Муська

     Муськой мы звали нашего обыкновенного серополосатого кота Мурзика за его трусливый нрав. Он у нас никогда не ходил на улицу, так как боялся её как огня. Даже когда его выносили на прогулку на руках, он изо всех сил цеплялся за нашу одежду и ни в какую не хотел слезать с рук и гулять самостоятельно.
     Появился он у нас уже в подростковом возрасте – в пять месяцев. А до этого постоянно жил под опекой своей мамы Мурки в семье подруги моей дочери. Когда его принесли в наш дом, он первым делом забился в ближайший угол, и мы ничем не могли его оттуда выманить. Тогда мы  оставили его в покое и занялись своими делами, решив, что сам он быстрее освоиться в новом доме.
     Однако не тут-то было. Вспомнив через некоторое время про нашего нового члена семьи,  мы не смогли его найти. Он так искусно запрятался, что пришлось потратить на поиски весь вечер.  Разве могло нам прийти в голову, что Муська мог забиться… за батарею.
     Где мы только его не искали. Мы обошли все комнаты и проверили самые укромные места, мы (на всякий случай) облазили даже закрытые шкафы и комоды – его нигде не было. И вдруг мой взгляд, совершенно случайно, упал на радиатор. Каково же было моё удивление, когда я обнаружила там нашу пропажу. Распластавшись за радиатором, как Иисус на распятье, Муська с ужасом взирал на нас.
     Стоит ли говорить, что извлечь его оттуда нам также стоило немалого труда. Он отчаянно сопротивлялся и ни в какую не хотел покидать своего убежища. Задача по его извлечению осложнялась ещё и тем, что за радиатор невозможно было свободно просунуть руку, и как он сам залез туда для нас до сих пор остаётся загадкой. Но всё же наши усилия, в конце концов, увенчались успехом. Муська был извлечён из-за батареи, накормлен и уложен спать.
     Он ещё долго дичился нас, но, правда, за батарею больше не прятался. Со временем, когда он у нас обжился и стал всеобщим любимцем, мы простили ему его трусоватость, потому что более аккуратного кота нам не приходилось  встречать.
     Под туалет мы приспособили ему большую жестяную банку из-под селедки. Продавалась раньше селедка пряного посола в таких больших пятикилограммовых банках.  Наш Муська ни разу не сделал ничего мимо этой банки. Причем в банку  мы даже песка никогда не насыпали. Она была без всякого наполнителя.
     А ещё у Муськи со временем проявился очень весёлый нрав. Он мог часами развлекать нас своими забавами с игрушечной мышкой, которую мы ему купили. Чего только он не вытворял с ней. При этом проделывал такие кульбиты и совершал такие прыжки, что мы диву давались.
     При всей схожести с собратьями были у нашего Муськи и свои особенности, отличавшие его от семейства кошачьих. Он, например, ни в каком виде не ел рыбы. Зато борща мог съесть по нескольку плошек зараз.
     Но самым удивительным было то, что за свежие огурцы он мог, как говориться, маму родную продать. Они были такой его страстью, что когда он учуивал в сумке, принесенной из магазина, огурцы, то цеплялся за неё когтями мёртвой хваткой. Так и приходилось нести сумку из прихожей на кухню с намертво прицепившимся к ней Муськой. Огурцов он мог съесть огромное количество.
     При нём даже невозможно было спокойно сделать салат, в который входили огурцы. И если в это время была закрыта дверь на кухню, то Муська устраивал такой ор и с разбегу так бросался на кухонную дверь, что приходилось её немедленно открывать, а ему нарезать целую плошку огурцов.
     Такой вот удивительный и необыкновенный кот Муська жил когда-то в нашей семье.