На Солнечной Стороне

Прохожие несут свои лица, на них печать переживаний и радостей, а я крадусь безликой тенью отдельно от всех. Заклейменный неопределенностью цели и смысла.

Все идут по жизни, а я просто иду за вином. Пока ты отвернулась, влекомая зовом судьбы. Я хочу хотя бы казаться кем-то рядом с тобой. Ты величественна, красива, сильна и горда, а я только мажу пылью своей никчемности роскошный шелк твоих одежд. И иду за вином...

Дверями в иное измерение хлопали стоп-кадры общих воспоминаний, искривленные пространства наших совместных переплетенных намертво переживаний, безнадежные, как извилистые лесные тропинки, порывы вернуть невозможное. Хлопанье дверей, вселенский грохот, исключающий любые другие звуки, как в выселененном космосе без звезд.

Мне снились только огромные мрачные здания, напоминающие заброшенные торговые центры, из которых я тщетно пытался выбраться. Попадая все глубже в их гулкое чрево, встречая отвратительных попутчиков, лишенных лиц, оказывался в темных подвалах, с черными дырами в полу, где пропадали целые галактики жизни. Плутал бесконечными, как межзвездные маршруты коридорами. Я искал выход, зная, что его нет или мне не суждено его найти.

Скомканный и липкий клубок прошедшего лета - причудливый калейдоскоп из чудесных дней и ужасных пробуждений. Шрамы на теле – напоминают мне о бессмысленных скитаниях и ненужных подвигах. Лето – это большой сосуд, наполненный крепким вином вины.

Прошлой ночью я шел через мост, под ним в прозрачной воде плескались морские котики, дельфины и белые медведи. Мои попутчики дышали мне в спину и меня это раздражало. Я не видел их лиц и не мог разглядеть. И я не знал, кто они. От них веяло холодом и злом. Они молчали. Я пытался оторваться от них или пропустить вперед, но они все время оставались позади в шаге от меня. Мост постепенно превращался  в крошево и гигантские листы ржавого металла. Идти приходилось, как по глубокому снегу. В конце был тупик – некое подобие вестибюля метро, где таинственные адепты в капюшонах мазали стены черным. Все двери оказались наглухо закрыты. Дыхание нежеланных попутчиков все ближе. Адепты в капюшонах все зловещей. Я сумел взять себя в руки и вышиб дверь плечом.  Страх сурового и долгого наказания от неведомых повелителей снов, остался в сумраке вестибюля.

Все-таки, я вышел из этой тьмы. Пусть я вздрагиваю от натужного воя троллейбуса и телефонных звонков, я все равно уже на солнечной стороне. На одной стороне с тобой.

Я вышел из тьмы, мои чувства обострены, меня пугает и влечет одновременно необходимость жить обычной жизнью, меня рвет на части раскаяние. Я более многословен и сентиментален, чем отмерено природой мужчине. Я более ласков, чем все годы до этого, я нежен и скован, как в самый первый раз.

...Я сумел взять себя в руки и вышиб дверь плечом.  Страх сурового и долгого наказания от неведомых повелителей снов, остался в сумраке вестибюля.

«Трудно быть чистым, но необходимо…» - успел мне шепнуть кто-то невидимый.

Снаружи раскинулся солнечный июньский сад. Ты стояла около меня в легком пляжном платье и пыталась дотянуться до черешни за кривым и низким южным забором из ракушечника. Я поспешил тебе на помощь.

- Ягоды чужие, - предупредила ты, – получается, мы воруем…
– Да, ладно, - отмахнулся я, – мы всего-навсего дети...

Я вышел из тьмы. К тебе. Чтобы дотронуться до  твоей смуглой руки и наслаждаться, пока жив, бесшумной музыкой твоих длинных ресниц… И ты снова улыбаешься мне…