123. злоба века

В прошлом обзоре мы упрекнули редколлегию уважаемого журнала в некотором дефиците актуальности. Уже в нынешнем номере (конечно, не в ответ на нашу критику, а просто «жизнь заставила») дефицит устранён.

Журнал открывается публикацией отрывков из сравнительно недавно (1996) изданной в русском переводе с иврита книги Абы Ахимеира (1897 – 1962)  «Вокруг виселицы», представляющей собой своего рода «репортаж с петлей на шее», написанной человеком, обвинённым в 1933 году в убийстве одного из вождей лево-сионистских кругов Хаима Арлозорова. Автора этих тюремных впечатлений, приправленных поистине «юмором висельника», оправдали тогда за отсутствием улик, «но «левые» (говорится в редакционной журнальной справке) продолжают считать его, если  не убийцей, то «духовным отцом» убийц Арлозорова». .

Но ведь это всё дела давно минувших дней! Где же обещанная  актуальность?! – слышится мне исполненный недоумения голос читателя.

Погодите, голубчик, неужели вы с первых минут жизни в Израиле не усвоили, что главное здесь – терпение, «совланут»!

Злободневность – это не только  ежечасные «хадашот» (новости) по радио «Кол Исраэл». Разве не кажутся лишь вчера написанными строки поэтического перевода из Микеланджело: «Молчи, прошу, не смей меня будить. /О, в этот век преступный и постыдный /не жить, не чувствовать – удел завидный…/ Отрадно спать, отрадней камнем быть». Между тем, перевод выполнен Ф. Тютчевым в 1855 году, а оригинал написан не позднее 1564-го. Довлеет дневи злоба его» - каждому дню хватает его злобы. Так же точно и у каждого века злоба – своя! Но частично и общая с другими столетиями…

Относящиеся к 30-м годам прошлого века записки А. Ахимеира о Центральной иерусалимской тюрьме не просто интересны – они местами потрясающе злободневны. Конечно, 70 лет назад многое здесь было иначе. Раз в месяц, по вторникам, в одной из камер пускалась в ход виселица (вспомним: это было не при нынешних «жестоких еврейских оккупантах», а во времена респектабельного британского мандата. Вешали же, в основном, убийц-арабов, и за убийство, чаще всего, вовсе не евреев, а таких же арабов, нередко – родственников убийцы). Записки полны наблюдений и впечатлений по поводу специфической  арабской ментальности. «В глазах любого человека, а тем более восточного, - пишет автор, - каждый убийца – герой» Он предлагает «любому человеку»  порыться в душе, чтобы получить подтверждение этой максиме. Может быть, я не умею рыться в своей душе, но «по данной теме» ничего там не нашёл. Однако вот ещё рассуждение: «Для араба ход мысли еврея является совершеннейшей загадкой. Евреи и арабы - - нет двух народов, более чуждых один другому. Каждый еврей в отдельности и  все евреи вместе взятые представляются арабу в высшей степени странной штукой». Для человека, выросшего под обаянием фразы о равенстве наций, народов и рас, мысль едва ли не кощунственная. Однако даже самый ортодоксальный  марксизм не отрицает «особенностей психического склада», присущих разным национальностям и народам. На птичьем языке современной науки это вроде бы называется «разная ментальность».

