поморщился Вик.
– Чего не знаю, того не знаю, – высказала я прописную старомирскую истину, облегченно вздыхая, поняв, что смысл сих слов был ясен Вику. Ну не дурак он же, в самом-то деле.
– Давай пока не будем посвящать наших парней в твое прошлое, – я поморщилась, не хотелось конечно врать им, но по другому пока никак.