Первые втречи, 2 мемуары

   Мои первые встречи во  «взрослой”  жизни были радостны ещё и тем, что после « чёрной ночи» 27  июня 1944 года, когда были депортированы из Крыма  все родственники мамы- греки,  как и армяне, болгары, а до этого крымские татары  , стали возвращаться изганные из родных городов и сёл люди, после  разрешения вернуться на их  родину , домой  .  Это были единицы и среди них была и двоюродная сестра моей бабушки – тётя Аня, которая жила с бабушкой все годы изгнания в Уфе.И это одна! Из нескольких десятков родственников. Именно тётя Аня рассказала нам, как их везли в тесных, заполненных до отказа, вагонах, беспраных, униженных  и подавленных людей, чьи сыновья сражались на фронтах и погибали за Родину. Один из сыновей моей бабушки – дядя Алёша ,воевал в одном из отрядов Крымских партизан, а другой, дядя Боря,  был  солдатом на фронте.
  Тётя Аня, добрейшей души человек, не озлобленная  несправедливостью и тяжелейшими условиями жизни  в изгнании, высокая, статная, с добрыми голубыми глазам и натруженными руками со вздутыми венами от тяжёлой работы, познакомила нас и семьей греков, которые  вернулись в Ялту. Жильё им , возвращенцам, никто не вернул и они ютились, где смогли  найти место, мало-мальски приспособоенное для жизни. Тетя Аня вернулась в Красный Камень, где жила её дочь с семьёй, под Алуштой.  Она часто приезжала к нам, обязательно привозила нам  конфетки- леденцы или « подушечки» Она объяснила, что бабушка не захотела возвращаться : ей уже было 82 года,   а  дорога была дальняя, трудная.
  В один из воскресений  эта семья  приехали к нам  в гости: мама, отец, взрослый сын и маленькая девочка.
  Сына звали Алексис, я называла его Алексеем, как и моего двоюродного  брата. Это был, на мой взгляд, вчерашней школьницы, взрослый мужчина: он был журналистом и ему было где-то лет 25-27.Высокий, смуглый, с карими глазами и чёрными  волосами , очень интересный,  всегда  приветливый, вежливый и одет он был всегда  старательно: наглаженные брюки, красивая  рубашка и начищенные до блеска туфли, с от него пахло  приятными  духами. Приезжал он на  «Победе»  к самому дому, заходил в квартиру  и всегда провожал меня до дверей квартиры. Словом, он был не чета моим дворовым друзьям – ребятам, однолеткам. И , конечно, мне было приятно, что рядом со мной такой мужчина!
  Влюблённости у меня не было, но встречи с ним были интересны :он знал массу стихов, читал их без пафоса, негромким, мягким голосом и  интонацией выделял понравившиеся ему строчки.Однажды он попросил у моих родителей разрешения отвезти меня к  его  родителям , на обед. И мы поехали, а по дороге я рассказывала ему, какие дворцы кому принадлежали и какие санатории нынче там расположены. Я многое знала об истории Ялты, так как мамы меня часто возила на эксурссии и подробно рассказывала, какой из великих князей или графов построил  тот или иной дворец,   кому принадлежало здание  того или иного санатория раньше.И об истории Ливадии я знала многое, так как мама там родилась, там её дедушка 25 лет служил смотрителем царских дворцов, а её отец, закончив училище виноградорства в Никитском ботаническом саду, работал  там виноделом.Показывала мама и двухэтажный дом, где жила их семья в Ливадии.  Мама хорошо знала и помнила семью Николая второго: его жену, дочерей и сына, которые  часто   играли с детьми служащих во дворце. И мама  вместе с братьями своими и сёстрами  была на набережной, когда в Ялту заходил  знаменитый  императорский фрегат Николая второго  « Штандарт» и какое было устроено по этому поводу празднество. Это мама впервые рассказала мне о трагической гибели царской семьи.
   Но то, что я услышала от Алексиса, повергло меня в восторг. Мы остановились  у дороги, ведущей к дворцам и  он спросил:
-  Вы читали Байрона?
- Конечно. И « Корсара», и «Дон-Жуана», и « Чайльд-Гарольда» .
- А Вы знате, что литературным прототипом Корсара был основатель Ливадии, герой греческого национально-освободительного движения , грек, Ламброс Кационис?  Это ему Екатерина вторая , за заслуги перед Российским флотом в войне с Турцией, подарила  участок земли, на которых он посадил виноградник,  стал обустраивать эти земли и
 назвал своё  владение в честь своего родного города, в Греции-  Ливадия, по-гречески «луг» . И он похоронен здесь, на земле своих виноградников.
    Этого я не знала .
     А  он стал читать:
«Был чист, пока не начал он свой
 С людьми и Вседержателем бой.
 Был мудр, но свет считал его тупым
 И портил обучением своим.
 Был слишком горд, чтоб жизнь влачить, смирясь,
 И слишком твёрд, чтоб пасть пред сильным в грязь.
 Внушал он страх, оболган с юных лет,
 Стал другом Злобе, а Смиренью – нет.
 Зов гнева считал он призывом Божества,
 Мстить  большинству за козни меньшинства…»
- Это о Конраде?
 - Да.
-  Здорово!
- Вам понравилось?
 - Очень!
    Ещё бы : ведь Байрон был для меня не только гениальным поэтом, но и романтическим героем, как Д.Лондон,Э. Хемингуей, М.Ремарк и Экзюпери. Я считала, что  Байрон и Лермонтов  очень похожи : и творчеством , и драматичностью судеб.
  Так Алексис учил меня слышать мелодию  стиха  и  понимать красоту слова.
   Весной я стала усиленно готовиться к вступительным экзаменам, а он был занят поисками работы. Но в Ялте было только одно издательство и издавалась одна газета
«Курортная газета». Потом я поступила в университет в далёкий города – Харьков. Началась наполненная  другими встречами и интересами студенческая жизнь .     
 Как- то,  когда я  приехала домой на каникулы, мама протянула мне конверт. Это было письмо от Алексиса: он жил и работал в другом городе. В  то время я была  очень влюблена и на его письме не ответила.
  Но я благодарна и за встречу эту, и  Алексису за приобщение к истории  Ливадии, к более пристальному вниманию к поэзии, к пониманию её  и восприятию.
  Так закончился один из этапов моей  жизни. Я вспоминаю и женщин моего отдела, и свою незабвенную подружку-Верочку, и Алексиса с огромной теплотой и благодарностью. В моей жзни было много хороших людей - спасибо за то, что они были.
 Верочка умерла давно, но я храню её фото и письма – от них исходит огромное  душевное  тепло.
   Жаль, но добрые и хорошие люди уходят раньше других - светлая им память.