Путь

   Прошу извенить меня роман не отредактирован
         есть орфографические ошибки.
            
             Сергей Макиенко
                Роман   
                Путь
     E-mail. Mackienko.s @ Yandex.ru.               
            Домашняя Типография
           «Серебреная серьга»
      Начало  15 Декабря (9:56) 2009г 

       Роман так и остался не законченым
       простите мне не хватило дыхания.



Жизнь – это сложное сплетение дорог, поступков. Мы изо всех сил стараемся, ищем, только лёгкие пути, которые, как нам кажется приведут нас к счастью, но ошибочность такого мнения ввергает нас в соблазн. Так где же он тот путь? Где же то начало, от которого берётся всё? Мысль проникает во временную связь, пытаясь отыскать во времени что-то необычайное, самое ценное, которое бы не потускнело, и не потеряло своей цены. Может ли найтись такая вещь, которая будет человеку нужна всегда, которая имеет самую большую ценность. «Может это золото?» - задаю себе вопрос и тут же отвечаю на него: - Нет, я  думаю что ни золото, и ни какая другая материя не имеет настоящей ценности. Люди думают, что золото имеет цену, но это же просто метал, и не более того. Оно не даёт успокоения, а наоборот, имеет пагубные свойства. Не буду мучить и скажу что нам дано изо всех ценностей величайшее: чистая младен-ческая душа. И вот во всём промежутке своей жизни мы несём её к Свету, до последнего дня несём настоящую, не поддельную ценнос-ть, как сверхтонкую материю, как свечу, огонь оберегаемый ладонями, не дай боже, чтобы она затухла от неправильного движения. Она прекрасна, излучает волшебный свет. От хорошей души, как от свечи загораются другие души, таким же удивительно ярким светом. Свет жизни не должен погаснуть внутри человека.
Наше предназначение на земле – нести радость. Ибо всё остальное и так найдёт нас, а вот радость надо нести, рассыпая по свету.
... Один из философов сказал так: «Познание увеличивает скорбь». Так значит чем умнее человек, тем он печальней. Прямо таки и не знаю, увеличивать ли своё познание о мире или может лучше остаться таким же весёлым и глупым, я в затруднении, подскажите.
Может ваше философское мнение намного лучше чем моё…
Так что же это такое, знание? Может это инструкция для правильной жизни? И вот пока человек не возьмёт в руки «Библию» ему очень тяжело понять, где истина, и как она определяется, точное, где… то самое, что дает радость? Истина может быть только в Христе, как он сам сказал: «Я ЕСТЬ ИСТИНА, ИДИ ЗА МНОЙ».
О-о-о какой мир огромный, он такой большой и ты думаешь:
«Как бы не запутаться в его вязкой паутине, найти тот свет».
  Историю, которую я вам хотел рассказать о простом парнишке по виду ни чем не отличавшемся от всех ребят. Но какая была в нём сокрыта сила божьей любви. Он искал, как и все мы искал, перебирал, как это обычно бывает, от плохого к свету, чтобы понять, что такое белое, надо окунуться в темноту. Только на личном примере можно научится, выстаивать в трудных ситуациях. Но это тяжело, жаль, что мы не застрахованы от ошибок. Хотя если с другой стороны взглянуть то именно на ошибках мы и учимся жизни.
По жизни со свечёй, освещая, давая путь другим, идущим за тобой.      

                1
Осень выдалась в это год прекрасная. Погода стояла, как невеста в лёгком волнении в ожидании чуда. Нет, дожди конечно шли, но не так часто. Дни были сухие, солнечные, природа околдовывала человеч-ескую душу своим видом. Там, вдалеке, под стрелами жёлтых солне-чных лучей переливаясь в радужных тонах, виднелась осиновая роща. Она была похожа на шикарную женщину, которая чуть слегка распустила уставшие тонкие ветви, как волосы, расставила корявые сучья в бок, красуясь. Роща стояла высоко на пригорке, вокруг неё росла большими пятнами, уже давно посохшая трава, сероватого цвета, а под ней протекала спокойная река, отливая хрустально-синим цветом. Маленькие, кучеряво-барашковые волны, подхватыв-ал лёгкий хохочущий ветерок и гнал их... Это она – река то, осенью спокойная, а во время половодья я вам скажу о-го-го, делает столько шума, особенно в марте – когда, снега сходят с полей, наполняя её до краёв. Тут она взбунтовывается и показывает всю свою силушку. Несётся во всёю прыть, смывает на пути деревянные мостки, заливает огороды, топит базы. Тут уж всё село подымается на ноги, шум, крик. А бедная скотина, чтобы не погибнуть прямо так пускает-ся в плавь, надо же спасти свою скотинячую душу, что ж, жить то оно всем охота, ага, поплывёшь, кудыж деваться, нужда.
  Да, сентябрь – это самый благодатный месяц. Тут тебе и ягоды поспевают, что ты всяких сортов, и грибы, красота, чаго ж ещё желать, рай да и только, живи, любуйся ею. Чудная, удивительно прекрасная листва, легко позванивая, как рыболовными колокольч-иками тянет к себе. Вид осиновой рощи шикарный, какой-то особенн-ый, таких-то видов в России рас два и обчёлся. Эх-х мать чесна, и кто только эту красоту придумал, знать бы, прямо таки расцеловал бы Его. Это было что-то необычайное, кокой-то эмоциональный всплеск человеческих чувств, при виде улетающих птиц, а глаза то, так и смотрят им вслед, рвануть бы, да где ж крылья то… может занять у кого, а у кого? А они – птицы то, легко выстраивались в косяки, зазывая своими томными криками, тянули в дальний путь. И на сердце становилось как-то слегка печально. Да, там им будет хорошо, там же ведь тепло, всё только начинается, а тут как сказыв-ал один из великих: «Осеняя тоска, очей очарованье». Ветер, ещё несмышлёный, глупый, как буйный разбойник, бесшабашно врывал-ся в самую гущу осин и начинал шебуршить своими тонкими, невид-имыми пальцами меж ветвей, лапая их нежную, беловато с зелёным оттенком, шероховатую, пахнущую лесом кожицу. Делал он это неопытно, даже смешно, как школьник, запуская длинные ручищи в самую гущу их золотых крон. Позолоченные, окрашенные в ярко-жёлтый цвет с красным отливом листья, смущёно хихикали. И всё снова оживало, начинало перешептываться, смущёно покачиваться со стороны в сторону, вот она природа, единственный друг нам.

