Ш Л А

               

На горе стоит мой дом. На горе, на повороте дороги. И будь ты усталая или бодрая, веселая или выпотрошенная, в конце дня, с неизменным упорством, добиваешь этот участок пути.  Иногда, на старенькой машине, которая сопротивляется всеми своими частями; иногда, пешком, пытаясь внушить себе, что «плёвое дело эта горка, и не такие брали»; иногда, толкая перед собой велик, вот как сейчас, воспитывая упавший дух, что мол подъем, очень даже хорош, для спортивных целей, ради которых собственно, и выпихала  себя на эту прогулку. Иду, толкаю. Вот он мой заборчик, а еще чуть- чуть, и калитка.  Фуф, ну нет сил!.. нет, вот – вот, еще капельку!

- Серега, ты тормозишь?

-Не-е-е-т! А ты?

- Чтобы я, да тормозил! Я тебя сейчас сделаю!

Ши-и-их, -  пацан, лет десяти-двенадцати, пролетел на велике, в шаге от меня.
Рыжий, остриженный бобриком, с веселыми веснушками во весь нос. Накручивая педали, и без того, разогнавшегося велосипеда, промелькнул, оставив, после себя, детскую свежесть, вспотевших лбов.  Нахально-непосредственная мордашка, широко расставленные локти крепких, уже похожих на мужские, ручек, выгнутая колесом спина, и рассекающий опасность, упрямый лоб.

- Осторожно, здесь поворо-о-о-т, и тетка!

- А - а - а, блин, классно!

Второй мальчишка, в расстегнутой рубахе, надувшейся парусом за спиной, чернявый, разгоряченный  скоростью и риском, приподнявшись над рамой, просвистел мимо. Расправленные плечи, откинутые назад  упрямые, взмокшие волосы.  Весь как струночка, разрезая  встречный ветер, глянул, горящими глазами. Такой маленький, и уже такой гордый, бесстрашный, и красивый.

Такие честные,  в этот момент, такие разные уже теперь, подрастающие, будущие мужчины.  Рыжий, нагловатый как солнышко, крепкий, тянущийся к спасительной земле, готовый в любую секунду сгруппироваться, и безопасно приземлиться. И «маленький принц», тонкий, беззащитный, но дерзкий и бесстрашный, способный взлететь над самим собой, и не заметить преград.
 
Эх!!!…

 Долго смотрела им вслед. Детство. Самое начало. Всё впереди, и всё возможно. Ничего неизвестно,  и беспристрастно  предопределено.