Полезный

- Вставай,- сказал брат.
Я не видел его в темноте моей спальной, но это был именно брат, не сестра. Сестры говорят совсем иначе, и голос у любой сестры все-таки другой. Не такой, как у брата.
- Вставай,- повторил он.- Тебя ждут.
Конечно, меня ждут. Если бы не ждали, то я спал бы еще и спал. А раз разбудили, то это значит, что меня ждут. Все логично и правильно. Когда я нужен – меня зовут. А если не нужен, то не зовут. Что тут может быть непонятного? Все понятно.
- Да вставай же!- опять он.
Но этот брат хоть не грубый.
Один был грубый и даже хватал меня за шиворот и тащил куда-то по коридору. Это было уже давно. Наверное, в прошлом году. Того брата я больше не видел. Но запомнил его хорошо. Его крепкие руки, поросшие черным кудрявым волосом. Камуфляжную куртку, засаленную на рукавах. Запах пота и машинного масла. Черные ботинки со стальными носами – чтобы пинаться. В кожаных ножнах справа висел длинный нож. А черный пистолет с коричневыми накладками на рукоятке у него был в желтой открытой кобуре подмышкой. Так некоторые тоже носят. Есть те, что носят пистолет справа на ремне, сразу под рукой. Есть те, что слева – им так удобнее. У этого – подмышкой. Еще у него была серая панама и черные очки. Такие черные, что цвет его глаз я не запомнил. Это плохо. Надо все запоминать. А посмотреть и запомнить я больше не могу, потому что этого брата больше нет. После того раза его тут нет.
Все говорят, что меня нельзя трогать. Меня нельзя пугать. А он тогда меня очень сильно напугал.
Этот брат, который меня разбудил, хороший. Он только зовет, но не трогает и не угрожает. Угрожать мне тоже нельзя. Тогда я начинаю сильно волноваться.
- Ну, пойдем уже, да? Ждут ведь…
Это хорошо, когда тебя ждут. Ждут, значит, я им нужен. Значит, приношу пользу. Вот те, кто пользу не приносят – их никогда и нигде не ждут. Еще не ждут тех, кто вредный. Вредных надо уничтожать. Потому что они наносят вред. Но меня ждут. Я полезный.
Я хожу медленно. Я слабый и толстый. Меня хорошо кормят, потому что я полезный. Но все равно я слабый. У меня кружится голова и сильно стучит сердце. Если идти далеко, я начинаю уставать и задыхаться.
Но сегодня все было правильно. Меня ждут здесь же, в зале на первом этаже. Там сегодня не очень много народа. Я пересчитываю всех. Я всегда считаю, если есть такая возможность. Счет укрепляет память и тренирует ум. Всего в зале было одиннадцать человек. Сзади меня стоит тот брат, который привел меня сюда. С ним выходит двенадцать. Дюжина. Это хорошее число. Я не считаюсь. Меня как будто просто тут нет. Это потому что я сам себя не вижу. В зале нет зеркал – это так специально сделано. И я себя не вижу и себя не считаю.
Сестры приносят еду. Они ставят перед каждым небольшой поднос с чашкой кавы. Кава редкая. Значит, сегодня важный день. Мне тоже дают каву. Я не люблю каву, потому что она горькая. Все знают, что я не люблю горькое!
Точно, все знают.
Одна сестра – очень симпатичная. Она рыжая, и у нее зеленые глаза. Рыжие – хорошие. На них приятно смотреть. Я люблю рыжих.
Эта сестра гибко наклоняется и насыпает мне в чашку сахар. Много сахара. Шесть ложек. Потом смотрит на меня, улыбается и кладет еще ложку сахара. Это седьмая. Семь – хорошее число. А еще она кладет возле моей чашки блюдце с медовыми пряниками.
Я пью сладкую каву и грызу медовый пряник. Мне хорошо.
- Это он?- спрашивает чужой.
Я сразу вижу, что это чужой. Но я еще не знаю, это гость или враг. Еще бывают чужие, которые приносят товары. Они не гости, но и не враги. Они просто полезные. Поэтому с ними можно общаться и от них можно брать подарки. Мне всегда привозят подарки.
Этого чужого я совсем не знаю.
- Это он,- кивает старший брат.
