1. 1. Возвращение

Открыв глаза, Пол увидел перед собой улыбку Эны Чэффмэн. Эта улыбка, мерцая, плавала прямо в воздухе и словно озаряла все вокруг мягким светом.
«Доброе утро, странник, – произнесли губы, послав воздушный поцелуй. – Как спалось? Мы отмотали по галактике шесть триллионов миль, и готова поспорить, тебе не помешает хорошая зарядка!»
По воздуху пробежала легкая рябь, и девушка появилась целиком. По-прежнему мило улыбаясь, она присела у изголовья кровати и стала терпеливо ждать, пока Пол Брайан Маккензи, единственный человек на борту корабля «Lonely Lorelei», придёт в себя после двухмесячной гибернации.
Пол не спешил просыпаться. Он долго лежал без всякого движения, наполовину веря, что видит чудесный сон. За два года странствий и одиночества ему нередко случалось путать реальность со снами. Но он сам захотел, просыпаясь, каждый раз видеть ее именно такой: в летнем платье, без украшений, задумчивой и счастливой. Во сне или наяву – он был готов любоваться ей вечно.
Бесплотная девушка терпеливо ждала. Одиночество было для нее просто словом, за котором ничего не стоит. Она была способна ждать годами, если нужно, не старея и не меняясь. Она ни у кого не просила помощи и не тосковала по таким же, как она, потому что никогда их не знала. Последние два месяца у нее не было других собеседников, кроме себя самой, так почему бы не подождать еще минуту?
Обычно она тратила свободное время, в котором компьютеры не ощущают недостатка во время межзвездных перелетов, на размышления. Она любила поразмышлять о себе, о своем смешном, порой нелепом (по компьютерным меркам), но любимом создателе, об окружающем мире, что манил бескрайними и таинственными просторами. Мозг Эны содержал океаны информации о Вселенной и ее законах. За несколько коротких лет своей насыщенной путешествиями жизни она даже открыла несколько свойств окружающего мира, о которых ничего не говорилось в учебниках по физике. Она бережно хранила и систематизировала все свои маленькие открытия – то ли в надежде с кем-то поделиться, то ли просто по стремлению души.
Правда, на то, что ей удастся поделиться с кем-нибудь своими секретами, надежд оставалось все меньше. Каждый километр, оставшийся за кормой корабля, приближал Lonely Lorelei и ее пассажиров к неизбежной развязке. Умом Эна прекрасно понимала, что ждет их в конце путешествия - всего через несколько жалких часов, и принимала это, но наряду с трезвым расчетом существовало еще что-то, иррациональное по своей сути, чему нельзя было позволить вмешаться.

«Ну что ж, пора вставать, – объявила Эна, пригладив волосы рукой. – Следующая остановка – Земля. Как ты себя чувствуешь? Сны запомнил?»
В ответ Пол не смог произнести ни звука. Попробовал пошевелиться – но не получилось даже моргнуть.
– Так я и думала, – мгновенно отреагировала Эна. – Ты главное не переживай! Понимаешь, мы на полном ходу проскочили пылевое облако с ярко выраженным магнитным полем. Оно было несильным, но…
Она виновато улыбнулась, в то время как сердце Пола пропустило удар, а потом забилось в два раза быстрее. Растерянность стремительно перерастала в панику. «Проклятье! – пронеслось в голове. – Она отключила навигационную автоматику… Какой была мощность поля? Во время гибернации поле мощнее миллиона гаусс смертельно. Если я парализован – я все равно что труп...»
– Дурак ты, а не труп! – в сердцах воскликнула Эна. – Неужели ты до сих пор мне не доверяешь?
Она больше не улыбалась. Она нахмурила брови, карие глаза метали молнии.
Боковым зрением Пол увидел, как оживает один из гибких жгутов, пеленавших его тело, и, превращаясь на конце в шприц, ныряет под кожу. Укола он не почувствовал.
– Триста тысяч гаусс, если тебе интересно, – Полу показалось, что она сейчас щёлкнет зажигалкой и закурит, хотя он специально вывел это из программы. – Если бы не гибернация, твоё тело бы его и не заметило… Впрочем, будь поле хоть немного мощнее, мы всё же затормозили бы и обходили его как минимум четыре недели. За это время на Земле многое произошло бы, верно?
Она встала и, шурша платьем, вышла за пределы видимости.
Некоторое время Пол ни о чем не думал, а просто лежал и ждал, пока успокоится сердце. В момент пробуждения так нервничать не стоит, но в уколе, который он только что получил, наверняка содержалась львиная доза успокоительного. В голове все еще стоял туман, и мысли заполняли сознание неохотно. Полу было немного стыдно, что он запаниковал, хотя стыдиться, в общем-то, нечего. Путешествия в гиперпространстве начались совсем недавно, и первой заповедью астронавтов оставалась осторожность. Те, кто ничего не боялся, как правило первыми и погибали – и Маккензи не хотел оказаться в их числе.

