Девки-асы 3 Сб. Девки-асы, 2007 г

3.
Алексей Дроздов, а попросту Алька Дрозд, как прозвали его еще в школе местные остряки-самоучки, был не прочь подзаработать. Год назад он получил высшее образование, и стал дипломированным скульптором. Столичная жизнь протекала весело, но, как всегда, не хватало денег, поэтому предложение возглавить группу студентов-старшекурсников и отправиться в дальнее селение возводить памятник генералу-афганцу, родившемуся и похороненному в селе, принял с воодушевлением.
- Если все выгорит так, как обещают, то к сентябрю кое-что оттянет ваши карманы, по себе знаю, кошельков ни у кого нет, - в начале апреля обрисовывал перспективы предполагаемым подчиненным Дрозд. – Желающие должны предоставить комиссии проекты памятника в конце месяца, авторы двух лучших войдут в бригаду и летом отправятся на интересную практику. Вы только представьте, что многие годы люди будут приносить цветы к подножию вашего творения. Конечно, не обольщайтесь, что все идеи примутся целиком, но отдельные элементы, заслуживающие внимания, лягут в основу композиции.
Не видя особого энтузиазма на лицах старшекурсников, Алька решил добавить позитива:
- Заказчик гарантирует приличное проживание, обильное трехразовое питание, культурный отдых с местными красавицами.
По аудитории прокатилась волна смешков и ухмылок.
- Раскатали губу! Последний пункт был шуткой. А вот первые два – бесплатно! Так что прикиньте, из заработанной суммы, кроме подоходного да за бездетность, – никаких вычетов!
- Кто срочно обзаведется потомством – получит больше, - предложил чей-то тенорок, и присутствующие снова захихикали.
- Не советую, - на правах опытного старшего товарища успокоил молодецкий пыл Дрозд, - сэкономишь копейку - потеряешь рупь.

Он съездил в село, осмотрел площадь, где должен был стоять памятник, ознакомился с условиями проживания, уточнил пункты договора и предполагаемый материал. Когда в середине мая окончательный проект был готов, принялся за  составление сметы. После утверждения и завершения всех подготовительных работ, бригада «Ух», как назвал их троицу острый на язык балагур Тепа, а по паспорту Степан Коваль, в начале лета собралась в путь-дорогу. Третьим победителем конкурса проектов стал Генератор, Генка Кадигроб,  получивший свое прозвище совсем не из-за созвучия с именем, а потому, что являлся неиссякаемым генератором идей. Кстати, не всегда пристойных и требующих воплощения.
Они приступили к работе где-то недели за три до того момента, как однажды вечером, во время ужина, увидели практиканток.
- Ништяк! – не удержался Тепа. - Теперь не заскучаем, будет над кем поприкалываться, а то с этой деревенщиной можно и квалификацию потерять. Над сельскими и шутить-то грешно.
- Прикрой коробочку, Энштейн. Чем это тебе местные не угодили? – увидев, что поварихи прислушиваются к их разговору, проявил дипломатию Дрозд.
- Да нет, все нормалек. Я пошутил, - проследив за его взглядом и поняв, что прокололся, выкрутился Тепа.
Генератор ел молча.

Форсировать события не стали, поэтому после ужина все трое отправились к местному ставку порыбачить. Где-то раза три в неделю они баловали себя такими невинными шалостями. Их интересовал не сам процесс, да и не улов, в случае везения который с гордостью доставлялся на кухню,  а то, что местные девчонки, узнав об их место нахождении, каждый раз под новым предлогом, шитым белыми нитками, появлялись на берегу и дефилировали в купальниках, пока не угасал последний солнечный лучик. 
Завтракали они обычно в девять часов, но на этот раз в ожидании новых развлечений пришли в столовую пораньше. Однако с разочарованием обнаружили, что опять находятся в полном  одиночестве.
В принципе, в этом не было ничего удивительного. Сельские работы начинаются рано, и забыть об этом могла только напыщенная самовлюбленная богемная столичная молодежь. Но, если не ерничать и попробовать разобраться детальнее, то вины их в том, что образ жизни города и села, особенно в летнее время, имел такие разительные отличия, вовсе не было. В общем, ребята были достаточно удивлены и расстроены такими обстоятельствами, но показывать свой интерес к новеньким и расспрашивать поварих не стали.

