Любовь и поэзия

В прошлой своей статье я затронула тему подмены понятий. Обидно, когда за словом "тварь" не замечают Творца, за словом "гады" видят не название группы животных, а ругательство. Но обиднее всего слышать слово "любовь", употребляемое направо и налево в немыслимых сочетаниях и в значении исключительно только физиологическом. Наверное, лишь в поэзии остались ещё крупицы возвышенного понимания этого чувства. Вспомним Иннокентия Анненского:

СРЕДИ МИРОВ

Среди миров, в мерцании светил
 Одной Звезды я повторяю имя...
 Не потому, чтоб я Ее любил,
 А потому, что я томлюсь с другими.

 И если мне сомненье тяжело,
 Я у Нее одной ищу ответа,
 Не потому, что от Нее светло,
 А потому, что с Ней не надо света.

Слышите, какое очарование проникает сквозь строки, как непреложны последние слова: "С Ней не надо света"! Это оттого, что Она сама свет, такая чистая любовь.
Как правило, первая любовь приходит к человеку ещё в столь юном возрасте, когда он даже и не готов к физической близости, когда просто быть рядом с любимым человеком, ловить его взгляд - уже всё счастье жизни. Обратите внимание, как умели ценить такую, скажем, бесплотную, любовь, наши классики:

Константин Батюшков

МОЙ ГЕНИЙ

О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью твоей
Меня в стране пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель гений мой - любовью
В утеху дан разлуке он;
Засну ль?- приникнет к изголовью
И усладит печальный сон.

Нет здесь никаких "интимных" подробностей, нет здесь никакого вожделения - только радость о милом образе, только счастье, что он существует. Задержаться сердцем на этой ступеньке, насладиться первым чувством - что может быть приятнее. Но нашим юношам и девушкам не дают остановиться: с экранов ТВ, со страниц глянцевых журналов их толкают друг ко другу почти насильно, уверяя, что смысл жизни в физических наслаждениях, в удовлетворении плоти. Тишины чувств нет в нас, может быть, и потому, что нет глубокого внутреннего, сокровенного благоговения. В пору первой любви о своих чувствах молчат - тем вернее они переполняют сердце и выливаются в  прекрасные стихи:

Афанасий Фет

 
Я тебе ничего не скажу,
 И тебя не встревожу ничуть,
 И о том, что я молча твержу,
 Не решусь ни за что намекнуть.

 Целый день спят ночные цветы,
 Но лишь солнце за рощу зайдет,
 Раскрываются тихо листы,
 И я слышу, как сердце цветет.

 И в больную, усталую грудь
 Веет влагой ночной... я дрожу,
 Я тебя не встревожу ничуть,
 Я тебе ничего не скажу.

Как это не похоже на современную нам "оголённость" и тел, и чувств. Если всё выставлено напоказ, откуда взяться стыдливости и кротости - тем самым качествам, которые так ценились в женщине испокон века? Современная девушка никак не претендует на известную "Незнакомку" Блока: в самой фразе "дыша дахами и туманами она садится у окна" уже слышна отстранённость, бесплотность образа, неприкосновенного для автора. Обладать им - это было бы кощунство с точки зрения влюблённого. Не то сейчас - зрелость понимается исключительно физиологически, забыто ощущение чего-то недозволенного, тайного и в этой великой тайне - прекрасного. Никто не считает, что любовь нужно вырастить в себе, как цветок, оберегать её от досужих глаз, хранить глубоко в сердце. Как целомудренно звучит стихотворение севастопольского поэта Николая Ярко:

Какая блажь ступать по тёплым плитам,
и крылья чуять за своей спиной,
и бормотать: "тобой, одной тобой...".
и прибегать к сравнениям избитым.

Ну, например, старушку, у которой
Букет последний выхватил из рук,
сравнить с добрейшей феей. Думать вслух:
"Приходится сравненье это впору".

"Но с бородавками бывают разве феи?" -
засомневаться вдруг. Увидеть двери.
Прислушиваться, долго не стучать.
шаги - нет! нет! - земные услыхать.

Потом сидеть на колченогом стуле,
с блаженною улыбкой повторять
смешной романс на музыку июля:
Ну где вы ходите? Я так устала ждать.

Мне думается, что сегодняшние наши дети, которые считают себя взрослыми, всё же должны услышать предупреждение в стихах современного крымского поэта Олега Воробьёва(из стихотворения "Надир"):"О нет, не в постели становится мальчик мужчиной"! И если мы забываем о стыдливости и целомудрии по отношению друг ко другу, мы сами отказываемся от своего счастья, способного наполнить мир радостью поэзии и любви. Ведь любовь - это такая гигантская невавилонская башня, которая позволяет влюблённым говорить на одном языке - сердцем (отрывок стихотворения Ю.Комаровой "Со-словие"):
А башня? А башню сносит:
 и красное солнце - конское -
 купается в море сосен.
 И невавилонская башня
 единый язык транслирует
 влюблённым.
              Поймёт ли вчерашний?
 А завтрашний - аплодирует!
И ещё одно очень важное замечание: любовь - это не получение каких-то благ и удовольствий от другого человека. Любовь - это всегда жертвенность, всегда забвение себя ради другого:

коротко о ней

 Ты думал, это битва двух гордынь,
 а оказалось - жертвенное пламя,
 в огне его мы обращаем в дым
 плоды непониманья между нами...