Потому что я - вампир глава 11 часть 2

Потому что я - ВАМПИР
Дунаева Алёна


Продолжение...

Глава ОДИННАДЦАТАЯ. (Часть 2)

21.4.12
...- РЭЙ!!! - что было сил, закричала я. Потревоженные птицы вспорхнули с выбранных на ночлег ветвей и понеслись прочь от источника их беспокойства. Мощная серая туша оторвалась от земли и громким рычанием. Тень волка мелькнула на фоне звёзд в небе и без труда повалила меня на землю. Со всех сторон его подчинённые бросились ко мне. Всё что я видела - это блеск зубов, острых и крепких как сталь. Этого было не достаточно, для того, чтобы прокусить мою кожу, но вполне хватало, чтобы причинить боль. Их было слишком много. Я не успевала даже продохнуть. Не хватало сил. Они норовили вцепиться мне в горло. Я не справлялась. Все эти сказки о вампирской силе и скорости я опровергла в тот самый момент, когда начала проигрывать волкам, вымотавшись бессмысленными брыканиями. Как вдруг сквозь чудовищный запах волков пробился тоненький аромат, бархатисто сладкий, детский... взгляды всех из дикой компании метнулись в сторону камней... на которых стояла напуганная девочка, золотом сияющая в звёздном свете. В светло карих, не по возрасту разумных глазах, устремлённых на меня, читался вопрос: «И что же делать дальше?». Я ощутила как зубы животных, сдерживавших меня, разомкнулись и альфа сделал небольшой шаг в направлении малышки. Девочка не шелохнулась. Не могла пошевелиться и я. Давящая боль в зубах, стеснённых клыками, напомнила о пределах моего терпения. Этот вкус... я буквально ощущала вкус её крови и понимала - если позволю себе хотя бы вздохнуть, потеряю контроль и возможно... много вероятно, убью её. Но в противном случае, это сделают волки. Альфа сделал новый шаг, только не напрямую к ней, а уходя немного в сторону, словно играя или отвлекая. Один из замиревших возле меня животных, сделал шаг к камням, в такт шагу вожака, что я их даже не различила по звуку, по прежнему слыша шаги только одного волка. Следующий сделал то же самое, не нарушая единства. Следя за альфой, девочка не замечала наступления остальных и вот они уже все были почти готовы, расстанавливаясь по своим «положенным» местам в атакующей позиции... Я понимала, что она - не я, и натиски их клыков не выдержит. Ничего не оставалось, кроме как рискнуть жизнью этого ребёнка, чтобы её же спасти. Я рывком дёрнулась в сторону стаи. Волк, застывший на полушаге, готовился освободить место их главному, в последней рокировке, мешавшей до последнего определить их по порядку иерархии, кроме, разумеется, альфы, так выделявшегося из общей серой массы. Вцепившись в задние лапы первого же попавшегося животного, я дёрнула его и... отбросила назад. Его туша скрылась в тени густых зарослей. Временное замешательство его соплеменников пришлось мне на руку. Не знаю, откуда взялась эта сила. Да и не важно было откуда, главное, чтобы не пропала в самый ответственный момент. Девочка присела на корточки, закрыв голову руками. Но всё это выглядело, как при замедленной съёмке. Всё кроме меня. Я двигалась, реагировала... нормально, в то время как всё вокруг растянуто проплывало во времени. Волки с визгом приземлялись где-то в темноте. Когда под тускло сияющим небом остались только я, девочка и камни, боль снова дала о себе вспомнить. Разряды под все двести двадцать вольт разбежались по телу. Меня согнуло почти пополам. Стараясь пересилить боль, я обхватила себя за плечи, сдерживая напряженную дрожь, скручивающую мышцы. Звонкий скрежет стиснутых зубов разнёсся по лесу. Скорость мира стала прежней. Девочка спрыгнула с камней и подбежала ко мне.