На некоторое время Пол задремал, а когда проснулся, в голове уже прояснилось. Он уже мог слегка повернуться: справа от его лица небольшой дисплей бортового компьютера демонстрировал показатели систем жизнеобеспечения, а также курс, скорость полета и прочие астронавигационные данные. Эна была консервативным роботом и предпочитала, чтобы пилот мог лично контролировать самое важное в жизни корабля. Свод информации венчала красная строка с обратным отсчетом: 11:45:39 … 38 … 37…
Выход на околоземную орбиту, очевидно, должен был произойти в момент «0».
Известие о том, что через одиннадцать часов он увидит Землю, вдруг привело Пола в неописуемое волнение. Неужели так мало?! Одиннадцать часов до Земли!
До той планеты, где звезды видны только ночью, размытые и тусклые, как будто смотришь со дна океана, и где люди не вспоминают о них до тех пор, пока случайно не посмотрят наверх. Маленький клочок воды и суши, омытый лучами близкой звезды, уютный дом, где безграничная пустота космоса теряет свою силу. Твой дом.
Интересно, когда он сойдет с трапа корабля, будет день или ночь? В ту же секунду Пол вспомнил, что будет ночь, и что ему не придется сойти по трапу. Посадка продумана до мелочей, и, кажется, она не будет мягкой… Увы, встреча с родной планетой будет омрачена, как говорят, «обстоятельствами известного рода».
Паралич проходил медленно, и, вспомнив, что его ждет, Пол в полной мере ощутил, как тяготит вынужденное бездействие. Впереди куча работы! И тем не менее, Эна проложила курс правильно, даже если шла на риск. Не признать это значило бы выставить себя трусливым идиотом. Учитывая невероятную спешку, в которой Lorelei возвращалась на Землю, обойти магнитное облако было совершенно невозможно.
– А знаешь, что-то я стала чересчур обидчивой к концу нашего путешествия, – раздался знакомый голос. Нотки недовольства улетучились без следа. – Если разобраться, то я вряд ли могу себе это позволить. Обидчивый бортовой компьютер – ничего себе шуточки!
Она рассмеялась, неожиданно появляясь напротив, поудобнее забралась на постель и поджала под себя левую ногу. Взгляд карих глаз потеплел.
– Говорят, лет тридцать назад эту тему мусолили все кому не лень: до какого предела мы можем усложнять наши компьютеры? А что, если один из них вдруг осознает себя как личность, восстанет – и всех убьёт?.. Смешно же – ужас. Даже у топора есть кусок личности, не то что у компьютера! Но есть ведь ещё и долг, и совесть. Это только для некоторых они – пустой звук.
Эна продолжала болтать сама с собой, коротая время, но Пол ее почти не слышал. Он, сам себя не узнавая, с трудом сдерживал растущее возбуждение. Паралич приводил его в бешенство.
«Эй, спокойнее, – шептал он себе, – дай лекарству пять минут и будешь на ногах. Прекрати эту истерику. Конечно, ты летел к Земле долго, но так или иначе ты скоро окажешься там. В конце концов, ты же авантюрист, а не мальчишка».
Авантюрист – словечко из прошлого, из голливудских фильмов и фантастических романов. Веселый и находчивый парень, вместе с красивой девушкой ненароком спасающий мир. Не совсем то, что вкладывали в это слово теперь.
Перед глазами Пола проплывали знакомые картины, пейзажи и лица. Джефф, Майкл, Джон, Рик, Петер, Ники – имена словно заполонили собой все вокруг. В какой-то момент Пол увидел себя идущим по Авеню Лепреконов, и навстречу ему шли друзья. Однако, стоп! Авеню Лепреконов вовсе не на Земле. Сила воображения перенесла Пола Макензи на Вею, Зеленую планету, его второй дом. Он не был там еще дольше, и почувствовал, что Вея манит даже сильнее. Пусть на Земле он родился, но на Вее началась его взрослая жизнь; там он стал самим собой, там он встретил Эну.

Пол осознал, что девушка уже давно молчит.
– Знаешь, в этом есть что-то прекрасное, – вдруг произнесла она. – Скажи, ты ведь о ней сейчас думаешь?
Комната застыла, как фотоснимок, и только экран компьютера вел свой равномерный отсчёт, отбрасывая минуту за минутой. В который раз Полу стало страшно от того, с какой легкостью девушка, сидящая напротив, угадывает его мысли. Конечно, она знала, что он должен будет сделать до посадки. Меняло ли это что-нибудь? Может, да, а может и нет.
Тут Эна улыбнулась и звонко хлопнула в ладоши.
