Глава седьмая последняя

     Через неделю нас с мамой вызвали на комиссию по делам несовершеннолетних. Меня поставили на учёт. Говорили, что будет суд. Мы с мамой горестно вздыхали, но ничего не говорили. От папы не было пока никаких известий.

     Ещё через пару дней наша классная сообщила, строго поглядывая на меня, что Тоню выписали домой, но гипс будет долго ещё её камнем преткновения. Было не понятно, хотела она так пошутить или говорила серьёзно. Когда зашёл разговор о коллективном посещении больной, девчонки заспорили - брать или не брать меня с собой. В итоге точку поставила классная - пусть идёт. Ну, спасибо, облагодетельствовали!

     Заходя следом за одноклассниками в квартиру Тони, я думал, как встретит меня Тонина мама. Но пока я шаркался в коридоре, Тонина мама уже убежала на кухню.  Я осторожно заглянул в зал. Он был похож на растревоженный улей. Мои одноклассники бесцеремонно захватили всё пространство комнаты, оставив в неприкосновенности лишь потолок. Тоня утонула в этом шуме и гаме окончательно и бесповоротно. "И что мне тут делать?" - уныло подумал я и вышел на площадку.  "А вдруг приехал папа! - подумалось мне. И я стремглав бросился вниз по лестнице. Яркий уличный свет вспыхнул и тут же погас, когда я у подъезда столкнулся с Бароном. Он крепко схватил меня за локоть и улыбнулся во весь свой золотозубый рот:

    -Что же ты сразу не сказал, кто твой папаня? Эх, ты - голова, два уха! И сам ведь страха натерпелся, и нас чуть в грех не ввёл. Ну, иди, иди,- отпустил он мой локоть,- папаньке привет передавай, ладушки?

     Я стоял и никак не мог уразуметь, что сказал этот страшный человек. Смысл сказанного никак не доходил до меня. Или я сам гнал от себя этот чёртов смысл? Что значит "Передавай привет"? Или... Не может быть! Мой отец - фронтовик. Он с фашистами воевал. 

     Мои мысли мешались и перемешивались, а я всё стоял как в оцепенении. Вдруг мне стало тяжело дышать.И я побежал, хватая открытым ртом встречный воздух.  Казалось, что стоит  мне остановиться, как тут же прекратится доступ воздуха в лёгкие. И тогда случится что-то очень страшное и непоправимое. Сам не заметил, как очутился на песчаном берегу Косточки. Дальше бежать было некуда. Кизань лизнула мои уставшие ноги и я повалился прямо в её объятия. Вода, всегда такая приветливая, не принесла мне никакого облегчения. И я разрыдался. Кизань ласково пыталась успокоить меня, но в ответ я бил её руками, будто это она была виновницей всех моих бед. Долго мы барахтались с ней на отмели и никто не хотел уступать. Но река всегда сильнее. Измождённый и опустошённый,  я откатился от тёплых волн и, как волчонок, заполз в прибрежные кусты. Сон, глубокий и всеобъемлющий, накрыл меня с головой.

     Проснулся я от сырости и холода.Были уже сумерки. Я лежал, свернувшись калачиком, и  слушал тихий шелест волн. Голова была пуста, как школьный глобус. Но лежать так вечно было нереально. Нужно было что-то решать. Я несколько раз глубоко вздохнул и с трудом встал на ноги. И тут же пришло решение! Надо уехать. Далеко-далеко! Например, в Среднюю Азию.Там Недялков змей ловит ядовитых. И я буду ловить. А яд буду сдавать в аптеку, пусть делают лекарства и людей лечат. А что, очень даже хорошее дело. Но чтобы уехать туда, нужны деньги, будь они прокляты. И тут я вспомнил о тайнике, который обнаружил в сарае после того, как брат ушёл в армию. Тогда я не позволил себе даже чуть-чуть попользоваться братовыми деньгами. Но сейчас был тот случай, который мог оправдать мой поступок. Пройдёт время и я смогу всё объяснить брату, он поймёт меня.