Вовсе не со всеми утверждениями покойного автора записок можно согласиться. «Гуманизм – весьма поверхностное учение, – утверждает мемуарист, рассказав об убийце, зарезавшем жену своего брата за то, что она не дала ему, убийце, ею овладеть. Согласись эта женщина на бесчестье (рассуждает автор) – и, глядишь, она осталась бы жива, её муж не овдовел, дети не осиротели бы, а насильник не стал бы убийцей… Но виноваты ли гуманизм и нравственные устои в том, что без них человек превращается в зверя, а общество – в стаю? Между тем, наскоки на гуманизм как на мировоззрение в последнее время вновь вошли в моду. Александр Воронель, главный редактор журнала, в статье «Накануне перемен» пишет: «Антитеррористическая война означает <…> нарушение меогих заповедей  привычного нам гуманизма».  Полагаю, что это не так. Даже нашим дальним предкам, заложившим основу этого самого гуманизма в десяти заповедях Моисеева Завета, как правило, не приходило в голову абсолютизировать  заповедь  «Не убий!» и готовно подставлять свои «жестокие выи» под мечи поработителей. На почве критики социалистического гуманизма» вошло в привычку у части публицистов и философов хаять Максима Горького, придумавшего (или повторившего чей-то?) афоризм: «Если враг не сдаётся – его уничтожают», но ведь такова безжалостная логика и тактика войны с древнейших времён и до наших дней! Решительно не согласен также и с элегантным, но  не соответствующим истине тезисом Воронеля о том, будто «Война – не худшее из человеческих занятий…». Да нет, вот именно и безусловно ХУДШЕЕ! Но если её навязывают гуманистам так, что уже нет способа её избежать, приходится отстаивать гуманизм с оружием в руках. Ведь, как известно из сочинений другого автора, ХУДШИЙ из пороков – трусость.

Вот почему трудно согласиться и с ещё одним – заключительным – утверждением уважаемого профессора: о том, будто бы «с чувством абсолютной правоты, которое так согревало сердца первых поселенцев, израильтянину придётся расстаться». В борьбе против терроризма палестинских арабов у нас нет иного выхода, кроме решительного и бескомпромиссного сопротивления. Осознание этой истины и есть чувство абсолютной правоты. Вся статья главного редактора (исключая отмеченные оговорки) способствует утверждению этого справедливого чувства. У наших соседей арабов есть, помимо террора, немало великолепных способов сохраниться и жить (один из них: тратить гуманитарную помощь не на пластиковые бомбы, а на развитие мирной экономики, не взрывать израильтян, а использовать наш многообразный опыт в  своё и наше благо…На совсем худой конец, у них есть два десятка «братских» арабских государств- у нас же еврейских, кроме Израиля, ни одного! Единственная альтернатива – быть сброшенными в море!

В статье Воронеля и в публикуемой рядом статье историка и публициста Михаила Сидорова «Вызов и ответ» даны наброски возможных сценариев развития мировой политики, претерпевшей необратимые изменения после 11 сентября 2001 года. М.Сидоров как раз и критикует создавшееся положение на, сказали бы мы, «этическом фронте»: «Под видом политкорректности в сознание людей проталкивается этический релятивизм, развенчивается абсолютная мораль, а «права человека» – рафинированные, без малейшей примеси ответственности, возвышаются над нравственными ценностями». В обеих статьях, помещённых в журнальной рубрике «Иерусалимские размышления», критикуется теория и практика умиротворения экспансии мусульманских фундаменталистов. «Осуждение европейскими политиками Израиля за «чрезмерные акции» в ответ на растущее террористическое давление сейчас тождественно поощрению терроризма» – справедливо отмечает М. Сидоров. Достойно изумления, что «старая, добрая Европа» этого не понимает – или понимать не хочет, находясь под влиянием своего старого, но недоброго антисемитизма.. Между тем – юдофобия – это лишь «классическое» проявление шовинизма и ксенофобии, прообраз любой национальной фобии. Чуть более полувека назад мир столкнул  наглядным подтверждением этой самоочевидной истины. Да, на 100-процентное уничтожение нацисты обрекли только евреев, но и другим соседям (например, славянам, французам) они тоже назначили весьма высокий  «процент»! Где гарантия того, что «столкнув в море» евреев, поощрённые «гуманистами» и «правозащитниками» террористы не примутся за другие народы?  Скажем, албанцы  - за сербов, множащиеся во Франции арабы – за исконных хозяев этой страны, и т. д.? С абстрактно-«гуманистической» и «праволюбивой»  точки зрения, мирный процесс на ближнем Востоке находился в русле европейской цивилизации. Но совершенно прав Воронель, показав, к чему привело Израиль бездумное следование «формулам мира»: тогдашнее правительство впустило Арафата в наш израильский «огород», да ещё и вооружило его боевиков.  А когда они (из нами же выданного оружия) стали нас расстреливать на улицах наших городов и мы (через год-полтора), наконец, приняли решительные меры защиты, те же скандинавские миролюбцы осудили – нас!

