Чёрный Квадрат

               
Переверну песочные часы, и время потечёт в обратную сторону. Оно вернёт ночной поезд на станцию отправления. Мы едем в командировку: я и Кристина. Она сидит напротив, как ребёнок, подобрав под себя ноги. В руке, похожей на лебединое крыло, горит смартфон. Тонкие пальцы со скоростью стенографистки бегают по сенсорной клавиатуре. Из букв вырастают слова, из слов предложения. Предложения складываются в письма. Письма любви несёт до адресата электронная почта. Адресат на сердечные признания тут же пишет ответ.  Ответ быстрее почтового голубя возвращается к Кристине. Я сижу рядом и смотрю в окно. Мелькают незнакомые станции, из темноты выплывают полустанки. Скорый короткими гудками разрывает на части густую безлунную ночь. Кристина иногда отрывает взгляд от яркого экрана, и в эту минуту наши глаза встречаются. К веснушчатому лицу девушки начинает приливать краска.
- Стесняется своего счастья,- думаю я и опускаю взгляд.
- Ты любишь её,- над ухом прозвучал гортанный голос. Я посмотрел по сторонам. Не понимая зачем, посмотрел в квадрат ночного окна. Он был похож на чёрное пятно, загнанное в деревянные рамки. В купе находились только я и Кристина. Радуясь, что это была всего лишь слуховая галлюцинация, я достал книгу и начал читать.
- Ты любишь её,- голос прозвучал вторично.- Очень,- вырвалось из подсознания, и добавило,- очень люблю.- Нет, это не галлюцинация, голос звучал из окна.
Я посмотрел на Кристину, думая, что до неё так же долетели слова.
- Она не слышит. Её слух залит воском любви,- успокоил некто.
- Кто ты?- спросил я, глядя в тёмное стекло.
- Я – Чёрный Квадрат, Чёрный Квадрат окна.
- Почему Чёрный?- спросил я.
- Днём моя субстанция переходит в другие окна, ночные.
- И часто ты говоришь с пассажирами?
- Мысли читаю всегда. Заговорил впервые.
- Чем я обязан такому случаю?
- Устал молчать.
- Молчание – золото,- сказал я, решив блеснуть знаниями пословиц.
-  Вначале было Слово,- возразил Чёрный Квадрат.
- Убедительно. Только какое отношение это имеет ко мне?
- Только Слово, сказанное Кристине, может заставить её посмотреть на тебя по-другому.
- Когда я обращаюсь к ней, мне кажется, что мои слова напоминают собачий лай.
Чёрный Квадрат замолчал. Стук колёс наполнял узкое пространство купе мелодией двух нот. Огни фонарей, царапая тусклым светом обшивку вагона, исчезали во мраке. Избушки смотрели на меня глазами потушенных окон. За деревней потянулись поля и леса. Ночь за окном без луны и звёзд восстановила права на кромешную темноту.
- Посмейся над собой,- заговорил Чёрный Квадрат.
- Впору жалеть себя, а не смеяться.
- Посмейся над безрассудством.
- Каким безрассудством?- удивился я.
- В потребности любить.  «Любить, значит быть человеком» - считает род людской. Даже в жалости вы нашли любовь.
- Но так и есть: жалеть, значит – любить.- Сказал я.
- Бросая нищему монету, ты его любишь? В жалости ничего нет, кроме снисхождения. Жалеть, значит жалеть, и ничего больше.
Стук в дверь прервал разговор. Не дожидаясь ответа, дверь в купе поехала в сторону.
- Чай заказывать будете?- спросила проводница, возникая там, где только что висело дверное зеркало.
- Два с лимоном,- сказала Кристина и посмотрела на меня.  Наши глаза встретились.  Её взгляд, словно гвозди для распятия, не замечая прочности кожи и костей, вошли в моё сердце. 
Дверь на колёсиках закрылась. Там, где только что стояла проводница, снова появилось зеркало с нашими отражениями.
- Оборви молчание. Задай вопрос. Завяжется разговор.  Поговори о безделице. Девушки любят болтать о кофточках, о причёсках, о красоте ногтей,- настаивал Чёрный Квадрат, опускаясь на ступеньку моей любви.
- Нет, что ты, никогда. Я говорил тебе про собачий лай.
