Чи Бо ТА. 3 часть

      На следующий день опять мы повстречались. На этот раз папка с рисунками ехала не в кармане кресла-каталки. Вася прижимал ее нежно и крепко обеими руками к животу.
Опять произошел ритуал приветствия между Васильком и мной. Дедушка ждал, когда мы с Васей «поздороваемся». Помог мне подняться с колен, как истинный джентльмен. 
     Я сразу начала говорить, т.к. Васина поза напомнила мне о том, как чиботАйцы переносили небольшие предметы. -  Они таким вот образом, - я показала на мальчика, переносили то, что можно было унести в охапке. А более крупные предметы переносились в заплечном кожистом мешке. Положить в мешок человек мог что-то сам, а вот опорожнить эту емкость можно было только с чьей-то помощью, т.к. руки у чиботайцев были коротковаты. Крепкие, сильные.
    Дмитрий Николаевич смотрел на меня с каким-то нетерпением. – Знаете, Нина Сергеевна, я очень хочу Вам сказать. Я даже дочери этого пока не говорил. Вчера Вася нарисовал еще одну картинку. Я попросил его объяснить, что он нарисовал. Так он мне ответил так: «Де Ди, ши ке, ЧоЧо скажет. Я пока не могу.» Что означает « ши ке»?
 - «Надо ждать» или «подожди», - ответила я.  – Пойдемте в сквер, посмотрим, что нарисовал Лёкас.
     Мы устроились на «нашей» скамейке, дедушка взял из рук внука папку, открыл ее и стал искать новый рисунок. Но нас ждало разочарование. Новой картины Васи там не было.
 - Странно, я ведь сам клал его в папку, клал сверху, чтобы сразу показать Вам, и узнать, что означает этот рисунок.
 - Не волнуйтесь, Дмитрий Николаевич. Вы, наверное, отвлеклись и не сделали того, что собирались. Такое бывает.
 - Может быть, - спокойно согласился дед. –  Вы знаете, не все рисунки сохранились. Их ведь собираю только я, ни Марьяна, ни Сергей – это мой зять, не собирают рисунки Василька. Они бывают разбросаны по комнате или лежат там, где Василек рисовал. Я хоть какие-то собрал. А жаль, там были интересные картинки.
       Про себя я подумала, что рисунок каким-то образом специально САМ не попал в папку. Возможно, еще не пришло время говорить о том, что изобразил маленький художник. Потом он найдется, и мы сможем и рассмотреть его и вспомнить о том, что было на Чи Бо ТА. А сейчас просто не время.
Мы уселись поудобнее. Верхний рисунок удивил меня. Честно говоря, я думала, что в папке лежат рисунки, только связанные с прежней жизнью Лёкаса. Но верхний рисунок был явно из земной жизни. Улица. Несколько домов, нарисованных с учетом перспективы. Четко прослеживалось уменьшение размеров дальних домов. И видно было, что рисовалось это как будто с натуры, но взгляд был откуда-то сверху. Может быть, мальчик смотрел на улицу из окна квартиры. По мостовой ехала машина, поливавшая дорогу. Струи воды расходились в стороны. И над крышей одного из домов была нарисована кошачья голова. Черная голова кошки с зелеными глазами. Удивительно похоже. Только вот размер головы был несоизмерим с размером дома, она была очень крупная по сравнению с домом.
 - Лёкас, что это? – я повернула рисунок так, чтобы Вася мог его рассмотреть как следует, а не вверх ногами, как он делал до этого, когда мы с Д.Н. рассматривали его рисунки.
 - Это котька! Она мячит. А щё деала так – Василек протянул руку с растопыренными и чуть согнутыми пальчиками и показал, как «котька» махала лапкой. Он улыбнулся светло и радостно и засмеялся негромким смехом, как будто колокольчиком прозвенел. И глаза его в этот момент засияли особенным ласковым светом. И добавил, что котька сказала «муххх», стараясь изо всех сил воспроизвести кошачье «МУР», но с буквой «р» у него были нелады.