Отчасти – так нам и надо. Привыкнув, что в глазах «просвещённой Европы», как показал ещё Лессинг, приговор всегда одинаков: «Еврея сжечь!» - мы даже там, где низость врага очевидна, ленимся использовать самые наглядные резоны.  Сколько отроков (и отроковиц!) начинил взрывчаткой и послал на смерть Маруан Баргути, а сам, когда пришли его арестовывать, почему же не взорвал себя, а, напротив, трусливо поднял руки? Почему мы не спросили ни разу у «чадолюбивых» европейских болтунов:  «Вы видите, как малые дети бросают камни в израильских солдат, а где же в это время их мамы-папы?» В конечном сч1те, не все же европейцы сплошь, чохом, антисемиты, попадаются вполне порядочные люди, но наша пропаганда не снабжает их достаточным набором «аргументов и фактов». Термин С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций», о котором упоминает М. Сидоров (да и А. Воронель говорит о «конкуренции цивилизаций»), может быть, и легитимен в науке (говорят же и о «первобытной цивилизации», и даже о «муравьиной»…), но в обиходном словоупотреблении он представляется кощунственным.  Варварство глубокого средневековья, вооружившись достижениями технического супермодерна, замахнулось на самые основы  современного цивилизованного общества…

«Иерусалимские размышления» составляют в журнале, пожалуй, идейно-композиционный центр тяжести.  Очень близок к нему тематически ещё один «диптих» - две статьи в рубрике «Между любовью и ненавистью». Одна из них (двух статей, а не этих двух чувств…) – «Отношение протестантских церквей Германии к Израилю» – написана живущим в Аахене историком Самсоном Мадиевским и характеризует последствия того «перелома в отношении западно-христианских конфессий к иудаизму и еврейству», который произошёл в 50-х годах ХХ века «под влиянием причин и последствий Холокоста». (в основном, речь идёт о евангелической церкви Германии – ЕЦГ). Ко всему сказанному выше об отношении Европы к Израилю стоит добавить такой вывод автора статьи: «… эксперты ЕЦГ рассматривают ситуацию на Ближнем Востоке в значительной мере сквозь призму, созданную западно-европейскими СМИ…» Какова эта «призма» и как она шлифуется, может сказать такой пример: мне на днях позвонил человек, который в СНГ является одним из западно-европейских экспертов по правам человека, и между прочим рассказал: ему заказана там (в Западной Европе) «объективная статья» «о современном состоянии арабо-израильского конфликта». Этот  эксперт бывал в Израиле лишь один раз – наездом, причём – в относительно спокойный момент переговоров. Учитывая его еврейское происхождения, можно предположить: в погоне за «объективностью» он будет тщательно избегать любого повода для упрёков в предвзятости, в сочувствии «своим». ..

Вторая статья той же рубрики – поистине сенсационная, по крайней мене, для меня. Ещё один житель Германии, Евгений Беркович из Ганновера, под заголовком «Первая дама Третьего рейха» рассказывает о жене гауляйтера Берлина и министра пропаганды в гитлеровской Германии «доктора» Йозефа Геббельса. О той самой Магде Геббельс, вдвоём с которой всемирный лгун на финише своей головокружительной карьеры отправился в тартарары. Той самой Магды, по указанию и в присутствии которой двое приближённых к ней врачей сделали смертельные инъекции шестерым её детям, после чего, вслед за смертью мужа (он застрелился) она сама приняла яд. Заголовки разделов статьи показывают ступени жизненного пути первой фрау нацистского государства: «Отличница», «Миллионерша», «Сионистка»… Да-да, будущая супруга колченогого нацистского враля, ненавистника мирового еврейства, совсем незадолго до этого брака и отнюдь не будучи еврейкой (правда, евреем был её отчим), являлась активисткой сионистского движения и чуть ли не сподвижницей (а потом, по-видимому, и любовницей) знаменитого Виталия-Хаима Арлозорова, именем которого названы улицы едва ли не во всех еврейских городах Израиля! «Магда стала носить кулон в виде шестиконечной звезды и мечтать о дне, когда она вместе с друзьями отправится возрождать еврейскую государственность на палестинской земле»,

