Мстислав

- Я расскажу вам одну историю, - человек откашлялся. – Нет, не так. Я расскажу вам то, во что вы не захотите верить, потому что вам этого будет противно, грустно и тревожно. Что вы глазами захлопали? Вам совсем не пять лет,  чтобы не понять то, о чем в этой истории будет идти речь, так что я посоветую вам слушать меня молча. Иначе я просто уйду. Вы же не любите, когда я ухожу?
Человек выглядел несколько необычно. У него были большие глаза. Какого-то серо-зеленого цвета, очень яркого. И ресницы. Черные как смоль и длинные, как у девушек, снимающихся в рекламе туши. На нем была шляпа. Старая. Потрепанная. Складывалось ощущение, что она намного старше своего носителя. Сколько же ему было лет? Тридцать? Нет, уж слишком мудро смотрели большие глаза. Так мудро, спокойно и добро, как у старого человека, уже многое видевшего и не обижающегося на жизнь. Нет, Жизнь. Да! Именно с большой буквы. Но морщин на лице человека не было.  Лице, которое заканчивалось острым подбородком и аккуратной бородкой; она, пожалуй, и делала его старше. А без нее ему можно было бы и не дать тридцати.
- Был у меня один знакомый. Злой такой человек, язвительный, с ним было сложно поговорить и не услышать в ответ что-нибудь сардонически-насмешливое. Вы же знаете, что значит «сардонически», правда? Если нет, то Google вам в помощь, - человек обвел взглядом окружающих, изучая заинтересованные лица. – Этот человек работал всю жизнь на заводе, получал немного, но на холостую жизнь хватало. Ах, да, я не назвал вам его имени. Мстислав. Правда, странное имя в наши дни? Так вот… Мстислав не любил женщин. Он был женоненавистником. Единственными живыми существами, кроме редких посетителей, в его однокомнатной квартире были пираньи. Мне удавалось наблюдать за ними. Интересные существа. Но иногда дрожь по телу пробегает, когда на них смотришь… - человек замолчал, видя, что интерес в некоторых глазах, обращенных на него, тускнеет. – Мстислав умер. И здесь началось самое интересное.
Жизнь и Смерть решили, что Мстислава нужно забирать с земли,  сразу же. Они перенесли его в мир иной. Но на этом остановились. Нет, нет, Там нет рая или ада. Там есть уровни. Каждого человека… простите! Извините. Не человека, конечно же, а его душу. Каждую душу определяют на конкретный уровень. А с ним, с Мстиславом, было сложно. Казалось бы, его острый язык не одному человеку доставил моральный дискомфорт, его руки нанесли побои не одному мужчине, он не оставил после себя наследника. Но что он сделал плохого? Судьба Мстислава – старая судьба, повидавшая много десятков людей – была настроена безразлично к мужчине. Она не любила таких, которым ничего не нужно, которые живут без смысла и без радости, которым радость не доставляет ничего.
- Что будем делать? – осведомилась Смерть у Жизни, глядя на душу Мстислава.
Душа смотрела на них. Она была серой. Но в ее взоре еще теплилось что-то живое, что-то теплое, что-то, заставляющее Жизнь не отводить от нее взгляда.
- А душа-то чистая… - промолвила красавица.
Смерть опустила тяжелый взгляд на душу. Та сразу сжалась, боясь приговора. Но Смерть молчала. Она знала, что душу ждет то, во что верил человек при жизни. Если он верил в ад и рай, его помещали туда, куда он заслуживал. Если он верил в то, что душа умирает вместе с телом, душу безжалостно умерщвляли. Мало кто верил в переселение душ. А эта душа… не верила ни во что. Мстислав при жизни безразлично относился к тому, что будет с ним после смерти.
- В этом виноват человек, а не душа, - подслушав мысли напарницы, прошептала Жизнь.
- Значит, мы можем дать ему второй шанс? – холодно промолвила Смерть.
- Второй шанс? – зеленые глаза Жизни широко распахнулись. Она не ожидала от «черной» такого великодушия. Смерть всегда была выдержана, не относилась к человеку или его душе как-то особенно. Но здесь, как видно, Смерть ощущала что-то особенное по отношению к душе.
- Мне нравится эта серость. Из нее выйдет толк, - пытаясь не смотреть в глаза Жизни, ответила та.
Конечно. Не хорошие же стороны могли привлечь темную владычицу.
Человек обвел взглядом собравшихся. Все ожидали приговора. Итога. Вывода. Можно было назвать это как угодно. Человек снял шляпу, поднял взгляд и слабо улыбнулся.
- Душе дали второй шанс, вернув ее на землю в тело младенца.
Потом направился к двери, только у выхода обернувшись, и совсем тихо сказал:
- А мораль такова: ваша серость может понравиться самой Смерти.
И вышел.