Русский детектив. 15 глава. первая сила

                Пятнадцатая глава

    ПЕРВАЯ СИЛА.

     …все ждали грома – ереси в ответ.
     Но гром не прогремел, не грянул. Нет…
   
    Однако, грешен сам я, потревожа
    Господне имя всуе. Наш рожон
    Не взыскан Им. Да Он и не должон
    Вникать в проблемы суетные, множа
    Досады и нелепицы земли.
   
     Взирает Бог: «Гляди, превозмогли
    Сумбур и вздор, что сами взгромоздили,
    Добро, добро... Ещё один порог
    Переступив, ещё один порок
    Преодолели, в свет перебродили.
    Вот так, глядишь, Преображенский свет
    Однажды воссияет!..». Ну а нет?
    А если нет, подумал я, то сколько
    Погаснет в этом огненном бреду
    Сиянных душ, тех самых, что к труду
    Насущному прилеплены настолько,
    Что и досуг не в радость без него,
    И это вот «простое» большинство,
    Выходит, в жертву принести возможно,
    И должно даже неким молодцам,
    Ликующем в «атаке», и отцам
    Полечь костьми под их стопами должно?
    Ведь так стоит вопрос – весь «серый скот»
    Долит их опьяняющий полёт...
    ***
    Конечно, перебродит, отстоится,
    С годами молодой, лихой огонь,
    Но жизнь, но жизнь-то учит: только стронь
    Дурную силу, дай лишь расходиться,
    Сдвинь из-под спуда загнетённый мрак –
    Зальёт, затопит всё, и кто здесь враг,
    И кто здесь друг, в давильне сатанинской
    Не разберёшь, давай, вставай страна
    И ярость благородная, война
    Всё спишет, шабаш хрюкающий, свинский
    Зальётся кровью, дремлющая донь
    Из древности восстанет… Но в ладонь
    Уже не меч ты вложишь благородный,
    Гарцуя на коне, но вся та грязь,
    Которую носил в себе, казнясь
    И каясь, весь тот хаос первородный,
    Помноженный на опыт и века
    Бликующего разума, слегка
    Подкрашенный и претворённый в ужас
    Слепой цивилизации, блеснёт
    Огнём над миром, выйдя из тенёт,
    Бредовым откровеньем обнаружась…
    ***
    О, мысль тут поработала добро,
    Добра и зла расторгнувши ядро
    И душу разодрав, и неделимый
    Плод заповедный, в ней раскрепостясь,
    Не свет один пролил в миры, но грязь,
    Хаос, издревле непреодолимый.
    Всё, что в себе давя, носили мы,
    Откупорили гордые умы,
    Головушки таланные… И кто же
    В жару, в давильне этой разберёт
    Где враг, где друг, кто виноват?.. Вперед!
    Всё ближе в солнцу, к Сущности!.. Но, Боже,
    Кто здесь кого в безумие поверг,
    На что Тебе весь этот фейерверк?
    И без него так празднично и звёздно
    Пылающее небо...
    ***
    Посмотри
    На землю, где простые рыбари
    И пахари безропотно, бесслёзно
    Свой крестный воздают Тебе оброк,
    А их – за что? За что Ты их обрёк?
    Ведь первые они падут в той брани,
    Оратаи, они и крепь, и рать,
    И корень жизни обречён сгорать
    Во ублаженье оглашенной дряни?
    Нет, что-то здесь не так, совсем не так...
    Ты посмотри, он не такой простак,
    Хоть сердцем и делами прост, нет спору,
    И ничего обидного я в том
    Не вижу, – да, в усердии простом
    Он на Твоей земле крепит опору
    Миров Твоих, и в голову ему
    Не забредёт, потребная уму
    Высокоразвращённому, химера
    О солнечном сиротстве, о борьбе
    С землёй… Ты посмотри, он сам в себе
    Несёт высокий свет, – ни стратосфера,
    Ни области надзвёздные души
    Его не искушают, рубежи
    Свои он знает – в центре мира твёрдо
    Столпом восставши, видит: всё окрест
    Живет и дышит солнцем; малый брезг
    Луча, взрезая почву животворно,
    Пронзит и плоть зерна, а в свой черёд
    Луч колоска пронзительно упрёт
    В плоть солнца плоть свою, и разряжая
    В себе самом и солнце, и миры
    Горящие окрест,  свои дары
    Вернёт – вернёт сторицей урожая,
    И этот щедрый видя оборот,
    Как Бог, спокоен пахарь: он орёт
    Сырую землю, достоверно зная,
    Что зёрна – это солнышки земли,
    Крупицы раскалённого вдали
    Светила... 
    Так, порою отстраняя
    Себя воображением в миры
    Космические, средь ночной поры
    Представив: вот он сам взирает чудно
    С какой-нибудь надсолнечной межи
    В подсолнечные наши рубежи,
    Что видит он? Мерцающую трудно