Прошло пару дней, в течение которых оперативно работала «разведка», она и донесла, что встретиться за столом с практикантками можно только во время ужина, на котором кормили в основном приезжих, следовательно, все помещались в одну смену и дружненько собирались к семи, то есть к девятнадцати часам.
- Ну, все. Сегодня идем в атаку. – В предвкушении острых ощущений потирал руки Тепа, когда, приблизившись к раздаче, увидел за столом девушек. Не подозревая о заговоре, те с аппетитом уплетали макароны с жареной уткой.
И снова удача: места напротив были свободны. Многозначительно переглядываясь, киевляне тут же уселись на них.
- Добрый вечер, - расплылся в «дружеской» улыбке Тепа, - давайте знакомиться! Мы скульпторы из столицы, возводим монумент. Приходите на экскурсию. Мы работаем в самом центре села.
В тон ему ответила Зоя. Причем достаточно вежливо, как на ее характер, ведь позерство и браваду со стороны собеседников можно было заметить невооруженным глазом.
- А мы студенты из провинции, проходим здесь практику. Работаем в поле. На экскурсию не приглашаем, далековато от центра, да и пыли многовато.
Некоторое время все ели молча, а Тепа усиленно осмысливал ситуацию. Он был ассом в подколах и перебранках, поэтому достойного противника чуял с первой фразы.
- Эта рыженькая явно не лыком шита, поэтому, чтобы не нарваться, - зашептал он в самое ухо Дрозду, - в будущем нужно тщательнее оттачивать наши «копья», а то так и в калошу сесть недолго.
Видя Тепу, возмущенного затянувшимся молчанием, бригадир понял, что пора идти на помощь и решил пустить в ход старый, неоднократно испытанный трюк. Подождав, когда оппоненты отправят в рот очередную порцию пищи – с полным ртом ведь не очень поразглагольствуешь, –  задал дежурный вопрос:
- Вы надолго сюда?
И  с триумфальным видом стал ждать. Однако радовался он рано. Ирка, привыкшая, что, как всегда, все за нее сделает подруга, спокойно продолжала трапезу. Зоя же поймала на себе его насмешливый взгляд и поняла суть прикола. Она тщательно пережевала и проглотила пищу, не спеша, сделала глоток чая.
- До середины августа.
Дрозд понимающе кивнул, подождал, пока девушка снова отправила в рот пищу, и обратился к ней с новым вопросом:
- А где вы учитесь?
И снова ему пришлось подождать ответа. Удовольствия лицезреть смущение и замешательство, не говоря уже о попытках проглотить непережеванную пищу, за весь ужин ребята так и не получили. Девушки доели и ушли. Немного расстроенная, но раззадоренная «столица» разочарованно доедала в гордом одиночестве.

К следующему вечеру готовились долго и тщательно. Вооружившись десятком «домашних заготовок» и кое-каким реквизитом, пришли первыми, но за стол не садились, чтобы потом занять места напротив. Остановились в густой тени раскидистой акации и, как начинающие актеры перед выходом на сцену, испытывали легкое приятное возбуждение, в очередной раз повторяя тексты реплик.
Безусловно, девчонки тоже обсудили события, произошедшие за ужином.
- Индюки надутые! - не могла сдержать негодования Зоя.
- А по-моему, довольно симпатичные ребята. Я бы даже с одним из них замутила. Чур, тот, который сидел слева, – мой!
- Да бог с тобой, бери хоть всех! Неужели ты не поняла: они же нас за людей не считают?!
- Не перегибай палку. Ну, повыпендривались чуток. Подумаешь, дела большие! И чего ты на них взъелась?!
Не найдя понимания, Зоя прекратила бессмысленный разговор, который грозил перерасти в нечто большее, чем дружескую беседу. За годы общения с Ирой она уже знала: когда на небосводе подруги всходит очередная звезда в мужском обличии, любые аргументы бессильны. «Что ж, снова придется отвоевывать жизненное пространство самой», - с грустью констатировала она, решив для себя, что молчать не станет. А если они перейдут в открытое нападение, даст надлежащий отпор.

Утром Ирка взбунтовалась. Дело в том, что Зоя, поработав эти дни с напарником, “получила наряд” на самостоятельную вспашку поля, с которого недавно убрали озимые.
- Я поеду с ней, - заявила она бригадиру. - Теперь в кабине есть свободное место.
- Я - только за, - поспешил избавиться от «бесплатного  приложения» ее наставник.
Бригадир возражать не стал. Довольная Ирка уселась рядом с подругой, которая, воспользовавшись шворкой – половина приспособлений у трактора не работала, ловко завела двигатель и заняла место за рычагами гусеничной машины.
- Тебе только шлема не хватает, и будешь, как настоящий танкист, - пошутила пассажирка. - А чего ты решила сегодня сменить косынку на эту беленькую фуражечку? - в глазах мелькнули лукавые искорки.
- Не потому, почему ты подумала.
- А что я подумала? - лукаво усмехнулась Ира. - На воре и шапка горит! - изрекла она народную мудрость.
- Просто мне в кепке удобнее, сидит, как влитая, да и волосы из-под нее не вылезают.
И еще раз уточнив, где находится «их» поле, Зоя включила вторую передачу.

