1925 От Лицея до Дела лицеистов 2

     Я еду к человеку, который первым написал о судьбе лицеистов, выпускников Императорского Александровского Царскосельского лицея в России. Улица Наличная. Как наличные деньги существуют, их можно потрогать, а не только записать цифры.

     Квартира выглядит как библиотека, корешки книг, среди которых есть и старинные полосками вертикальными обрамляет комнату. Для меня это такое знакомое и понятное и приятное ощущение. В такой квартире для меня все знакомо и понятно. Сразу чувствую себя как дома. Сама нахожу и место для моей сумки, и стул для себя у стола. Окна не спрятаны за занавесками. Весь свет серого дождливого дня оказывается в комнате. Этаж десятый, видны крыши дальних домой, окна чужого дома здесь не видны, а только серое мрачное небо.

- Мне казалось, что вы должны быть крупной женщиной, а вы такая маленькая.
- Голодное детство. Мать пережила блокаду. Это последствия. Так и получилась среднего роста.
- Привезли ли настоящую хорошую фотографию директора лицея Владимира Александровича Шильдера, а не те групповые, которые вы прислали по интернету из книги о праздновании 100-летия Лицея в 1911 году?
- Пока нет, но знаю где взять, и сделаю это, в архиве Лейб-гвардии Семёновского полка, где он В.А. Шильдер был командиром.
- Надеюсь, что сможете сделать.

     На стол покрытой гобеленовой скатертью выкладываю свои бумаги и достаю книгу. Это первая написанная мной о Шильдерах в годы репрессий. Начала с самого начала с имения, в котором все Шильдеры жили с конца восемнадцатого века по октябрьскую революцию. Книга тоненькая. В мягкой обложке, здесь помещена фотография Соловецкого острова. Как он видится с Белого моря. Как царь-рыба с городами и куполами. Потом, после описания уже изъятого имения, данного местными крестьянскими органами, идет описание дела Таганцева. Здесь в основном приведены все протоколы допросов трех братьев Александра Шильдера, Карла Шильдера и Владимира Шильдера. Но кроме протоколов допросов в делах братьев много обращений в разные органы, и что интересно, что все эти обращения так и остались в делах и никуда они и не направлялись, и читались только одним адресатом самим следователем. Никаких прав и никаких законов. Ведь все равно никто не узнает, что происходило при допросах.