Все, кто здесь живет, братья и сестры. Просто есть те, кто старше и опытнее, а есть младшие, еще неумелые. И еще есть я. Я здесь совсем отдельно. Но они все равно мне братья и сестры. А вот я не брат. Это не логично, но это даже интересно. Это можно обдумывать.
- Ты узнаешь меня?- спросил другой чужой, вставая на ноги.
Смешной вопрос. Если я его видел, то конечно узнаю. А если не видел – как можно узнать незнакомого?
Мне смешно, я начинаю смеяться, и чуть не подавился. Красивая рыжая сестра улыбнулась и вытерла мне рот белой салфеткой. Она хорошая. От нее вкусно пахнет миндальным орехом и немного мятой. Я не люблю мяту. Но когда ей пахнет – это нормально. Это хорошо.
Старший брат говорит чужому:
- Сядь.
Старший брат умеет спрашивать правильно. Спрашивать надо всегда так, чтобы было легко отвечать.
- Ты видел его раньше?
- Да,- киваю я.
- Сколько дней назад?
Вот если бы он спросил, давно ли – я бы задумался. Что такое давно и что такое недавно? Это понятия относительные. По отношению к чему стоит говорить «давно»?
Но старший брат умеет спрашивать и спрашивает правильно.
- Сто шестьдесят пять дней назад,- отвечаю я, даже не задумываясь.
- Сколько человек с ним было?
И опять правильный вопрос. Однажды спросили: был ли он один. Тогда я тоже смеялся. Потому что представил, как один идет через пустыню. Как одного пропускают в город. Так не бывает, поэтому вопрос был смешной.
- Пять. Он шестой. Полдюжины – хорошее число.
- Сколько было рыжих?
- Один.
- Их принимали в этом зале?
- Нет.
- Они были в большом зале?
- Да.
Большой зал – это место, где собираются все. В тот раз собрали всех. Я сидел в углу и смотрел. Еще я считал. Там были развешаны масляные лампы. Их было восемнадцать, то есть три раза по шесть. Потому что зал очень большой и без окон. Он внизу, под землей.
- Сколько ламп освещали зал?
- Восемнадцать.
- Сколько ступеней ведет в зал?
- Тридцать шесть.
Я говорил, не вспоминая, как будто даже не думал. Так я мог отвечать долго. Сам собой включался мозг. Он помнил все. Я мог забыть, но мозг помнит. Главное – правильно спросить. В этом была моя польза. Потому что это был мой мозг.
Я пил сладкую каву, жевал сладкий пряник и говорил. Я даже не знаю, что я еще им говорил. Тут главное – чтобы были правильные вопросы. Я даже мог пересказать все слова. Все, которые были сказаны тогда, сто шестьдесят пять дней назад. Но я не мог повторить голос. Все-таки я не механизм, а человек. Это старинные механизмы раньше могли не только повторить все сказанное, но и подделать голос. Я так не умею.
Тут принесли фрукты и орехи в меду. Я люблю орехи в меду и фрукты. Только не все. Мне нравятся груши и дыни. Они сладкие.
Мы стали есть фрукты и орехи. Яблоки мне совсем не положили, зато отрезали большой кусок дыни. Это хорошо.
Старший брат разговаривал со старшим из чужих. Мне не надо было вслушиваться. Я все равно все запомню. Я даже запомню, сколько бусин в его четках, которые он постоянно перебирает. И его самого я теперь запомню.
Я полезный. Я все запоминаю.
Старший брат жалеет меня. Он специально делает передышки. И еще он не каждый раз зовет меня. Потому что я такой один. Других у них нет. Говорят, предлагали много продуктов за то, чтобы возить меня в пустыню к племенам и запоминать их легенды и песни. Но старший брат отказался. Он сказал, а я запомнил.
Я – тот, кто хранит все договора. Я – летопись нашего племени. Я – память нашего племени.
Я слышал это. Я запомнил это. И мне было хорошо и приятно.
Рыжая девушка снова наклонилась ко мне и вытерла мне руки теплым влажным полотенцем. Она мне нравится. Надо будет сказать, чтобы ее привели ко мне.
Ко мне всегда водят тех, кого я скажу.
Старший брат говорит, что мне нужен наследник. Наследник – смешное слово. Оно меня смешит. Но оно интересное и странное. Его можно думать.
Меня всегда смешат. И еще кормят. За мной ухаживают.
Я полезный.