В варварских землях 239г

            Прошло десять дней, и ранним майским утром одинокая трирема, (1) загруженная под завязку, покинула Томы. Принеся жертву Юпитеру Нундиарию — покровителю торговых операций и Диоскурам — покровителям Понта, купцы двинулись в дальний путь. Аристомах нанял команду и гребцов, а Бен-Мордехай приобрел товар на продажу и договорился с лоцманом. Бородатый Диоскур, стоя на корме, глядел, как постепенно удаляется мезийский берег. Сторожевая квинкверема (2) мезийского флота, с бортами, окованными железной броней от таранного удара, проводила купцов до выхода из гавани. Корабль купцов пошел на север, к устью Данувия. Наварх (3) Аристомах пребывал в некотором беспокойстве – здесь, на Понте, условия мало походили на родное Средиземноморье. Чужие звезды, маленькие глубины, другие ветры и течения заставляли поломать голову. Нельзя было даже высчитать заранее дневной путь, чтобы определиться со стоянкой.

           Дни шли. Погода оставалась хорошей и теплой, море спокойным. Гребцы работали без особого напряжения. Лишь напротив устья Данувия корабль подхватило и начало сносить к востоку сильное течение – след впадения в море огромной реки.
- Данувий велик, - констатировал Диоскур, - Борисфен меньше и уже.
           Корабль шел вдоль понтийского берега на северо-восток. На палубе шла обычная работа. На корме, рядом с навархом, важно восседал губернатор – кормчий, управлявшийся с двумя кормовыми веслами, справа и слева. На крюке за его спиной висел рог, в который губернатор дул всякий раз, возвещая о прибытии судна в порт и о выходе оттуда. Проревс сидел на носу, подавая команды гребцам и управляясь с катапиратом – лотом для измерения глубины. Гортатор с колотушкой в руке монотонно бил в тимпан, задавая гребцам темп. Случалось, гортаторы расхаживали между рядами и с плетью, подбадривая нерадивых. Этого не требовалось на сей раз - за веслами сидели вольнонаемные, свободные граждане. Аристомах дальновидно рассудил, что посадить грести рабов значило отдать себя в их власть, что было бы опрометчиво при путешествии в далекие варварские земли, да и нет ничего проще, чем удрать во время береговой стоянки, оставив корабль без движения на краю света.         
- Кто хочет сделаться нищим и несчастным, пусть себя вверит Нептуну, - рассуждал, расхаживая по палубе, Диоскур, - Попробуй с ним дело иметь: отпустит он тебя домой в наряде, как у нищего. Нептун! Холодной баней встречает гостей. Напитков хмельных не держит; у него питье соленое, холодное.
- Не богохульствуй, - говорил ему, на всякий случай, Аристомах.
- Плавал и я тоже по морям. Дошел — одна туника да рваный плащ остались.
- Ах, чтоб ты провалился с этим карканьем, борода!
           По левому борту  тянулись бесконечные унылые степи, с виду совсем не населенные. Когда-то там кочевали орды сарматов, нападавшие в старые времена на дунайский лимес. Но то давно уже было. Кочевники потеряли свою прежнюю силу. Что-то происходило в варварских землях, приходили новые народы, им подчинялись старые. Готы, карпы, гепиды — кто раньше слышал о них?
        В паре дней пути одно от другого, встречались устья двух рек – сначала Тирас, потом Гипанис. В устье последнего стояла Ольбия – древняя греческая колония, державшая в своих руках всю торговлю с припонтийскими племенами. Наконец, еще через день пути, вода за бортом посветлела, и стала заметно менее соленой на вкус. Борисфен был близок. Море постепенно сужалось, превращаясь в лиман. Затем и берега, низменные и песчаные, приближаясь друг к другу, стеснили водное пространство до размеров реки. Вода была уже пресной. Трирема уже шла вверх по Борисфену. Плыть вверх по течению стало заметно тяжелее. По берегам все так же пустела степь, и более ничего. Бен-Мордехай скучал. Варварская, пустынная земля.
           Еще несколько дней прошло, и однажды утром корабельщики заметили, что плыть становится все труднее. Течение все более ускорялось.
- Скоро пороги, - объявил Диоскур, - Смотрите во все глаза. Нигде, кроме как еще на Ниле, вы такого не увидите.
           Скоро где-то впереди послышался шум. Вначале он был едва различим, потом все больше нарастал, и, наконец, превратился в настоящий рев и грохот тонн воды, низвергавшихся с каменных завалов. Диоскур простер руку вперед.
- Вот они, смотрите. 
           Груженый корабль уже сильно вертело. Ощущение было неприятным. Огромные камни торчали прямо из середины реки, а между ними кипела и пенилась темная днепровская вода, крутились зловещие водовороты.
- Приставай к берегу! – скомандовал Диоскур.
           Наварх Аристомах подчинился. Люди, не бывавшие долго на твердой земле, спрыгивали на берег. Земля под ногами была непривычно черной. Шумела трава в половину роста человека. Была отдана команда сгружать товар на берег – груженый корабль через пороги было не провести.            
            Вскоре явились первые люди. Варвары из ближайшего селения. Здесь, видимо, начиналась обитаемая земля. Диоскур отделился от своих, и направился к степнякам. Они о чем-то долго разговаривали на варварском языке. Наконец, лоцман возвратился.
- Они требуют дань за проход, а за дополнительную плату готовы провезти наш груз на повозках к тому концу порогов. 
          Деваться было некуда.
- Сколько? – спросил Бен-Мордехай.   