Чудны дела Твои, Господи! Предоставляю читателям самим разбираться в этом любовном треугольнике, существование которого не было прервано даже пулей из револьвера ревнивого Арлозорова (впрочем, застрявшей в дверном косяке), Известно лишь, что, рассчитывая помочь евреям выехать из Германии, он пытался незадолго до смерти получить в Берлине через Магду, уже вышедшую за Геббельса, аудиенцию у её сановного мужа, просил её самоё о предварительной личной встрече, но получил решительный отказ. Через несколько дней он был убит в Тель-Авиве. Как мы уже упоминали, среди обвиняемых в убийстве был и Аба Ахзимеир. Но автор статьи отмечает по поводу истинных убийц: «Версия, что это были агенты Геббельса, выглядит достаточно правдоподобно». По-моему, более чем…Могущественному нацистскому бонзе было соблазнительно, во-первых, посчитаться со вчерашним любовником своей жены, а, во-вторых, пресечь возможные разоблачения по поводу её сионистского прошлого. И, кстати сказать, не в любом ли веке современно выглядит вся эта история: убить еврея, а вину свалить – на евреев же?!

В порядке коллективного покаяния за грехи отцов и дедов нынешняя Германия  в последние десятилетия отчасти восстановила (во многом – за счёт синхронного разора, царящего на просторах бывшего СССР) ликвидированное гитлеровцами еврейское нацменьшинство своего населения. До того дошло даже, что некоторые израильтяне в дни разгула арабского террора получают от своих родственников и друзей (знаю по себе) весьма любезные приглашения (ничем, впрочем, кроме любезностей не подкреплённые): переждать у них, в тихой, мирной Deutschland, лихие времена. А ведь они сами поселились там – лишь кому где назначено! Можно подумать, что германские власти, с их генетическим пристрастием к строгому порядку, потерпят нашествие ещё и непрошеных еврейских беженцев!.. Помимо всех других соображений, мне живо представились читанные у Эриха-Марии Ремарка страницы о горемычной судьбе немецких эмигрантов, «беспачпортных бродяг в человечестве», которые и до, и особенно во время войны каждый день не знали, найдётся ли к вечеру место, где голову приклонить… Среди таких несчастных был и некий «никому не известный эссеист, несостоявшийся филолог, литератор-неудачник, марксист-одиночка со странным пристрастием к каббале» Вальтер Беньямин. В 1940 году, после неудачной попытки перейти франко-испанскую границу, он покончил с собой.  Ныне его считают во всём мире «едва ли не самым влиятельным теоретиком культуры»  ХХ века.  Первым  постмодернистом. Предшественником структурализма. И прочая, и прочая. Краткий очерк жизненного и творческого пути этого человека, написанный, как всегда – увлекательно, одним из постоянных авторов журнала историком Денисом Соболевым, составляет часть ещё одного «диптиха» - о философах, объединённых рубрикой: «Два отщепенца». В. Беньямин – второй из них, а о первом поведала живущая в Кёльне Грета Ионкис в статье «Очки, отшлифованные Барухом Спинозой». Рассказ об отшепенце любого, даже очень давнего времени всегда актуален, потому что так уж устроены люди: слишком часто гонят от себя всех непохожих, оригинальных, самостоятельно и по-своему мыслящих., чтобы через десятилетия, а то и через века, понять истинную их значимость и цену.