                2               
Мария была женщиной спокойной, покладистой, ни когда от неё не услышишь дурного слова, сома чистота. У родителей она была одной, единственной дочерью, и потому её очень любили. Отец её был работящий человек, ни какой роботы не гнушался, ежели надо что пособить соседу, то он в раз соглашался. Работал он разнорабочим. Кочегаром проработал, на местной котельной, аж восемь лет тачки с углём таскал, пока радикулит его не ударил и он оставил эту работу. Там ведь силы надо много тратить, а он что, наработается, вспотеет, разденется, выйдет на улицу, а тут - ветер, прохватит его, глядишь через день в больницу. Нет, сам бы он ни за что не ушёл, а вот болезнь заставила, хотя плотили там всегда прилично. Перевелся сторожам на склад углехранилище. Угля там много, большие баржи приходят поздней осенью, их разгружают.  Территория большая, ходи, охраняй. Ночью правда страшновато, пустырь, а он один. Да и там он долго не продержался. Убрали, то есть не убрали, а чуть было не посадили в тюрьму. Обвинили в расхищение энергетического ресурса. Как где устроиться, так вечно на него что-то свалиться. Ага, начальник у них там был, вор вором, 500 тон угля недостача и всё на сторожа мол: «Куда дел?»
 Он: «Как же так я сторожил честно, да тут на целую баржу, что ж мне на спине столько не унести. Да и вообще мыслимое ли дело, столько украсть не возможно, ну машину или две, а тут такое количество, я этого не мог сделать, сами рассудите, куды ж бы я его дел, а».
А они на него: «Мол ты это, белее некому, ты же сторож».
И суд был, чуть было не посадили, господи страшно вспомнить. Мать Графевна в церковь стала ходить Бога молить, мол ни в чём он не виноват, они просто хотят посадить невинного, им лишь бы кого, без разницы, вот и нашли крайнего. Так плакала, так убивалась. Много слёз пролила, но посадить не посадили, а вот условно 3 года приписали, ну надо же хоть кого-то наказать. Да, а начальник то потом их «расхороший» через три года построил себе двух этажный домик. И машину купил… вот они куда уплыли то денежки, а то найдут дурака, припишут или того хуже – посадят, нет справедливос-ти на земле, нет. Только один Бог справедлив, а у людей – нет совес-ти, и чем больше денег, тем душа у человека становится гаже. Теперь он на хорошей работе, денег не очень много зарабатывает, но за то тихо и мирно, сторожем устроился в школе. И те страшные времена, когда работал в котельной и на складе вспоминает с усмешкой:
- И чё я дурень не бросил раньше эту работу, ведь чуть было не загремел, и есть же ещё на свете гадкие люди, которым всё мало и мало, а за них должны расплачиваться другие.
  Егор любил читать книги, всю русскую классику он знал наизусть, в особенности ему нравился Достоевский, о-о, как он здорово писал. Самая любимая книга была «Идиот». Но и не только Достоевским

                3
увлекался так же и Бунина читал и Толстого Н и Дюма «3 Мушкетёра» 
Бывало уходит в ночь, а перед этим в библиотеку зайдёт, а там Светлана Гавриловна, ну очень умная женщина, он у неё совета спросит: «А скажите-ка мне Светлана Гавриловна, какую лучше взять книжечку, что сегодня в моде? Говорят, новые писатели появились». Она нырнёт между стеллажей, как  мышь зашуршит листочками от книг. «Ага, небось чего-нибудь хорошее ищет – думает Егор и уже в предвкушении чего-то необычайного душа его начинает радоваться. Она вдруг неожиданно вынырнет, глаза её яркие голубые, на лице всегда светлая улыбка, ну чистый ангел, только крыльев не хватает, глядишь, в руке уже держит книжицу, протягивает её Егору:
- Вот, пожалуйста, это сейчас самая современная классика.
- Да – и он так удивлёно отмахнёт в сторону головой, откроет первую страницу, зачитает, и ему покажется сия писанина интересной.
- Знаете, я наверное возьму, на недельку, прочитаю, принесу.
А сам так и не сводит с неё глаз. Хорошая она женщина, но вот почему-то ей в личной жизни не очень то везёт. Был один у неё хахаль, такой весь пантовый, строил из себя ителектуала, а сам дуб-дубом, к тому же ещё часто выпивал, иногда доходило дело и до рукоприкладства. Она же как слабого полу сдачи дать не могла, и по этому долго терпела, терпела-терпела, взяла да и ушла, хорошего нет, а такого ирода терпеть за чем? Уж лучше одной.
- Берите, берите – заговорила Светлана Гавриловна тонким голосочком, будто муха прозюжяла, -  мы для того и существуем чтобы вы к нам приходили, у нас и так мало посетителей, хоть поговоришь с умным, мне так нравятся умные.
- И мне нравятся хорошенькие библиотекарши – начинает с ней заигрывать. У вас тут так тихо прямо таки и уходить не хочется, а-а.
- Оставайтесь, коли вам здесь нравиться – а сома смеётся.
 Ночью то, в школе делать нечего, пройдешься по пустынным коридорам, всё проверишь. Зайдёшь в свою маленькую коморку, чайник поставишь на плиту, минут двадцать будет стоять, а потом, когда закипит, начнёт свистеть, будто хулиган на улице голубей гоняет. Налью в свою любимую кружечку с удивительным рисуночк-ом, толи город как-то волшебный, толи сад с диковинными зверями. Хотя это и не важно, просто нравилась она ему, кружечка та вот и всё. Тонкие, как шерстяные нити бабушки Матрёны, которая любит вязать носки. Белый пар так и струиться к верху, а он – Егор усядется как пан-барон в старое кресло с голубой драпировкой и подранными подлокотниками и представляет себя эдаким мыслителем. Лицо у него, такое доброе при доброе, маленькая бородка, как у козлика и усы длинные, он их всё время подкручивает чем то он похож на академика, это они специально отращивают, такие интересные штучки, чтобы отличаться от остальных людей

                4 
хоть этим что ли. Ну так вот, сядет он в кресло, с правой стороны - чай, в левой – книга, весь сосредотачивается и так вдумчиво читает, проникает мыслью в написанное произведение. Видно как на лбу появляются глубокие морщинки – это от больших раздумий. Да так зачитывается, что даже и про чай забывает, чай то давно – остыл, а тот весь в книжных события, ему же интересно, как герой будет «выплывать» из сложнейшёй ситуации. Еже ли книга очень интерес-ная, то он прочитывает её очень быстро, пустяк, за три дня. Ну а если не очень, то неделю или чуть больше, в зависимости от настроения. А настроение у него бывает разным, и хорошим и не очень хорошим. Когда не очень, то он становиться темнее небесной тучи, ужас, но это бывает очень редко. Он сдвигает, свои, широкие брови и начинает ходить по комнате как чесы, туда-сюда, выстукив-ая каблучищами и так страшно, недовольным взглядом, стреляет из-под бровей ужасными сероватыми глазами. Мать его частенько говорила: «Вон хыка опять не в настроении, что-то случилось». 
   И была у Егора дочка, так не приметная девица, красоты то в ней наружной особой и не было. Серенькие, маленькие глазки, как у воробья, мышиные уши, волосы реденькие, шатенка. Небольшой  носик, чем то похожий на заморский фрукт фурзю. Была и особая примета, над верхней губой, такая маленькая точка – чёрная  родинка, губы бледноватые, сжатые, шея чуть тонковатая, но вот из нутрии она была чистая голубица. О таких говорят: «Ну ангел». 
  Такая добрая, самая что ни на есть хозяюшка. Все материны приказания выполняла без нарекания, ни когда голоса не повышала, а чтобы отказаться от работы, уж тем более такого не было, боже упаси. Мария выросла в бедной семье, денег вечно не хватало. После окончания школы - 10 классов. Думала: «Ну куда пойти учиться? Родители – бедные, помогать сильно не смогут».
  Послали её в город учиться на швею. Она закончила курсы, два года отработала на фабрике, там встретила своего любимого Андрея. Он предложил ей руку и сердце, прямо как в романе, «Мастер и Маргарита». Она долго раздумывать не стала, и согласилась. Не красавица ведь, лишь бы был хороший человек.  Надо было строить свою семью. Сначала жили в городе, снимали квартиру, было всё хорошо, но потом как-то не заладилось. Андрей потерял работу, а на другую ни как не мог устроиться, тогда они решили вернуться к родным истокам, в село. Там всегда есть работа хоть и тяжелая, но всё же. Он так и сказал Марии:
- Не что ли мы будем нюхать это испорченный машинами городской воздух, давай поедем на родину, заведём коровку, свинюшек, будем трудиться на своём хозяйстве, не боись не пропадём. Картошку выращивать будем, капусту, помидорки, свой огород, прокормимся.
Ну вот и приехали, устроились. Он пошёл пастухом, а она пока дома