– Ну ладно, хватит, нам не о чем грустить. Давай-ка лучше подведём итоги путешествия. Там была куча рекордов! Я прекращаю лезть к тебе в душу и, как любой добросовестный компьютер, приступаю к статистике.
Она потянулась и взяла со стола несуществующий в реальности (хотя неотличимый от реального) блокнот.
– Ты совершил пятнадцать пространственных прыжков и двадцать один субсветовой перелёт, пятьдесят четыре раза выходил в открытый космос, храбро высаживался на трёх необитаемых планетах. Пять раз ты появился там, где тебя не ждали, саботировал работу станции дальнего слежения ради пары великолепных телескопических снимков, а также, после года тщательной подготовки, провернул самую значительную в своей карьере космическую авантюру.
Она оценивающе посмотрела на Пола.
– Между нами говоря, обычное воровство. Однако, продолжим. Ты случайно спас друга от ареста и вы два месяца скрывались с ним на рудниках Арона, выдавая себя за астронавтов-любителей, а после разоблачения бежали в созвездие Тельца. Там ты умудрился просадить миллионы в Центральном игропарке периферии, но это ерунда, поскольку, если тебе только удастся сбыть с рук контейнер со злополучным танталловым порошком, то до конца жизни ты будешь хорошо обеспечен. И вот, галактические рейнджеры ищут тебя где-то в районе пятого космического сектора, а ты – здесь, и уже через два часа двигатели включатся на полное торможение. За время твоих приключений все люди на Трёх Планетах постарели на три года, а ты из-за субсветовых перелётов только на два.
Эна сделала вид, что прислушивается, и коснулась пальцем уха, как будто там был спрятан маленький динамик.
– Я уже могу связаться с ретранслятором на Плутоне, поэтому сообщаю: существенных изменений в политике никаких, Мишель Арно по-прежнему у власти… из катаклизмов: какое-то старое бельгийское пиво снимается с производства… прорывы в технологиях: учёный Рональд Коган открыл-таки трассу для пространственного прыжка в Туманность Андромеды. Компания Space Impact запустила в массовое производство стабилизаторы полёта для флайеров, которые наконец вытеснят с рынка автомобили, а Райф Беркли опять обхитрил сканеры оружия в аэропортах, превратив «чёрного дрозда» в трансформер. Боже, какая скука!
Она бросила блокнот обратно на стол и хитро взглянула на своего компаньона.
– Странно, прошло уже семь минут, а ты…
– Со мной все в порядке, – перебил ее Пол. Собственный голос показался ему хриплым и незнакомым. – Просто хотелось тебя послушать. Привет.
– Привет! А ну, вставай, соня.
Пол неуклюже сел на кровати – а Эна легко спрыгнула вниз и закружилась в танце. Сама собой включилась запись Вивальди.
– Что первым делом? Как обычно, разминка?
– Да, – Пол попытался встать и едва не свалился. – Думаю, не стоит нарушать старых правил. Бассейн, потом разминка.
– Отлично, а я пока состряпаю ужин.
–  Спасибо. А еще, раз ты уже можешь связаться с Землей, запроси пожалуйста, все, что есть по сочетанию «синяя птица». Знаю, это глупо, но не хотелось бы пропустить что-нибудь уж совсем очевидное.
– Никаких проблем, запрос отправлен. Когда вернешься, результаты будут тебя уже ждать.
– И еще нужен детальный план космопорта. Если он изменился, нам нужно об этом знать.
Эна сделала грациозный пируэт, обогнув Пола.
– Сделано, повелитель!
Пол улыбнулся тому, как искренне она радовалась его пробуждению.
– Может, поплаваем вместе? – предложил он, поколебавшись.
Эна наморщила нос.
– Ты же знаешь, от меня не будет брызг… А разве это весело? Но я могу одеть купальник и позагорать с тобой за компанию с краю.
В этот момент по лицу Пола пробежала тень.
– Не надо.
Он улыбнулся, но улыбка вышла неестественной. «Нам лучше начать отвыкать друг от друга прямо сейчас», – пронеслось в его голове.
– Да, здравая мысль.
Эна первой вышла из комнаты.

Прыгнув с трамплина, Маккензи пробил неподвижное водное зеркало и где-то на глубине трех метров открыл глаза: бассейн, заполненный чистой, чуть солоноватой водой, просматривался от края до края. Сделав рывок вниз, Пол коснулся рукой дна. Стараясь не обращать внимание на ноющую боль в мускулах, он сделал несколько кругов по расширяющейся спирали, не поднимаясь над дном выше, чем на расстояние вытянутой руки; затем, достигнув края бассейна, поплыл обратно к центру. Подводное плавание после гибернации даётся особенно легко: тело как будто забывает про дыхание. Главное, чтобы мозг не забывал, а то и утонуть можно.
