Они

Вот так сидели они. Два непохожие на других и другу друга. Девочка в тонком оранжевом платье и приглаженный строгий мальчик педант. Она ела вишни с его пирожных, довольно облизывая сладкие пальцы. Он вдумчиво промокал свой рот салфеткой, прожевывая прожаренный стейк. Она рассказывала, как поедет в Ниуэ, маленький остров, которого и на карте то нет. Он листал ежедневник, где по часам были расписаны офисы Парижа, Вены, Берлина и Рима. Она делала пузыри в своем молочно банановом и просила его выпить пенку. Он пил и запивал крепким эспрессо, которое ежедневно заказывал себе в маленьких чашках, в любом обеденном зале. Она удивлялась скучным прическам светских дам, которые сидели за соседними, пыталась изобразить их холодные лица. Он улыбался её вдруг возникающему ребячеству и целовал кончики пальцев, которые хранили запах ванильных зёрен. Она замирала, улыбалась и снова вспоминала, что у её подруги Марси  Джек-Рассел терьер прогрыз дыру в линолеуме прямо по середине кухни, которую она показывала, расставив руки, как заправский рыбак. Он не помнил имен всех её подруг, он помнил все котировки ценностей, обновляющиеся ежедневно. Она сочиняла статьи для женских журналов, пекла, иногда вязала, шила, время от времени много читала и понятия не имела, как вычесть даже 13%. Он много курил, терпких и пряных сигар, от которых его руки пахли едва уловимым мускатом и миндалем. Она любила сладкий парфюм, экстракты кокоса, малины и всё это чтобы хранила кожа. Он как-то хотел с ней расстаться, ссылаясь на недоверие и вечную свою занятость. Она никогда даже голоса не повышала, радуясь, что хоть в два ночи, но пришел. Он склонен был думать много и чаще мысль его, так стремительно развивалась, что запутывалась в противоречиях. Она любила и была счастлива этим и еще тем, что умела сочинять статьи для женских журналов, печь, иногда вязать, шить, время от времени много читать и понятия не имела, как вычесть даже 13%. А еще это был её последний год. С тех пор, как он как-то хотел с ней расстаться, прошло 10 лет. У них подрастала дочь. Дочь уже все знала.