                5   
по хозяйству. Как не зайдёшь, в доме у неё всегда чисто прибрано, наварено, постирано, уж она следит за этим строго. Чистоту наводит, стораеться. Тарелочки моет-моет, потом начинает протирать сухим полотенчиком. Андрей зайдёт в дом, посмотрит, вздохнёт и скажет:
- Чего ты её трёшь, дырку протрёшь или ещё чего доброго уронишь да разобьешь, вон лучше бы легла да полежала, отдохни.
А она: «А как же, надо чтобы всё блестело, не уж-то ты будешь кушать из грязной посуды? Это наше бабское дело – и продолжает».
  Дом то им достался от деда, домишко старенький, но всё же крыша над головой. Дед его построил, когда с войны пришёл, разруха, ни доски, ни кирпича, ни чего нет. Работал в колхозе, бригадир звена, тогда только всё начиналось строиться. Материал привозили. Но не так то просто его было взять, весь материал был посчитан и
шёл только на колхозные нужды, а он был лучшим работником.   
Ну вот, председатель, как лучшему работнику решил сделать подарок, выстроить небольшой отдельный домик. Так и получил дет в виде премии отдельное жилище. У всех дома из самана (кирпич из глины), а у него из дерева и камня. Потом то конечно стали строить в большом количестве дома, чтобы развивать сельское хозяйство. Жизнь в селе кипела, с утра слышишь то тут, то там как трактора заводятся. Весело было, по большим праздникам в клуб ходили, там Антонич, так ловко на гармони играл, пальцы так и мелькают, в особенности он любил песню «Раскинулось море широко», ох как он её играл, словами то и не опишешь, аж душа замирал, толантище.
   В селе, то всегда рано встают, потому как скотину надо управлять. Не будет же она голодная стоять, не покормишь, она и расти не будет. Человек то, он сам может найти себе еду, ну а вот корове обязательно надо дать. К тому же коров доить надо, свиней, овец, курей кормить. Чем больше хозяйство, тем больше забот. Ну вот и зажили они весело в селе Мария да Андрей. Он каждый день на ферму ходил, а она дома суетилась. Любила она стряпать пироги. Он прейдёт с работы, а она руки в тесте, голова в муке, руками месит, и в духовку ставит. Глядишь к вечеру бац, пирог на стол ставит, такой розовый, поджаристый, с вылепленными по нему цветочками и запах. Такой чудесный запах, ты его вдыхаешь как аромат роз.
Андрей возьмёт ножик, отрежет кусочек: «А ну ка дайка на пробу щас скажу, что это за волшебное снадобье – и откусив жуёт, прихваливая – какой чудесный пирог, ни когда такого не ел, изумительное чудо».
  А Мария сидит возле печки и радуется, что хороший пирог получился. «Ну и слава богу что тебе нравиться ешь, я завтра ещё сделаю, а сама прям таки расцветает, милая красотка – так её завёт Андрей, когда хочет похвалить за какую-нибудь добрую вещь».
Жизнь в селе всегда протекает спокойно, без всяких тебе скачек, не то что в городе, все куда-то бегут сломя голову, просто кошмар.

                6       
 Как так можно жить, вечно в скачках, вечно в погоне за едой, за одеждой, за чем такая жизнь а? Это же не жизнь, а ипподром. Кто быстрее и кто лучше. Мария же никогда, ни куда не торопилась, ну если только щи варить. Глянет на чесы, а там уже 12:45 и за голову:
- Батюшки скоро Андрей придёт на обед, а  у меня ещё ни чего не готово – и давай, чистить, резать, крошить, надо же мужа сытно кормить. Он зайдёт в дом, поднимет нос к верху и нюхает:
- А-а чую-чую, опять кулинарную идею воплощаешь в кастрюле, да?
- Да вот, не успеваю, ты уж прости меня Андрюша я тут, за убиралась, закружилась и про обед совсем забыла. Теперь догоняю, ты сядь, посиди, совсем немножко осталось, уже через 10минут-очек. Ты слышал новость, у наших соседей Степновых сын родился, бабка Матрёна прибегала, такая весёлая, смеётся, в долг муки взяла. Обещала на крестины позвать, мол вы самые близкие, приходите.
- Что ж  можно и сходить, всё одно ходить то некуда, только на базы к коровам… надоедает глазам и душе одно и то же зреть. Говорят у неё самогонка хорошая, можно бы и попробовать, ни когда не пробовал. Хотя я и не особо то в этом понимаю, но всё же.
- А ты что на обед то так рано, обычно опаздываешь, а сегодня…
- Сегодня без всяких чепе, всё - работает, ни чего не поломалось, начальство – доброе, ни кого не трогает, вот и пришёл.
- А я то затеялась полы мыть, потом как глянула на чесы и вспомнила обед то ещё и не начинала готовить, всё бросила и давай картошку чистить, лук резать, морковку, капусты кинула – она подошла к кастрюльке, открыла крышку, и из неё вырвался белый клубок пара, заполняя всю кухню. Вода в кастрюле клокотала, бурунами, Мария сунула ложку, зачерпнула, поднесла ко рту, хотела было попробовать, но потом опомнилась, что горячо и стала дуть. Остужённый бульон проглотила, секунду стояла молча, лицо было спокойным, без всяких движений, затем кашлянула и проговорила:
- Ну вот борщ и готов… слышь Андрей, иди, садись, будем есть.
Андрей отложил в сторону газетку и подошёл к столу.
- Ну готова еда, а то я уже проголодался, работы было много, устал.
На вкус то можно есть, не отравишь – и улыбается, любит пошутить.   
Она сначала не поняла его шутки, и её лицо смутилось, но потом до неё дошло, что он специально так дразнит её. И она чтобы подыграть отвечает: «Ни чё есть можно, правда что будет через три чеса я не знаю, может спазмы, может жжение, потом почувствуешь».
- Это чё правда что ли? – удивляется Андрей и боится брать ложку.
- Шучу что же я «Иван грозный» чтобы так делать, щи – хорошие.
Андрей достал из мешка, который стоял в углу в оранжевой кожуре луковицу. Взял нож и стал разрезать её. Как только он разделил её, в глазах само собой появились слёзы. «О-о, видал какой злющий лучище, так и хочется всплакнуть – проговорил Андрей, вытирая

