Сплетение тел и чувств глава седьмая

Прибывшая пара поначалу напряглась, но встретили их радушно, с веселыми шутками, как-то сразу включив прибывших в общий светский разговор о погоде - природе - покупках - словом, обо всем, чем заполняются паузы, неизбежно возникающие при появлении новых людей.
     - А это Жанна, Саркис и в доме еще Вазген и твой свекор, - представила всех Лика. - Ну, заходите в дом!
     Алена вспыхнула, увидев Вазгена и свекра, но быстро взяла себя в руки, и через пару минут уже довольно мило разговаривала с хозяевами. Некоторое напряжение вносил Саркис, который буквально не спускал своих черных глаз с жены Геннадия. К счастью, его быстро услали по каким-то хозяйственным делам. Общение предстояло веселое, отметила про себя Алена, и включила весь свой артистизм, чтобы не выдать своих более чем близких отношений с пожилыми мужчинами. Впрочем, и они не отставали, проявив такт и мудрость, уделяя особенное внимание Геннадию и обращаясь к его супруге с подчеркнутой вежливостью. Зато Алена, покинув мужское общество, тут же попала в круговорот женского общения, и уже после 10 минут ни к чему не обязывающей болтовни, чувствовала себя своей. Правда, в ходе беседы с дамами, она поняла, что именно Жанна была уготована свекром как завидная невеста ее Геннадию.
     И Алена почувствовала, что здесь заплетается какая-то интрига. К счастью, пришло время "подкрепиться", что включало в себя обязательное потребление спиртного. После этого пошли гулять, играть в снежки и кататься на санках. Было весело и приятно. Все были внимательны и предупредительны друг к другу. Единственное, что насторожило Алену - отставший от всех дуэт Гена-Жанна. Они о чем-то увлеченно беседовали и даже порой задорно смеялись. Но Алена решила не накручивать себя, и мысленно махнула рукой - ничего не сделается, пусть все будет, как будет. И, словно подслушав ее мысли, свекор вслух подхватил:
     - А скоро банька поспеет! А какого я пива привез - такого просто не бывает!
     И действительно, пиво было изумительное, холодное, приятно тонизирующее разморенных после хорошей парной отдыхающих. Все сидели в простынях, словно древнеримские аристократы, расслабленные и довольные жизнью. Алена, выпив довольно много, отметила про себя, что, пожалуй, каждый здесь сидящий - по-своему красив и притягателен. С Жанной она уже почти подружилась. Хотя та и была владелицей сети ресторанов и еще чего-то, держалась она не надменно, даже наоборот - явно пыталась подружиться с Аленой. И ей это, бесспорно, удавалось.
     Геннадий тоже был веселым и непринужденным, интересно рассказывал о своей недавней поездке в жаркие Дубаи, после чего сразу оказался посреди зимней сибирской тайги. "Да, ты у меня летун", - весело хохотнул свекор, и предложил мужикам "еще вспрыснуть", и затем "оторваться по-настоящему". Застолье усугубилось принесенными грибочками, красной рыбой и холодной водкой. Через каких-то полчаса Алена стала с изумлением наблюдать, как народ полностью раскрепостился, стал подтрунивать и подшучивать друг над другом, все чаще направляя свой юмор ниже пояса… А вскоре у женщины словно отключились тормоза, и она была вовлечена в общее, уже становящееся порочным, веселье.
     Алена смотрела на происходящее, словно посторонний зритель, отстраненно наблюдая за всеми, словно по телевизору. Вот куда-то подевались Вазген с Саркисом, затем пропали из виду Лика с Геннадием, потом куда-то запропастился свекор, и она осталась одна с Жанной. Еще через мгновение она почувствовала жар цепких объятий, через некоторое время - тягучую приятную пелену, и обволакивающую негу в эпицентре своего межножия, которое вначале заслезилось, а потом стало щедро разбрасывать приятные иголочки удовольствия по всему телу...
     Уже возвращаясь из сладкого забытья, она увидела руки Вазгена на своих грудях. А некоторое время спустя, лежа на лавке перед парилкой, получала в свое влагалище добрую порцию спермы своего первого, с кем изменила мужу. И вроде даже увидела огромного, похожего на медведя, мужчину, и молодого смуглого парня с нелепым наростом за спиной. Обе особи мужского пола сплелись в крепких объятиях. Были еще какие-то видения, другие причудливые конфигурации, сотворенные посетителями этой бани, но вскоре Алена упала на самый низ черной пропасти, выбираться из которой уже не было сил.
