Кто кому поможет выжить?

« J'accuse!» (я обвиняю). Эти слова Эмиля Золя из его заявления по делу Дрейфуса, с обвинениями неправедным силам, хотелось бы повторить совсем по другому поводу...

 На прошедшей в 20-х числах марта (1994 г . – В.Т.) сессии Общего собрания АН Беларуси обсуждался вопрос – допускать ли членов-корреспондентов Академии к высшим должностям в Президиуме. Иначе говоря, оставаться ли Президиуму АНБ геронтологическим заповедником или все-таки хоть немного дать ему возможность «омолодиться».

Слов нет, тема серьезная. Но ведь и посерьезнее бывают. Например, как академическая наука дошла до жизни такой, что больше чем на треть растеряла свой интеллектуальный потенциал. И какова руководящая роль в этом деле теперешнего президиума.

В 1993 г. президент АНБ Л.Сущеня, выступая на Общем собрании Академии, в присутствии премьера Вячеслава Кебича посетовал на недостаточное финансирование науки, на невнимание к ней со стороны государства. В ответном выступлении предсовмина мягко укорил Леонида Михайловича за то, что тот интеллектуальный ресурс Беларуси ставит на 2-е место после сырьевого, а надо бы – наоборот. Днем раньше о том же сказал депутат Валерий Тихиня. И даже еще сильнее: «Наука, -- сказал он, -- это тот локомотив, который способен вытащить экономику Беларуси из кризиса».

К сожалению, у главы академической науки оказались совсем иные представления о возможностях интеллектуального ресурса белорусского общества. Логика у него такова: пусть государство даст науке хотя бы на выживание, покуда не может обеспечить ей достойное существование, а уж потом, когда кризис кончится, можно будет с науки что-то и спрашивать. В условиях же кризиса «несомненно должна сохраняться ведущая роль государства в управлении и экономическом стимулировании инноваций.» (Ради точности отметим, что если «управление», то «чем», а не «чего»). Так президент Л.Сущеня говорил на Общем собрании АНБ полгода назад.

В каком-то смысле история повторилась и на праздновании Дня белорусской науки в конце января. Президент АНБ вновь говорил о необходимости господдержки науки, а в поздравлении президента республики, им же самим и зачитанном, контрастом прозвучала вера в мощь науки: «Именно она, а не что другое, должна позволить РБ выжить в современном наукоемком мире».

Два президента явно разошлись по вопросу, кто кому должен помогать выживать – республика науке или наоборот.

Кто же прав? Со стороны, как говорят, виднее. Вот что говорят, например, американцы, познакомившиеся с Беларусью, с положением дел в ее экономике и науке. Экономист д-р Уильям Кэлли считает, что мы – высокообразованная нация и имеем хорошие шансы на рынке интеллектуальной собственности. По мнению предпринимателя Майкла Блэйка, у белорусов – отличные проекты, они только не умеют их хорошо «подать». Специалист по энергетике Хэл Фокс полагает, что наша республика могла бы быстро разрешить многие энергетические проблемы, создав минимальные условия для предпринимательства в области энергетики, допустив к участию зарубежный капитал. А вот взгляд «со стороны» председателя Белорусского союза предпринимателей Владимира Карягина: Беларусь могла бы взять на себя умственные функции в международном разделении труда.

Есть даже и количественные оценки научно-технического потенциала республики. В конце 1993 г . эксперты Белорусского интеллектуального ресурса (БелИР) оценили его в сумму, сравнимую... с триллионом долларов США. А через несколько месяцев специалисты из миссии ООН, посетившие Беларусь, дали по существу ту же оценку: «многие миллиарды долларов». Это означает, что всего лишь 1%-ное использование имеющегося потенциала, даже и уменьшившегося вдвое по сравнению с 1991 г ., могло бы дать удвоение, даже утроение доходной части госбюджета (сравнимой с $1 млрд.).

Все это должно быть давным-давно известно Президиуму АНБ – ведь и оценки, и мнения «со стороны» публиковались уже раньше.

Но что-то не спешит его команда занять места в том самом локомотиве, который потянул бы всю республику из болота кризиса. Может, они, как люди ученые, воспринимают лишь научные доводы?

Так ведь и таковые имеются. Обратимся к механизму компенсации, присущему всему живому. Уж он-то академику Сущене, как биологу, конечно же, хорошо известен. Поскольку наука – живая система, то компенсационный механизм ей, конечно, тоже присущ. (Заметим в скобках, что правильней сказать: «полуживая», но это оценка уже эмоциональная, вне кибернетической классификации.) Ну, а если так, то и недостаточное финансирование науки может быть каким-то образом скомпенсировано .

Как и чем? -- это уже вопрос практической политики использования науки в условиях «почти военного» времени. Попытаемся подойти к его разрешению.

Посмотрим на науку с философской точки зрения, как это делает доктор философских наук Эдуард Сороко. Он считает, что человек уже вплотную приблизился к тому рубежу сложности, когда необходимо учитывать фундаментальное свойство мира – его целостность. Проявляется это в эффекте насыщения – замедлении прироста нового знания почти во всех естественных науках. «Оргвывод» для АН тут напрашивается такой: что-то должно прийти на смену тематически ограниченным отделениям, институтам, лабораториям.