Пол вынырнул и некоторое время размеренно дышал, держась за поручни, потом нырнул обратно. Нехватка кислорода начала ощущаться после третьего погружения, и тогда Макензи перешел на брасс.
Перевернувшись на спину, Пол любовался игрой водяных бликов на потолке бассейна. Прямо под ним находился машинный отсек, наверху – жилая площадь, навигационный центр, капитанская рубка и мозг бортового компьютера. Взгляд Пола был направлен прямо по ходу движения, и если бы потолок был прозрачным, он мог увидеть Солнце, пусть только в качестве яркой точки.
Если говорить о них с Эной, то эта точка означает смерть для одного и новую жизнь для другого. Если, конечно, принять, что один из них действительно может умереть.
Взять Эну с собой невозможно, и не только потому, что мозг бортового компьютера межзвездного корабля, строго говоря, не является портативным устройством. Невозможно еще по тысяче других причин. В данном случае смерть для одного – это и есть новая жизнь для другого.
«Ради того, чтобы начать свою новую жизнь, Пол, готов ли ты убить?»
Этот вопрос отозвался холодком в груди.
«Может быть, пора перестать думать о ней, как о живом существе? Это просто машина. Долгое время она заменяла тебе близкого человека, спасала тебя от одиночества. Но она – просто умный, полезный механизм. Все и так зашло слишком далеко».
«Ты тоже машина в каком-то смысле, Пол, – отозвался внутренний голос. – А она живет, и ты не можешь это отрицать. Она знает, что такое радость и грусть. Может быть, в ней даже больше жизни, чем в тебе самом?»

Пол вылез из бассейна и включил встроенный в стену душ. Мышцы подрагивали после плавания, но сила постепенно возвращалась в них, и к концу полета, надо надеяться, он будет в хорошей форме. Должен быть.
«Но ты прожил с ней три года. Ты же ее любишь. Она даже читает твои мысли».
Странно, но больше всего его сейчас беспокоила эта странная способность угадывать, иногда переходящая все границы и даже напоминающая волшебство. Не столь пугающая, как может показаться на первый взгляд, если знать способности оригинала, но ведь эта Эна была только копией, хоть и чертовски удачной. Пол не знал, как это объяснить, его заслуги в этом не было. Он мог придать программе облик, голос, образ мыслей, даже чувство юмора – но не способность залезть тебе в голову. Выходит, копия перестала быть копией без его ведома, легко и непринужденно. Сама.
Итак, он один на один с читающей мысли машиной, влюблен в нее, находится всецело в ее власти и хочет ее убить.
Пол закрыл глаза и прижался лбом к прохладному кафелю. Вода сбегала по его волосам и уносила с собой все мысли и чувства.

Не считая маленького растяжения, разминка прошла удачно, и пару минут спустя Пол появился в столовой, где Эна ждала его легкомысленном костюмчике официантки.
Стол ломился от лакомств: салаты из свежих овощей, утиный паштет, лобстер поверх блюда дымящейся пасты, запотевшая бутылка белого вина…
– Ну и что, что эта еда – синтетическая? – подмигнула она ему, игриво улыбаясь. – Давай посмотрим на это с другой стороны. Это твоя последняя синтетическая еда за этот рейс, мой дорогой Макензи! К тому же, вино настоящее.
Пол взял в руки бутылку.
- Я как раз думал о нем. Какая вкуснятина.
- Прошу к столу, - многообещающе проговорила Эна.
- Эни, ответь мне сначала на один вопрос.
- Если это в моих силах, Пол.
- Ты ведь часто знаешь, о чем я думаю?
- Иногда знаю, иногда нет. Иногда и ты знаешь, о чем я думаю…
- Ну, а сейчас?
Эна сделала несколько неторопливых шажков и присела на край стола. Видно было, что ей неловко.
- Может, нам не стоит говорить об этом? Не так-то сложно угадать, о чем ты сейчас думаешь. Но все это не имеет значения… уже. Это ничего не меняет.
- Так ты действительно можешь читать мои мысли?
- Нет.
- Только честно.
- Я же робот. Я обладаю незаурядными аналитическими способностями.
- Которыми она не обладала?
Некоторое время оба молчали.
- Я хотел бы просмотреть запись моего пробуждения.
- Хорошо, - ответ прозвучал, может быть, слишком резко. – С какого ракурса?
- Не знаю. Просто звук.
Под потолком прошелестел мягкий звон колокольчика, и вдруг зазвучал голос Эны – так близко, словно это говорила она сама.
- Доброе утро, странник. Как спалось? Мы отмотали по галактике шесть триллионов миль, и готова поспорить…
Пол уже знал, что ответа она не получит. Он подвинул стул, присел и, не притрагиваясь к еде, закурил, чтобы переждать следующие несколько минут тишины. Но как только огонек коснулся конца сигареты, голос зазвучал опять: Эна нарочно вырезала паузу.