         Несколько дней спустя плавание было продолжено. Пороги остались позади, и теперь можно было плыть вверх по широкой реке беспрепятственно.
- Путь далее свободен, - сказал спутникам Диоскур, - Плыви хоть на самый край света.
- Далеко ли до истока реки? – поинтересовался наварх Клеандр.
- Не знаю, я никогда о нем не слышал.
- А ты сам до куда ходил?
- Далеко на севере, где в реку слева и справа вливаются два больших притока, есть большое торжище. Я ходил до туда. Но Борисфен там еще широк и простирается еще дальше на север. Что там – никто не знает.
            Старый лоцман достал карту, и расстелил ее прямо на досках.
- Мы сейчас здесь, - он ткнул пальцем в рисованное на пергаменте изображение реки, - Через два дня пути справа от нас будет река Пантикапа. (4)
- «Рыбная»? – перевел с греческого Бен-Мордехай.
- Да. Это последняя река, имеющая эллинское название. На ней живут оседлые племена, и они называют реку… Забыл, как. У этих варваров совершенно немыслимые названия.
- А что за народы тут живут? Скифы? Сарматы?
- Нет, другие. Боруски, по Клавдию Птолемею из Александрии, они о них писал. Большой ученый! Далее к северу от них суовены, или словены, и в их земле которых стоит торжище у слияния трех рек, о которых я тебе говорил. Дальше на запад от них - ставаны. К северу от тех, посреди огромных болот – игиллионы. По другому же берегу — савары, по реке, впадающей в Борисфен с востока. Это все по слухам, никто не бывал в тех местах. Кто живет еще дальше – неизвестно. (5)
- Кончайте свои байки, - вмешался в разговор Бен-Мордехай, - Аристомах, ступай на свое место, а то доболтаетесь, что на мель выскочим.   

