старые раны

Иду с работы, очищаю мысли, освобождаю себя для полного глубокого чувствования, расслабляю каждый натянутый нерв. Пульс становится реже и спокойней, шаг легче и плавнее, скомканная душа расправляет крылья. От винта! Теплый воздух ласкает кожу, пыль пахнет солнцем, улицы красивы, каждый выступ домов, каждый камень мостовой звенят своей музыкой. Я в старом городе, я знаю наизусть его древнюю красоту, помню все повороты и изгибы, люблю бессмертной любовью. Он отвечает мне взаимностью, доверяет свои маленькие тайны, утешает в печали, позволяет видеть то, что недоступно другим, тем, кто не дает себе труда прислушаться, примериться, подстроиться под его ритм, уловить струящееся бесконечно время.
Решаю зайти в старую кофейню, там делают кофе по-турецки и можно курить. Спускаюсь по серым стертым ступенькам, окунаюсь в полупустой зал, сделав заказ, сажусь за столик в углу спиной к двери. Хорошее место, хорошая музыка. Бармен из наших, крутит старые записи. Сегодня у него «Jethro Tull”. Подхожу к стойке, забираю прекрасно пахнущий кофе. Бармен подмигивает мне так, словно я в драных джинсах и майке, а не в офисном костюме. Он меня знает. Улыбаюсь в ответ, вытаскиваю дурацкую заколку, рассыпаю волосы. Длинная челка сразу закрывает пол-лица, и я чувствую, что это красиво. Подхожу к своему столику, ставлю чашку, слышу за спиной полурадостное-полуудивленное: «Эри?!» Сердце срывается вниз, вниз, вниз, повисает на длинной тонкой нити.
- Привет, - говорю, не оборачиваясь. Почти падаю на стул. Он обходит меня, садится напротив.
- Можно?
Как всегда, сначала сделал, потом спросил. Минут пять мы молча разглядываем друг друга. Непривычно короткая стрижка, размах плеч шире, глаза темнее. Знакомый шрам на переносице, все те же мягкие губы, редкие веснушки, длинные пальцы. Шесть лет прошло, а я помню его вкус, его прикосновения, особый звук его дыхания. Так старалась забыть, а все ещё помню.
- Ты похудела, - улыбается он. – Так даже красивее.
Голос такой же звонкий, мальчишеский.
- Как поживаешь? – продолжает он.
- Все хорошо, спасибо.
Ничего не значащие фразы. Раскромсанные нити былой близости. Не надо вскрывать могилу. Любовь тихо покоится в плотном саване. Нельзя воскрешать её, она заражена тленом.
В его взгляде вспыхивает синий огонь. Во мне закипает темная кровь. Я отвожу глаза. Внутри раскрываются шлюзы, выпускают бурный поток счастья, боли, нежности, восторга, страха, облегчения, смерти. Я изо всех сил пытаюсь сдержать его, не дать себя смыть, унести, погубить. Я столько лет воскрешала себя из маленькой живой частички, из той единственной искорки, которая осталась во мне, когда он ушел, забрав с собой все остальное, все, что я подарила ему когда-то, и что он сделал своим, сжившись с ним так, будто был таким изначально. Что ж, пусть, мне не жалко, я не себя обделила, я его переполнила. Может быть, он подарил кому-то радость, тепло, участие. Не могло все пропасть впустую.
Делаю несколько мелких вдохов, успокаиваюсь. Я теперь сильная. И, отдавая, не опустошаюсь. Света много, он не гаснет, он отражается обратно, множится и искрится.
- Эри! – произносит он с волнением. – Ты простила меня, скажи, простила?
- Да! – выдыхаю с облегчением, понимая, что сделала это только сейчас.
- Знаешь, я понял, что был неправ.
- Неужели?
- Правда. Прости меня, пожалуйста.
- Простила.
- Может, пойдем, провожу тебя домой?
- Я еще посижу.
- Может, позвоню, встретимся, поговорим?
- Да вроде поговорили уже.
- И правда. Что ж, мне пора, дела ждут.
- Да, конечно.
- Счастья тебе, Эрика. Спасибо за все, что когда-то было.
- И тебе спасибо, - искренне говорю я.
Уходит. Прошу бармена поставить «Зоопарк». Закуриваю, вспоминаю.
Старый деревенский дом, свежее утро. Солнечные зайчики на полу. Лежим на широкой кровати, он чертит нежными пальцами узоры на моей коже. Прерываю сладкую истому, рывком сажусь, выпаливаю:
- Быстро скажи, что ты меня любишь!
- Ятебялюблю. Достаточно быстро?
Счастливый смех, задорный взгляд, мимолетный поцелуй, ребяческая возня…
Тренькает мобильный. Это Артем. После некоторого колебания отвечаю:
- Привет, дружочек.
- Почему дружочек? Эрика, что-то не так? У тебя голос странный.
- Все в порядке. Устала немного.
- Когда мы увидимся? Мне надо сказать тебе что-то важное.
- Давай завтра. После работы. В старом городе, у ворот.
- Хорошо. Ты точно в порядке?
- Ну конечно. Я кофе пью. Позвоню после, ладно?
-Ладно.
Отключаюсь. Да, Майк, ты прав, все в порядке, просто старые раны открылись, как у тебя.
Выхожу на улицу, бреду вверх по мостовой. До дома недалеко. Захожу в свой старый дворик, падаю на колени, загребаю пальцами траву, хочу вытереть ею кровь. Крови нет. Значит, раны зажили. Все-таки зажили. Представляю, как я выгляжу со стороны – совершенно чокнутая девка в костюме и на коленях. Да ладно, темно уже. Улыбаюсь своим мыслям, потом смеюсь. Встаю, так и иду, смеясь, к дому. Взлетаю по ступенькам на третий этаж, вваливаюсь в квартиру. Смех дарит облегчение и простую радость. Завтра встреча с Артемом. Я знаю, что он мне скажет. И наверное соглашусь.