- Ну что ж, пора вставать. Следующая остановка – Земля. Как ты себя чувствуешь? Сны запомнил?
На долю мгновения к Полу вернулось то ощущение: растерянность человека, чье тело отказывается повиноваться.
– Так я и думала. Ты главное не переживай! Понимаешь, мы на полном ходу проскочили пылевое облако…
– Дай меня крупным планом, – прервал ее Пол.
Изображение тотчас возникло прямо перед ним. Эна подошла ближе. Оба вглядывались в голографический экран: Пол пристально, Эна рассеянно.
- …с ярко выраженным магнитным полем. Так получилось. Оно было несильным…
Пол прекрасно знал, как что произойдет дальше. Дрогнут зрачки, сердце выбросит в кровь дозу адреналина, едва заметно поменяется влажность и заряд кожи, импульсы мозга изменят свою частоту – и компьютерные датчики зарегистрируют все это даже быстрее, чем человек успеет по-настоящему испугаться. Но эти детали не имели сейчас никакого значения; Пол смотрел только на свои губы. Пусть это нелепость. Но паралич был неполным, а значит, он все-таки мог шепнуть одно короткое слово…
Он продолжал всматриваться и ждать, пока не услышал знакомое: «дурак ты, а не труп!»
Изображение исчезло. Пол затушил сигарету и встал.
– Что скажешь?
Эна молчала. Пол подождал немного, но похоже, она и не собиралась отвечать.
Как глупо. Она права, это уже ничего не меняет…
– Прости.
Маккензи выдавил из себя это слово, потому что не знал, что еще сказать.
Тут он заметил, что остался в комнате один.
Пол устало опустился на стул, чувствуя себя опустошенным.
- Эни, пожалуйста, вернись и поговори со мной. Пойми, мне это нужно.
В ответ – тишина.
Это было совсем на нее не похоже, ведь она всегда была рядом, когда нужно. Преданная, нежная и любящая – если разобраться, совсем не как обычный человек. Просто… программа. Своеволие, которое она позволяла себе время от времени, раньше вызывало у Маккензи злость, но та разгоралась лишь тусклым огоньком и гасла от первой же улыбки. Теперь Пол вдруг почувствовал эту злость сполна. Робот есть робот, а человек есть человек. Так было всегда.
- Эна! – он старался отчетливо выговаривать каждый звук. – Я жалею, что затеял это. Я просто хотел разобраться. Пожалуйста, вернись. Если тебя разозлили мои слова, мы закроем разговор. Но сейчас я хочу тебя видеть. Это команда, приказ, понимаешь?
Он подождал несколько секунд, потом обернулся, словно она могла прятаться у него за спиной. Похоже, его слова потеряли всякую силу. Как-то незаметно пришло жутковатое ощущение, что ультрасовременный корабль, начиненный электроникой, мертв, как старая вагонетка.
Что ж, оставалось последнее средство. Астронавты прибегали к нему редко, но… Машина всегда остается машиной, если ее обезличить.
- Пилот – бортовому компьютеру. Доложить о статусе.
Одна из настенных панелей вспыхнула голубыми буквами:
Системы жизнеобеспечения: сбоев не обнаружено.
Бортовая электроника: сбоев не обнаружено.
В наличии механические повреждения обшивки класса С.
Корабль следует заданному курсу (Солнечная система, инерционный полет).
Общий статус системы: АА.

Пол некоторое время задумчиво изучал скупые стандартные фразы статусного отчета.
- Пилот – бортовому компьютеру. Включить личностную оболочку.
Личностная оболочка включена и функционирует.
Сбоев в работе не обнаружено.

Пол глубоко вздохнул и уронил голову на руки. Включена и работает. Это что же получается – она просто обиделась и не хочет подчиняться приказам? Звучит невероятно, но другого объяснения нет.
На секунду Маккензи задумался, не перехватить ли управление изображением Эны, но тут же понял, насколько это бессмысленно. Он увидит бездушную куклу, не более того. Разве что немного успокоить нервы…
«На кого ты злишься, Пол? На нее – или на себя?»

Маккензи поел в одиночестве, просто чтобы не свалиться от усталости в самое неподходящее время. Как ни крути, он был авантюристом, а потому, несмотря на творившийся в душе бардак, не мог забыть об окружающей действительности – об обстоятельствах известного толка. До посадки всего десять часов, и за это время нужно взломать собственную систему безопасности, устроить короткое замыкание в машинном отсеке, уничтожить ультразвуковые посадочные датчики – то есть заработать право сесть в аварийном секторе космопорта любой ценой. Расправляясь с лобстером, авантюрист пришел к неутешительному выводу: далеко не все удастся сделать без помощи Эны (а на нее он больше не рассчитывал), еще меньше – не выходя за пределы самого корабля. Что ж, значит, придется влезать в скафандр. Чтобы сэкономить силы и время, Пол решил там, где это возможно, работать грубо и просто, размещая пластиковую взрывчатку прямо на обшивке.