- Они уже идут... - шепотом сказала девочка, оглядываясь кругом. Она успокаивающе приглаживала мои волосы, всё ещё прячась за меня. - Папа уже близко... - Спрашивать, почему она так в этом уверена, мне не хотелось. Её объяснения снова могли заставить меня сомневаться, а так была пусть и призрачная, но хоть какая-то надежда. Только она и была. Это единственное, что осталось нам, когда из чащи на свет вырвалась серая тень. Она мчалась напрямую к нам. Каких-то пару футов... доли секунды... надежда утекала песком сквозь пальцы... Схватив девочку на руки, я едва успела выскользнуть из-под тяжелых лап альфы. Его когти звонко лязгнули по камням, на которых малышка только что стояла. Потребовалось немало усилий, чтобы остановиться у самого края и не позволить себе свалиться с обрыва, как и осыпавшаяся под ногами земля, скрывшаяся в темноте острых камней. Ребёнок не издал ни звука. Плеск воды внизу уже не успокаивал, а скорее наоборот, вселял ужас, особенно, в крепко вцепившуюся в мою шею, девочку. Она так крепко обвила меня руками и ногами, что я не могла дышать. Да и в тот момент это было ни к чему. Она была опасно близко. Мне не нужно было дышать, чтобы чувствовать волшебную сладость человеческой плоти, слегка солёной с лёгким, пощипывавшим на языке, привкусом железа... Теперь я ничего не чувствовала за ним, даже запаха находившихся совсем рядом волков. Мне стоило лишь немного наклонить голову и зубы без особого труда могли впиться в её сонную артерию, пульсацию которой я так отчётливо ощущала подбородком. Жар, полыхавший в девочке, возвращал мне боль, трусливо сбежавшую во время нападения существ, которые знакомым клином подступали к нам. Нам некуда было деваться. Протекавшая внизу река была недостаточно глубока, чтобы вместить два тела весом приблизительно в сто шестьдесят пять фунтов, спрыгнувших с высоты тридцати шести - тридцати семи футов. Хотя я уверена, что мы бы не дотянули до воды и расшиблись о камни. Нам совершенно некуда было отступать. Ни на шаг... И они это понимали. Наверное, безысходность отражалась в моих глазах, безумно распахнутых от страха. Я не знала, что будет хуже, если «нас» растерзают волки или я не сдержу свой голод, становившийся сильнее с каждым мгновением. Звери были взбешены моими действиями и теперь на отсрочку я надеяться не могла. Они двигались равномерно и уверенно, издавая будоражащий всё внутри гортанный низкий рык, заглушавший всякие посторонние звуки, вроде шелеста листьев или хруста тонких веток тесно растущих деревьев. Альфа сделал новый шаг едва ли не вдвое шире предыдущего, оставляя немного позади всех своих подчинённых. Нельзя было не понять, что незамедлительно последует за этим шагом. Прыжок... Я крепко прижала девочку к себе, что та закряхтела, и закрыла её плечом, готовая вынести атаку острых чёрных лезвий... Не хватило времени, чтобы зажмуриться. Тяжелая оглушительно рычащая тень зависла над головой. Даже стая ничего не успела понять. Сметая альфу со своего пути, огромная лохматая тёмная, почти чёрная гора с белым «воротником», промчалась в пол футе от нас с малышкой, оставляя на земле широкий след торможения. Воздух, последовавший за ним, хлестнул по лицу, сдув аромат девочки в пропасть за моей спиной, так что я смогла ощутить едкий запах ещё не наступившего утра в лесу и чего-то дикого, чем была пропитана вся территория Гранд-Титон, которую я обошла, добравшись до этого места. Никогда не думала, что буду безумно рада всепоглощающему чувству опасности, такому родному, но всё же раздражающему дыхательные пути до кашля, пытавшегося очистить лёгкие от обжигавшего и иссушивавшего меня запаха. Я узнала этот коктейль... но не видела никого, кроме рычавшего на скалившуюся стаю гималайского медведя. Волки раскачивались взад-вперёд, немного отступая сраженные оглушительным рёвом мохнатой скалы, и наступавшими вновь, едва тот замолкал, набирая в лёгкие воздух. Боль снова набирала обороты. Теперь закряхтела я, чувствуя, как терпение и кислород