День выдался жарким. Пыль от поднятой плугом земли, казалось, заполняла каждую пору влажных тел, особенно, когда «шли за ветром». Это за границей сельскохозяйственная техника с кондиционерами, герметической кабиной и электронной панелью управления. Включил встроенный магнитофон – и работай на здоровье. У нас, увы, все иначе. Новая техника очень дорогая и не каждому по карману. Да и кто же даст ее практикантам?!
- Пусти, я поработаю, я тоже хочу попробовать! - за час до обеда заныла Ирка. – Хватит, теперь моя очередь.
- Я не против, но запомни - рычаг не работает. Вместо него вот эта проволока. Дернешь за нее, когда плуг поднят, – он опустится, дернешь, когда опущен, – он поднимется.
- Поняла, - засмеялась Ирка, - не жизнь, а сказка: «Дерни, деточка, за веревочку, дверка и откроется».
- Тебе все шуточки. Сейчас “дойдем” до посадки, развернусь и пересядешь.
Минут через двадцать счастливая Ирка умостилась за рычагами. Она деловито дернула за проволоку и пустила машину по самой бровке предыдущего заезда. Время от времени Зоя поправляла правый рычаг, чтобы трактор не сносило вбок. От этого на пахоте могли остаться необработанные «залысины». Убедившись, что у подруги получается, Зоя немного расслабилась и прикрыла глаза, слезящиеся от пыли. Худо-бедно дошли до края поля. Ирка опять дернула за проволоку и взвизгнула:
- Да она же мне руку счесала! – полизала покрасневшую левую ладошку, правой рукой удерживая рычаг управления и делая разворот. Зайдя на новый пролет, не останавливаясь, снова дернула. Двигатель заработал веселее, машина пошла легче, и Зоя, открыв глаза, начала вертеться по сторонам, ища причину, по которой мотор сменил свою «музыку». Когда она обернулась назад, то обомлела: кусок грунтовой дороги, который использовался для разворота, был перепахан, а поле за трактором – нетронуто. Это и не удивительно, ведь плуг был поднят.
- Стой! Остановись! Что ты делаешь?!
- Что случилось? Незачем так орать, - возмутилась мурлыкающая под нос детскую песенку Ирка, - ты меня так заикой сделаешь!
- Это ты меня в гроб загонишь! Обернись, полюбуйся своей работой! Что теперь делать?!
- Да ничего. Подумаешь, дела большие! Машины утрамбуют. А поле – так сейчас вернемся и начнем сначала. Паникерша! Я же не виновата, что рычаг заедает, вон и так поранилась. – Она достала из кармана спортивных брюк носовой платок и хотела замотать им руку.
- Подожди, бестолочь ты мохнатая, - сменив гнев на милость остановила ее подруга, - здесь должна быть аптечка.
Она оглядела кабину и нашла беленькую коробочку с красным крестом на крышке, которая оказалась практически пустой. Но зеленка и кусок бинта в ней, на счастье, завалялись.
- Давай руку, лечиться будем.
- Ай, ой-ой! - заверещала Ирка, когда Зоя, плотно приложив ее ладошку к горлышку бутылочки перевернула последнюю вверх дном.
- Терпи, казак, атаманом будешь, - рука с бутылочкой уже приняла исходное положение, и теперь Зоя осторожно размазывала ее горлышком зеленку по всей ранке.
- Зачем такие сложности? Можно было оторвать кусочек бинта, смочить раствором и помазать.
- Можно. Но, во-первых, бинт не особенно чист, полюбуйся сама, во-вторых, я бы разукрасила не только твою руку, но и себя, а в-третьих, марш на мое место! Раненым нечего делать за штурвалом.
Они снова поменялись местами.
К концу дня Зоя устала не только физически: болели руки от постоянного смыканья прута, шея – от необходимости оборачиваться и проверять, сработало ли это гениальное изобретение местных рационализаторов, глаза – от пыли, спина – от вибрации и сидения в одной позе, но она была измотана и морально. Одно дело - подсказывать или помогать подруге на занятиях и совсем другое - брать на себя ответственность за нее во время работы. Слава богу, остаток дня прошел без неприятностей. Поле было вспахано, часы показывали пять. Времени оставалось только на то, чтобы вернуться в село, поставить трактор, вымыться и поспеть к ужину.
- Остановись. Теперь я поведу. На дороге проще.
- Ладно. Только осторожнее. И будь повнимательнее.
- Ой, не тошни! Можно подумать, тут светофоры и гаишники кругом. Это, кстати, и моя практика. Вылезай!
Ира заняла место подруги и «вооружилась» рычагами.
Километра три ехали спокойно. Добрались до развилки, где грунтовка пересекалась брусчаткой, на насыпи, высотою с метр и углом наклона около шестидесяти градусов, для преодоления которой имелись пологие подъем и спуск с обоих сторон. Как на грех, к этому самому подъему приближалась встречная машина с намерением выехать на «основную» дорогу. Ирке бы остановиться и пропустить грузовик, но она очень спешила, поэтому, вильнув в сторону, направила трактор напрямик. Гусеницы проворно выгребли на возвышенность, пересекли брусчатку, а вот на спуске машина, скользнув по крутому склону, буквально упала, уткнулась плоским носом радиатора в землю и замерла, недовольно и натужно рыча.
- Он сейчас перевернется! - взвизгнула Ирка и рванулась к двери.
- Стой, бестолочь, гусеницы двигаются. Тебе руки мало? Ног не жалко? Калекой остаться хочешь?
Ирка опомнилась, вернулась за рычаги.
- Что же делать?
- Попробуй перейти на первую передачу.
Порычав и побуксовав еще с пару минут, как бы в отместку хорошенько тряхнув бестолковых водил, трактору все же удалось принять горизонтальное положение. И гусеницы, довольно переваливаясь, снова затарахтели по сухой грунтовке.
Так как вся сцена разыгрывалась перед удивленным водителем грузовика, который даже притормозил, чтобы досмотреть этот цирковой номер до конца, на следующий день о происшествии знало все село. Вспомнив для большего веса о перепаханной дороге, бригадир строго-настрого приказал Зое не пускать больше Ирку «за штурвал». Но это было утром. А пока нагревшейся за день в ведре водой девушки с удовольствием смывали «соль земли». Вот только времени на то, чтобы привести в порядок волосы, уже не оставалось – поварихи после ужина торопились к своим семьям и поэтому просили не задерживаться. Пришлось, хорошенько вытрусив головные уборы, водрузить их на прежние места. Ирка повязала голову косынкой, а Зоя нахлобучила кепку. В таком виде они и уселись за стол.