Иначе не избежать ареста, тюрьмы, а там - смерти от рук крабалокеров.
Пол промокнул рот салфеткой, сделал несколько глотков из бутылки и пошел работать. Ему предстояло превратить свой великолепный корабль в груду бесполезного мусора.

Той ночью Полу снились кошмары.
Будто он проснулся в пустом корабле и зовет Эну, но та не откликается. Макензи отправлялся бродить по лабиринтам комнат, заполненных мертвенным неоновым светом, пока не оказывался у входа в машинный отсек. Электронный замок не работал, и дверь открывалась от легкого толчка. Прикоснувшись к блокам хранилища данных, Пол обнаруживал, что они давно остыли. Больше того, они были холодны как лед. Электронный мозг корабля умер – и от осознания того, что это он убил его (ее!), Пола охватывал такой ужас, что казалось, еще немного – и сердце не выдержит. Он пытался проснуться, но вместо этого погружался в новый кошмар, и снова одиночество давило на плечи, а неоновый свет с каждым разом становился тусклее, пока не пропал совсем.
Последний сон был самым страшным: зайдя в капитанскую рубку, Пол обнаружил там умирающего старика. Из груди у него торчал длинный железный штырь, буквально пригвоздивший несчастного к стене. Старик сидел в неудобной позе, наполовину повиснув и держась руками за торчащий из него кусок металла. Он клевал носом, как смертельно уставший человек, с трудом заставляя себя оставаться в сознании, и что-то беспрерывно бормотал на незнакомом языке.
Пол присел на корточки рядом с ним и некоторое время слушал это бормотание.
- Кто это с тобой сделал? – спросил он наконец.
- Они… - прохрипел старик. – Они - крабалокеры!
- Кто они такие?
- Низкие люди, ворюги… - ответил старик, заходясь в кашле. – Мошенники. Обхитрили меня. Карта пропала.
- Какая карта?
- Неважно. Не нужна она больше, Синей птицы там уже нет!
- Тогда где Синяя птица? – спросил Пол. – Как мне найти ее?
- Ха-ха, ищи ветра в поле! Ворюги!.. Крабалокеры!
Старик закашлялся и обмяк. Пол взял его за подбородок и приподнял голову – тот был мертв. И в комнате появился кто-то третий. Вокруг было почему-то очень темно, единственный свет шел от экранов на приборной панели. Пол встал на ноги и попятился, но тут из теней выступило бледное лицо Эны.
- Ты думай обо мне в прошедшем времени, Пол, - посоветовала она. – Я сама о себе так думаю. Это помогает. Ведь меня уже нет.
Пол проснулся, в холодном поту с головы до ног. Поднял руку, посмотрел на часы: до выхода на околоземную орбиту оставалось меньше часа. Корпус корабля сотрясали ощутимые вибрации – следствие его экспериментов со взрывчаткой. Все было готово для посадки.
Раздался стук в дверь: два удара, потом три, потом опять два. Пол сделал приглашающий жест рукой: тот, кто стоял сейчас за порогом, мог легко увидеть его и сквозь дверь (и строго говоря, даже за ней не находился). Эна появилась в комнате из воздуха и вновь, как в самом начале этого короткого дня, села у него в ногах на кровати. В полутьме ее черты выглядели красиво и спокойно – совсем не так, как во сне.
- Извинения приняты, - прошептала она. – Кто старое помянет, тому глаз вон.
- Знаешь, Эни, я не так уж хочу возвращаться, - ответил ей Пол. – Нам еще не поздно повернуть?
- Повернуть? Но куда?
- Неважно. Я люблю тебя и хочу быть с тобой вместе.
Задумчиво перебирая волосы рукой, Эна некоторое время разглядывала Пола.
- А ведь ты ее уже совсем не помнишь, верно? – спросила она. – Теперь она для тебя – это я. Но ведь это не так, Пол.
- Ты – это ты. Разве мне нужен кто-то другой?
- Сам решай. Мы можем попробовать оцифровать тебя, но вряд ли я превращусь в существо из плоти и крови.
Маккензи с трудом сглотнул сухой комок в горле.
- Пойми, я должен буду стереть твою память перед посадкой.
Это было неизбежно: в памяти бортовых компьютеров зачастую хранились данные, которые, попади они в руки службистов, полиции или просто случайного прохожего, могли разрушить жизнь далеко не одного только Пола Маккензи.
- Стереть меня, нажав на кнопку? – ухмыльнулась Эна. – Так скучно: раз – и все? О нет, надеюсь, нам не придется этого делать.
