Потусторонний

Все кругом – избранники,
но каждому из них тоже
рано или поздно вынесут
приговор...

А. Камю



Я не помню, когда перестал существовать. Наверное, это случилось, когда я научился читать мысли и вторгаться в чужие сны...
 
Я не всегда был таким, но сейчас я плыву в бескрайнем сером океане, среди рыб, похожих на змей, и призраков, похожих на людей. Я вижу чужие тени, я обхожу их стороной, мельком заглядывая в мысли, я не хочу ни с кем связываться... Ведь я давно оборвал все нити, державшие меня на земле.

Меня больше нет.

Я не существую.

Я тень от тени и прах от праха.

Я...

Потусторонний.

**********

В тот раз я, как обычно, скользил по поверхности бытия, опасно приблизившись к земной жизни. Не то чтобы мне грозила гибель – ничто не может погибнуть дважды – но лишний раз истаивать, как дым на ветру, мне не очень-то и хотелось. Возможно, я вновь соберусь в некий замкнутый энергетический контур, и мысли вновь начнут циркулировать, как вода в системе охлаждения. Круг за кругом, виток за витком... Мне не жарко и не холодно, я давно потерял чувство времени и страха. Я вообще ничего не ощущаю, лишь только смутно припоминаю, что раньше, в другой жизни – тогда ещё жизни – боялся, страдал, мёрз или изнывал от жары. Сейчас это кажется глупым. Но...
Наверное, это просто иллюзия.
И тот, чей голос нахально вторгся в ровный поток моих измышлений, был не более реален, чем океан серой мглы вокруг.

“Привет, тебе скучно?”
“Нет”
“Хочешь помочь мне?”
“Нет... то есть, мне всё равно. Пожалуй... Да, я помогу тебе”
“Я рад. Тогда...”

Тогда, за короткий, как вспышка молнии, разговор, мимо меня пронеслись величественные горы нечеловеческой мысли, необъятные бездны понимания и непонимания, ужасающие расщелины, наполненные опасностями и тайнами, а, кроме того, я отчётливо осознал, что мой собеседник мне не ровня. Точнее, я не ровня ему, ведь не может песчинка равняться на воющий в небесах ветер... Что интересно, я не расстроился. И не испугался. И не испытал ни капли интереса к словам незнакомого сверхсущества.

Всё было просто, как дважды два.

Он предложил мне способ убить время.

А я – согласился.

**********

Первый “клиент”, как выразился мой наниматель, оказался ребёнком. Мальчишка лет семи, судя по описанию – самый обыкновенный. Но – важный. Ступенька к вершине, по которой потом пойдут более достойные. Избранные. Особенные. А я, как опытный садовод, должен подготовить почву для этих необыкновенных ростков. И дело-то пустяковое, не для всех, разумеется, но мне – раз плюнуть. Тем более, что вершитель – так я назвал своего собеседника – поведал мне, что и как произойдёт в будущем и как нужно это будущее изменить.

Сущая ерунда.

Спасти обречённого на смерть мертвеца.

Заставить его купить билеты на другой самолёт. А тот пусть разобьётся – без него.

Всего-навсего один разочек забраться в нежный детский сон и как следует напугать пока ещё невинного мальчишку...

Только и всего.

Но...

Когда я нашёл “клиента” – зыбкую трёхмерную тень, окружённую разноцветным пламенем ауры – кое-что сразу показалось странным. Очень и очень подозрительным. Я провёл среди серой мглы изнанки мира целую вечность и, разумеется, прочие обитатели бескрайнего океана небытия были мне знакомы. Рыбы-змеи, держащиеся от меня на почтительном расстоянии, на самом деле крайне опасны. Даже одна такая змейка может погасить огонь человеческого существования, а то, что я увидел над головой мальчишки... Если бы я был ещё жив – я испытал бы нечто, похожее на ужас.

Круг из змей, вцепившихся друг другу в кончик хвоста.

Проклятие.

Символ бесконечного невезения.

Нечто, что хуже самой смерти...

Я давно потерял свои чувства, они растворились в мировой бездне, равнодушной и бесконечно пустой.

Но...

Я разорвал круг змей. Я швырнул яростно шипящих рыб в сторону, где они растаяли, став частью всё той же серой мглы. Я сохранил лишь одну – заставив на время исчезнуть, чтобы появиться потом – позже.

А потом я ушёл, предоставив несчастного ребёнка его собственной судьбе.

**********

Мой наниматель встретил известия о провале миссии с удивительным спокойствием. Так встретил бы неудачу я, но я – призрак от призрака, нечто не существующее и не живущее. Я прах под его ногами и не имею права испытывать чувства. А он – он может их себе позволить в любых количествах.

Но не позволил.

Я спросил его.

Он сказал, что поручает мне другую миссию.

Я уже догадывался, что случай свёл меня с существом до краёв наполненным могуществом и властью. Ведь не может песчинка вроде меня знать судьбы всех других песчинок, а значит – и судьбу всего мира. Такое дано лишь всезнающему и всёпонимающему вершителю. То, что ОН обратил внимание на прах под ногами, уже делает честь этому праху. Мне сделали одолжение, уделив мне горсть драгоценных мгновений, позволив мне прикоснуться к источнику мудрости и вспомнить, что я когда-то тоже был человеком и что-то решал в ТОМ мире. Поэтому новое задание я выслушал, заранее согласившись выполнить его идеально. От и до. Ни шагу в сторону. Никакой самодеятельности. Но...

Из меня вновь вышел никудышный исполнитель чужой воли.