                7
шершавой ладонью, выкатившуюся солёную слезу из глаз.   
Ты будешь лук? – предложил он Марии, - знаешь полезная вещь особенно с щами, нет, а я буду, мне так нравиться, - и он с аппетитом отломив одно пёрышко съел. Черпая ложкой из тарелки, он всё время посматривал на Марию. Та особенно то и не торопилась, а куда ей, она не спеша, потихоньку кушала и тоже изредка поднимала серые глаза на мужа. Больше всего её интересовало, понравились ли её щи, самооценку то она знала, но вот ей хотелось, чтобы её похвалил Андрей. Тот был не многословен, уж если ему что нравилось, то он говорил коротко без всякого прибавления. Он был мастеровым человеком и больше всего любил чёткость выполнения работы, ну а как уж получалось. По конечному результату можно было давать оценку. Скушав полную тарелку щей, он встал из-за  стола, подошёл к Марии и прижал её к себе. «Вот за что я тебя люблю так это за твою стряпню – похвалил он её». Она стояла как мёртвая, не шелохнувшись, и тут же задала вопрос: «И всё, а я то думала, что ты меня любишь, за всё что во мне есть, и за то».
- И за то тоже, ну как же не любить тебя за то… ещё как люблю, разве можно найти ещё такую как ты, не а. Ты помнишь, как мы с тобой встретились? Ты тогда станок сломал, а я пришёл чинить. Взглянул я на тебя и подумал: «Ой какая маленькая, как мышь вся сжалась, боится признаваться что виновата, сломала и боится».
- Да я тогда так сильно перекупалась, поломка то была серьёзной.
- Ещё бы, я тогда почти пол дня провозился с твоим станочком, много нервишек потратил, если бы ты была мужиком, я бы тебе тогда точно наговорит русских слов, но так как ты была похоже на первоклассницу не сделавшую домашнего задания, решил перебороть в себе гнев и приняться за работу.
- Наверное, мне просто работа давалось с трудом, вот варить  я люблю, а на станке работать не очень, думала что научусь.
- Тебе надо было поступать на кулинара – подчеркнул Андрей.
- Ну да, а как бы мы тогда с тобой встретились?
- Это тоже правильно, ни как, ну в жизни много чего происходит интересного, порой так завернёт, что и сам удивляешься: что же это такое было, вроде и не думал, а на те вам, изгиб судьбы, во как.
Андрей посмотрел на чесы: «Ну вот и обед закончился, надо идти».
- Ты когда вернёшься с работы то а… когда тебя ждать?
- Не знаю, к 17:30 может и управимся, там немного осталось доделать – и он натянул на голову шапочку приложил к губам ладонь чмокнул и махнул Марии ладошкой – на мол, получи от меня воздушный поцелуй, работай, только не ревнуй. Дверь захлопнулась и послышались шаги, по старым, гниловатым порожкам. Андрей всё собирался их починить да времени ни как не выкроит. Надо новые доски, эти то того и гляди переломятся по полам, пока ещё держат. 

                8
Как и обещал, Андрей вернулся во время, хотя нет, на чуть-чуть всё же опоздал, но это уже и не так важно. Важно то, что они жили тихо, мирно, душа в душу, сейчас так редко живут, больше – шум, гам, и всё по пустякам. Мария, каждый божий день суетилась по хозяйству.
  Андрей, сразу как они приехали в село, предложил ей:
- Давай милая купим хорошую, высокоудойную корову, молоко то нам надо? А покупать слишком накладно, а так будет своя коровка. 
- Да я и не против, без этого же как в селе – ответила с радостью Мария, и добавила: - Ещё бы и свинюшек надо завести, помой выбрасывать жалко, а так они будут съедать, всё меньше растрат.
- Да ты права на счёт поросят, обязательно надо – и Андрей почесал Затылок. – Надо будет поспрашивать у соседей, случаем не продаёт ли кто, месячных ушастиков с хвостами и пяточками.
- Знаешь Андрюш, а ведь я люблю ухаживать за скотинкой. Мне так кажется что это во мне врождённое, по генам передалось, не-е, правда, чё ты хохочешь, и прадед мой был крестьянин, и отец любил животных. У Андрея на лице засиял румянец, он открыл рот и стал хихикать. Мария даже на него слегка обиделась.
- Прости, всё прости, больше не буду – и он стал закрывать руками лицо, - как то ненеожиданно на меня вдруг нашло, я себя не представлял раньше, как же я буду скотину водить, вот дела.  Но видать судьба распорядилась иначе, Господь за ранее знает всё что нам требуется, мы только начинам размышлять, а Он уже знает чем всё это дело закончиться. Всевидящий стоит на пути и помогает.
- Да и чем же – удивлённо спросила Мария,- что-то ты сегодня весёлый подозревая тебя, что ни как выпил а? А ну сознавайся – и она держа в руке веник тронула на него решительным шагом.
- Не-не-не, что ты это не правда – он резко поднял руки вверх, как бы защищаясь, сейчас что-то должно было произойти. Он страшно испугался, что она его начнёт чихвостить. Лицо приняло ужасающую карикатурную рожицу. В таких моментах мужчины всегда выглядят очень смешно, вроде бы ни чего такого, ну жена, ну с веником, не с оружием же, а он, сидя на стуле сжался в ожидании.
- Ты что, думаешь, что я и впрямь тебя буду турзучить, эх ты.
- А кто тебя знает все вы смирные пока не заарканите, а когда возьмёте власть в свои руки то начинаете нас прижимать.
- Да-а, вас прижмёшь, так вы и испугались, вон посмотри на соседа, каждый день он приходит домой поддатый, жена его чем только не била и что испугался он а-а?  То-то же, крепкие вы, переучивать вас одна мука, легче крокодила научить петь, нежели внушить хорошее.
- Ну ты не думай, что мы такие непутёвые, просто иногда хочется расслабиться, поседеть с друзьями, поговорить.
- Да-да это точно, а почему же нам не хочется расслабиться и поговорить с подружками, не знаешь?

