Четыре консьержки и собака

В худосочной многоэтажке, врезающейся в самое небо, существовала некоторым образом вахта, где начинающие пенсионерки работали вахтерами, говоря языком новомодным консьержками. Трудились дамы не по зову сердца, не по призванию, с детского сада об этом не мечтали, а исключительно для поправки семейного, жиденького, как спитый чай, бюджета.

Прибавка не велика. Кому-то её хватило бы на одну солидную ходку за продуктами в гипермаркет «Метро», пожилым дамам хватало на месяц. Аппетиты и приоритеты у всех разные.
Прибилась к дому собачка неизвестных кровей. Сама маленькая, ножки, вернее лапки, длинные, прямо тонюсенькие, с короткой шерстью темно коричневого цвета, ростом чуть больше кошки, с деликатным, почти застенчивым характером. Доверчиво подходила она к многочисленным жителям высотки, обнюхивала их, как будто спрашивала: “А вы, случайно, не мой хозяин?” Но никто не спешил быть ей родной матерью или отцом. Видно было, что собачка с простеньким ошейником из кожзама слегка домашняя, недавно потерявшаяся. Любовью к ней воспылали почти все, но не до такой степени, чтобы в дом взять, хоть и собака, а все одно лишний рот. “Педди Гри” и “Вискас” тоже денег стоят. Вся безграничная любовь жителей большого дома к маленькой потеряшке вылилась в огромное количество мисок, выставленных у крыльца в ряд. Миска на первое, на второе и на десерт. Местные бомжи сильно завидовали собаке и приговаривали: “Чтоб я так жил!” Одинокий мужчина с восьмого этажа пообещал отвезти собачку в деревню к матери. Пожилые дамы – тетя Маша, большая любительница горячительных напитков Рая, глубоко и сильно многодетная, даже многовнучная, баба Лиза и молодящаяся в свои неполные семьдесят Катя – за неделю полюбили собачку очень сильно и назвали Душечкой.

Консьержки и сами были большими душками. Когда-то брюнетки, когда-то кокетки, теперь поблекли и полиняли, стали строгими блюстителями нравственности, стерегли подъезд и семейную жизнь его обитателей. Особенным любопытством, граничащим с бесцеремонностью, обладала тетя Маша. Она одна продолжала красить свои волосы в темный цвет, используя все те же доисторические ингредиенты: смесь хны и басмы в равных частях. В виду полного отсутствия личной жизни, чужая ее интересовала очень сильно, в мельчайших подробностях. Душа у нее была нараспашку, как и двери в подъезде жарким летом. Подростки тетю Машу недолюбливали и пели ей вслед: “Ах, тетя Маша, мимо вас не пролетит и муха!”

К концу недели, когда нашлась хозяйка собачки, больная старушка из соседней девятиэтажки, прибившаяся к дому Душечка потеряла свою застенчивость и деликатность, а вместе с этим и стройную фигуру, так как ела все подряд, как слепая лошадь. Многоразовое и усиленное питание привело к тому, что собачку раздуло будь здоров. Стала она похожа на огромное эскимо на четырех палочках-ножках. Теперь уже вопрос о какой-либо породе не стоял, такой породы не было в природе. Бегала Душечка по газону, не то клумбу удобряла, не то аппетит нагуливала, сказать трудно. В положенное время была у нее и своя сиеста, не без этого. Одним словом, прикипела всей душой к дому, к добрым людям, хорошей еде. Живет, не тужит, людям и стране служит. Сообразительная собачка моментально стала узнавать всех жильцов дома, а не то, что сами люди, за пятнадцать лет так и не узнавшие фамилию соседей по этажу.

Хорошо и главное сытно жила Душечка. Шерстка вместе с кожей, ровно натянутая по всему телу, переливалась на солнце и репьи с колючками к ней не приставали, так как они здесь и не росли. Жила собачонка в райском саду. Кругом цветы, начиная от скромной ромашки заканчивая розами и лилиями. Только яблони с плодами не росли, а то бы Душечка и согрешить успела, чем она хуже Евы. Весной во дворе цвела сирень, в начале июня эстафету принимал белоснежный куст жасмина, разящий наповал всех влюбленных и равнодушных людей. Первые тащились от запаха, последние страдали от аллергии.

Лето пролетело быстро. Наступила самая настоящая осень, с моросящими дождями, сильными ветрами, постоянными насморками и простудами. Собачка по кличке Душечка пропала вместе с летом, видимо вернулась к больной хозяйке. За финансовыми кризисами, холодами, понижениями жизненного уровня и зарплат, метелями, сменой президента и правительства, незаметно прошла и зима.

А после зимы, как известно, наступает весна, теплая, солнечная, растапливающая снег и сердца людей. Появились первые желтые цветочки, потом вьетнамцы, которые эти цветочки собирали и поедали, и тех и других очень много было. Вернулась к подъезду и хитро-мудрая собачонка, живущая на два дома, вернулись и миски на свое законное место. Они снились Душечке всю зиму, так как старушка кормила ее чем бог пошлет, чаще всего это была овсянка. Жизнь вернулась на круги своя. Президент рулит страной, консьержки бдительно караулят дом, собачка работает вахтовым методом. Все при делах и на своих местах.

Душечка чувствовала себя коренной, постоянной работницей в подъезде, самой главной и незаменимой. Когда по утрам пенсионерки меняли друг друга на посту, собачка норовила первая залететь в каптерку и занять мягкое кресло поближе к телевизору и тревожной кнопке. От прошлогодней учтивости не осталось и следа. Тетя Маша первая не выдержала и отругала собачку: “Иди на улицу, там твое место!” Душечка скуксилась, состроив недовольную мину обиженного ребенка, поджала куцый хвостик, который из баранки сразу превратился в соломинку и пошла на улицу. В глазах собаки читался вопрос: “А как же я? Почему вы меня гоните? Мне тоже нужна прибавка к пенсии.” За этой картиной наблюдал старичок с балкона второго этажа, ноги не слушались его после двух инсультов, третий инсульт он решил встретить дома, сидя у окна. “Да, многовато вас стало, четыре консьержки и собака, боевой экипаж! Наверно опять попросите повышения зарплаты, вас теперь пятеро. Может и меня к себе возьмете?”

Прошло еще два года. Консьержки с собачкой службу несут, а вот дедушка со второго этажа умер. Одолел-таки его третий инсульт, не дожил участник ВОВ до дня Победы, не успел получить открытку от президента. Я вот думаю, о чем мой рассказ? Как хорошо, когда зарплаты хватает на жизнь, а пенсии на продолжение жизни!