     Долго я лежал в камышах напротив дома, думая о том, как же моя любимая мамочка будет убиваться о моём исчезновении Я уже не плакал, но сердце моё ныло с такой силой, что хотелось просто умереть. Но умереть славной, героической смертью. Чтобы люди говорили: "Смотрите, какой он был хороший! Как он стойко терпел все напраслины,наводимые на него. Никто не понял его пламенного сердца, его честной и чистой души".  Не знаю, сколько бы я так сладко мечтал о своей посмертной славе, но залаял наш Гранат и вернул меня в действительность. Я ещё раз глянул на окна родного дома. Они уже погасли. Тогда я осторожно стал вскарабкиваться на крышу бани, расчитывая проскочить мимо Граната так, чтобы он не учуял меня.  Получилось. Тихонько, стараясь не заскрипеть дверью, вошёл в тёмный сарай. На ощупь двинулся в дальний угол. Вот, где-то здесь должен быть тайник, ещё чуть-чуть. Темно, хоть глаз выколи. Неожиданно рука коснулась чего-то тёплого и живого! Я не успел испугаться, как крепкие руки схватили меня и притянули к себе.

     -Здравствуй, сынок. Я знал, что ты придёшь,- отец говорил тихо и спокойно, словно мы сидели уютно в комнате, на диване.

     Я замер в его объятиях, стараясь утихомирить сердце, которое бухало, как наш отрядный барабан на школьной линейке. Но обнять отца в ответ я не мог себя заставить. Он это понял и тоже убрал руки.

    -Садись. Поговорим. Тут большой чемодан, хватит места на двоих.

     Я покорно сел, радуясь лишь тому, что темнота не позволяет отцу видеть мои глаза, наполненные слезами.

    -Похоже, ты плохо подумал обо мне? - легонько толкнул он меня в бок, - Так слушай, что было после того, как наша мама позвонила мне.  Я не мог сразу приехать из-за работы, но всё, что мне надо было узнать о твоих обидчиках - я узнал. Сегодня с утра я их отыскал и предупредил, что всех их перестреляю, как качкалдаков, если они не оставят тебя в покое. Они наложили в штаны, когда узнали с кем имеют дело. Я ведь на фронте был, а они - обычная шантрапа, браконьеры трусливые.

     Я слушал и чувствовал, как отпускает меня сердечная боль, терзавшая мою мальчишескую душу столько времени. Вот всё и разъяснилось, а я на фантазировал чёрт те что. Стоп!

    -А рыжий милиционер?! - невольно вырвалось у меня.

    -С этим тоже будем разбираться...Но горячку пороть не будем. С умом надо. Трезво всё расценить, взвесить, - медленно, с паузами ответил отец.

    -Самое главное, что все твои неприятности уже позади. Ты понял меня, сын?

     И так он это твёрдо и ясно сказал, что я не выдержал и ткнулся ему куда-то в подмышку и засопел носом, сдерживая слёзы. Отец приобнял меня за плечи и мы на долго замолчали. И наконец я перестал сдерживаться и дал волю слезам. Они текли так обильно, что быстро увлажнили отцовскую рубашку. Но вместе с ними утекало и моё одиночество. Ах, как же хорошо, что у меня есть такой папка!

              ------------------------------------------

     А через несколько месяцев состоялся суд, на котором была осуждена к различным срокам группа браконьеров. Среди них был и мой отец. 


                К О Н Е Ц


Рецензии
Неожиданный конец. Даже как-то пусто внутри...
Читалось легко. Залпом, потому что держал интерес.
Тебе несомненно надо заниматься прозой! У тебя особый дар слова. Суть событий передал пронзительно.

Людмила Ренжина   15.09.2012 20:34     Заявить о нарушении
Представляешь, ещё в школе писал рассказы и повести. Но потом перетянула поэзия и всё забросил. И к сожалению практически ничего из написанного не сохранилось. Теперь жалею...

Наиль Темирплатов   17.09.2012 08:12   Заявить о нарушении
Ты и сейчас многого можешь добиться!!!
Я тоже не сохранила свою прозу, которую писала со школьной скамьи.

Людмила Ренжина   17.09.2012 09:31   Заявить о нарушении
Ещё раз всё перечитала. Хорошее произведение, но я уже все главы отрецензировала.

Людмила Ренжина   16.10.2012 19:20   Заявить о нарушении
Ох, неугомонная ты моя!!! Спа-си-бо!!!

Наиль Темирплатов   17.10.2012 11:15   Заявить о нарушении
Жду новых произведений от тебя!

Людмила Ренжина   17.10.2012 17:02   Заявить о нарушении
Людочка, времени катастрофически не хватает. Надеюсь на зимние каникулы.

Наиль Темирплатов   17.10.2012 18:47   Заявить о нарушении
Тогда будем ждать зимних каникул.

Людмила Ренжина   17.10.2012 19:46   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.