Вторая встреча

               
         Напротив центрального парка когда-то находилось трёхэтажное здание городской больницы, называемое в народе «физиоинститут». Здравоохранение  было тогда ещё бесплатным. Пребывание в больнице, питание и медикаменты не стоили больному ни копейки.
         Поэтому существовал круг людей, по тем или иным причинам стремящихся почаще и подольше находиться в больнице. Администрация больниц  боролась с этим, как могла. Был установлен максимальный срок лечения каждого заболевания, затем следовала выписка. Но всё же…
         Когда после одной из командировок, я затемпературил и зашёлся сиплым кашлем, отдающим в спину, врачи определили у меня пневмонию.
Так я оказался в «физиоинституте».
         Войдя в палату, я оказался под прицелом пяти пар глаз.
- С чем пришёл? – спросил меня коротко стриженый верзила, в котором я безошибочно определил лидера.
- С пневмонией, - ответ мой вызвал дружный хохот остальных.
- Чего принёс? Курево, жратву? У нас тут, понимаешь, общий котёл – пояснил верзила.
Я молча выложил печенье и сигареты.
- Негусто! – прокомментировал тот же верзила. Сигареты, впрочем, тут же пошли в ход.
- А где у вас тут курилка? – осведомился я, снова вызвав приступ веселья у окружающих.
- Да запрет здесь на курение, паря! – лыбился верзила – Но не ссы. С нами не пропадёшь. Айда в туалет!
           В коридоре на нас набросилась санитарка: - Опять курить пошли, ироды!
- Не напрягайся, Егоровна, пупок развяжется! - наш лидер не стеснялся в выражениях.
На миг онемев от такой наглости, женщина разразилась в его адрес гневной тирадой, но мы уже скрылись за дверью туалета.
            Распахнув окно, верзила уселся на подоконник и с наслаждением закурил. – Меня Валера зовут, а тебя? – спросил он и, услышав ответ, деловито зашептал: - Слушай, Жек, если деньги есть, то я мигом кого-нибудь за пузырём отправлю.  Это будет твоя прописка.
            Меня знобило, пить совсем не хотелось, поэтому пришлось соврать, что денег нет. Валера хмыкнул недоверчиво и отвернулся.
- Закрыл бы ты окно, - сказал я ему,  - холодрыга же на улице. Или ты не собираешься выздоравливать?
- А чё! Мне тут нравится, - загоготал Валера и, посерьёзнев, добавил, - Да мне и идти-то некуда.
             Оказалось, что он, по его словам, «откинулся с зоны». Приехав домой, он с удивлением обнаружил, что его гражданская жена, клявшаяся смиренно ждать его возвращения, на самом деле продала хатёнку и исчезла в неизвестном направлении. И начались скитания. Жил то у одного приятеля, то у другого. Потом перебрался в заброшенный дом без отопления. С шамовкой тоже были проблемы. С наступлением зимы жестоко простудился.
Но в больницу попал не сразу и болезнь приняла хроническую форму.
- Так что, братуха, мне здесь надо как-то прокантоваться до тепла, - закончил свой рассказ Валера. Мы вышли из туалета.
-  Копытин! – окликнула Валеру дежурная медсестра – Опять у открытого окна курил? Так мы тебя никогда не вылечим. Я о твоих фокусах главврачу доложу!
- Что ты, Ниночка, сегодня какая-то нервная?  Благоверный супруг обидел?
Приходи после отбоя – утешу! – голос  Валерия стал медовым.
- Смотри мне, Копытин! – Ниночка зацокала каблучками по коридору.
А Валера мечтательно посмотрев ей вслед, изрёк: - Хороша птичка! Не я буду, если не трахну!
          Когда через три недели я выписывался,  Валера сказал, пожимая мне руку: - Ну, до встречи, братан! Только чур, не в больнице!
Его словам суждено было осуществиться самым неожиданным образом.
          Зима с неохотой, но всё же уступила своё место весне. В том году родительский день пришёлся на Девятое Мая, поэтому на кладбище было особенно многолюдно. Разыскивая могилу недавно преставившейся тётушки, я оказался среди свежих захоронений. Вдруг прямо перед собой я увидел простой деревянный крест, даже не крашенный и табличку с номером. Так хоронят безродных. Ниже таблички был прибит кусок фанерки с надписью:
«Копытин Валерий. Трагически погиб».
- Валера! Вот так встреча! Как же так? – бормотал я, не получая ответа.
            На другой день я отправился в больницу, надеясь там что-нибудь разузнать.  Новая незнакомая медсестра сказала полушепотом: - Убили его.
Нинкин муж ножом прямо в сердце попал!
- А где сама Нина?
- Уволилась…
            Сам не знаю, зачем я выяснил её адрес и потом вышел к дому с высоким резным крылечком. Входная дверь не была заперта и я, миновав сени, оказался в прихожей.
-  Ой, кто там? – раздался встревоженный женский голос. Когда, через мгновение обладательница этого голоса появилась в прихожей, я не сразу узнал в ней симпатяшку Ниночку, за которой приударял весь мужской состав пульмонологии (и врачи, и больные). Усталые глаза на осунувшемся лице совсем её не украшали.
- Что Вы хотели? – тихо спросила она. Когда я объяснил цель своего прихода, Ниночка закричала: Да не могу я говорить об этом! Оставьте меня в покое!
Бурные женские рыдания совсем смутили меня. Я заторопился к выходу. Неожиданно женщина схватила меня за руку.
- Погоди! –всхлипывая заговорила она, -  Ты скажи мне, почему  вы, мужики, такие непутёвые?  Почему от вас женщинам одно только горе?
        Говорила же я Валерке, чтоб отстал по-хорошему. Так нет же, припёрся сюда с цветами и шампанским. Вроде как с Восьмым марта поздравить. Не каждому муженьку это понравится.  Слово за слово, и мой ревнивец за нож схватился. Никак не ожидала от него такой прыти. Теперь вот под следствием. Лет пятнадцать ему карячится.  Хорошо, если признают действия в состоянии аффекта. А мне-то каково?
И Ниночка снова  зарыдала. Потом, не слушая никаких утешений, решительно выставила  меня за дверь.

                Июль 2012г.