Печенье с корицей

 Знаете ли вы, какой запах у грусти? А я решил для себя, что это определенно запах овсяного печенья с корицей. Почему, спросите вы меня, просто потому, что последние пять лет своего одиночества и,  порой, никчемности, я скрашиваю именно этим печеньем.

    Когда-то его делала мне Реджина. Это женщина, которой я обязан многим, в том числе и четырем годам уверенности и доброты, четырем годам спокойствия и тепла. Когда я потерял ее, я понял, что должно быть что-то, что на века позволит мне быть с ней. Именно это печенье… будь оно тысячу раз проклято…   Странное какое-то имя…Реджина. Чаще его можно услышать в пригородах Италии, где на ночных улочках собираются жрицы любви. Женщины, счастливые по-своему и непонятые многими.  Может быть, у нее были итальянские корни…не знаю. Наши отношения настолько полнились любовью, что никогда не возникало вопросов о родственниках и тому подобное. Она не рассказывала, а я не старался спрашивать. Просто было чудо между нами. Такое тонкое и почти неуловимое, как запах осеннего океана. Ты никогда не скажешь, что пахнет он как-то особенно, просто он молчаливо-таинственен… Такой была и она, француженка с бульвара Жермен с таким милым и родным, почему-то, итальянским именем…Реджина.   Она сгорела за несколько дней от туберкулеза.

 Я никогда не мог понять и вряд ли пойму, почему  Господь забирает самых дорогих людей, когда ты точно можешь сказать, что вы счастливы.   В тот день шел дождь. Он не был похож на ливень, столь привычный для нашей провинции. Медленно шел, слегка прибивая дорожную пыль, но закончился в один миг. Как будто это были ее слезы, слезы недосказанности и большой любви.    На похоронах почти не было родственников. С ней был я и коллеги по работе. Теперь уже былой работе. И теперь уже не я, а былой я… словно она все еще вернется. Как бы я хотел, чтобы такие дожди шли чаще. Это поможет мне понять ее, тот закрытый свинцовый цветок, точно такой же, как на памятнике Моне.

 Реджина была свинцовой для этого мира грез и слишком частых разочарований. Но как только она приходила ко мне, свинцовые лепестки таяли, как   рафинад в горячем кофе, и появлялась она. Сердечная, до боли знакомая незнакомка. Лунный свет, падая на ее волнистые рыжие волосы, казалось, мерк...И было столько счастья в ее сердце.   Она не скупилась на добрые дела и тем самым поддерживала и без того несчастных людей. Реджина выбрала когда-то своим предназначением работу со смертельно больными детьми. А она была смертельно больна желанием помочь им. «Каждая улыбка, подаренная маленькому человеку,- говорила она, - обернется счастьем и для меня».   А я не смог, не смог, наверное, подарить ей такой смертельной любви, в которой можно было захлебываться и   просто жить. Не смогу я никогда понять, что она могла найти во мне.   Вряд ли друзья назовут меня незаурядным или высокоинтеллектуальным.   Все это видела во мне только одна женщина с итальянским именем. 

 Что такое грусть?   … Действительно, интересный вопрос. Если я решил для себя, что запах грусти - это запах овсяного печенья с корицей, значит грусть ни что иное, как само печенье. И сегодня мне бы хотелось от него поскорее избавиться, прогнав эту грусть туда, где ее никто не найдет. Ведь я не хочу, чтобы люди вокруг были грустны и несчастны. Ведь я знаю, в чем заключается счастье….