                9         
- Знаешь у вас психика другая, да и мыслите вы совсем по-другому –
ответил Андрей и резко перекинул ногу на ногу.
- А-а, а у вас не такая – возмутилась Мария, поставив руки в бок, и косо посмотрела на него. Это уже был взгляд не жены, а  какого-то командира полка, который отчитывал за малую провинность.
- Ну всё завелась пластинка – и Андрей замотал головой. – Я же вовремя пришёл, не приполз, как некоторые. Ты не видела, как другие себя ведут по отношению к своим жёнам, тебе повезло. 
- Андрей я просто хочу, чтобы ты от меня ни чего не скрывал.
- А я и не скрываю, ну день рождение у одного из мужиков, ну поставил, что кричать, заметь, вот ты сама начала первая.
  Вечер так и закончился несбывшимися мечтами. Мария сворила курицу, думала: ну прейдет муж, вместе покушают, посмотрят телевизор. А он вот те раз: есть не хочу я уже всё.
  Спать легли рано, Андрей самый первый завалился на кровать в одежде. Мария стала его ругать, и только после того как она ему высказала. Он, недовольно бурча на неё, как будто делал одолжение  разделся и лёг возле стенки, заснул быстро, почти сразу. Всю ночь в комнате стоял такой страшный храп, что даже чесов было не слышно. Лишь на утро, когда свет ударил первыми лучами в окно, он протирая свои запанные глаза, посмотрел на чесы и спросил :
- Я кажется, вчера что-то тебе говорил плохое – он вспомнил, глаза у него были такие испуганные, как у кролика, которого загнали в угол. 
  Вся эта его пустая болтовня из него лезла, как пена из стакана пива. Это от того, что когда он трезвый, то из него и слова не вытянешь, а тут целых четыре чеса не закрывал рот, просто удивительно, как человек может меняться всего то на всего от пару…
  Ах как красноречиво он рассказывал, о своих сказочных планах. Говорил что они обязательно разбогатеют, мол разведут много скатаны, начнут трудиться, мечты были просто фантастические, скажем так, заоблачные, он даже себе не представлял сколько вообще надо на всё на это потратить сил.
Но утро оказалось куда более тяжёлым или как говорят, хмурым.
- Ты хоть помнишь, что ты вчера говорил, а красавчик?  - назвала она его так потому что он был неотразим, но вот только в чём?   
- Смутно – пробурчал Андрей и встав с кровати стал искать рубашку.
- Ну что не помнишь куда положи, да. Ты вообще вчера лёг одетым. Вроде бы пришёл нормальный, а потом стал какой-то вялый и варёный, Андрей прошу тебя, ты не пей с мужиками, у них сила, ты же знаешь что ты слабый, у тебя сердце, а ты губишь, зачем тебе это
- Прости Маш, я не хотел, устал я, работа тяжёлая, ну так немного.
- Вот-вот, без закуски небось да, разве можно так.
- Не почему, там сало было, лук, и хлеб.
- Хлеб - покачала она головой, спасибо что хоть дорогу домой нашёл.

                10
Ну ты уж меня совсем записала в плохие, я же не такой.
- Нет, пока не, мы же с тобой договаривалась, что будем жить мирно, ты первый начел нарушать наш договор.
- Маш извини - он, подойдя к ней со спины, прижал её близко к груди.
- Я тебе верю, но надо быть человечным, думать, а как же жена.
- Я думал о тебе прости, бес попутал – и он сплюнул через левое плечё. - Слушай я кажется, на роботу опоздал, – он стал быстро одеваться. А где же мои штаны – и он по сторонам туда-сюда.
- А-а штанишки тебе нужны – улыбнулась Маша, - там же где и носочки. Что не помнишь милый, надо было не пить.
- Да, прости, но я не помню – он опустил свои глаза, было стыдно.
- Вот, надо милый, приходить домой человеком и помнить, где, что клал. Видишь, как не красиво получается, не слушаешь ты меня.   
  Нельзя сказать что семья Святовых была идеальной. У каждого в жизни бывают ошибки, в особенности по молодости, по глупости, а как же без этого, даже пословица у нас на Руси на тот счёт есть: «Глупый учиться на своих ошибках, а умный на чужих». Если бы мы знали, что каждое наше неправильное решение приводит к утрате, может мы бы их не делали, но как узнать, что правильно, а что нет?  Скажу «коротко» для этого есть закон о десяти заповедях и там всё чётко прописано, что есть истина, а что есть заблуждение. В эти заповеди практически включено всё, что надо для нормального существования. Человек ведь всегда сам хочет управлять своей судьбой и сам решает, что ему надо, это конечно правильно, но порой это же его решение и выходит ему «боком» это происходит от не знания закона. Вот люди придумывают законы в больших количествах, усложняют, а человек то лучше не стал, в чё же дело? Надо бы призадуматься, чего же ему не хватает а? Так что же в человеке должно произойти такое, чтобы он стал лучше? А может он рожается таким, или не хочет изменяться. Ведь это очень трудно переделывать собственный характер. Характер – это заложенный механический ритм в человека. Человек рождается с определенны-ми физическими и душевными качествами, порой даже с плохими, тут ему говорят: «Ты плохо ведёшь себя, тебе надо измениться». Это хорошо что ему говорят, а то некоторым даже и бояться сказать, что он плохой. Хотя он может ответить жёстко: «Зачем, мне и так не плохо». Но не знает он ещё, что его жизнь от ведения такой жизни разрушается. Он то думает, если он делает на свой лад, то от этого ему большая польза, а получается на оборот, вред да и только. Очень трудно видеть себя со стороны, да ещё и переделывать, то что уже в тебе стоит, прямо таки сгибание стального прута, ой как трудно. И что же у нас получается, закон есть, и вроде бы мы все о нём знаем, а исполнять ни кто не хочет. Конечно, можно привить любовь с детства, и нужно делать это. Иногда бывает, что от

                11 
недостатка любви, дети становятся агрессивными на мир.
Любовь – это самый сложный и самый важный для человека вопрос. Многие над этим вопросом ломают головы, учёные, философы, священно служители, я – грешный, тоже думал, над этим вопросом. На чём же построен мир, как вы думаете а? Вы скажете: на земле, на материи. Это так, самой главной, духовной идеей стояла Любовь.
 Да именно на любви. Любовь – это желание создать, что-то светлое, чистое, радующее душу и тело, может и глаза. Именно от Любви и произошла жизнь на земле. Вы скажете: «Как так?». Это просто. Создание нашего мира, произошло от того, что любовью было всё сделано. Вы видели чтобы хоть что-то было построено от зла в ненависти, нет, правильно, ненависть – это разрушающая сила и она исходит от денницы, это его чувство именно он управляет им.  Бог хотел, чтобы мир был в любви. Мы нарушили его законы и всё стало получатся не так как было задумано. Скажу одно: любовь не возник-ает сама по себе, её надо делать в своей душе. Из каких же качеств состоит формула любви? Конечно же из душевных: тепло, добро, мягкость, сочувственность, жалость, милость, самоотдача. Самым важным звеном в этой цепочке, передача вашего светлого чувства. Любовь проявляется на отдании человеку чего-то самого лучшего, самого чистого, какой-то вещи, доброго слова, хвалите человека за добро, это не грех. И он будет делать его ещё больше. Доброта – это самое первое качество на пути к любви. Очень сложно прейти к любви без всех этих качеств, еже ли выпадает из вашего духовного целостного состояния хоть одно качество, то мы думаем: «Ну почему же нет во мне любви?» Это просто. Значит какое-то качество ты потерял, может, сочувствие, может внимание, сердечную милость. Да очень сложно вырастить в своей душе любовь. Себялюбия же в нас хоть ковшом черпай. Мы же действуем от вспышки своих чувств. Но любовь – это не вспышка, как некоторые говорят: «Ой в моём сердце вспышка – это наверное любовь». Нет это не любовь, а симпатия к образу или его статусу. А ещё и думают: «Он богатый, я его люблю». Это уже не любовь, а жалкое чувство корысти, хочется получить его любыми путями и даже через грех, вот в чём отличие божьей любви от человеческой. Нет как не говори, а любовь Божия сильно отличается от человеческой, а ежели кто хочет постигнуть любовь Божью, тем людям придётся выбросить из своих вредно-греховных, врождённых качеств, то есть недостатков.
Изменяйся человек, не стоит унывать, что у тебя не получается то что ты бы хотел, иногда бог не даёт нам, но это не потому что он нас не любит, а потому что оно, это просимое может нас погубить. Работай над собой, руда выплавляется, а человек со временем по мышлению меняется. И тот, что был в 20 лет, был одним, а тот, что 50 лет уже другой. Время меняет нас, всех нас ждёт вечность.    

