Заброшенный дом

От неожиданности Петрович подпрыгнул сидя. И с недоумением завертел головой по сторонам. Он отчётливо слышал женский крик в доме. Но… но этого не может быть, все жильцы уже давно съехали отсюда! Этот дом пустеет уже лет пять, после того как произошла утечка газа, с последовавшими после неё взрывами в нескольких квартирах! Дом уцелел, но был сильно обгоревший, а вот жильцы…
Дом был большой девятиэтажный, в нём жило чуть ли не пятьсот человек, взрывы унесли жизни около девяноста людей! Остальные жильцы выжили, но были вынуждены съехать, так как девяти этажное здание планировалась под снос. Но, оно до сих пор стояло нетронутым и опустевшим.
Ну, конечно для таких как, например, Петрович, это было лучшее место перекантоваться. Правда, после того как здесь исчезло бомжей, человек двадцать, оно перестало быть таким популярным и про него ходили разные мистические истории.
Петрович, был не из тех, кто верил во всю эту хрень. Он жил сегодняшним днём, а сегодня ночью начался ливень и подъезд заброшенного дома, где тебя никто не потревожит и не выгонит на улицу мокнуть, был как нельзя кстати.
Заходя в подъезд, мужик не испытал вообще никакого страха, он подумал о том какие же всё – таки идиоты другие люди, что верят во всё это! Тем более, дом находится не на каком – то пустыре, а по – соседству с другими двумя девяти этажками, в которых спокойно живут люди. Правда, в тех домах не особо жалуют таких как он, тем более, если найдут в своём подъезде, в который нужно ещё постараться попасть, обойдя домофон. С этим домом всё намного проще, нету ни домофона, ни приличных людей, красота!
Зайдя внутрь, Петрович почесал левой рукой, которая была одета в вонючую дырявую варежку, свои длинные жирные волосы, после чего стал выбирать место для ночлежки.
Для этого, он начал медленно подниматься по лестнице и заглядывать в каждую комнату, испытывая при этом детский восторг. Потому что, в эти минуты его охватило чувство, словно он владелец всего этого здания.
Наконец на четвёртом этаже, в квартире под неизвестным номером, так как цифры были обгоревшими, он нашёл прогнившую и провонявшую кровать. Не раздумывая, Петрович упал на неё всей своей массивной тушей, так, что она аж прогнулась, на своих старых пружинах. Ещё через несколько минут, под шум дождя за грязным стеклом он уснул….
… Петрович с недоумением завертел головой по сторонам. Испуга не было, скорее недоумение, из –за того, что здесь ещё кто – то есть.
«А может… может, мне причудилось на старости лет» - подумал он.
И тут его серое вещество смогло полностью обработать информацию, которая поступала к его мозгу, а позднее к сердцу, заставив его забиться сильнее и, наконец – то, сжаться от испуга.
До него дошло, что звук шёл снизу!
Но ведь он обсмотрел там все комнаты и не нашёл никого!
Впрочем, - думал он дальше, - возможно, пока я спал, кто - то сюда зашёл, как и я?
Он попытался тихонько привстать, что - бы не привлечь чьего бы то ни было внимания, но кровать подло заскрипела ржавыми пружинами.
Петрович посмотрел в грязное окно и понял, что спал он недолго, так как за окном, на фоне чёрного неба, до сих пор шёл дождь, всё так же неистово веселясь тому, что он освободился из тюрьмы, под названием туча. Где то вдалеке виднелись размытые пятна светящихся квартир.
Бомж посмотрел по сторонам и тяжело вздохнул. Ему не хотелось оставаться здесь, потому, как присутствие здесь ещё одного человека рушила его, так сказать «ауру одиночки», но и выходить под ливень, ему тоже было неохота.
Петрович думал недолго, взвалив на плечи свой скромный инвентарь, который состоял из пустых бутылок из водки и пива, а также чёрствого, покрытого плесенью белого хлеба, он решил разведать обстановку. Всё также осторожно прокравшись в коридор, он снова прислушался. Сначала была тишина, которая показалась ему громом в летний тихий денёк. Петрович уже подумал, что и вправду показалось, и хотел было уже идти обратно в «уютную» кровать, как вдруг снизу еле слышно кто – то заплакал. Бомжа передёрнуло, теперь уже и ему стало ПО - НАСТОЯЩЕМУ страшно. Он сглотнул ком ставший поперёк в горле. Только сейчас Петрович почувствовал, как сильно впиваются шлейки рюкзака с пожитками, через его зелёное пальто, с кучей дырок в плечи. Пройдя несколько шагов, он остолбенел от страха, потому что сверху кто – то неистово закричал, внизу тем временем плач перешёл в истерику. Где – то ещё сверху послышался крик: «- Помогите, умоляю, помогите! Мне оторвало руки, мои руки!»
Потом кто – то ещё заплакал, кто – то завопил. Всё это сливалось в единую симфонию звуков, порождая первобытный ужас. Казалось, весь дом ожил и держался он не на кирпичах, а на горе, плаче и истерике.
Петрович хотел бежать, но ноги не слушались, они заплетались на каждом шагу, поэтому бомж не успел сделать и нескольких шагов, как упал. Мурашки бегали по телу, пот лился ручьём, Петровичу было одновременно и жарко, и холодно. А шум в доме всё увеличивался и увеличивался. Бомжу показалось, что его перепонки лопнут, а сердце вылетит из груди, словно пуля. И вот когда казалось, что сейчас будет пик истерии, и гул перерастёт в неслышный  для человеческого уха и уловимый лишь дельфинами ультразвук, всё резко прекратилось. Словно кто – то выключил звук.
Петрович потерял сознание…