Религиозно-философское эссе Эдуарда Бормашенко «Обязательность формы» доставит немало удовольствия любителям этих  высших областей деятельности человеческого духа. За невозможностью (или неумением) хотя бы кратко пересказать суть его рассуждений  (впрочем, он, кажется, сам это удачно сделал в заголовке) выпишу лишь одну, но яркую цитату: «Счастливый философ,– утверждает автор, – словосочетание по сути своей абсурдное. Рефлексия и счастье – две вещи несовместные».

С характеристикой публицистической части  журнального выпуска покончено, мы даже уже немножечко влезли в его литературные владения, когда писали о книге Ахимеира. Безусловный «гвоздь» этой (литературной) половины номера – пьеса известного драматурга Валентина Красногорова «Давай займёмся сексом!» Обозначенное в заголовке занятие (без которого, до самых последних времён, с их опытами по клонированию, невозможно было существование человечества вообще и каждого из человеков – в частности) находилось долгие века в литературе и быту как бы под действием некоего моратория: заниматься занимались, но вот говорить «про это» считалось неприличным. И вдруг – как прорвало! Слово «секс» стало во всех языках одним из самых продуктивных. Соответствующие «мизансцены» хлынули на экран, на полотна художников, на просцениумы театров и эстрад. Гориллыы (как рассказано в популярной книжке зоолога Шовэна, жившего несколько дней в стаде обезьян этой породы) для спаривания уединяются, а люди, напротив, стали выставлять свою интимную жизнь друг другу напоказ…В конце концов, как и всегда от переедания, проглоченное (миль пардон вэ-слиха!) полезло обратно. Как писал Маяковский: «Раз-международное, два – международное, но нельзя же до бесчувствия!» Вот, по-моему, об этом – пьеса Красногорова. Он клин вышибает клином: у него все четыре или пять персонажей пьесы наперебой предлагают друг другу (а под занавес и всем зрителям!) немедленно заняться сексом: традиционным и экстраординарным, лесбийским и «голубым»…В заключение резонёр-медсестра говорит остальным персонажам: «Вы сотни раз произнесли сегодня слово «секс» и ни  разу такие слова, как «ласка», «доброта», «забота», «внимание», «взаимопомощь». Пьеса не только остро современна, но и ярко сценична, - она, как говорится, обречена на успех.
Поэт и литературовед Эли Корман, уже не раз выступавший в журнале с на диво проницательными  (иногда, впрочем, и спорными) наблюдениями над значением подсознательного в писательском творчестве, исследует в статье «Две стихии» некоторые особенности новеллы Кафи «Приговор». Я уже писал, что так читать, как читает книги этот автор, надо бы поучиться. Но – не каждый ведь и научится…На этот  случай можно просто намотать на ус сведения и текстологические открытия, которыми делится с читателями Корман.
И вот наконец мы дошли до поэзии в номере. Два критико-библиографических наброска (Феликса Гойхмана – о поэтическом сборнике Геннадия Беззубова и Владимира Цивунина – о стихах Наума Басовского) представляют собой квалифицированные и вместе с тем эмоциональные отклики на творчество двух талантливых и значительных русско-израильских поэтов. Интересно при этом, что В. Цивунин – житель Сыктывкара и, как он сам о себе написал, исповедует «благодать Евангелия».Вообще, как мы уже замечали в других обзорах, журнал открыт для авторов разных стран и конфессий. Из 17 авторов данного номера 7 – жители Украины, Германии, России…