    Дедушка сказал: - Это рисунок пошлого года. Мы ведь раньше мало и редко гуляли с Васильком. Глупые люди, стеснялись, наверное того, что у нас такой больной ребенок. Объясняли сами себе, что делаем это в интересах мальчика, мол на улице дети гуляют, ему будет тяжело смотреть, как они бегают, качаются на качелях. Он ведь почти не ходит, по комнате пройдет немножко, держась за руку или за диван, и падает. Мягко так валится на пол. Не ушибается, не бьется ни обо что, но ходить не может. А тут решили все-таки вывезти его на улицу, а у подъезда на лавочке сидит кошка. Черная такая, симпатичная. Мне самому кошки нравятся. А эта была какая-то такая аккуратная, маленькая, с коротким хвостом. Не котенок, а взрослая кошечка, - Дмитрий Николаевич как-то грустно вздохнул. - И Василек ее сразу увидел, протянул в ее сторону ручку и что-то стал лепетать по-своему. Я остановился, развернул каталку, чтобы ему было лучше видно.  Он смотрел на невиданное доселе животное. Только в прошлом году он впервые увидел кошку. Так и простояли какое-то время, разглядывая кошечку. И было такое впечатление, что Васенька разговаривал с ней. Он ей что-то негромко лепетал, а она ему в ответ то мяукала, а то мурлыкала. Потом он пытался мне что-то сказать, наверное, про кошку, или про то, что он услышал от нее, я ему и сказал, что кошечка мяучит.  Именно так и сказал, «мяучит», не мяукает. Вот с тех пор он это слово так и произносит «мячит». После этого мы видели еще не раз кошек, но только эта произвела на него какое-то особенное впечатление. Только с ней он «разговаривает», просит постоять рядом с ней. С другими кошками общения не происходит. Он как-то равнодушно смотрит на них и показывает рукой, что можно двигаться дальше.
Мы немного посидели молча. Дедушка вспоминал что-то, а я почему-то искала некую связь между кошкой и Васей. Что они говорили друг другу?  Тут дедушка был прав, между ребенком и кошкой происходило какое-то общение. Но вот о чем был «разговор»?
Дмитрий Николаевич как-то встрепенулся, как будто стряхнул с себя какое-то наваждение. И произнес уже бодрым голосом: - ну, что Вы сегодня расскажете про Чи Бо ТА, Нина Сергеевна?
 - Давайте сегодня поиграем в игру, - предложила я.
 - Какую? – заинтересованно спросил Д.Н.
 - Будем доставать рисунки из папки, не глядя. Возьмем не тот, что лежит сверху, а какой попадется. И рассказывать я буду о том, что увижу на рисунке.
Д.Н. с улыбкой согласился, но уточнил: - А пусть Василек достает свои рисунки сам, но не глядя, – он пригрозил мальчику шутливо пальцем. Василек, кажется и сам был рад поиграть в такую игру и сразу понял, что дед шутит. Он улыбнулся и протянул руку к папке, и даже закрыл глаза в знак того, что понял правила игры. Не спеша, он полистал рисунки и вытащил один. Протянул его мне, распахнув глаза и мельком взглянув на то, что вытащи. И как-то сразу посерьезнел.
И было от чего посерьезнеть. На рисунке был изображен «предел». Я взглянула на мальчика. Он был серьезен и спокоен. Спросила у него: - ши ко ло? Он ответил: - ни ко зо. Это для меня было неожиданностью. Но надо было давать какие-то пояснения Дмитрию Николаевичу, который уже с тревогой посматривал на нас. И я начала свой рассказ.
На планете не было смерти в земном понимании. Люди жили не бесконечно. Срок их жизни был ограничен выполнением миссии, с которой они пришли на планету, ради которой они родились именно там. Когда миссия человека была выполнена, он уходил. Там не было необходимости закапывать бездыханное тело или сжигать его. Человек, подходящий к концу, к пределу, к моменту окончания своей миссии, слышал в голове некий звук, сигнализирующий о том, что его дело сделано, он может быть свободен. И потом к этому звуку примешивался ЗОВ. Это был зов стены, за которой уже не было жизни. О том, что жизнь не бесконечна, знали все, начиная с самого раннего возраста. Воспитывая детей, им объясняли, что когда-то им придется уйти с этой планеты. Но страха эти объяснения не вызывали. Одновременно детям показывали, что можно, зная о конечности жизни, тем не менее, жить полной и интересной жизнью. Жизнью не только для себя, но и для всех. И так и жили чиботайцы. Миссий было много. Каждый ребенок с раннего детства искал свою, находил и следовал уже в течение всей жизни именно тому, что требовала от него его миссия. У некоторых было 2-3 миссии, и они выполняли их трепетно, с любовью. У Лёкаса была миссия художника.