подходят к концу. Медведь был не маленьким, но количественно преимущество было за волками. Они снова решились прибегнуть к своей тактике окружения. И если бы им это удалось, мы неизбежно полетели бы вниз. Девочка ослабила руки и подняла голову. Её взгляд стрелой скользнул на возвышенность, откуда появился медведь, и ранее на меня набросился альфа. Лицо озарила улыбка. - Он тебя услышал и привёл папу! - хихикнула она и посмотрела на меня. Один за другим из зарослей над камнями на свет вышли... волки. Меня охватил ужас в самом большом своём проявлении. Всякая надежда пропала без следа. В самом центре подоспевших как раз к позднему ужину волков стояли двое - чёрных с белыми серебристыми разводами на лоснящейся ухоженной шкуре, смахивавших по окрасу на Аляскинских Маламутов (но только по окрасу). Находя отголоски чего-то родного в их глазах, звёзды делились с ними своим сиянием и те казались необычайно светлыми... знакомо светлыми... Вожак новоприбывших коротко рыкнул и вся стая рванула со скалы вниз, на поляну, где разворачивалось действие. Прыжок и я вздрогнула. Земля под ногами просела. Меня с непривычным грузом потянуло назад. Я только и успела заметить, как один из светлоглазых волков, спрыгнувший на камни, издавая нечто невнятное, далекое от обычного звериного рычания, помчался в нашу сторону. Мне было всё равно, за что ухватиться, даже если это был волк. В любом случае это был какой-то шанс не быть расплющенными у речки. Звуки стали отчётливей... морда зверя показалась более очеловеченной... «от стресса у меня поехала крыша» - на моём месте так подумал бы каждый, у кого на глазах волк становился человеком и не просто становился. Его когтистая лапа успела пропороть мне предплечье достаточно глубоко и больно, прежде чем стала сильной мужской человеческой рукой, способной в одиночку удержать нас двоих. - Гэбриэл! - воскликнула девочка, цепляясь за вторую протянутую руку. Удаляющиеся вопли и взвизги говорили об отступлении нападавших, но я по-прежнему чувствовала запах дикого зверя рядом. Не мокрых псов, а тот, что не могла объяснить всё это время. Я подняла голову, помогая девочке влезть обратно, и замерла.
- Салиша! - В голосе прозвучал выдох облегчения. Это был не тот его шёпот, который я в первый и единственный раз слышала этим днём, но я его узнала.
- Ты?! - Это вырвалось как-то само по себе с долгожданным вдохом, сжавшим всё во мне на столько, что пальцы руки, крепко вцепившейся в спасителя, разжались. Но Гэбриэл продолжал удерживать меня на весу, втаскивая малышку назад. Как бы мне не хотелось выдать тираду восторга или вопль ужаса от увиденного и почувствованного, это «Ты?!» - всё, что я смогла сказать, увидев над собой улыбающуюся жилистую физиономию Грэйя - младшего. Того самого сероглазого «беты», в лицо назвавшего меня «глупым вампиром». Тот волк... он...
- Привет! - будто больше не зная, что сказать, поздоровался парень, прежде чем помог мне снова очутиться на твёрдой земле. Медведь, виновато опустив морду, стоял поодаль от обрыва, оседланный маленькой рыжеволосой малышкой. Я только и видела, что белый «V»-образный воротничок из густой белой шерсти на его широкой груди и темные, поблескивающие в тусклом сиянии ночного неба, глаза, отведённые куда-то в сторону. Девочка буквально тонула в его тёплой шерсти, пытаясь согреться. Не нужно было обладать превосходным зрением, чтобы увидеть её блаженную улыбку и укоризненный взгляд светлоглазого альфы, всё так же неподвижно стоявшего на возвышенности. Не сложно было догадаться, кто это был. Я уже ничему не удивлялась, в тот момент (на утро я могла отреагировать как-нибудь по-другому, по нормальному). Неуверенный шаг в сторону мохнатой скалы, от которой веяло уже до боли знакомым сочетанием запахов и обжигающим теплом, заставил медведя напрячься и отступить на шаг назад. Но я всё равно смогла дотянуться до его тёмной лохматой макушки кончиками пальцев. Шерсть была необычно мягкой. Его глаза всё так же были отведены в сторону.
