Догнать призрак ч. 4. рене продолжение

Она остановилась у дома на улице Феру.
Все изменилось. Но  это -  тот самый дом. Его никто не  собирался продавать,  но увесистый мешочек с золотом быстро решил все проблемы. Хозяин остолбенел, когда усталая женщина в запыленном дорожном  костюме бросила на стол целое состояние и велела  освободить комнаты.
Хозяева ушли, пообещав завтра же забрать вещи.
Рене прошла в старую комнату Жюльена и остановилась на пороге.
А говорят - деньги зло.  Лгут. Деньги - это свобода. Может, и не счастье - но утешение.  А денег у нее много. И пусть кто-то попробует упрекнуть ее, что она поставила цель когда-то добыть их!
Хлопнув в ладоши,  приказала принести воды. Купание сняло усталость. Лиловое платье выгодно оттенило кожу.  Она оглядела себя.
Нет, он не будет разочарован!..
Она знала, где найти его в этот час. Хорошо, когда знаешь наперед…  Когда-то это убивало ее. А теперь она может воспользоваться преимуществом, которое дает знание.



*   *   *
- Графиня Гвиччиоли просит принять ее.
Калека Скаррон замер в своем кресле.  Итальянка?  Сейчас, когда все  итальянское из-за ненависти к Мазарини подвергалось гонению?
Гости тоже  притихли.  Сегодня королева отменила ехидному аббату его пенсию, и вся фрондирущая знать пришла выразить ему сочувствие... и  заодно  позубоскалить над скупостью кардинала Мазарини.
Все повернулись к дверям.  Воспользовавшись этим,  Арамис увлек Атоса в смежную комнату поговорить.
- Итак, когда? - спросил Атос.
- Завтра.
На пороге  залы  появилась  черноволосая женщина.  Арамис бросил на нее взгляд через открытую дверь и  потянул  Атоса  в нишу окна.
- Это она!  Ты уверен,  что она не помешает нашим планам? Ты по-прежнему хочешь видеть ее?
- Даже больше, чем раньше, - улыбнулся Атос, наблюдая из-за портьеры за ней.
- Простите, сударь, что, не имея чести знать вас, я пришла в ваш дом, - сказала вошедшая, обращаясь к хозяину дома. -  Но я только что прибыла в Париж, и мне сказали, что сегодня у вас соберутся все, кого бы мне хотелось увидеть.
Герцогиня де Шеврез сделала два шага навстречу ей.
- Представьте, ваше лицо мне знакомо!
- Еще бы! – улыбнулась женщина.
- Кто вы?
- Ну конечно,  стоит уехать на каких-нибудь двадцать лет, как о тебе сразу забывают! Разве я так изменилась, Мари?
- Рене!..  Рене де Сен-Меран! Вы живы? А говорили, что вы погибли! – ахнула герцогиня.
- Как!  - воскликнул Скаррон,  - это та самая маркиза,  о которой говорили, что она в лицо смеялась над Ришелье? Которую любил король?
- Рене,  а вы знаете,  что вас разыскивали? Меня, правда, тогда не было во Франции... – начала «Шеврета».
- ...вы были в Испании... – в тон ей подсказала Рене.
- Откуда вы знаете? – опешила герцогиня. -   Да, но новости мне передавали. Людовик пересмотрел дело маркиза,  обвиненного в измене,  и  вас признали непричастной к его делам. И, что самое непонятное, вас ждала герцогская корона! Мы не могли взять в толк, что на него нашло! Сначала хватают отца и дочь, приговаривают к казни, дочери удается скрыться - и после всего  ее  прощают  и  обещают наградить!
- Для меня это новость!  Если бы я  знала,  не  скиталась столько лет на чужбине, - сказала Рене.
- Вы были в Италии?  - спросил Скаррон. - Боюсь, что ваше возвращение будет  стоить мне репутации самого остроумного человека в Париже!
-  Если бы я знала, что мой приезд огорчит вас... – улыбнулась она.
- Ни в коем случае!  Вы,  знаменитая королева  шпилек  и щелчков, пожаловали ко мне вовремя! Ваш приход затмит даже мою потерю пенсии!
- Бедняга!  Но  вас  должна утешить патриотическая мысль, что это пополнит доходы государства! – покачала головой Рене.
- Ха-ха-ха! А она действительно больно кусается! – засмеялись все
.- Расскажите о себе,  Рене! Все ваши старые знакомые умирают от любопытства!
Рене огляделась. Где же Атос? Он с Арамисом и этим мальчиком, Раулем,  должны быть здесь. Разве она снова опоздала? Почему она вечно опаздывает! Где их теперь искать?
- Это  долгая  история, - сказала она, незаметно озираясь в поисках  друзей. - Г-н Ришелье всю жизнь боролся за монопольное владение королем. Он опасался даже моего скромного влияния...
- "Скромного"! – всплеснула руками герцогиня де Шеврез. -   Я помню несколько документов чрезвычайной важности, которые без вашего "скромного" влияния Людовик ни за что не подписал бы...
- Словом,  господин кардинал сделал все, чтобы мое пребывание во Франции сократилось. Правда,  в идеале ему хотелось сократить мое пребывание и на земле, но, увы, идеалы обманчивы... Его величество сначала согласился с ним,  но, видимо, потом передумал, раз вы все утверждаете,  что меня искали с целью награды... за мое вмешательство в государственные дела, очевидно...
- А до меня доходили слухи,  что всплыло ваше августейшее происхождение... - бросила Шеврез
- Да,  слухи - страшная вещь,  - рассмеялась Рене.