                12
Андрей был хорошим работником, таких ещё поискать надо, он сразу зарекомендовал себя как лучший, можно сказать даже «золотой».
Потому что с детства был приучен отцом к порядку и труду. Отец – бывший военный, вставал всегда ровно в 06:00. Как только радио начинало прокручивать гимн Союза Советских Социалистических республик, написанный Михалковым, отец отбрасывал от себя ватное одеяло, вскакивал, брал в руки тяжеленные десяти килограммовые гантели и начинал ими упражняется, как робот, чётко размахивая по сторонам. Это была для него утренняя зарядка. Спорт – вот что самое главное было для него в жизни, по этому Андрей должен был делать то же самое что и отец. А Андрей лежал в кроватке, нежно посапывая, пока к нему не подходит отец. Он толкал его в локоток и нагибаясь говорил: «Вставай сынок, зарядочку делать, будешь крепким, тогда ни кто тебя в этой жизни не обидит, поверь, это ты сейчас не понимаешь, наверное думаешь что я тебя мучаю, нет, совсем не мучаю, вот пройдёт время и ты сам скажешь мне спасибо». Это звучало как призыв как начало трудового дня. Андрюша потягивался к верху, зевал, широко открывая рот. Глаза ещё толком то не открыты, слипшиеся, а он уже машет руками. Ему как маленькому, купили такие же по его росту маленькие гантели. Он целую неделю ни как не мог привыкнуть к ним, уж сильно к земле тянули. Но потом привык и уже через месяц мог свободно ими упражняться. А ещё отец ему построил на дворе хороший турничок. Небольшой такой, он когда попробовал подтянуться первый раз, отец его подсадил, смешно сказать, повис как сопля и болтается. Отец ему: «Ну чё ты сынок, давай, силы то надо набирать, не ж то так и будешь висеть, смотри тебя твои же ребята хиляком прозовут». И так ему обидно стало, что он не может сделать даже одного подтяги-вания. Тогда он собрав все свои силы и напрягая жилы подтянулся, правда не много, один разок, но всё же, теперь он себя не считал хиляком. Отец похлопал его по плечу: «Ну вот ты становишься уже сильней, браво, ещё немного и ты будешь чемпионом». Сколько лет прошло, а Андрей всё помнит отцову зарядочку и теперь она ему очень здорово помогает. Да время то бежит, только пальцы загибай, отца уже давно нет, схоронил. И вот он на колхозном дворе. Работа тяжёлая, но он не боится её, зарядочка.  Конечно, бригадир сначала присматривался к нему, что же он представляет из себя, а то ведь как бывает. Приезжают, устраиваются на работу, расхваливают себя грамотки показывают с бывших мест работ: «Мол мы самые лучшие работники». А на самом деле – либо лодыри, либо ни пять, ни шесть. С работой Андрей справлялся хорошо, а что она была не умствен-ная, а физическая. С утра пришёл, вилы в руки и давай кидать, тут тебе не конструкторское бюро по созданию самолётов, всё проще

                13      
простого, даже и задумываться не надо, чем больше зачерпнёшь, навозику тем быстрей закончиться работа, во как. Комплекс имел очень большое поголовье скота. Породы скота были разные, пёстрая и симментальская – мясомолочная. Как говорили пастухи: «Да с неё ни мяса, ни молока». Но государство умней, и вело свою политику. Накидавшись за день, а надо сказать что на одного человека 250 голов их всех надо накормить, это вам ни чай с пряниками. Пока раздашь, сто потов сойдёт и весь в мыле как лошадка. Хорошо когда раздатчиком, а когда притянут телегу, свалят кучей, а ты её рвёшь-рвёшь, тянешь-тянешь, а она свалявшаяся, как шерсть овечья, ну ни продерёшь. А ещё надо убрать навоз, торопись, э-э в сельском хозяйстве только муки принимать. Есть немного автоматизации и это спасает душу от уныния. Нажал кнопку, только и смотри, чтобы не соскочило. Техника вещь хорошая. Не бывают конечно и неполадки, глядишь сорвётся цепь, и ты начинаешь её натягивать, а она не сходиться, ты пыжишься, зад рвёшь, а она ну ни как. Да в сельском хозяйстве всегда так приходиться. Ну вот к примеру где-нибудь в складе работать сторожем это что, одна радость, а тут надо пыхтеть. Андрей по первам даже как-то улыбался, всё ему было так интересно, столько много нового, и звуки животных, запах сена. Ведь на заводе шум ужасный, всё тарахтит, и от этого тарахтения у многих нервы просто расшатываться до придела, а еже ли ещё и в семье не лады, ну тут уже и вообще плохо. А с животными что, они же матом не ругаются, их даже можно вилами в бок, так они и в ответ не дадут сдачи уж такой они контингент, ты их по спине, а они только оглядываются и так с печалью смотрят на тебя, как бы спрашивая: «Ну за что ты так меня». Но это еже ли мешают.   
   Так Андрей работал каждый день, он ходило на работу и делал по сути дела самую простейшею работу, пока не сучился казус.
Пришёл он как-то утром на рабочее место, включил мотор по откачке коровьего отходу. А сам пошёл чистить кормушки, тут привезли сено, он вышел разгружать, а про мотор что включил, забыл. Мотор гудел-гудел, надрывался-надрывался, взял зараза да сломался. А Андрей-то парень не так то уж и много проработал на предприятии.
Короче вспомнил он о моторе когда уже было поздно, бросил вил кинулся и к щиту. Запах стоит ужаснейший, палёным пластмассам пахнет. Да понял Андрюха, что будет ему от начальства, но скрыть то этого не скроешь. Пошёл в контору и рассказал, как всё было.   Начальник был не в духе, у него там и так что-то не ладилось, а  тут ещё и это. Минут 20 из кабинета доносились ужасные слова, если вообще это можно было назвать словами, специально отобранные слова о неспособности хорошо работать. Андрей стоял прижавшись к стене, а начальник ходил как лев по клетке и сыпал на него бранью.
 