- «Никогда» - это слишком долго. Начинай,- напирал голос.- Сердце, чтобы не прозябать в праздности, ищет привязанности. Эти привязанности вымышленные и вздорные. Она придумала любовь к тому, кого забрасывает письмами.
- Ты стараешься утешить или просто разыграть?
- Я – Чёрный Квадрат.  Я могу менять цвет в зависимости от ночи и дня. Могу переходить из окна купе в окно дома или на полотно художника. Я – хранитель истин. Я – хранитель знаний.
Разговор прервала поехавшая в сторону дверь. Проводница, распахнув её, внесла два стакана с чаем и поставила на стол.
- Пей,- сказала Кристина, отрываясь от любовного воркования по смартфону.
В стаканах из тонкого стекла плавали дольки лимона, напоминая остатки кораблекрушения, а на салфетке лежали  сахар и пластмассовые ложки, сложенные как кости на пиратском флаге.
- Истины пахнут плесенью, как сундук старьёвщика. Мир изменился,- возразил я Чёрному Квадрату.
Мой собеседник молчал, вместе с ним замолчали колёса поезда, замерев у незнакомого полустанка. Неожиданно погас свет.
- Я ложусь спать,- сказала Кристина и отхлебнула остывший чай.
- Мне выйти?
- Не обязательно,- сказала девушка и погасила свет на экране своего телефона-телеграфа.
Чувствуя защиту темноты, разбавленную тусклым светом уличного фонаря, я украдкой, как вор, смотрел на Кристину. Она залезла под простыню и сбросила с себя одежду.  Через минуту её рука вылезла из укрытия и положила на верхнюю полку джинсы и кофточку. Затем тонкие пальцы нащупали оставленный на столе смартфон и утащили его в девичью берлогу.  Холм, образовавшийся на кровати, вспыхнул изнутри. Он сиял в ночном купе как хрустальный купол. Через простыню я видел Кристину, целующую полученное письмо. 
-  Заглянуть бы одним глазком в исповеди,- думал я, глядя в окно и рыская глазами по обрезанным краям кривых дорог. Под стук колёс я не заметил, как закрылись глаза. Мне снился поезд, подъезжающий к  конечной станции. Вместо делегации нас встретила вокзальная цыганка. Она забрала у Кристины смартфон. Девушка пыталась возразить, но гадалка начала гадать. Пророчества были страшными. Кристина заплакала.
- Плачь, тоскуй.  Тоска –  это вирус, от него не придумали вакцину,- сказала цыганка. Она подмигнула и толкнула меня вбок. Потом ещё и ещё раз.  Я проснулся и почувствовал, что кто-то задевает меня локтем. Неяркие нити света тянул ссутулившиеся фонарь в узкое купе окна, обрисовывая фигуру, опустившуюся на колени.
- Кто здесь?
- Это я,- сказала Кристина.-  Не могу найти смартфон.  Я уснула, и  он выпал из рук.
- Включи настольный свет.
- Не работает.
- В поисках потухшего смартфона мы обшаривали каждый сантиметр пола. Наши обнажённые руки и ноги прикасались. В какой-то миг моя ладонь легла на нежную руку девушки и застыла... Кристина замерла в ожидании.
- Обними её,- очнувшись от дрёмы, произнёс Чёрный Квадрат.
- Нет.
- Обними и поцелуй.
- Не могу.
- Женщины безрассудны. Кристина признавалась, но это придуманная любовь, вспомни Клеопатру, Цезаря и Марка Антония,- повторял Чёрный Квадрат.
И вправду, в какой-то миг показалось, что темнота сблизила нас. Кристина ждёт объятий и поцелуев.
- Ошибусь, и буду жалеть,- ответил я.
- Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть,- сказал Чёрный Квадрат.
 - Замолчи. Я никогда не сделаю это.
- Никогда – это слишком долго, повторил Чёрный Квадрат и умолк…
Когда я проснулся, солнце яркими лучами проникало в купе сквозь грязное окно. Кристины в купе не было. Воспользовавшись её отсутствием, я надел костюм и галстук, нас ждали долгие переговоры. Я посмотрел на себя в зеркало, и вдруг оно поехало. Дверь открылась, передо мною стояла Кристина. Она успела поменять джинсы на строгий костюм, а детскую улыбку на холодный мрамор обаяния.



                КОНЕЦ