Странная Нюра

Странная она была какая-то, и имя у неё было странное - Нюрка. Так уже сейчас и не зовут никого даже в деревнях. А тут город, хоть и небольшой, но довольно приличный, и от столицы недалеко. В общем, я не о городе, а о Нюрке. Итак, была она странная и в одежде, потому чт
о одежда её была какой - то неприметной, и тем, что всегда в платочке ходила. Это в наше-то время! И профессия у неё была странная – санитарка в больнице. Хоть и непьющая, и молодая, и в школе хорошо училась. А отучилась 10 классов и сразу в больницу определилась. А как замуж за Виктора вышла, тут и мы все ахнули. Ну не пара он ей! Статный красавец. В институте учился на вечернем, а днём таксистом работал. Из-за него девчата на танцах чуть в драку не лезли, лишь бы проводил до дома. А он вдруг выбрал Нюрку в платочке. И где он её нашёл? На танцы-то она не ходила, в институт не поступала, жила от него далеко, в разных школах училась. И он парень здоровый, в больнице никогда не лежал. В общем, как их пути переметнулись, никто не знает. Но и свадьба была, и венчание было. На венчание Нюрка вместо платочка белый шарфик одела. Все так и думали, что Нюрка работу сменит. Но она работу свою менять не стала. Как работала санитаркой, так и продолжала работать. Даже главврач не выдержала:
- «Слушай, Нюра, поступай в медучилище. Медсестрой у нас будешь. Не дело это утки молодой женщине таскать, ты хоть бы мужа своего не срамила».
- «Срам, когда больные в грязи лежат» - сказала Нюра, как отрезала. Больше главврач к этому разговору не возвращалась.
А вот Виктору его бывшие ухажерки проходу не давали: «Вить, сними с неё платок-то. А то ты с ней рядом тоже дурачком смотришься».
Виктор на уколы их не реагировал и платок жену не заставлял снимать. Постепенно в городе о них судачить перестали, потому что жили они спокойно, тихо, никого не трогали. Виктор институт окончил, поступил на какое-то совместное предприятие, стал работать на высокой должности. А Нюра вдруг удивила всех, в институт поступила. И на вопрос любопытных, что раньше не поступала тихо, говорила: « Раньше батюшка не благословлял».
Одна из особо любопытных Варвара Васильевна не удержалась, спросила: - «А ты что, всё, что батюшка тебе говорит, делаешь?
- «Всё» - ответила Нюрка.

- «Ума что ли своего не имеешь?»

- «Мой ум, без воли Божьей – ничего не значит».

Мало видать чего поняла эта любопытная-то, но вслед фыркнуть успела: «Это надо! 10 лет тряпкой махать, чтобы какого-то там благословения ждать!» Не видела ещё Варвара таких глаз у Нюрки, когда она, повернувшись и твердым, но тихим голосом сказала: « Без благословения верующему человеку нельзя, беда может случиться. Ведь в руках врачей жизнь людская, а без помощи Божьей врач бессилен». И так она это сказала, что Варвара вдруг неожиданно вспомнила, что Нюрку зовут Анной и отец у неё Алексей. В один миг тысяча бестолковых и путанных мыслей пронеслись в её голове: «Вот как просто оказывается! Сходи в церковь, благословение получи и жених лучший в городе твой и институт, пожалуйста, и людское уважение! А тут и на работе неурядицы, и муж попивает, дома крик по каждому пустяку слова спокойно никто не скажет, даже сережки золотые себе купить не могу!»

Ждала воскресенья Варвара с каким-то двойным чувством. Уж очень много у неё было желаний и просто подойти к батюшке и сказать: «Благослови» не хотелось. Надо разъяснить, сколько много ей нужно. В воскресенье в храме народу было неожиданно для Варвары много. Вон и Витька Нюркин стоит, и врач из соседнего отделения, и соседка по дому. Во время литургии её мысли витали, как в песне «Мои мысли мои скакуны». Скакали в разные стороны, не останавливаясь. Смысла молитв не поняла, но удивилась, что «Верую» и «Отче наш» все прихожане и даже дети, все поют. Во время стройного пения «Отче наш», вдруг, ощутила стыд. «Срам-то какой, детишки поют, а я слов и не знаю. И зачем я сейчас к батюшке подойду. Чего надо – то мне? Чтобы муж не пил? Нюрка в платочке ходит, а у неё муж большой начальник и пить не собирается. И захочет она сережки с бриллиантами он ей купит, а мне чего просить? О, Господи! Мне столько нужно всего!»