Сперва всё было нормально. Я легко обнаружил “клиента” – девушку, которую вершитель прочил на почётную должность матери то ли пророка, то ли мессии – мне даже не пришлось блуждать в океане небытия. Я лишь представил её облик по описанию моего нанимателя, и колеблющаяся тень тотчас оказалась передо мной.
Я воспринимал её ауру – кроваво-красную с багровыми вкраплениями, всю исчерченную тонкими полосками белесой плесени – и пытался проникнуть в суетливые приземлённые мысли. Что-то купить, кого-то продать... Обыденность. Не первый и не последний раз я вижу в виртуальной человеческой голове размышления о чём-то низменном и пошлом. Не первый раз у меня можно сказать на глазах планируются будущие подлости и предательства. Низко, мерзко... Но я ничего не чувствую. Мне всё равно. Я как хирург, осуществляющий операцию – он не должен жалеть пациента, иначе скальпель дрогнет, и всё пойдёт прахом. Прах к праху, да...
Нет, я не жалел жертв этой заживо разлагающейся багровой души. И не жалел саму клиентку, чья аура совсем скоро распадётся на заплесневелые красноватые лоскуты. В конце концов, мне нет дела до мира живых. Хотя я сам когда-то был жив. Испытывал чувства, страдал, изнемогая от невыносимой боли, боли, которую нечем унять, боли, причиной которой стали... стала... Да-да-да. Именно. Так и есть.

Я проявил спрятанную чуть ранее змейку, а потом, проскользнув мимо обжигающих жгутов плесени, прикрепил паразита к центральной точке человеческого существа. Она есть у всех, её не может не быть, ведь должна та же аура за что-то держаться. Не будет точки опоры – она просто улетит, развеется. И к этой самой точке я приставил своего палача – змейку, жадно пожирающую человеческую жизнь. Конечно, эффект появится не сразу. Возможно, пройдут месяцы или годы. Но рано или поздно развалится аура моей жертвы, а затем – и её жизнь.

Я ушёл, посчитав задачу выполненной.

Я не жалел о своём решении и ни секунды не сомневался в нём.

Мне это показалось правильным... только и всего.

**********

Вершитель судеб не злился на меня – свой инструмент. Он словно ожидал недобросовестной работы, наверное, он подстраховался на этот счёт, и все мои действия ничего не решали. Наверное... я бы не удивился. Впрочем, я давно утратил способность смотреть на мир наивными детскими глазами. Утратил вместе с жизнью.
Мой наниматель сказал, что даёт мне последний шанс. Третий, потому что ему нравится цифра три. Мне повезло, сказал он, и теперь я должен искупить свою вину, выполнив простое и незамысловатое задание. Всего лишь сопровождение контакта. От меня требовалось обеспечить доступ человеческого существа к знаниям, которыми обладал мой собеседник. Казалось бы, что проще, но...

Я знал, что ничем хорошим не кончится и третья миссия.

Ничем хорошим для моего нанимателя.

И для меня тоже.

Я давно отказался от чувств, но за последний короткий отрезок времени рядом со мной поднялся из непостижимых глубин и оглушительно лопнул уже третий пузырь, наполненный воспоминаниями. Их оказалось слишком много, больше, чем колеблющаяся сфера как-будто-воды могла выдержать. И они выплеснулись на меня обжигающим кипятком непрожитой жизни...

Длинная череда неудачных совпадений. Хромая судьба, заставляющая меня спотыкаться на каждом шагу...

Безуспешные попытки построить какие-то отношения. Бесконечное и бесплодное ожидание тепла и нежности. Острая тоска и вымораживающее душу одиночество...

Неприкаянность. Отчуждённость. Неприспособленность. Чужеродность. Я был не таким, как они – и они это чувствовали. Я словно находился в другом мире, мире ПО ТУ СТОРОНУ, но к моему сожалению – что было частью моей неудачливой судьбы – эти миры соприкасались друг с другом в физическом плане. Страх, доходящий до отчаяния, острые приступы паники, безнадёжные попытки выправить ситуацию...

Содержимое пузырей памяти вновь пронеслось перед моими несуществующими глазами. Я уже знал, что должен делать, и, найдя последнюю жертву, навсегда закрыл доступ к её душе. Бог или дьявол или само мироздание... никто никогда не сможет достучаться до этого заблудшего агнца.

Я не чувствовал радости, горечи, страха или вины. Остатки эмоций улетучились вместе с обрывками воспоминаний из пузырей памяти. Яркие, как фейерверк, они так же быстро погасли, истаяв в ночном небе... а в моём случае – в безмолвном сером океане вечного небытия.

Всё кончилось.

**********

На этот раз вершитель судеб всерьёз разозлился. Его ярость превратила серую мглу в озеро кипящей лавы, а грозовые разряды, которые я мог слышать даже в моём призрачном состоянии, разрывали пространство над моей несуществующей головой.

ОН не сказал ни слова.

Ни мысли.

Ничего.

Но я чувствовал боль, а яркие протуберанцы пламени слепили мои несуществующие глаза.

Я знал, что этим кончится. Я заранее готовился уйти и отсюда, полностью растворившись в небытие.

Мои мысли плавились и распадались. Как брызги воды из разорванных трубок системы охлаждения, они разлетались во все стороны серого океана, убегая от испепеляющего гнева высшего существа. Их становилось всё меньше, а значит, всё меньше оставалось мгновений моего несуществования. Я уже приготовился уйти, но...

Одна мысль долго боролась с титанической мощью вершителя, не желая улетать, сгорать или растворяться. Она билась, как попавшая в силок птица, и кричала, словно в серой мгле этот крик мог кто-то услышать...

И всё-таки.

Что же...

Что именно я сделал не так?