           Ночное плавание по реке было опасным — можно легко выскочить на мель или плавучее бревно. Ночевали, приставая к диким, ненаселенным берегам. Ужинали, готовя похлебку из запасов, взятых с собой в плавание; когда везло - жарили свежепойманную рыбу, запекали на углях моллюсков. Жгли костры и выставляли стражу, чтобы никто не напал на путешественников. Бен-Мордехай и его спутники, как и всякие купцы того времени, умели владеть мечом и постоять за себя, в случае чего. Могли, при случае, напасть и сами — грань между купцом и разбойником, мореплавателем и охотником за рабами была в те времена очень условной, и одно часто и непринужденно переходило в другое, и не было на каждого своего Вакха, чтобы обратить пиратов и похитителей за их деяния в дельфинов. (6)   
               С рассветом плавание продолжалось. Берега были по-прежнему пустынными. Слева над рекой громоздились кручи, справа берег был пологим. Постепенно степь кончалась, все гуще и чаще попадались участки лесов. По-прежнему, не было видно ни души. Еще через день вдоль Борисфена пошел сплошь лес.
- Скоро прибудем, - сказал лоцман, - Осмотрите товар, скоро выгружать.
              Наконец, однажды утром впереди показалось населенное место. Несколько высоких холмов по берегу реки были заняты поселениями – это было видно уже издали. Подойдя ближе, купцы увидели около десятка судов, стоящих у берега в устье небольшой речки. Корабли по внешнему виду были явно не римские и не греческие.
- Сюда приплывают торговать варвары со всех сторон: с верховьев Борисфена, с больших рек, что впадают чуть выше, с обеих сторон, - пояснил Диоскур, - Аристомах! Давай к ним, вон в ту заводь. Там вода спокойнее, и пристать можно без проблем.
              Пристали. В нескольких сотнях шагов вдаль от берега высилась гора, на которой располагался поселок. Довольно большой, но неукрепленный. Чуть дальше от него, на другой горе – еще один, подобный первому. Была видна и третья гора, тоже заселенная. Пространство между горами и берегом было низменным, и на нем велся оживленный торг.
- Смотрите, - показывал спутникам Диоскур, - Видите эти три поселка? В старину, лет триста, а то и больше, назад жили здесь три брата, охотились в здешних лесах. Старший из них, как говорят, по имени Кий, был перевозчиком через Борисфен. Три брата эти основали три поселка на трех горах, и назвали их в свою честь. Вот, вы их видите. А в честь сестры своей назвали речку, между горами протекающую. Вот такая легенда. (7)
- Дорогой Диоскур, - прервал Бен-Мордехай, - Все это, конечно, очень занимательно. Но мы прибыли сюда по другой причине.
- Неужели не интересно? Столько земель, где никогда не ступала нога римлянина, которые на картах обозначены лишь изображениями диких зверей и варварских сцен. Разве не интересно побывать там и увидеть все своими глазами?
- Скажи, что у них на продажу?
- Много всего, Бен-Мордехай. Кожи, меха, воск, мед. Последний, правда, иногда горчит. Проверяйте на вкус. Смола, деготь, лучина. Варвары, прибывающие с верховьев Борисфена, привозят камень электрон с дальних берегов Океана.
- Хорошо. Готовьтесь приступить к делу. 

             Варваров было двое. Их привел откуда-то к Бен-Мордехаю лоцман Диоскур. Один
был гость из местных, и умел говорить на ломаном греческом – видимо, он и был переводчиком. Услуги толмача на торжище среди разноплеменных купцов были явно востребованы и хорошо оплачивались – варвар держался с достоинством, а шею его украшала внушительных размеров серебряная гривна. (8) Во втором варваре угадывался купец откуда-то из далеких северных земель. У него были длинные светлые волосы и германский плащ с серебряным шитьем.
- Фрейр слышал, что вас интересует камень, - сказал переводчик, - Он готов вам показать.
           Германец вынул из-за пазухи холщовый мешочек, развязал его и высыпал содержимое на ладонь. Бен-Мордехай и Аристомах увидели в его руке несколько прозрачных темно-желтых камешков.
- Электрон, - сказал наварх.
- Янтарь, - подтвердил переводчик.
- Чудо. Слезы Гелиад, дочерей самого Гелиоса.
             Бен-Мордехай взял один камень, повертел в руке, потом поднял вверх, и посмотрел через него на солнце.
- Он неплох.
- Варвар наверняка отобрал для показа только самые лучшие камни, - усомнился наварх.
            Бен-Мордехай обернулся к германцу.
- Сколько у тебя есть на продажу?
            Толмач перевел вопрос. Варвар заговорил что-то на своем языке.
- Фрейр говорит, что достаточно. Сколько ты можешь заплатить?
- У нас есть хорошее вино, прекрасные ткани. Пусть выберет то, что он пожелает, и мы сочтемся.
             Выслушав перевод, варвар резко махнул рукой, выражая недовольство, и что-то
раздраженно произнес.
- Фрейр говорит, что примет оплату только деньгами. Ему не нужен товар.
- Но он даже не взглянул. Пусть посмотрит. Возможно, он изменит свое решение.
          Переводчик передал германцу предложение. Тот мотнул головой, и сказал что-то
снова. На сей раз, в голосе его прозвучали какие-то раздосадованные нотки.
- Фрейр говорит, что ему все равно не на чем будет увезти товар. После того, как он сюда прибыл, у него одной ночью сбежала почти половина гребцов. Теперь ему придется продать свой корабль и возвращаться домой пассажиром со своими земляками.
- Сбежали? Почему?
- Их соблазнили легкой добычей. Не так давно к торжищу прибыли чужеземцы. Готы, несколько человек. Не купцы, а воины. Их вожди затевают какой-то военный поход, и собирают воинов со всех краев, кто хочет попытать счастья. Многие соблазнились – и наши тоже, и вот у него люди сбежались, чтобы присоединиться к готам.
- Что за поход? – вкрадчиво поинтересовался Аристомах.
              Переводчик замялся.
- Не знаю. Говорят, что на вас, вельхов, (9) поход. Золота у вас много, прочих богатств. Больше не знаю ничего.
- Точно не знаешь? – хитро прищурился Бен-Мордехай, и потянулся к кошельку, - Знание стоит денег?
             Переводчик уловил его движение.
- Приходи к нам вечером, - сказал Аристомах, - Выпьем вина, поговорим. Ты не пожалеешь о потраченном времени, обещаем.