После службы она встала за несколькими, женщинами которых батюшка благословлял. Удивилась, что они говорят только одно слово: «Благословите».

Когда подошла Варвара она тоже тихо попросила благословение. И вдруг батюшка, как будто услышав её мысли мягко улыбнувшись, спросил: - «А на что благословить?»

- «На жизнь достойную».

- « Достойную жизнь все по-разному понимают. Благословляю тебя ходить в храм. И начни, матушка, с исповеди».

Ушла из церкви Варвара недовольная: «Чего мне исповедоваться-то. Чай, не хуже других. Не ворую, работаю как лошадь ломовая. Водку не пью. Таких хороших людей как я ещё поискать надо!» Не пошла больше в храм Варвара. Про Нюрку думать не любила. Не в себе видать девка. Чего о ней думать-то. Тем временем Нюрка, слава Богу, уволилась. Варвара работала на одном месте в той же больнице медсестрой. Не любила, когда бегают с места на место.
Про Нюрку она забыла совсем, но однажды несколько лет спустя пришлось её вспомнить. Главврач на пятиминутке представил нового хирурга Анну Алексеевну Гореву. Это была та самая Нюрка, которую она терпеть не смогла. Анна Алексеевна посмотрев на перекошенное от злости лицо Варвары, как будто обрадовалась: - «Да здесь такие специалисты хорошие работают, что мне не страшно будет начинать. С Божьей помощью да с вашей поддержкой, глядишь и справлюсь». - «Жди от меня поддержки. Я тебе не нянька. Сама справляйся!» - подумала Варвара.

Анну Алексеевну полюбили сразу все больные. Откуда-то узнали, что её раньше Нюркой звали. И межу собой звали её «Нюрашой».

- «Вот наша Нюраша придет на обход и сразу всем легче станет!»- говорили больные. Варвара вела себя независимо и гордо. «Таскала из-под больных судна и продолжала бы таскать! Самое тебе подходящее дело» - думала она об Анне Алексеевне. А та будто и не замечала неприязни, всегда была с Варварой ровной и приветливой. Варвара любила дежурить в праздничные дни: и подработка хорошая и пьяного мужа не видит, да и в отделении тихо. Она да дежурный врач. Хорошо, спокойно. Восьмого марта сама напросилась дежурить, даже со сменщицей поменялась. Нюрке тоже дежурство выпало. «Ну да ладно. Как-нибудь сутки отдежурю». - Подумала Варвара.

В соседнем глазном отделении, девчата медсестры чаепитие с тортом и шампанским устроили. Даже спиртику в шампанское добавили. Уж праздник так праздник! В своё отделение пришла быстро, чтобы врачиха не заметила. Назначений на вечер было не много, выполнила она их быстро и профессионально. Работала, будто собой любовалась. Уколы делала ловко, в вену больным попадала сразу. Последний укол сделала так же ловко и спокойно присела на стул. Ужас объял её, когда она увидела ампулу хлористого кальция нетронутой. А что же она вколола сейчас больному? Где пустая ампула? Как она могла перепутать лекарства! Ей, вдруг, показалось, что у больного расширенные зрачки, и он вот-вот потеряет сознание. Истошно закричав, она кинулась к Анне Алексеевне. Хлопнувшись перед ней на колени, она истошно прокричала: «Уби-ила! Не то лекарство ввела!»

Анна Алексеевна влетела в палату, вызвала санитаров, и больного отвезли в реанимацию. Варвара молилась около реанимации: «Боженька, прости меня! Боженька помоги! Нюрочка спаси больного!» Через полчаса Анна Алексеевна вышла из реанимационного отделения.

- «Что с больным?!!!»- спросила стонущим голосом Варвара.

- «Нормально всё с больным. Слава Богу, не яд вколола. Отмечали что ли восьмое марта?»

- «Отмечали» - тихо ответила Варвара.

- «Запомни, у православных есть праздник жен Мироносец, а про эти надуманные праздники забудь. И не пей на работе. Это преступление. Грех это».

Никому не рассказала Анна Алексеевна о том, что произошло в ночь на восьмое марта. А вот Варвара после этого в храм стала ходить. Уж очень ей хотелось быть похожей на Нюру, и чтобы Господь устроил её жизнь такой же светлой и чистой, как у неё.

И начала она свою православную жизнь с исповеди, на которой и рассказала о своём грехе.