     На следующий день она проснулась лишь к обеду: ее еле-еле растолкал Геннадий, зовущий жену вниз. Судя по всему, никто, как и Алена, ничего не запомнил из того, что происходило вчера во время банного пира, и это успокоило молодую женщину. Отдыхающие были общительны, вежливы, словно отторгая вчерашнее распутство. И Алена, как и другие, уже через пять минут разуверилась в достоверности тех моментов, которые, будто маячки, пытались проблеснуть сквозь туман забвения. А уже часа через два общество вновь веселилось, периодически исчезая по двое. Спустя время Алена обнаружила рядом с собой и пустующее место Геннадия, и еще кого-то. И уже совсем скоро она окончательно попрощалась со своей трезвостью. После чего была бережно отнесена к себе в комнату, где вчера на большой двуспальной кровати ночевала вместе со своим молодым супругом.
     Женщина впала в забытье, и неизвестно, сколько прошло часов - два, а может - четыре, как ее разбудил шум за стеной. Геннадия по-прежнему не было, хотя за окном было очень темно. За стеной шум нарастал, там явно занимались любовью, да с таким воодушевлением и энтузиазмом, что она поразилась. Кровать за стеной трещала и скрипела так, что Алена подумала - мебель может просто не выдержать.
     Должно быть, кровать стояла слишком близко от стены, и поэтому она все время громко об нее стучала. Ритм сношения, вероятно, был очень частым, так как стук кровати о сопредельную кирпичную перегородку был подобен работе отбойного молотка. Кроме того, оба партнера не только не могли удержаться от стонов, но и не стремились, очевидно, это сделать. Они не просто стонали - они кричали, рычали, хрипели так, что до Алены доносилось всё!
     Рык мужчины был звериным, агрессивным, напористым. Так ревут самцы каких-нибудь страшных животных в момент, когда они погружаются в завоеванную самку. Партнерша тоже не оставалась безгласной: в ее криках и стонах было столько болезненного восторга... Алена на секунду призадумалась. Рык напомнил ей свекра. Он вполне мог издавать такие звуки. Но вот женские вопли... Это не была его пассия Лика. Нет, эта упитанная женщина не способна на такие проявления страсти, почему-то отметила про себя Алена. Ее пронзила догадка, от которой ей стало не по себе. Женщина вскочила с кровати, и в одной ночнушке быстро прошлепала к двери комнаты, откуда разносились уже просто невыносимые вопли и рычание спаривающихся любовников.      Распахнув дверь, Алена остолбенела: Геннадий с искаженным лицом работал своим поршнем в лоне Жанны со скоростью швейной машинки. Орган мужа в эту секунду очень напоминал поршень, который входил и выходил, лоснясь обильными женскими выделениями. Что ощущала Жанна, Алене было легко догадаться, однако сейчас ее под самое сердце больно кольнуло ущемленное самолюбие. И даже ревность. А в этот момент ее супруг, которым она таким не видывала, перешел на хрип, а Жанна часто задышала. Гена вытащил своё орудие из влагалища и, словно передергивая затвор винтовки, заставил его пульсировать. Мужчина направил этот ствол на лицо подруги, стал тереться им по глазам, щекам, лбу, волосам, выстреливая при этом теплым, живым перламутром. В полумраке лицо Жанны заблестело, словно покрытое фосфорной глазурью. Сперма стала стекать вниз на шею, грудь, кружевную комбинацию женщины, и тяжёлыми каплями падала на пол. В память Алены отложилось блаженное выражение лица только что удовлетворенной самки, с которой продолжало стекать семя ее мужа, сжимающего в объятиях свою несостоявшуюся невесту.
     В этот момент Алену кто-то тронул за плечо. Сзади стоял Вазген, который, приложив палец к своим губам, увлек женщину в свою спальню. И вот уже они вдвоем в постели, руки ее любовника смело блуждали по телу, горячий рот ласкал ее шею, язык дразнил ей мочку уха. Алена, пронзенная стрелами ревности, начала расслабляться, благодарно принимая ласки своего искушенного партнера. Она напряглась в предвкушении блаженства. Промежность ее таяла, словно мороженое под ярким солнцем, по бедрам медленно потекла влага желания.
     Секс был бурным, однако и после этого Вазген не успокоился, он поднял еще не отошедшую от сильного оргазма Алену, и на руках понес ее куда-то. Куда? Туда, где в одиночестве уже почивал на супружеском ложе ее муж.