Старые письма

                Старые письма читая, -
                прошлого времени сон...               
                Я не грущу, вспоминаю...
                Вдруг, зазвонил телефон.


       - Алло-алло, кто это? Не слышу. Говорите громче.
       - Ты не узнаешь меня по голосу? - Это я вернулся.
       - Кто вы, кто ты? Назови свое имя и фамилию, иначе разговор не состоится.
       - Ну и ну!.. Я что, так изменился? Тогда "пока".
       - Пока, пока... (Я положила трубку).

       Звонок в дверь. Посмотрев в "глазок", я увидела совершенно незнакомого человека. Он переминался с ноги на ногу и курил. Через щель двери пробивался запах сигаретного дыма, но чувствовалось, что он не очень-то волнуется: стоит, как хозяин своей квартиры, улыбается, а в руке бутылка дешевого вина. Приоткрыв дверь, не снимая с цепочки, я спросила:
       - Вам кого?
       - Нинка, это ты?.. Перевалова, неужели ты меня не узнаешь?..
       - Нет, не узнаю. Мы с вами где-то встречались?
       - На лыжах вместе катались!.. Что ты, дурочка, забыла, как я тебя учил кататься?
       - Да назовите свое имя, наконец, или я закрою дверь!
       - А это вряд ли. Видишь, где моя нога стоит?..
И тут я обратила внимание на то, что он в прохладную осень обут в сандалии и на босу ногу. Дверь моя была тяжелой. Я изо всех сил, таким рывком притянула ее к себе, что мой "гость" взвизгнул, затанцевал на одной ножке и со стоном промолвил:
       - Я - Костя Заикин. Разве так можно? Нина, я хочу объяснить ситуацию. И что вы все, девчата, смотрите на внешний вид человека? Я тебя еле-еле нашел. Ведь в Москве только ты одна живешь. Из нашего класса многие остались жить в своем городе, многие укатили в "загранплавание", а я мотаюсь по городам России не в поисках новой хорошей жизни, а по делам фирмы. Да открой ты, наконец, дверь и впусти меня в дом. Не буду же я объясняться за дверью?

       И рассказал мне Костя свою "московскую историю". Прямо на вокзале, возле справочного бюро, уволокли его чемоданчик; хорошо, что документы и кое-какие деньги были при нем. В полицию заявил, но над ним посмеялись. В гостиницу не пошел. Дорого. Большая сумма денег была, естественно, в украденном... Переночевал на скамейке, в скверике, а туфли, чтобы дышали ноги, спрятал под скамейку. Да, и туфли стащили, а ему оставили для смеха вот эти желтые сандалии, с оборванными ремешками; хорошо, что лежал на спине и документы были за спиной, прижатые ремнем от брюк.
       - Костя, ты без приключений не можешь. А я тебя, действительно, не узнала. И чего это ты стал коверкать язык?
       - Ведь встречают по одежке... Вот и хотел соответствовать.
       Да, любил Костя дурачиться еще со школы, не забыл и сейчас предстать в таком неглиже: носки спрятал в карманы брюк, взлохматил свои волосы, изменил, так сказать, свой внешний облик, да еще язык стал коверкать, чтобы "понаглядней" смотреться.
       - Что же нам теперь делать?
       - Для начала покорми, обуй, одень, как сможешь, чтобы я мог показаться в фирме.
       - Да-да, обязательно. Иди в душ, а я сейчас что-нибудь приготовлю... обязательно приготовлю, накормлю, обую и одену.

       Пока Костя наслаждался ванной, я накрыла стол, позвонила своим друзьям. Это был Зов о помощи. Все приняли в поиске участие. Полночи проговорили.
       - А я ведь тебе писал письма и ни одного ответа. Ты их хотя бы получала?
       - Получала, Костя, и сохранила вот в этой шкатулке. Читая, я писала ответ и за очередным твоим письмом этот ответ с не отправленным конвертом складывала сюда же.
       - Я вижу, ты живешь одна?.. Здесь мужчиной и не пахнет.
       - Почему же одна? У меня сын и у меня все хорошо!
       - А почему ты уехала так далеко и мне не сказала?
       - А почему ты?..
       Заикнувшись, я решила остановиться и не вдаваться в подробности. Время прошло и душа успокоилась. Но сейчас так не хотелось душевного взрыва!..
       - А где же твой сын? Как его зовут?
       - Он на осенние каникулы уехал к моим родителям погостить, а значит: к бабушке с дедушкой. А назвала я его именем отца.

       Костя спал в комнате (моего!) сына. Я забыла спрятать фотографию своего Кости.
А утром, проснувшись, мой "гость" подошел ко мне и сказал:
       - Я не спал всю ночь. Меня насторожил портрет твоего сына. А потом, извини, я прочитал все письма, предназначенные мне. В письмах ты была более откровенна. Потому и не отправляла?.. и поэтому улетела в Москву, чтобы скрыть тайну, нашу тайну?..
Эта фотография -  мой портрет... только из детства.

       Старые письма. Сколько откровений и тайн хранят они. И, главное, зачем?..

                Осень,1964г. (Из старых записей).