    Планетку нашу бледную? Луну?
    Соседние планеты?..  Ни одну
    Он не увидит с высоты чудесной,
    Увидит – Солнце, только лишь его,
    Ну, может быть, ещё вокруг него,
    Как искорки, плывущие над бездной,
    Планетки наши крохотные – вот,
    Вот всё, что он прозрит, когда прорвёт
    Мрак колоссальный потаённым зреньем,
    И осознает вдруг: мы все внутри! –
    В составе Солнца, и, как фонари,
    Заряженные солнечным гореньем,
    Одним огнём пылаем, все одно,
    И нами всё и вся озарено,
    И сам он – солнце, и зерно, которым
    Он озаряет землю, и трава,
    И все его дела, и все слова,
    Всё это – солнце, и его протором
    В мирах, планетной тягой круговой
    Он взят в единый узел световой
    Как солнцечеловек, и тут неважно
    На дальней он планете, или близ:
    В таком кругу что верх теперь, что низ,
    Едино всё, и он стоит отважно
    В средине мира, светом озарен,
    Стоит и озирает землю он...
      ***
    Он знает крепко, если уж заброшен
    Сюда, где в чернозём зарылся, здесь
    Его природный уровень и есть,
    И уровень тот свят и непреложен:
    Полметра лишь планеты, не кривя
    Судьбы и сердца – уровень червя,
    Слой гумуса – вот всё, что охраняет
    И возвышает человека, тут
    Он царь и Бог, пускай иных гнетут
    Сомненья, цели, смыслы, пусть пеняет
    Иной мудрец на серость бытия,
    Но он-то знает, Солнце – это Я!
    Ему ль томиться гиблым перебродцем
    Потемок подсознания? Скажи
    Об этаком ему, от всей души
    Бедняжке посочувствует – уродцем
    Сочтёт его: мол, брат не вовсе здрав,
    Мол, потерпи, браток... И будет прав.
    Ну как не пожалеть, найдя в томленьи
    Больного человека?.. Только вот
    Больной-то – буйный, и чужой живот
    Он вряд ли пожалеет в ослепленьи,
    В «полете к солнцу»... А лежать в пыли
    Назначена, опять же, соль земли –
    Такие, как он сам, за простодушье
    И Веру вновь наказанные... Нет
    Конца вопросам жирным...  Но ответ
    Гораздо прозаичнее, и суше –
    На жизнь твою и братьев поднят меч?
    Меча стань твёрже. Не давай посечь
    Ни род свой, ни сородичей. Чем твёрже
    Ты сам, тем ты надёжней вкруг себя
    Сплотишь своих товарищей, дробя
    Когорты вражьи... нет обиды горше,
    Чем зреть бессилие здоровяков
    Пред кознями пройдох и мозгляков...
    ***
     ...ну, этот наш учителишко вскоре,
    Конешно, погорел. Думской совет
    Отставку дал ему: ступай, мол, свет,
    Мол, тёмное своё мы сами горе
    Размыкаем, а вот мутить юнцов –
    Не дело!..  Ты  смотри-ка что, отцов
    Не слушают совсем, как в лихорадке,
    На сборах что-то дикое поют,
    Кликушествуют, в круг передают
    Секретные какие-то тетрадки...
    Не надобно такого нам. Девиц,
    Юнцов мы приструним. Ну а вдовиц,
    Тех, так и быть, направим эстафетом
    Куда укажешь, прямо со двора –
    Тебе вослед... Уж этого добра
    Ты, брат, не откажи согреть приветом.
    Засим прощай. Не сетуя, прости,
    Что экскремент не дали довести...
    Отбыл, красавец... Смех, но речь шутейну
    Не оценя, две кумушки отбой
    Сбирались, было, бить... Да меж собой
    Не поделив любовь благоговейну,
    В сердцах передрались... Ну а потом
    И замирились. Сладились. И дом
    Друг дружки не обходят стороною,
    Напротив, говорят, на склоне лет
    Товарки стали. Как же! Общий след
    В судьбе и сердце...
    ***
    Только мы иною
    Досадой окручинились тогда.
    Пусть не стряслась великая беда,
    Но сколько можно этаких прохвостов
    Пускать во стан? Ведь знамо же, одно
    Горазды: тайно, вычурно, темно
    Вещать и потихонечку весь остов
    Подтачивать соборный... И ожгла
    Догадка нас – так вот он, корень зла,
    Вот чем взострён лазутчик сатанинский,
    Любой гонец зловестия и тьмы –
    Соблазном праздномыслия!.. И мы,
    Ему внимая, растравляем низкий,
    Животный свой инстинкт, по всем чертам
    Предивно схожий с тем, на чём Адам
    Когда-то погорел, прельщённый Змием
    И Евою, вкусив запретный плод.
    Блуд, похоть любопытствия – оплот
    Всей нечисти. Лишь вслушайся, поди им
    Внимать... а там подпой... Ну хоть чуток,
    И ты – готов. Увязнул коготок...