                14      
- Мы вас, тудыт рас туды приняли, думали, что вы будете работать хорошо. Я себе и представить не мог, что ты сломаешь мотор.
Андрей попытался объяснить: «Так оно и есть, я просто забыл что я включил его, а тут сено привезли, коровы мычат, я стал раздавать».
- Лучше бы ты голову забыл, ты знаешь сколько сейчас стоит мотор отремонтировать а? – и он вытаращив на него серые глаза, вскинул брови, как бы усиливая взгляд. Но это был взгляд не начальника, а скорее человека, у которого вот-вот должен произойти нервный срыв. Андрей дёрнул плечами: «Нет, не знаю – ответил спокойным голосом». Да и откуда ему было знать, ведь он не занимается этими делами. Если бы он занимался именно этими делами, то может быть он и знал. Обстановка в кабинете накалялась. Начальник выхватил из стола листок бумаги, ручку и сунув Андрею в руки крикнул: «Пиши по собственному желанию, я не хочу видеть вашего лица у себя в кабинете, вы своими безалаберным отношением нанесли такой ущерб государству, я даже себе и представить не могу, где я его теперь отремонтирую – высказав всё что было у него на сердце, он присел, тут же схватил трубку телефона и стал крутить диск:
- Электрика мне сюда, слышите, да поживее. Что, нету, я сейчас сам приеду и тогда не обижайтесь, если через пять минут он не будет здесь… я не знаю что я сделаю… у мена ЧП слышите, чтоб вас мухи покусал – это была его поговорка, он иногда говорил её, чтобы успокоить себя и ввести в заблуждение присутствующих. 
 Сначала ему сказали что его нету,  за тем поняли что он сильно нужен кинулись искать, нашли, сказали что его вызывает начальник фермы. Андрей написал заявление, положил молча на стол начальника, тот взял, пробежался глазами и процедил: «Сколько ты мне проблем принёс». Андрей повернувшись, ни сказав ни слова вышел из кабинета. Всё, теперь он был без работы, радости это ему не придавало. «Что делать, как же я буду жить? – стучало в голове». С такой печальной вестью он отправился домой. Да день был точно не его, всё как-то пошло не так, он ещё с утра чувствовал, что какая-то внутренняя тяжесть довила на его маленькое сердце, ведь оно у него часто болело. Он предполагал, что должно было произойти что-то не хорошее, но не знал что именно и вот тебе, пожалуйста. Видимо дело обстоит так, что как куда не устроишься, везде получается казус, да казус, это плохая штука, и откуда он берётся этот казус? По узкой, извилистой дорожке, с грустным лицом, он шёл домой, а ведь были такие надежды, такие планы и всё рухнуло, конечно, настроение было на нуле. Как всё это рассказать жене. Нет, наверное не буду, промолчу, может с утра попробую, переноситься кок-то спокойней. Думаю что надо будет ей во время завтрака спокойно объяснить, мол не справился. Что ж у всех людей бывают неприятности в жизни вот и у меня, тоже такая же неприятность.

                15
Ну ни чего переживем, на то она и жизнь чтобы скорби терпеть, а ежели скорби не падают на тебя значит ты плывёшь спокойно по течению, река спокойствия, тут можно и заплесневеть, даже как-то интересно получается. «Да удивляюсь – задавал сам себе вопрос Андрей и размышлял: «Как так получилось, не понимаю, ведь старался, а может это просто случай совпадения, всё как раз на мне и сошлось как в пословице: «Нет худа без добра». Да всё это очень не хорошо, и даже сердце немного защемило. Он сжал рукой с левой стороны грудь. Ветер, холодный ветер взъерошил волосы. Даже как-то немного стало душно, он остановился, посмотрел по сторонам, ни кого не было. Вот так «дуба» дашь и ни кто тебя не спасёт, смешно не правда ли. Минут пять он стоял на одном месте, держась за грудь глубоко вдыхая воздух. Через какое-то время отпустило, огонь в груди стал спадать. «Надо быстрей дамой» - торопил он себя.
- Вот чёрт никогда не думал что можно получить инфаркт от обычного увольнения с роботы, да, смех да и только – жалко что наше сердце не из железа. Он слышал, что где-то в «хвалёной» Америке умеют делать пластмассовые сердца. Вот здорово может когда-нибудь и железные будут делать, им наверное тогда инфаркты ни по чём. Размечтался Андрей потихоньку приближаясь к дому.       
Вот и калитка – он повернул вертушечку и толкнул калитку, та со скрипом отворилась. «Ну вот и дома – мелькнула радостная мысль, - здесь то уже я близко не «крякнусь». Он взялся за перила и взошёл по старым скрипучим порожкам, половицы заскрипели жутким скрипом, как будто кошке на хвост наступили. «Да надо бы сменить, давно обещаю Марии, ну вот теперь много свободного времени может дай бог и сменю, но про работу пока ни слова – решал он в голове задачку». Открыл дубовую дверь и вошёл в хату. Увидел в углу на стульчике сидела Мария – его жена и что-то вязала толи свитер то ли носок, он толком и не разглядел, да и до того ли ему было, все мысли были о сегодняшнем инциденте. Она вскочила и как ракета понеслась к нему. «Ну пришёл мой милый» - она выхватив из рук пальто и стала сама вешать его на вбитый в сену когда-то им гвоздь. Видя, что она ни как не может повесить, на уже висящую фуфайку его слегка потрёпанное и изрядно посеченное молью пальто, он взял из её рук и проговорил: «Постой не спеши, дай что ли я сам». Видя что гвоздей вбито в сену мало он добавил:
- Надо будет ещё вколотить парочку, ты смотри и некуда повесить.
- Я там суп сварила, давай руки мой и ужинать. Она стал суетиться над печкой, достала из стола тарелочку, стала в неё наливать суп, поставила перед мужем. Он пододвинул ближе к себе тарелку, взял хлеба сайку в руки и отрезал краюху, взял ложку и стал потихоньку хлебать. Мария всё же заметила что он какой-то не такой.
- Случилось что? – спросила она, глядя ему в глаза. Чё молчишь?

                16 
- Нормально – соврал Андрей и добавил: - Просто устал, вот  по этому  у меня вид такой, работы много было, нагрузки большие. 
- Понятно – еле слышно сказал Мария. - Там на второе картошечка-пюре и котлетки из свинины, я знаю ты же их так любишь.
- Спасибо – выдохнул Андрей, и открыл в жаровню.
Через минут 15, когда желудок его был наполнен до отказа, он тяжело вздохнул и, оперившись на одну руку, поднялся из-за стола. Чуть покачиваясь, подошёл к старому дивану с ободранными боками. Этому дивану, наверное, лет 20 не меньше, потому как стоял он тут всегда. Когда они купили этот дом и вошли в него, то сразу обратили на него внимание, уж больно страшненький он был. Но Мария так распорядилась: «Ничего, пока денег нет, мы на него накинем какое-нибудь новое покрывальце, и он будет более приятней выглядеть». Вот так и остался этот диван, на котором, во время отсутствия хозяина лежал-полёживал кот Халдей и слизывал с лап и хвоста пыль. Этот кот появился сам по себе, когда они приехали, он – кот Халдей, пришёл к их дому сам, сел на крыльцо и стал мяукать, а они как раз в это время жарили судака. Судак – рыба вкусная, и когда начинаешь его жарить, то запах сам по себе постепенно распространятся по всей округе, по-видимому Халдей был нечейным котом и в тот момент сильно голодным, прибукател к ним чтобы хоть что-то выпросить и не ошибся, хозяева оказались довольно-таки щедрыми, мало того что они впустили его в дом, они ещё нашли старую канцерную банку из-под рыбы и наложили ему полную гору рыбьих костей, во те то для него был пир. Кот конечно с жадностью кинулся на кости и в 5 минут всё это съел. Облизывая лапы подумал: «А не остаться ли мне здесь на всегда. А что хозяева добрые, впустили, покормили, думаю что и выгонять не станут. А я в свою очередь так и быть уж поймаю пару мышей для показу, мол смотрите я мышей умею ловить, ну они поймут что я полезный и оставят меня в доме и стану я жит как персидский хан».
  После того как кот поел, запрыгнул на диван и лёг, так и остался.
Теперь они делили место с Андреем. Кот спал с утра до вечера. Андрей приходил вечером и сталкивал его, кот был не доволен  смотрел на хозяина косо, вертел хвостом и даже фыркал, но всё же понимал что в доме есть и поважней его персоны.
- Хочешь прилечь, ну тогда, я тебе не буду мешать, - ответила Мария пересаживаясь на стульчик. А ну Халдей брысь, дай место хозяину видишь как он устал, - и Мария хлопнула кота по спине.
Кот испугано подскочил, вытаращив свои зелёные глазища и спрыгнул с дивана, побежал виляя хвостом, залез под стол.
 Знаешь сегодня хорошая программа по телевизору «Голубой огонёк» посмотрим а? – продолжала Мария, там артисты выступают.
- Пусть поют, мне всё равно – безразлично ответил Андрей и махнул

