Чисто английские истории

ЧИСТО АНГЛИЙСКИЕ ИСТОРИИ

/ пародии /


ЦЕНА ПРАВДЫ


– Мистер Бэрд, – сказала леди Симпсон, разбавляя у буфетной стойки двойной виски содовой в такой странной пропорции, что мистер Берд побледнел, – вы не находите, что все мужчины мудаки?


Мистер Берд побледнел ещё пуще.


– Боже праведный, – выдавил он из себя, – вы, леди Симпсон, страшная женщина. Мало того, что ваша порция виски способна убить мужчину физически, вы к тому же убиваете нас морально, произнося вслух то, в чём мы не признаёмся самим себе.


СПЛЕТНИ


О леди Файшн в гостиных говорили всякое. Но самым ужасным представлялось то, чего о ней не говорили. А не говорили о ней, что в молодости была валютной проституткой, в зрелом возрасте — содержательницей притона, а в старости — повивальной бабкой.


– Но позвольте, – удивлялись любители почесать языки об её сгорбленную спину, вынуждая тем самым заговорить тех, кто о ней не говорил, – позвольте вам возразить. Она вовсе не кажется такой старой, чтобы доверить ей...

– Разумеется, – последовал ответ. – Именно поэтому мы и предостерегаем вас о возможных последствиях такой доверчивости.


ТАК ПОСТУПАЮТ ВСЕ ЛЕДИ


– Хорошо, хорошо, Джеймс! Постараюсь не забыть о данном вам некогда обещании. Но и вы должны помнить, что я никогда не принуждала мужчин делать то, о чём они могут впоследствии пожалеть.


ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ


– Мистер Слоним, молодой человек двадцати двух лет, закончил Кембридж и, кажется, ещё что-то. Родители не богатые, но состоятельные. Не красавец, но лицо чистое, осанка благородная, мысли добродетельные, намерения известные. А поглядели бы, как играет в карты! Жест, которым рассчитывается после проигрыша, сделал бы честь самом сэру Лоренсу Оливье.

– Послушайте, дорогая Элизабет, если мистер Слоним такое совершенство, отчего бы вам...

– Милая Доротти, вы же знаете мою несносную привычку всё приводить в негодность.


ЖЕНСКИЕ СТРАННОСТИ


–  Мистер Бэкфорд, вас спрашивает какая-то дама.

– Надеюсь, миссис Мардл, вы сумели объяснить ей, что меня нет дома?

– Объяснить сумела, но она не сумела меня понять.

– Вы хотите сказать, миссис Мардл, что она в прихожей и может в любую минуту войти?

–  Сообразительность, мистер Бекфорд, вам не изменяет.

– Лично мне это что-то напоминает? Ведь много лет назад, миссис Мардл, вы поступили точно так же.

– Но в ту пору, сэр, у вас не было служанки.


МЕРА ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ


– Хеллоу, Сьюзен! Как прошёл приём у герцога Мальборо?

– Отвратительно! Герцог не обратил на меня ни малейшего внимания. Пришлось врезать по физиономии на тот случай, если ему всё-таки взбредёт в голову ко мне приставать. 


ПЕРЕПОЛОХ


– Мисс Хиллари... Это какая ещё  мисс Хиллари? Не та ли, чья достопочтенная маменька... О Боже, о чём это я? Даже Господь не в состоянии... Короче, я запрещаю тебе, Бернар... За-пре-ща-ю! Потому что, если я ничего не путаю и это та самая мисс Хиллари, она никогда не войдёт  мой дом даже в качестве прислуги. Впрочем, если это не серьёзно и в тебе бродят молодые силы и целомудренная мисс готова... Молчу! Молчу! В конце концов, отец твой тоже... Мёртвых не упрекают? Согласна. И потому умоляю тебя, сынок, попытайся преодолеть искушение. / Плачет /. Как вам это понравится: мисс Хиллари! Её мать ворвалась в мой дом... /крестится, глядя на портрет мужа /. Прости меня, Родерик! Несмотря ни на что, ты остаёшься моим супругом и на том свете, но пока я на этом, никакие ухищрения так называемой мисс Хиллари и её матушки... / Утирает слёзы /. Иди ужинать. Бернар.


ДО И ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ

/монолог перед зеркалом /


– Не понимаю, о чём вы, мистер Скотт? Если о том, о чём и я, то говорим мы о совершенно разных вещах. Вы о том, что происходит «до», я же о том, что обычно бывает «после». Но наше извращённое общество всегда на стороне мужчин, а потому уверенно, что на «после» ничего не остаётся.

Борис Иоселевич