" Где же он? Если здесь - то почему прячется?" – подумала она. Ее беспокойно-ищущий  взгляд  остановился  на юном лице, внезапно поразившее ее. Лицо Атоса.  Юное лицо Атоса,  каким его никто никогда не знал. Все чистое,  все возвышенное и прекрасное было  в  этом юном лице,  от которого она не могла оторвать взгляда. Вот таким был бы сейчас их сын, если бы она позволила ему родиться!
Их сын!.. У нее перехватило дыхание.
- А еще ходили слухи,  - продолжала герцогиня,  - что король отступился от маркиза и позволил его осудить, когда узнало его дочери - или не дочери? - Рене и каком-то мушкетере...
- Вот и доверяй слухам!  - пожала плечами Рене,  - я тоже слышала, что даже герцогини не считали  зазорным  иметь  среди своих знакомых мушкетеров...
Рене посмотрела стареющей кокетке в глаза и  могла  поручиться, что  в  этот момент они обе вызвали а памяти одно и тоже - тонкое лицо Арамиса.
- Ах, сударыня, а может, вы были знакомы с моим опекуном? Он тогда служил в полку де  Тревиля!  -  сказал  взволнованно мальчик с лицом Атоса.
- Рене,  это виконт де Бражелон,  - представила герцогиня де  Шеврез ей Рауля.
"Твой сын,"- подумала Рене и даже не испытала ревности. -" Надо же, вся семья в сборе... но где де сам отец?"
Мальчик,  волнуясь,  уже называет его имя... А где же он сам? Прячется? Зачем
- Это имя мне не знакомо..
- У меня было еще одно, - раздался голос позади нее.
Наверное, она побледнела. Глаза мальчика - как зеркало! - на мгновение расширились, и она взяла себя в руки. Она не обернулась, не кинулась к нему. Она холодно подняла на него глаза, протягивая руку для поцелуя. И встретилась взглядом с Атосом. И все ее тревоги, сомнения, терзания смело этим взглядом.
- Ведь вы знакомы, да? - спрашивал мальчик.
Она взглянула на него, и он опустил веки.
- Знакомы,  Рауль. Но я не вижу еще одного старого друга, - она поискала взглядом Арамиса, и тот вышел ей навстречу из своего убежища.
- Однажды Людовик позвал меня к себе в кабинет.  Он хотел похвастаться передо мной своими храбрецами, - улыбаясь, сказала Рене. – Так я познакомилась с графом  де Ла Фер и шевалье д Эрбле.
- Сам  король представил  их вам?  - задохнулся от счастья мальчик.
- И я их запомнила. Юноша, вы можете гордиться вашим опекуном.
Мальчик заворожено смотрел на нее. Она перехватила нежный взгляд Атоса,  брошенный на сына, и у нее защемило сердце. Он улыбнулся ей,  и она поняла, что он любит ее сейчас еще больше за то,  что она доставила радость его сыну. А мать мальчика не сводила с них глаз,  пытаясь понять  странную связь между ними.
- Как вам показался Париж? - спросил Атос.
- Шумит и раскачивает трон.  И занять его много желающих. И неразумно со стороны мадам Анны наживать врагов,  лишая пенсиона такого ехидного человека, как наш аббат.
- Наконец-то вспомнили обо мне! - рассмеялся Скаррон.
- Вы замужем за итальянцем? - спросил Арамис.
- Я вдова итальянца.
- Итальянцы нынче не в моде. Надеюсь, он был хорошим мужем? Что же, одну вещь в жизни он, видимо, сделал вовремя: оставил вас вдовой. - усмехнулся Арамис
.- Что поделаешь,  шевалье,  очень многие люди с этим,  к сожалению, опаздывают - на мой взгляд, совершенно незаслуженно, - желчно сказала Рене.
Арамис отошел.
- Где вы остановились? - спросил  Атос.
- На улице Феру я купила один дом...
Он опустил глаза,  и она заторопилась уходить.
- Рауль,  проводите госпожу графиню к карете, я вижу, вам хочется с ней поговорить, и мы тоже простимся, - сказал Атос мальчику.
Она смотрела в его сияющие глаза и не находила слов.  Как сказать ему,  что мир жесток и гадок, что женщины эгоистичны и продажны, а мужчины в большинстве своем подлецы и трусы?
- Вы так молоды,  сударыня,  что мне не верится,  что  вы могли участвовать  во всех этих событиях!  - сказал Рауль,  едва они вышли.
Она расхохоталась.
- Я не так уж молода, как мне хотелось бы… И на правах старшей хочу дать вам совет. Сначала люди радуются жизни,  Рауль.  Это вы. Потом они начинают от нее плакать. Это неизбежно. И только потом, позже, они начинают  над ней смеяться.  Только так и надо относиться к жизни. Переходите скорее к этому периоду и  не  задерживайтесь на втором.
Он стоял,  растерянный и улыбающийся и ничего  не  понял.
Господи, спаси этого мальчика!  Перейти грязь и не запачкаться - невозможно.  Этот грязь не вынесет. Он скорее умрет, чем испачкается. Того можно было сломать. Этого - только уничтожить. Он – лишь эпизод в ее истории. Если все сложится, как она задумала – этому мальчику нет места. Они встретились случайно. И не ее дело – менять его судьбу. Его ждет трагический конец, и не в ее власти его изменить. Но очень хочется! Это несправедливо – хотя и закономерно. Такие люди долго не живут. Они слишком хороши для этого мира.
Она взлохматила его густые волнистые волосы.
- Скорее стань циником, мальчишка.
Смешной, юный и растрепанный, он вдруг сказал:
- А ведь я узнал вас. Вы - дама с портрета...
Карета тронулась. Она с грустью оглянулась. Если сложится так, как  она  наметила,  она  больше  никогда не увидит этого его...