Присмотримся теперь повнимательнее к механизму компенсации в живых организмах. Он может проявляться в двух формах: 1) когда происходит усиление функций оставшегося органа, действовавшего раньше в паре (вспомним, например, сколь энергично рукопожатие одноруких людей) и 2) когда одно становится вместо другого (когда, например, при потере зрения обостряются слух, обоняние, осязание). Обе формы могли бы проявиться в науке.

С первой вполне ясно: оставшийся в строю кадровый состав должен принять и уже принял функции прежней, «неурезанной» науки. Что же касается второй, то тут требуется пояснение.

Известны основные амплуа в науке: разработчики и постановщики задач, теоретики и экспериментаторы. Но ведь могут быть еще и генераторы идей и программисты, критики и популяризаторы, проектанты и рекламисты, бизнесмены и менеджеры, дипломаты и переводчики, посредники и редакторы – и почти никто из них при теперешней организации науки не находит применения. Так что 2-я форма механизма компенсации в науке по существу не работает.

Мешает ее «задействовать» закосневшая оргструктура науки. Посмотрите, сколько над рядовым академическим сотрудником начальства: руководитель группы, завлаб, дирекция, бюро отделения во главе с академиком-секретарем, президиум и, наконец, сам президент Академии. Какая уж тут свобода творчества.

Академия наук должна стать в большей мере творческой организацией, расширив диапазон творческих дел, -- таково веление Природы, выраженное во 2-й форме механизма компенсации. Это могло бы осуществиться, если бы были созданы условия для реализации других творческих амплуа научных работников (и не только тех, что приведены выше), убраны препятствия для свободного объединения в любые проблемно-ориентированные междисциплинарные группы специалистов из любых институтов, не обязательно и академических, а механизм подавления-подчинения был бы заменен на механизм координации и сотрудничества.

Ничего из этого сделано не было, хотя уже давно в принципе ясно, чт о  нужно делать. Уже и наука вузовская дает академической примеры конкретных действий в новых условиях: научные темы финансируются на конкурсной основе, осуществляется взаимодействие вузов с коммерческими структурами, ведется научно-организационная деятельность с выпуском интеллектоемкой продукции, активизирована внешнеэкономическая деятельность вузов, ведется подготовка к созданию СП, образованы структуры нового типа – Международный лазерный центр, Технопарк при БГУ и др.

Вот почему вспомнился Золя. Да, я обвиняю Президиум АНБ в том, что:

> в обстановке почти военного времени, когда наука стала нести потери в живой силе и технике (из-за внешней и внутренней «утечки мозгов» и из-за выхода из строя оборудования), он не взял на себя ответственность быть боевым штабом всей белорусской науки;

> имея богатые международные связи, держа руки на рычагах управления академической наукой, он не использовал ни того ни другого для преобразования АНБ в национальную «фабрику мысли», способную с опережением разрабатывать проблемы республиканского значения, не допуская их катастрофического скапливания в узел неразрешимых проблем (что получилось теперь);

> построив свои отношения с госорганами лишь по принципу «наука нуждается в господдержке», он породил иждивенческие настроения в научной среде, проявляющиеся в эффекте «отсроченной инициативы», в непродуктивном ожидании бюджетных поступлений;

> теша свое самолюбие принадлежностью к научной элите общества, он не развязал инициативу многих ученых -- не-академиков и не-членов-корреспондентов, не привлек к разрешению злободневных проблем науки немалые силы общественных организаций;

> и, наконец, в том, что он, Президиум АНБ, всей своей деятельностью последних лет демонстрировал недооценку значения науки в жизни общества и тем способствовал ее разрушению.

... В последний день сессии Общего собрания президент АНБ огласил письмо президенту РБ. Без Вашей поддержки, говорилось в письме, академическая наука обречена на уничтожение.

М-да... Это означает, что идея о науке «слабой», не способной самостоятельно держаться на ногах, по-прежнему остается руководящей у президиума АН Беларуси...

Владимир ТРЕТЬЯКОВ, к.ф.-м.н.,
вице-президент Белорусского Интеллектуального Ресурса.

(Опубл. в газете « Cталiца» (Минск) под рубрикой "Точка зрения" 28.04.1995).

ПРИМЕЧАНИЕ 12 августа 2012 г.

Годы после развала СССР были, несомненно, трудными для белорусской науки, но ее возможности как одной из лидирующих в Союзе научных структур не были использованы, не было даже и попытки их использовать -- и вина последнего Президиума АНБ в этом, безусловно, есть. Сейчас можно констатировать и поникший статусный ее уровень (академикам АНБ отказано в праве выбирать главу Академии, который называется теперь не Президентом, а Председателем, и назначается Президентом РБ), и развал фундаментальной науки (по другому и не могло быть, поскольку фундаиентальными исследованиями, на которые только и может быть выдано финансирование, стали признаваться только такие, которые могут дать практический выход "здесь и сейчас").