- Ты меня услышал... - Мои губы, несмотря на сокрушавшую меня боль, растянулись в благодарной улыбке. Медведь, немного качнувшись, снова отшагнул назад, исполняя поворот, чтобы уйти в лес, так же не взглянув на меня ни на секунду. Альфа вновь оборвал тишину резким, но кратким рычанием и Гэбриэл опустил глаза на мою руку.
- Прости, - он остановился на одной линии со мной. - Я поранил тебя. - Я с удивлением заметила, что рана немного «кровоточила». Что-то тёмное и густое облепило её края.
- Видимо после всего, что случилось, она всё-таки не выдержала, - размышляла я вслух, разглядывая пять глубоких порезов, один из которых начинался немного позже остальных и тянулся между последними двумя. Однако парень поспешил меня поправить.
- Нет, - отрезал Гэбриэл, следуя в тень за медведем и Салишей. - Кожа вампира выдержит всё, кроме солнца и наших атак. - Это «наших» не нуждалось в гласном объяснении. Всё в моей голове вставало на свои места, детали складывались как пазлы. Картина уже более или менее прояснялась.

Утро подступало тихо. Солнца ещё не было видно, но птицы уже подняли шум, кружа над утренним лесом, пропахшим ночным морозом и росой, застывшей на сосновых иголочках. И кто говорил, что вода смывает все запахи? Я чувствовала их в десятки раз сильнее. В каждой капле была скрыта вся палитра ароматов леса - от звенящих утренних, впитавших в себя всё тепло и пестроту первых прозрачных лучей солнца, до беспокойных ночных, пропитанных терпкостью теней и сладковатым привкусом обжигающей опасности. Эти переливы позволили мне ещё до наступления рассвета погасить свой голод. Прохлада успокоила тело, ароматы - разум, а воспоминания - душу. Состояние недоверия собственным глазам и мыслям для меня не в новинку. Но в данном случае я была более или менее готова. Всё вело именно к этому. Всё почти напрямую говорило о том, кто они, а я просто боялась допустить, что эти мысли могли оказаться реальностью. Хотя по многим известному закону противоположности, если есть я, то должны были быть и они. Я не подозревала, что они окажутся так близко... так рядом... на расстоянии вытянутой руки. Беатрис перевязывала неприятные по виду глубокие порезы от острых как бритва когтей Гэбриэла. В отличие от солнечного ожога, эти раны затягиваться не спешили. Даже после того как Рэйчел Вист - любезная, искренняя и весьма дружелюбная мама Муны - заставила меня съесть стейк. Привычная тошнота, возникавшая у меня каждый раз после приёма, вернее попытки приёма в пищу чего-то подобного, на этот раз прошла мимо, оставив вместо себя странное чувство лёгкого удовлетворения и не насыщенности, Будто мне было мало. Вкус быстро растворился, не отложившись в памяти. Надо признать, что этот вкус, хоть и был пресным, как и всё что я пробовала в последние, приблизительно, пару недель, он успокаивал, и я вновь ощутила, как меня потянуло в сон. Кстати, говоря о сне. На ушах стоял весь лагерь, кроме детей, которым не разрешили вставать с постели, и моих родителей, дремавших обычным человеческим сном. Салиша тоже заснула на спине у Рэйнольда, пока мы возвращались обратно.
