В шкафу

Как все-таки прекрасно видеть влюбленного человека на улице, на работе, дома. А вы замечали, как он все делает - с энтузиазмом, увлеченно. Как все кипит у него в руках, земля горит под его ногами. Готов горы свернуть, дом построить. Это потому что он любит, он любим. Его сердце и душа наполнена жаром побед. Приятно работать с таким человеком рука об руку. Ни одного грубого слова, ни упрека и назидания. Вот бы руководители взяли это на заметку и создавали все условия для любви, для романов, глядишь, и работать веселее стали бы, план выполнялся, и песня в душе звучала.
Помнится, был и у меня служебный роман. Давно это было, когда сил и энергии ещё полно, душа рвалась в полет, а сердце требовало продолжение банкета. На улице продавали газировку по три копейки и квас по 6 копеек за кружку. На дорогах не было пробок а о сексе ни кто не говорил. По телевизору шли три канала. А на Новый год, показывали «Москва слезам не верит». Наш роман мы тщательно скрывали от окружающих. Зачем им знать, как нам хорошо, глядишь, сглазят ещё. Так и встречались. То у неё в лаборатории закроемся, то у меня в кабинете. А то когда детей не было дома, то отрывались по полной. Эти дни настолько придавали лоска и шарма нашим встречам, что мы забывали обо всём. Так получилось и в тот раз. С порога она кинулась ко мне в объятия, и мы целовались, не размыкая губ, срывая свои одежды. Забыв при этом, что дверь не закрыта.  И вот представьте на большой кровати два обнаженных, вспотевших тела. Глаза блестят от счастья и наслаждения. И в этот самый момент, благо, что двери скрипучие были, слышим, как дверь будто взвыла. И голос:
- Мама! У тебя, что вещи по всей квартире разбросаны. Я только и успел всю свою одежду схватить и в шкаф. Шкафы я Вам скажу, делали добротные тогда. Крепкие, из натурального дерева. Ни чета нынешним. Вот сижу я в шкафу, дверку придерживаю, чтобы не открылась и слышу, как дочка с мамой разговаривают. Обсуждают моду нынешнею, что в магазине на углу продается кофточка за 12 р. А мне как раз в щелочку все видно. А в голове мысли, а носки-то я не взял, да и туфли в прихожей стоят. И тут вижу, как её дочка раздеваться начинает. Скинула с себя все и к шкафу идет. Сердце думал, выпрыгнет от страха. А она взяла пуфик пододвинула и встала на него как раз напротив щелочки между дверьми и роется на верхней полке. Каждый волосок на её теле рассмотрел. Хотя честно сказать мне её прелести в тот момент, как нож острый. Сижу, пошевелится, боюсь, а сам в голове кошачий язык изучаю. Думаю если, что-то мяукать начну. А её дочка спустилась с пуфика и, крутя бедрами, в ванную пошла и из неё что-то рассказывает. Тут я из шкафа и вылез. Только вылезаю, слышу шлепанье босых ног о пол. Забыла что-то. А моя возлюбленная мне машет рукой, прячься мол. Я опять в шкаф. Сижу, свисающим платьицем прикрылся и тут чувствую, как одна створка шкафа открывается, но не с моей стороны и стоит почти перед моими глазами девушка ослепительной красоты в первозданном виде, без одежд. Челюсть отвисла, слюну сглотнуть хочу, а нельзя. Сердце стучать начинает как у марафонца. А она наряд выбирает. Думаю все, сгорел. Сгорел как последний пацан. А она у меня из-под носа платьице сняла, и дверку прикрыла. Я ладонью пот с лица вытер, а вздохнуть боюсь. Сижу, ни жив, ни мертв. Ни знаю, сколько ещё в том шкафу сидел. Слышал, как они учебу в университете обсуждали, чай пили. Рыбу жарили. Потом сын её с тренировки пришел. Комнаты ароматами наполнялись. Что-то под ложечкой засосало от желания отобедать. А они все не уходят и не уходят. Все бы ничего да спина затекла сильно, болит спасу нет. А ещё пыль одежная. И все норовит в нос залезть. Чихнуть хочется. А я сижу затаившись. Как же, надо не подвести свою возлюбленную. Вот когда силы совсем стали меня покидать, и голова закружилась, слышу, мальчишка кричит:
- Мама я на улицу в футбол играть. А тут звонок телефонный, следом и дочка вышла из квартиры. Подходит моя Танюшка к двери шкафа, открывает, а я сижу, дрожу весь и только её платьицем прикрываюсь. Улыбнулась, засмеялась.
- Ну что горе любовник. выходи. А сама мне встать помогает. Ты уж извини, что так получилось. Дети, сам понимать должен.
Да я то понимаю. Только и меня понять нужно. Я ж тоже человек. Взглянул на часы, а дело к вечеру склоняется.
- Солнышко, может чаю заварить тебе. – говорит. А мне бы побыстрее домой добраться.
- Нет, ни надо. Я лучше домой побегу. А то глядишь, опять в шкаф лезть придется. Оделся с трудом, спина как кол. Ни согнуть, ни разогнуть. И на выход. Только дома дух и перевел. Душ принял, ужин приготовил. Тут сын с работы заезжает.
- Ну что батя?! Как дела, что нового, может, что помочь нужно?!
- Да нет сын! Все хорошо, лучше просто некуда.
- Ну, тогда я поехал!
- Давай! Дверь закрылась, и я услышал, как в низу заурчал мотор его машины. Сел к столу, включил телевизор, хоккей смотрю, как наши с Канадцами играют. Живая игра, интересная. Не заметил как целую сковороду картошки с малосольной селедочкой и капустой квашеной навернул. Дух перевел, чайник в перерыве поставил. А тут сосед позвонил. Помоги, мол, кран починить. А мне что, нужна помощь, поможем. Провозились с краном почти до 11 ночи. Утром встаю на работу. А так не охота идти. В душе все повернулась. Ан надо. Работа есть работа. А на пороге она стоит. Ждет, значит!
- Ты извини за вчерашнее. Так неловко себя чувствую. Может, зайдешь ко мне попозже.
- Не знаю права. Давай посмотрим, как работа пойдет. – А работа идти не хочет, всё ни так, всё не этак. Одним словом не клеится. Вот уже собак на одного спустил. Второму замечание сделал. На меня косится, начали сослуживцы. К обеду сил, ни каких нет. А еще пол дня впереди. И как выжить думаю. В столовую пришел. За столик сел трапезничаю, значит. А она с подружками напротив сидит. Знаки мне делает. А я не пойму ни как. Голова другим уже забита.  Но умудрилась она после обеда меня к себе затащить. Двери на замок закрывает и целует, прижимает. А у меня холодный пот по телу и мурашки, как у слона. Она – Что с тобой, солнышко!  Что, что. Болезнь любви значит. У меня шкаф это треклятый перед глазами стоит. Я теперь знаю, где и какое платье висит. Что в низу лежит, и в какой стопочке сложено. Обиделась на меня. Губки надула. А чего надула. Реакция у меня теперь на служебные романы. И кто бы ни сказал мне о всей прелести любви. Я то точно знаю. Только дома, и при закрытых дверях. С той единственной, которая ни при каких обстоятельствах меня в шкаф прятать не будет.