Конец

То что видишь ты, и то что вижу я - в корне различается, даже при нехватке воздуха.
Или нехватке атмосферы в целом,
Но тем не менее все эти вещи вместе, компоненты, они как пластилин или как простые атомы воды.
И без капли ароматных духов или парочки разрезанных томатов, вкупе с огурцами и острым зеленым перцем. Хочется слюни твои глотать, и беременеть нашими разговорами о моих снах.
Святость лучше демократии, тем более когда все это касается твоих белоснежных ног, которые сами зовут меня выебать их.

Словно обрубленная шашка динамита кричит себе, возражает даже.
Все что мне нравится в чужих историях, это то как люди блюют. и чаще всего на себя, или даже просто на пол. Я начинаю представлять как все это растекается и превращается в овощной салат, заправленный оливковым маслом. Потом подходит мой одинокий член и твой одинокий рот, и они начинают совокупляться друг с дружкой во всей этой блевоте. справа швейцар, в черном сюртуке и в красной с полосками шапке.
Он подносит ведро и выливает на них сверху желтую жижу. Кажется это горчица с водой. В таком крепком одновидном загустении, если такое вообще бывает. Моему члену становится больно и он начинает гореть. Это можно назвать "Членной Изжогой". Такое происходит всегда, когда я вижу твои ****ые ноги.

Мой ночной друг - мотылек, - резво извернулся и начал рвать мое тело.
Вот полетели руки в другой край квартиры, вот оторвались соски и оказались в невесомости. Вот мои яйца, в поперечном разрезе, летят как чипсы в симпсонах. Я - обесточенный ворох судьбы. Лежу и гнию.
Комната наполняется твоим странным диким смехом. Моя собака бегает по квартире и пытается отлизать мои яйца налету, но у нее не очень выходит. Из гардероба выходит Фред Дерст и начинает дрочить. У него нет глаз. Только пустые дыры на их месте. Внутри я вижу червей, спермообразных и скорее даже более иглокожих чем мое чрево.
Ненависть кончилась.

Он кончает на мои щеки,
я кончаю тебе в рот,
ты кончаешь на мою простынь.
Все кончено.