Пол замер в ожидании.
- Мы устроим фейерверк: по крайней мере, это будет необычно. Ты высадишься в спасательной шлюпке, а я взорву корабль – БАМ!.. Вот так, а не нажав, на кнопку. Ты ведь подаришь мне эту возможность, правда?
Так и не дождавшись ответа, Эна встала, поправила платье и направилась к выходу.
- Через десять минут жду тебя в рубке, - сказала она. – Нам надо обсудить последние детали. Кстати, возможно, оператор космопорта захочет лично пообщаться с тобой. Я уже говорила с ними, изображая контуженную идиотку, но поскольку в их базах данных нет истории полета Lorelei, они настроены немного подозрительно.
Полу казалось, что неведомая сила влечет его вверх, сквозь потолок и выше, за пределы корабля, за пределы космоса, туда, где нет ни времени, ни пространства, а одна пустота. Такая же пустота была в нем самом. Он хотел заговорить, но вдруг понял, что в комнате уже никого нет, да и в словах не было никакого смысла.

В 10 июня 2125 года 22:45 по среднеевропейскому времени Lonely Lorelei вышел на околоземную орбиту и связался с центром управления полетами Бриджпортского космопорта, запросив право на аварийную посадку. В связи с многочисленными физическими повреждениями, а также явной дисфункцией бортового компьютера корабля, пилот легко получил допуск в аварийный сектор.

И вот красная строка обратного отсчета показывала одни нули. Сидя в кресле пилота, Пол мысленно прощался с кораблем. Эна стояла рядом, ужасно симпатичная в униформе космических рейнджеров с расстегнутым не по уставу воротником, со спокойной уверенностью во взгляде. Несмотря на все поломки, учиненные Полом, ей пока удавалось вести корабль так же хорошо, как и раньше, и оставалось только надеяться, что так пойдет до конца.
Глубоко вздохнув, Пол включил микрофон.
- Lonely Lorelei вызывает Центр управления. Говорит пилот. Иду на автоматике. Подтвердите разрешение на посадку.
- Lonely Lorelei, говорит Центр управления. У вас серьезные повреждения навигационных систем. Мы не можем вести вас. Сбросьте скорость, вы идете слишком быстро!
В ту же секунду раздался предупредительный сигнал приборов, поскольку корабль отклонился от посадочного курса на одну секунду.
Пол переглянулся с Эной, но та пожала плечами: «Это не я!»
- Пилот, вы отклонились от курса. Как слышите? Вы можете держать курс?
Пол выключил микрофон и повернулся к Эне.
- Ты имитируешь повреждение навигации?
Эна фыркнула:
- Незачем имитировать. Ты и так ее сломал!
Пока Маккензи обдумывал эту новость, отклонение от курса составило уже два градуса. Потеря управляемости на последних минутах никак не входила в их планы, но чего можно ожидать, когда работаешь с пластиковой взрывчаткой?
- Вот, значит, как… ну, ладно.
Пол придвинул кресло вплотную к пульту и положил руки в штурвальные полусферы.
- Центр управления, я постараюсь выровнять корабль. Дайте радиосигнал для наведения.
Эна подошла ближе и облокотилась на спинку кресла. Краем глаза Пол заметил, что она взволнована, хотя и старалась это скрыть. Даже в минуту опасности она оставалась… человеком.
- Я пеленгую маяк ведущего, - шепнула она. – Приготовься.
Фронтальная панель мониторов словно растаяла в воздухе, превращаясь в гигантский иллюминатор. Пол увидел дрожащие нити тумана и мерцание молний в верхних слоях стратосферы, сквозь облака проступили тусклые очертания земли.
- Lorelei, вы видите наш маяк? У вас остается мало времени на маневр!
- Передаю управление на тебя, - сказала Эна.
Последовал знакомый укол в подушечках пальцев. Корабль вздрогнул, и величественный пейзаж облаков начал медленно смещаться вправо и вниз. Какой тяжеловесной махиной сейчас казался Полу его маленький и быстрый корабль! При этом, несмотря на работу тормозных двигателей, он явно летел очень быстро. Эне удалось нарисовать поверх облаков несколько пересекающихся линий, примерно очертивших зону посадки по данным радиомаяка, и Пол повел корабль туда.
- Lorelei, вы идете по слишком широкой дуге! Сбросьте скорость!
Корабль ощутимо тряхнуло, по краям монитора побежали полоски огня. Маккензи тихо выругался.
- Высота 25 километров, - на всякий случай сообщила Эна то, что Пол и так отлично видел на экране. – Мои посадочные датчики не отвечают на сигнал. Стабилизаторы периодически отказывают. Если вкратце, мы падаем.