Рэйнольд... я не видела его с момента нашего возвращения в лагерь. Не принимая человеческого обличия, он передал девочку Беатрис и скрылся в лесу. Я поняла, что перегнула палку с вопросами и была слишком резка. Разумеется это было ошибкой с моей стороны. Но вины за собой я не ощущала... Нет, ощущала! Хотя отчаянно пыталась оправдать себя: «Он, ведь, сам упрекнул меня, что не спрашивала его ни о чём, вот я и спросила!». Почему, когда ответы на мои вопросы сами меня нашли, он предпочёл уйти, а не поговорить или сделать вид, будто ничего не случилось (это у него не плохо получалось)? Мне казалось, наши разговоры по вечерам сблизили нас достаточно, чтобы можно было решить всё мирно. Я думала, это что-то значило... Хотя бы то, что он мог мне доверять. Видимо мог, но не захотел. Возможно, опрометчиво было с моей стороны давать ему понять, что узнала его... Но его было невозможно не узнать!
«... Не знаю, кем нужно быть, чтобы не суметь свести воедино столько всего, характерного только ему одному...» - думала я, терпеливо ожидая окончания перевязки. Муна, стоявшая неподалёку усмехнулась, категорично сложив руки на груди.
- Человеком, - резко ответила она на мой не озвученный вопрос. Сменившееся вмиг выражение на моём лице развеселило Беатрис, но она воздержалась от комментариев, в то время как у меня все слова встали поперёк горла. Я недоумённо хлопала ресницами, глядя на девушку, недовольно закатившую глаза. - Это на твоём лице было написано. И ничего особенного, в том, что я это заметила, нет, как и сверхъестественных способностей у меня тоже нет. - Я прикусила губу, заставляя мысли в голове шевелиться.
- То есть, - слова были до безрассудства очевидными, но Муна не спешила отвечать на них, не смотря на то, что знала их содержание наперёд. - Ты - человек? - Прозвучало банально. Беатрис снова улыбнулась, завязав мне аккуратный бантик на внешней стороне запястья.
- Мы все здесь люди, - вздохнула она, посмотрев на меня без тени страха в глазах. - Со своими странностями, но люди!
- Все, кроме одного. - Сухое замечание звонко ударило меня по ушам. Было понятно, о ком она говорила. Поймав на себе неодобрительный взгляд матери, девушка демонстративно вышла из дома, не удосужившись закрыть за собой дверь. Повисло напряженное молчание. Каждый из присутствовавших в комнате (Беатрис, Рэйчел и я) прекрасно понимали, что отчасти Муна была права. Я не стала отпираться.
- Ну, что тут уже поделаешь? - пожала я плечами и поднялась с диванчика, на котором Беатрис перевязывала мне руку. Зачем оправдываться? Это всё равно ничего бы не изменило. Мне хотелось верить, что я не была виновата в том, что стала... тем, кем стала, что мне не дали возможности выбирать... Но это было совсем не так. Я сделала свой выбор, почему и оказалась в тот вечер в парке и встретила Дорэйна. Виновата в этом только я одна...
- Даже если ты вампир, это не говорит о том, что ты не человек. - В голосе Рэйчел зазвучало сожаление и смущение из-за слов дочери.
- Человек определяется ни наличием в жилах крови, а его поступками, - негромко заговорила Беатрис, обернувшись на комнатку в которую отнесли Салишу. Её лицо прониклось нежностью и лёгким умилением. - А твой сегодняшний поступок... - она вздохнула и снова повернулась ко мне. - Я хочу сказать, что не каждый человек смог бы... - Направление её мыслей было мне ясно, и так же было ясно, что тормозило её, не позволяя закончить предложение. Мне, на удивление, далось это проще.
- Но ведь и не каждого человека одолевает жажда крови. - Предприняв жалкую попытку показать, что всё в порядке, я постаралась растянуть на лице ответную улыбку. Убедительность - «два с плюсом», искренность - «три за старания»... желание убраться домой поскорее - «все десять». Я только никак не могла понять, почему же Рэй так хотел, чтобы я приехала, если за всё это время мы «поговорили» только один единственный раз. Может, таким образом он хотел показать нашу «разность»? Тогда к чему были те спасительные для меня звонки?... Этого я не понимала, зато поняла другое: мне, действительно, там было не место. Не место среди них...
30.4.12


 Продолжение следует...