           Вечер был темным и безлунным. На берегу возле места, где стоял корабль Бен-Мордехая, горел костер. Вместо надоевшей в плавании гороховой похлебки с вяленым мясом, корабельщики лакомились купленной у варваров вепрятиной. Мясо, выдержанное в рассоле вместе с луком и смородиновым листом, прокопченное в дыму ольховых веток, подвяленное на солнце, было остро на вкус, сочно и мягко. Аристомах купил целый бочонок. Купцы принимали своих новых знакомых – оба охотно откликнулись на приглашение. Германец Фрейр, развалившись на медвежьей шкуре, молча попивал из кубка белое мезийское вино. Переводчик, уже порядком захмелев, рассказывал купцам истории.
- На Припяти, в болотах, живут дикие люди-сыроядцы. Много лет тому назад, а сколько — никто не помнит, бежали они туда от кочевников, от степных людей. Бежали в дикие дебри и болота, да так там и остались, одичали и даже огонь забыли. На закат же солнца от нас испокон веку жили дулебы – люди одноплеменные с нами, славянского языка. Два поколения назад или даже меньше, примучили дулебов чужеземцы обры из земель еще дальше к западу. Приходили они в земли дулебов и чинили им всяческие насилия. Обры были велики телом, а умом горды.  И за эту гордыню боги всех их истребили, так, что не остался ни единый обрин.
- Это правда. И Птолемей Александрийский помещал народ аваринов, или оборинов примерно там, где говорит этот человек, - пояснил вновь Диоскур, решив в очередной раз продемонстрировать свою ученость.
- Но иные люди говорят, что вовсе не боги обров истребили, - продолжал переводчик, - А сгинули они потому, что на торной дороге жили. Через те места прошли огнем и мечом готы.
- Готы?
- Да. От берегов дальнего моря, откуда привозят янтарь-камень, они пошли на восход солнца и на полудень. Где проходили – все сметали. Досталось от готов и славянского языка людям, а обров и другие народы истребили они подчистую. Поселились готы в степях и в лесу, на полудень отсюда. Народа у них много, сильно многочисленное племя. Много у них лошадей, оружия всякого разного.
           Прокашлялся на своей шкуре германец Фрейр. Он поманил пальцем толмача, и
произнес длинную фразу на своем языке.
- Готы разбойники, - услышали купцы перевод его речи, - Когда еще у моря жили, притесняли мирных вандалов, вынудив их уйти в земли южнее. Потом готы сами на юг сдвинулись. Боюсь, вам, вельхам, от них скоро несдобровать будет.

           Через несколько дней, покидая торг, Бен-Мордехай писал письмо, тщательно
выводя стилом буквы:
- Светлейшему Туллию Менофилу, легату провинции Нижняя Мезия. Ждите вестей нежданных и дурных не позднее грядущей зимы. С почтением и надеждой на вознаграждение за службу римскому государству, я, Бен-Мордехай, написал.

1. Трирема (триера) — гребное судно с тремя рядами весел,
2. Квинквирема (пентера) — гребное судно с пятью рядами весел,
3. наварх — капитан,
4. Пантикапа — река Ворскла (Украина)
5. боруски, суовены, ставаны, савары, игиллионы — народы, согласно античным авторам, населявшие Среднее Приднепровье. Возможно, древнеславянские племена.
6. легенда об обращении богом Дионисом (Вакхом) похитивших его пиратов в дельфинов,
7. Приводится легенда об основании Киева, возможно, реально относящаяся к началу н.э., поскольку в те времена поселения на его месте уже существовали, хотя собственно город основан еще не был. 
8. Гривна — шейное украшение.
9. Вельхи — римляне (сравн. «валахи», «волохи»), жители римских придунайских провинций. В польском языке слово "wlochy" до сих пор обозначает итальянцев.   


иллюстрация: жители Среднего Приднепровья первых веков н.э. (реконструкция)