Очнулся он там же, где и был - на лестничной площадке. Вокруг никого. Он медленно поднялся, начиная приходить в себя, ноги подгибались от пережитого шока, в голове шумела кровь. Шлейки рюкзака, казалось, резали до крови плечи, Петрович не обращал на это внимания, он бежал к выходу, он не рассчитал силу и перепрыгнул сразу пять ступенек, приземляясь, он подвернул ногу и снова упал на лестничной площадке, правда, уже не четвёртого этажа, а третьего. Упав, он ободрал себе колено, и кровь просочилась через рваную штанину. Он лежал не в силах подняться больше, он крутил головой по сторонам, выискивая, за что бы зацепиться, недалеко от него были перила. Он начал ползти к ним и вдруг замер. Где – то справа он услышал чьи – то шаркающие шаги. Он посмотрел туда, откуда исходил шум и его глаза расширились от ужаса. Прямо к нему направлялось нечто, отдалённо напоминающее человека.
Обгоревшая кожа, с корками обуглившегося мяса, огромные вздутие пузыри в разных местах, походка, напоминавшая зомби в малобюджетных фильмах ужасов, одного уха у него не было, на этом месте кожа срослась, напоминая какой – то жуткий шрам. Зрачков у существа тоже не было, лишь два бельма, смотрящие на Петровича, с какой – то пустотой. Когти у твари были большими сантиметров пять.
Оно шло к Петровичу, издавая что –то похожее на плач, и с него стекали капельки крови.
Бомж понял, что это конец, но решил идти до конца, а если быть точнее, то ползти, он в спешке скинул рюкзак и на одних руках пополз к перилам. Существо почти догнало Петровича, но тот успел ухватиться за перила, в этот момент чудище бросилось на него, и впилось когтями в вывихнутую ногу. Бомж взвыл от боли, пытаясь вырваться из ужасных объятий. Тем временем тварь встала на колени и начала тянуть его к себе, дёргая за больную ногу. Петрович не в силах больше терпеть этого, свободной ногой ударил чудовище по морде, с ужасом заметив, как при этом у него отлетела нижняя челюсть. Оно на несколько секунд отвлеклось от Петровича падая на спину и вопя. Бомж воспользовался с этого и пополз по лестнице. Существо догнало его на полпути к первому этажу, вцепившись в этот раз в две ноги.
Болевой шок пронзил тело бедного старика. И тут он вспомнил, что недавно нашёл в мусорном ведре то, чем так сильно гордился. Это был ржавый, наполовину сломанный небольшой нож. Панически он пытался достать его с кармана и наконец, ему это удалось. Взяв его в руки, он ударил им по голове урода, тот хотел закричать, но так – как нижней челюсти не было, просто сильно «заукал», словно немой. Петрович не обращал на это внимания он бил его и бил, пока тот не отпустил хватку, после чего он снова ударил его ногой, в этот раз в живот и сам перешёл в наступление. Он ухватил его за плечи и притянул к себе, продолжая бить его куда – попало. Петрович потерял счёт времени, пока наконец не почувствовал обмякшее тело в своих руках.
После этого откинув урода, он продолжил ползти к выходу. Это далось ему очень и очень тяжело. Он стонал, закусывая губы до крови, что бы, не привлечь внимание кого – то ещё. Из ран от глубоких и острых когтей сочилась кровь, превратив его чёрные поношенные штаны в алые. Каждая ступенька давалась ему с большим трудом. Но он упорно полз, к свободе.
Наконец, он дополз к парадному, и что – есть мочи, ударил по нему плечами… но дверь не поддалась, он продолжал делать это снова и снова, пока не выдохся и не понял, что это бесполезно. Он облокотился спиной об двери и заплакал, заплакал как малый ребёнок, а где – то сверху послышался ещё один плач и ещё, и ещё.
Вскоре Петровича не было слышно, так как вся здание потонула в плаче и криках.
Криках тех, кто так и не выбрался из дома.      


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.