День радости

Мы спустились к морю, и сразу стало прохладней. Муссон то и дело менял направление. Я попросил администратора небольшого кафе принести пледы. Устроившись на самом берегу, мы заказали вино. Принесли пледы и горячий шоколад. Я закутал ее, как пеленают ребенка. А когда прикрывал шею, наклонился и поцеловал.
- С днем рождения!
Ее запах по-весеннему свежий и нежный волновал, как в ту первую встречу. Она запрокинула голову и медленно вдохнула солоноватый морской воздух.
- Не люблю дни рождения. Раньше любила, а сейчас эти даты перестали приносить радость. Шумные компании, трескотня, и обязательно разговоры о политике. Чего им далась эта политика. Вокруг такая красота и тишина. Живи, радуйся, смакуй этот воздух, любуйся бесконечностью и люби…  В любви больше проку, чем в политике.
Я подвинул кресло ближе и обнял ее за плечи. Ее волосы скользнули по щеке. Я улыбнулся.
- Ты родилась в этот день и для меня это подарок, можно его разверну?
- Не сейчас! Какой же праздник, если человеку жить остается на год меньше.
- «Ничто не вечно под луной»! Значит надо успевать жить!
- Но я не машина, чтобы рассчитывать скорость в пути, составлять таблицы, следовать указаниям.
- Живи, как чувствуешь. Жизнь - это не только движение вперед, но и вширь, и в глубину. Где-то надо остановиться, где-то пробежать, где-то подняться в гору.
- А где-то выпить вина... Давай выпьем, знаешь за что? Чтобы мы всегда были рядом!
- Чтобы всегда были вместе!
На берегу было пустынно. Купальный сезон еще не начался. Море не прогрелось и только несколько парочек сидели у самой воды на опрокинутых штормом лежаках. Чуть дальше, на волнах покачивалась яхта. Команда готовила палубу для приема гостей. Сквозь утреннюю дымку пробивалось солнце.
- Почему люди не могут жить в одиночестве?
- Тебе хочется одиночества?
- Иногда хочется. Но не сейчас. Сейчас мне хорошо. Мне кажется, я полна всего, чем может быть наполнена женщина. Мне достаточно свободы, мудрости, знаний. Достаточно настолько, что я могу на все это опереться и жить самостоятельно, без оглядки на прошлое. Не поддаваться инстинктам. Не обижаться по пустякам и не требовать ничего от других.
- А любовь? Тебе хватает этого чувства?
- Любовь - призрак. Она вдруг появляется и неожиданно прячется. Снова возникает и вдруг падает, как с обрыва в бездну. Любовь, как птицу приходится ловить всю жизнь, а удержать невозможно.
- Просто любовь осторожна. Она наблюдает за людьми, и приходит к тем, кто переполнен энергией, которой хочет поделиться с другими. А потом уходит от усталости, равнодушия и непонимания.
- Ты влюблен?
- Сейчас - да!
- Тогда за любовь!
Вино было рубинового цвета, ароматное и легкое, с привкусом виноградной косточки. После глотка его ты словно начинаешь покачиваться на волнах, а все что вокруг, проплывает, как в замедленной съемке.
Вот к соседнему столику проплыл официант с корзиной фруктов. Девушка с коляской спустилась к берегу и устроилась на огромном валуне. Прямо над нами парили две чайки, зорко высматривая добычу с высоты птичьего полета.
Подуло с моря. Она поежилась и закуталась в плед. Я обнял ее, и под пледом взял теплую ладонь в свою руку. Она ответила своими тонкими пальцами.
Какое – то время сидели, молча, думая каждый о своем, пока из глубины кафе не зазвучала музыка. Блюз понемногу заполнил все пространство. Неторопливо проник внутрь, создавая романтичное настроение и отделяя нас от всего остального мира.
- Как ты думаешь, о чем эта песня?
- О чем-то несвершившемся.
- А может, наоборот, о достигнутой мечте.
- Мне кажется, тогда мелодия была бы не такой грустной.
- Она не грустная, а плавная. Рок-н рол был бы сейчас не органичен, правда? А какую музыку любишь ты?
- По настроению.
- Но музыка сама способна создать настроение.
- Наверное. Но лучше, когда все гармонично. Когда не надо ни подо что подстраиваться.
- Когда все естественно, так как должно быть?
- Так, как сейчас. Пусть так будет всегда.
Еще глоток, и вокруг нас продолжали создаваться сюжеты обновленного дня. Мир наполнялся голосами, звуками, запахами моря и кофе.
На пирсе показалась одинокая фигура художника с этюдником. Ранний гость вышел на пленер, чтобы запечатлеть спокойствие моря с белоснежной  яхтой, бликами на воде и чайками, то и дело ныряющими за добычей в холодную бездну.
- Почему море так притягивает художников и поэтов?