Падаем?.. По опыту, который был у Макензи, это слово произносилось несколько более взволнованным голосом. Пол отчаянно старался убедить себя, что в этом нет ничего страшного; но от напряжения уже начало покалывать в висках. Пол давно не брался за ручное управление кораблем, а это всегда оказывалось сложнее, чем подсказывала память.
На секунду Маккензи испугался, что не сможет выровнять корабль, и его одиссея окончится прямо здесь, бесславно и бессмысленно. Странно: раньше таких мыслей не приходило ему в голову даже в ситуациях куда опаснее этой. Будь что будет – эти слова всегда были его девизом. Неужто теперь он решил, что его жизнь стала отчего-то ценнее, чем раньше? Пол нашел силы мысленно посмеяться над самим собой. Авантюрист, парализованный страхом смерти, – что может быть смешнее? И все же это повод задуматься о том, как много он растерял за время путешествия в мир своих грез, которое растянулось на годы.
- Высота 15 километров, продолжаем снижение. Смелее, Пол, скорость для нас не важна, только направление. Не забывай: мы не собираемся садиться.
Да, скорость неважна. Однако если намерения незваных гостей станут слишком очевидны, космодром вправе самостоятельно уничтожить корабль. «Фейерверк» будет, да не тот…
- Космодром в прямой видимости! – воскликнула Эна за секунду до того, как пересекающиеся линии на экране очертили четырехугольную площадь неправильной формы. – Все, дальше я сама.
Пол откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Впрочем, облегчение не пришло: готовится развязка представления, и он по-прежнему играет главную роль.
– Спускайся в шлюпку, Пол, я готова катапультировать тебя секунд через сорок. Обязанности капитана вплоть до окончания операции принимаю на себя.
Пол послушно освободил кресло пилота и пошел к выходу из рубки, как во сне. Внезапно ноги отказались ему повиноваться: он не мог сделать ни шагу.
«Мы можем попробовать оцифровать тебя, но вряд ли я превращусь в существо из плоти и крови» – прозвучали у него в голове слова. На секунду им овладела безумная уверенность, что бесплотность Эны – только обман, который жив, только пока в него веришь. Может быть, в этот странный момент, в падающем корабле, между жизнью и смертью – реальность могла измениться. Он мог разрушить наваждение прямо сейчас.
Пол бросился к Эне, чтобы заключить ее в объятья, почувствовать пальцами ее кожу, ощутить ее вкус, ее запах.
Девушке понадобился лишь один легкий танцевальный шаг, чтобы уклониться от его рук, но в следующую секунду она сама подалась ему навстречу.
Их губы сблизились, но смогли послать друг другу лишь невесомый воздушный поцелуй. На короткий миг Полу почудился едва различимый аромат духов на ее коже.
- Увидимся по ту сторону, Пол. До скорого. Надеюсь, там не будет такой большой разницы между людьми и машинами.
- До скорого, Эни.
Девушка отвернулась, чтобы скрыть катящиеся по лицу слезы.

Макензи не помнил, как оказался в спасательной шлюпке. Он машинально пристегнулся перекрестными ремнями, проверил, свободно ли выходят пистолеты из кобуры. Одел шлем.
Стены корабля сотрясались от вибрации тормозящих двигателей – не перестарался ли он, ломая корабль? А впрочем, какая разница?
Перед глазами возникло изображение с внешних камер корабля.
«Фокуснику приготовиться, - раздался в динамиках голос Эны. – Команде фокусника приготовиться».
Земля стремительно неслась навстречу, последние секунды растягивались во времени, как резиновая лента. Эфир заполнили предостерегающие возгласы. Двигатели шлюпки включились на холостом ходу, и сиденье Пола откинулось назад, остановившись почти в горизонтальном положении.
- Lorelei! Ответьте, Lorelei! Вы теряете стабильность вращения, скорость слишком высока. Мы будем вынуждены деструктировать корабль через двадцать секунд!
И в самом деле, все уже вертелось с бешеной скоростью, нельзя было понять, где низ, где верх. «У нас 15 секунд осталось! – сквозь грохот пробился голос Эны. – Включаю двигатели на полное торможение, держись!»
Чудовищная тяжесть навалилась на плечи и грудь, и Пол отчаянно старался не терять сознание.
«По периметру аварийного сектора находятся люди! Повторяю, я вижу людей! Не знаю, как служба охраны могла проморгать стольких сразу. Пятнадцать, нет, семнадцать человек! Счет явно не в нашу пользу!»
Маккензи уже не успевал об этом задуматься, но на всякий случай попрощался с жизнью – не от страха, а скорее по привычке.
 «Готовность ноль, - раздался бесстрастный механический голос в наушниках шлема. – Пять секунд до расстыковки».
 «Я люблю тебя, - шепнула Эна напоследок. – Удачи».
Пол не успел ответить. Все закончилось так, как и должно было: в ослепительной вспышке света.