Так вот о пределе. В разные возрастные периоды он имел разные названия. Когда ребенку говорили о конечности жизни, предел назывался «ши ко ло» - конечность жизни. Более старшие называли его «ни ко зо» - момент окончательного выполнения миссии. Те же, кто приближался к моменту окончания миссии, знали, что скоро им предстоит путь в Айстух Аке. Это и был тот самый предел, которого достигали все жители планеты. Если случалось так, что миссия была завершена еще не в старом возрасте, такое случалось, то человек все равно уходил в Айстух Аке, а не в «ни ко зо». Здесь на рисунке и нарисован этот предел. Посмотрите, рисунок занимает не всю поверхность листа, как на других. Часть листа свободна, чиста. Может быть это немного символично, но именно так воспринималось окончание жизни: вот тут ты живешь, а вот тут тебя уже нет. Остается чистое пространство. Свободное для того, кто придет на смену ушедшему.
 - Что значит «уходил в Айстух Аке»? – спросил Д.Н.
 - Это и значит, что человек, слыша ЗОВ, шел на этот зов. На планете было место, куда попасть можно было только слыша этот зов. Все жители знали, в каком направлении находится это место, но без зова идти туда никто не собирался. Праздное любопытство не было присуще чиботайцам. Там все было своевременно и закономерно. Зачем идти куда-то, чтобы просто посмотреть, если в определенный момент ты туда все равно пойдешь, но уже по «делу».  Просто все видели уходящих в Айстух Аке и знали, в каком направлении они идут. Туда же, кстати, уходили и сухопутные животные, иногда целыми стадами. Морские просто опускались на дно, когда их миссия была выполнена. Не удивляйтесь, у животных тоже была своя миссия. На дне моря была зона, которая периодически активизировалась, чтобы принять выполнивших свою миссию морских животных. И их эта зона тоже звала. До тех пор, пока человек не слышал этот ЗОВ, он не знал, как он звучит, просто знал что он возникнет.
     Немного помолчав, я сказала, что меня удивило то, что Лёкас назвал предел именем не окончательно выполненной миссии. А тем именем, которым пользуются люди, еще не подошедшие к пределу, которым до выполнения миссии еще жить и жить.  – Это тревожит. Что-то случилось на Чи Бо ТА. Но об этом сейчас я спрашивать его не буду. Может быть, позже все выяснится.  ЧоЧо ушла значительно раньше Лёкаса. Она не могла знать, как он жил после ее ухода.
 - Что значит миссия? – спросил Д.Н. - Профессия?
 - Можно и так сказать. Дело всей жизни, которое выбираешь с детства и которому служишь. Скорее, призвание. Так будет вернее. - Я замолчала.
Кстати, выбору призвания помогают те самые ЧоЧо, к которым попадают маленькие дети после прекращения молочной связи. Они следят за тем, что интересует малышей, как они относятся к окружающему миру и к тем, кто их окружает. У каждой ЧоЧо 10-15 подопечных, и на каждого у нее хватает внимания и сил. Это призвание – воспитывать подрастающее поколение.
     Так вот еще немного о пределе. Если рассматривать это место на физическом плане, то это  некая энергетическая зона. Зона определенного вида энергии, активная не постоянно, а только тогда, когда должен через нее пройти уходящий. Правда,  и в неактивное время подойти к ней можно с большим трудом, но кому-то выпала миссия идти туда  по долгу службы. Есть на Чи Бо ТА такая профессия – собиратели кристаллов. 
 - Каких кристаллов? – спросил Дмитрий Николаевич.  Казалось, он меня уже не очень внимательно слушал, погрузившись в какие-то свои размышления. Интересно, о чем он думал? О своем пределе? О своей миссии на Земле? Ведь не важно, в каком ты воплощении и на какой планете. У всех живших, живущих и тек, кто будет жить, есть своя миссия. Может быть, он примерял мой рассказ к своей земной жизни? Не старый еще человек. Лет 55-и, достаточно крепкий на вид. Как он справлялся со своей миссией? Доволен ли тем, как прошла его жизнь, осознает ли правильность своего выбора? Не тревожат ли его какие-то сомнения, не числит ли он за собой какой-то вины? Мда, есть о чем подумать человеку. Любому человеку.
 - Про кристаллы я расскажу Вам как-нибудь в другой раз. Хорошо? А сейчас нам пора расходиться. Вон на небе собирается  большая туча, скоро пойдет дождь. Сильный будет дождь, с грозой.
 - Да-да, пора, а то мы зонта с собой не взяли. Ну, что же, вам с Васильком надо проститься по-вашему, по-чиботайски. Очень красивый ритуал. Торжественный и молчаливый.
    Василек с интересом посмотрел на деда, протянул мне правую ладошку и мы с ним попрощались.

  Продолжение   http://www.proza.ru/2012/08/18/716