Лимонада на концерте симфонического оркестра

        Впервые Лимонада Петровна побывала на концерте симфонической музыки в пятьдесят лет. Она считала, что не любит классику и не разбирается в ней, поскольку выросла на попсе. Так, иногда мурлыкала про себя «Полонез Огинского», «Лунную сонату» Бетховена или «Вечернюю серенаду» Шуберта. Ее пригласили друзья, и она пошла скорее из чувства солидарности, заранее определив, что вечер пройдет напрасно.
     В концертном зале имени Чайковского было полно народа. Все места заняты. «Странно,- подумала Лимонада, - недавно я была на «Гамлете», так зал был наполовину пуст…» Место ей досталось слева от сцены. Она разглядывала публику, отметила, что в зале много детей, и подумала, каково им будет столько сидеть и скучать.
     Вот оркестранты вышли на сцену. Они были все в черном: и дамы, и мужчины. Нарядны и торжественны. Лимонада отметила, что по возрасту музыканты были разные: и молодежь, и зрелые люди. Попадались довольно-таки интересные типажи. Казалось, и в толпе можно бы  некоторых выделить и угадать, что они занимаются музыкой. Особенно понравился Лимонаде парень с хвостиком, он очень увлеченно играл на своей скрипке.   Оркестр исполнял Стравинского, Лимонаде не  с чем было сравнить Стравинского, ей казалось только, что очень резко и громко, и она стала разглядывать музыкантов и «узнавать» знакомые инструменты. Вот скрипочки, они, оказывается, бывают большие и маленькие . Там контрабасы, уж их-то  Лимонада знала.  А это, кажется, виолончели. Почему-то вспомнился Тургенев. А чуть подальше саксофоны. Это точно. А там, кажись, флейта. Всплыли какие-то забытые слова: фагот, валторна. Позади сидел духовой оркестр. Вот большая труба, а там – барабан, тарелочки. Скрипачи играли весь вечер, а барабанщик лишь изредка ударял по барабану, но ответственно. «Интересно, скрипачи и барабанщик одинаково получают или барабанщику все же платят меньше?»- подумала Лимонада.
     Итальянский дирижер неистовствовал. Оркестр играл слаженно. Звуки уносились к потолку и, кажется, замирали там…  Лимонаде было стыдно, ей думалось, что только она одна такая: ничего не знающая и не понимающая, как говорится, со свиным рылом да в калашный ряд… Но для нее все было впервые, и она себя простила.  До самого антракта Лимонада разглядывала инструменты и людей на сцене, которые, вероятно, срослись со своими инструментами: так самозабвенно и упоенно играли они.
     После антракта исполняли произведения Россини. И тут с Лимонадой Петровной произошла метаморфоза. Она слушала. Она слышала. Она забыла о своих обыденных проблемах. Она дышала  этой музыкой. «Вот, людей, которые  сочинили ее, давно нет, а их талант остался, ибо их счастьем было творить». Душа замирала. Душа жаждала высокого полета и высоких слов. Лимонада наслаждалась. Она понимала смысл всего, что происходило вокруг и внутри.
     После концерта Лимонада Петровна  оказалась в метро в одном вагоне с тем парнем с хвостиком, которого она выделила среди оркестрантов. Сейчас в нем не было ничего особенного, обычный, современный, моднявый пацан. Как будто не он только что подарил ей ощущение полета. Но Лимонада знала, что в объемистом пакете, который молодой человек  держал в руках, находились его черный смокинг, бабочка  и белая рубашка.