Всяко-разно 45

Мы живём в краткие мгновения, когда ничего, ни у кого не просим и забываем о том, что живём

Память с возрастом всё больше напоминает велосипедную цепь – чередование пробелов и сцепляющих элементов

Жидкое стекло дождя

Перестал воспринимать и реагировать на громкий смех за кадром

Рассказ, насыщенный перегаром

Па’рящиеся ангелы

Почему так долго и мучительно приходится разубеждать тех, кто позвонил вам по ошибке? Особенно в ночные часы

Независимо от нашего желания мир вокруг – абсурден. Он равнодушно самодостаточен и существует как некая масса абсурдного, которую мы тщимся разложить на компоненты, чтобы убедиться и разочароваться в том, что каждый из них абсурден ещё и по отдельности. Взрослые дети, ломающие игрушку. И надо иметь мужество идти дальше, зная об этом. Принять, не бунтуя, не пытаясь переделать, принять как данность, что ты сам смешон в этой тщете и абсурден, но лишь как случайная категория этого. Так возникает одиночество и, чтобы мы не сошли с ума, нас поделили на мужчин и женщин. Теперь мы не одиноки в этом дуализме, но внутри по-прежнему остаемся одинокими, может быть ещё сильнее, как если бы мир заполняли только мужчины или только женщины.

Почему кошечка Пульхерии Ивановны серая! Цвет тени? Цвет существования старосветских «помещиков»? Зыбкость, растворённая во множестве мелких, внешне забавных, но трагичных и убедительных деталей? То, что так талантливо сделал Александр Чудаков («Ложится мгла на старые ступени»).

В детстве  и самолёты, и их модели летали и благополучно приземлялись, добавляя радости

В здравом уме. Но под сильным впечатлением

Можно сказать – смерть, а можно и – рождение на том свете. Не все в этом уверены. Поэтому мнения разнятся

Пустота бесконечна и всесильна, как вирусы