Киевляне, резво покинули наблюдательный пункт под акацией и быстренько заняли  заранее облюбованные места – напротив девушек. Все повторялось: как только пища попадала в рот практиканток – звучал вопрос, требующий ответа. Они действовали по плану, но Зоя была уже ко всему готова. Усталость только уменьшила ее терпение и добавила резкости в интонации, с которыми были произнесены слова:
- Молодые люди, что вы из себя строите? Чем вы нас хотите удивить? Видали мы таких… героев.
Коротко, резко, лаконично. И как ни в чем не бывало, не ожидая ответа и не предполагая вступать в дискуссию, Зоя продолжила процесс поглощения пищи. Забыв про отрепетированные реплики, ребята молчали. Было видно, что они не ожидали такой реакции. Первым среагировал Тепа, перейдя на импровиз:
- А что это вы хамите? Воспитания не хватает или умишка? Кстати, классная у вас кепочка, может, поменяемся? - он на мгновение снял свою ковбойскую шляпу, покрутил в руке и снова водрузил на голову, - правда, со шляпой ума не передашь.
- Не обольщайтесь, как вижу, самим не очень хватает, - парировала Зоя.
- Чего?
- И воспитания, и ума.
- Аргументируйте! 
- Ну, я же говорила! Ваш вопрос – аргумент номер один, непонятливые вы наши. Только особо воспитанные представители мужской половины появляются за столом и в помещении в головном уборе – аргумент номер два. Хватит?
- Ого! Мы, кажется, посеяли ветер, - примирительно проговорил Дрозд.
- Ну, вот и пожинайте! – бросила в ответ Зоя.
- Ладно, девчонки, мы же пошутили, - опять попробовал сгладить углы Дрозд, - хватит воевать, «давайте жить дружно».
- «Мы мирные люди, но наш бронепоезд…» - тоже цитатой ответила Зоя.
- Да, да, мы знаем «…стоит на запасном пути», - закончил фразу Дрозд.
- Молодцы! По части мультиков и революционных песен подкованы неплохо. А теперь угомонитесь и дайте нам спокойно поесть. – Зоя поставила жирную точку, и препирательства действительно прекратились: многозначительно переглянувшись, «столица» уткнулась в свои  тарелки.

Больше киевляне с ними не воевали. Наоборот, ребята стали подчеркнуто вежливыми, и даже, как показалось глазастой Ирине, проявляли повышенный интерес. Вот только, к кому конкретно, еще не разобралась и очень надеялась, что именно к ней.
Нужно отдать должное внешности девчонок: посмотреть было на что. Зеленоглазая темноволосая Ира привлекала мужское внимание томными взглядами и плавностью движений. Тонкие черты лица и многозначительное молчание придавали ее облику  аристократичности. Бестия же по имени Зоя с ярко рыжими волосами, вздернутым носиком и лукавинкой в карих глазах, имела стройную спортивную фигурку и взрывной, огнеопасный характер. Рядом они смотрелись, как две стороны медали: такие разные, но так дополняющие друг друга, что будто бы составляли единое целое.