Собственно поэзия представлена четырьмя авторами, из коих трое живут в Одессе. Это победители конкурса (по-видимому, проводимого в сети Интернет) под названием «Сетевой Док – 2001». Отметим великолепный строки Ефима Ярошевского: «Вселенским ужасом полны /ночные крики паровоза…»  Не знаю почему, но для меня в них звучит боль нашего века и (означенная в заголовке этого обзора) неукротимая, лютая злоба. Что касается двух других авторов (Ильи Рейдермана и Владимира Дризо, то…  Впрочем, судите сами: «Держится за воздух птица /и взирает свысока. Мне бы взглядом зацепиться / за деревья, облака… / Вечер, дом в заплатах окон. /голый ёжится фонарь./ Примерзает звёздным боком / к звонкой лужице январь.». Неплохие стихи, ведь правда? Но штука в том, что первая строфа  принадлежит одному поэту (Рейдерману), а вторая – другому (Дризо) Стык между ними – незаметен. Скажете: это потому, что стихи написаны в одном и том же размере… Но тогда пристыкуйте к ним: «Мчатся тучи, вьются тучи…» Или: «Сквозь волнистые туманы / пробирается луна…» Что, не состыковывается? – Вот то-то и оно!

У поэта должен быть свой голос – вот что главное. Если он есть – тогда звучит, например, вот это: «Такая южная страна, / А флаг её морозен, снежен… / Он скандинавен, он норвежен, - /.нетающая белизна.» Это – Анна Парчинская, моя нынешняя землячка – афулянка. Лет десять назад, когда я ещё не выгонял взашей всех подряд страхагентов и коробейников, пытающихся перешагнуть порог моей квартиры,, случилось совсем по Илье Сельвинсмкому: «Одна такая шла ко мне навстречу. То есть не то чтобы ко мне . Но – шла».И – надо же: мы, как рыбак рыбака, за пять минут вычислили друг в друге грех стихотворчества. Стихи о флаге были ещё тогда напечатаны где-то в газетке, потом – в первом номере нашего афульского литературного альманаха «Долина», переведены на иврит Ицхаком Ореном и опубликованы на языке страны…Но в варианте, которым открывается подборка стихов Анны в журнале «22», почти каждая строка выглядит уже иначе. Поэтесса непрерывно работает над своими стихами, совершенствует их. Не потому ли, как во всяком произведении настоящей поэзии, даже не изменённые строки с годами наполняются всё новым смыслом? Израильский «лаван-кахоль» (белый с голубым флаг) был когда-то «скандинавен и норвежен», так сказать, по шёрстке. А теперь, когда в Северной Европе переменились, по отношению к нашей стране, политические ветры, эти слова и воспринимаются совсем по-другому. ..  «Такая вьюжная страна… Такая южная страна» - этой антитезы  не было в начальных редакциях текста, да и в новых она появилась, скорее всего, не по умыслу автора, не по логике, а в силу какой-то глубинной поэтической догадки. В подборку стихотворений Анны Парчинской вошло восемь стихотворений, не все одинаково сильные, но в каждом звучит  собственный голос поэта, его счастье, его боль…  «Я так свои фантазии люблю!/ (В этом месте напечатан почему-то вопросительный знак вместо восклицательного или многоточия. – Ф.Р.) А этот вымысел, бесспорно, был удачен - / Прекрасный, обаятельный фантом <…>А вскоре он рассыпался совсем. / Исчез, как и положено фантому. / И чёрная зияет пустота, / Не заживает, корчится от боли/ Фантомной…» (конец стихотворения). К русскоизраильскому (да и к русскому вообще) читателю явился не известный до сих пор замечательный поэт.

Только что был случай заметить пустяковую, но искажающую смысл опечатку. Мы отмечали, что журнал стал чище в этом отношении. Но хочется, чтобы он был безупречен. Ну куда это годится: !Птичка (в статье Ф.Гойхмана. – Ф.Р.) почему-то «не торопитЬся выпархивать»… Потому и «не торопитЬся», что корректора в журнале нет. Вот и читаем:  (стр. 174): «он переехала в Гаагу в 1870 году. «Он» - это Спиноза. Спиноза переехала. И, по-видимому, сломала ей (Гааге) спинозу…  Бедные Нидерланды!
Прости мне, редколлегия журнала, мою злобинку: уж таков век!

Май 2002 года.