- Это тот же космос, непостижимый и загадочный, свободный и вечный. У моря есть настроение. Оно, то безумно, то умиротворяющее спокойно. То щенком ласкается у ног, а то вдруг готово разбить тебя о скалы. Сейчас оно доброе, а через минуту может показать звериный оскал. Иногда мне кажется, что его загнали в чашу и насильно удерживают в рамках берегов. А оно живое. И требует свободы!
- А для меня море – это огромная постель. Можно лежать, покачиваясь на простыне, а можно нырнуть с головой под одеяло и все – я в «домике»! Я люблю заплывать далеко, где никого нет. Я остаюсь наедине с собой и прислушиваюсь, что происходит во мне. Закрой глаза и представь, что ты плывешь далеко-далеко от берега.
Я закрыл глаза и усилием воли представил себя посреди океана. Соленая вода обволакивала со всех сторон. Палящее солнце обжигало лицо. Я лежал на спине и почти не двигался. О чем я думал? Ни о чем. Я был в прострации и не понимал, что нужно делать. Я просто висел над бездной в ожидании чуда…
- Что ты чувствуешь?
Я рассказал иллюзию и, открыв глаза, взглянул на нее. Она тоже сидела с закрытыми глазами, но руки ее выскользнули из-под пледа и описывали  круги, будь-то, и вправду разгребали волны, бегущие ей навстречу.
- А я плыву на ту сторону. Плыву, плыву, и нет ни конца, ни края…
Глядя на нас со стороны, вряд ли можно было понять, что происходит. Ну как можно объяснить человеку то, что он никогда не чувствовал. Мы просто плыли под мелодию блюза. Нам было хорошо вдвоем и совсем не важно, что со стороны это выглядело смешно и нелепо.
- Девушка, не заплывайте за буйки! – пробасил я, сложив рупором ладони.
Она вздрогнула. Открыла глаза и от неожиданности  расхохоталась.
- Ты меня напугал. Я чуть было не захлебнулась. Пойдем на пирс. Посмотрим, что пишет тот одинокий художник.
- С чего ты взяла, что он одинок?
- В старых романах художники всегда одиноки, не поняты толпой, но безумно талантливы…
- И обязательно нищие. Давай поспорим, как зовут этого живописца. Мне кажется Антон.
- А мне кажется…, - она задумалась на мгновение, - Мне кажется  - Эдгар!
Мы расплатились и вышли из-за стола, оставив недопитое вино и нетронутый шоколад. Азарт подхлестывал нас  и, обняв друг - друга, мы устремились на пирс.
- А проигравший…, проигравший исполнит желание. Я уже загадала!
- Я тоже! А можно два?
- Нет, только одно!
Под ногами шуршала галька. На пирсе ветер усилился. Стая чаек, испугавшись неожиданных визитеров, взметнулись ввысь. В лужицах на пирсе искрилось небо. Кое - где торчала ржавая арматура. Пахло прелой тиной.
- А мы не помешаем ему творить?
- Постараемся не вторгаться в его романтическое пространство.
Мы пошли медленнее. Почти на  цыпочках приблизились к художнику, который был так увлечен работой, что даже не заметил нас. Остановились на расстоянии, с которого было видно полотно, уже с нанесенным на него наброском. Странно, но на холсте совсем не просматривалось море. Отчетливо было видно женское лицо и что-то дальше, служившее фоном. Мы вопросительно переглянулись и, не договариваясь, приблизились к творцу.
Подойдя ближе, я обомлел. С белоснежного холста, широко раскрытыми глазами, на меня смотрела она, та, что стояла рядом, чью руку я держал в своей руке, та, с кем мы только что плыли каждый в своем океане, боясь потерять друг друга.
- Как вас зовут? – машинально вырвалось у меня.
Художник медленно повернулся. Слегка прищурился, чтобы разглядеть кто задал ему неожиданный вопрос, и как ни в чем не бывало ответил:
- Эдгар! Меня зовут Эдгар.
- Ты проиграл, проиграл, проиграл!!! – весело защебетала она, - Ты обещал исполнить мое желание!
- Да, да, конечно, - я все еще не мог прийти в себя от увиденного и услышанного, - Проси чего хочешь!
- А достань-ка мне раковину со дна моря, - картинно подбоченясь и, топнув ножкой, сказала она.
- Раковину?
- Да, конечно раковину!
Я посмотрел на волны, плескавшиеся под пирсом, на нее, на художника, который, не обращая на нас внимания, снова увлекся портретом. Потом подошел к краю пирса и…, словно загипнотизированный нырнул в глубину.
- Я же пошутила-а-а-а!!!
Последнее что осталось в памяти, когда холодная вода обожгла все тело.
Я в ужасе открыл глаза. Взглянул на часы. Было 8.30. На календарь - 28 апреля 2010 года. Я облегченно вздохнул. Сегодня был ее день рождения. День исполнения желаний. (СЖ)