                17
ладошкой, как будто он всё это уже видал сто тысяч раз.
Программа началась с космонавтов, показывали Гагарина, Титова.
За тем вышла девушка с очень красивым лицом. Почему именно с лицом, да потому что оператор показывал ею по грудь, остального то не было видно. И вот она запела, Андрей в это время спал, но как только он услышал её голос – проснулся. Нет, это был не простой голос, а волшебный, тембр был удивительный, высокие ноты брались с лёгкостью. Что-то светлое, чистое слышалось в этой песне, о нашей родине. Она настолько возбудила душу Андрея, что тот даже как-то на время забыл, что именно сегодня он лишился работы, именно сегодня у него схватило сердце, и всё остальное.
Песня закончилась, аплодисменты посыпались как конфетти.
- Видал, какая певица и песня, Андрюш почувствовал? – спросила его жена, не отводя своего взгляда от телевизора, стуча спицами, она довязывал шерстяной носок. Любила она вязать, её ещё научила  покойная бабушка этим делом заниматься, так вот когда у неё свободное время, она начинает вывязывать, штопать.
- Что ж дар божий, так просто не даётся, тут высшее проведение – дал определение Андрей, у него ни как не шло из головы сегодняшнее увольнение. Сердце стукало в грудную клетку.
- Согласна с тобой и везёт же людям и красоту и талант и деньги, ну всё-всё, а другим ни чего, как-то не правильно.    
- А ты поспорь со Всевышним, скажи что он не прав – улыбнулся Андрей и повернулся на другой бок, спина разболелась.
- Ну тоже мне сказанул, чтобы я и такие вопросы Ему, ты соображаешь, я просто позавидовала. Я тоже так хотела бы.
- Во-во разве ты не слышала: «Не пожелай ни роба, ни мула соседа твоего так глоссит закон истины, читала?» - задал вопрос.
- Да я и не желаю, - отмахнулась Мария, - зачем мне мул, на кой он мне, ежели корова то ещё куда ни шло а то мул, толку то от него.
- Ты не поняла, дело не в муле, просто тут говориться о том, что ничего желать чужого нельзя, книги читать надо – упрекнул Андрей.
- Да ну я же ни чего такого предосудительного не сделала.
- Вроде нет, но завидовать не хорошо. Радуйся тому что у тебя есть, хочешь больше тогда – усиленно работай.
- А я и так работаю, что ж я ещё делаю, вон варю, тебя кормлю.
- Ладно это я так зацепился, прости меня, настроения нет, давай помолчим, в тишине будет легче и мне и тебе.
 В телевизоре показали мужчину, высокий или нет, там же не определишь, телевизор всё время искажает рост. Чёрный волос, нос с горбинкой, щёки желтоватые, зубы белые, ровные все как один. Микрофон в руке держит, стал на одном месте и как будто его вкапали, ну точно телеграфный столб, а голосище то, голосище. Песня закончилась, зрители снова аплодисменты, он – поклон.

                18          
Потом кто-то ещё выступал из артистов, смешил. Андрей так и заснул на диване под шум телевизора, он не услышал, как Мария выключила его. Будить Андрея не стала, ушла в спальню. «Устал, за чем будить?» – подумала она и легла одна в спальне на кровать.
  Ночь за окном была удивительно прекрасна, молчаливые звёзды  мерцали ярко-жёлтым отблеском. «Небесные фонарики» – так часто называл их Андрей, всматриваясь в бесконечное пространство. Он часто садился в летний вечер на крыльцо, и молча разглядывал их. Из кустов сирени, доносились звонкие цикады сверчков. Пахло чем-то сладким. И всё казалось таким чудесным, таким волшебным. Ведь ежели присмотреться, то у каждой звезды свой оттенок, как и положение. У одной – белый, у другой – с синеватым оттенком. Бывает такие, что еле высвечивается на небе и их почти не видать, а некоторые просто затмевают вокруг себя все своим сиянием, такие как Луна – это же тоже звезда. Царица Голарктики, грациозная, молчаливая, с глубокими кратерами и горами, кстати самая большая гора на луне имеет высоту в 22км. Звездный мир заманчив... 
  Рано утром, зазвенел будильник как шальной и Мария по привычке встав с кровати, начала обычную работу, варить Андрею кашу, чтобы перед тем как он пойдёт на работу, успел покушать. Сложности тут ни какой не было. Хорошая хозяйка, на то она и хорошая, что фактически из ничего, она может сделать хоть что-то и это что-то будет весьма вкусным. Загремели эмалированные крышки. Великолепно, удивительно синим «цветочком», будто расцвела африканская голубая хризантема – зажёгся огонь на газовой прите. Застучал острый нож по разделочной доске. И уже через пару минут по комнатам поплыл вкусный запах. Андрей уже не спал, он лежал и думал: «Ну что ж, хош не хош, а придётся сейчас раскрыть тайну, ведь она спросит, почему я не укажу? Да придётся что-то ей сказать». Он уже оттачивал слова, как он будет это говорить, чтобы не так было резко, ну, вроде как бы невзначай обронено, авось не упадёт в обморок. В окно, сквозь белую гардину, с изящными цветами, брызнул красновато-оранжевый свет. «Да это солнышко, только оно может радовать нас своими лучами утра» – подумал Андрей, как хорошо что я дома и ни куда не иду, да провались оно всё к чертям и работа и начальник, я что не могу  спокойно пожить, и что человек так беспокоиться о своём благополучии, то ему надо то, то другое, а некоторые живут на одном кусочке хлеба и стакан воды и ни чего им больше не требуется, великие аскеты. Думаете что вся наша вселенная так и бежит на работу, так и радуется, да вы любого остановите, спросите желает ли он на работу, думаю вы услышите прелестный ответ.
- Андрей иди завтракать, я сварила, а то на работу опоздаешь – донёсся из кухни голос Марии, и тут же зазвенели ложки.   

                19
Он вышел, заспанный, на лице отражалось хмурое выражение:
- Да хочу тебя порадовать – проговорил он как-то не решительно.
- Тебе будут больше плотить? – спросила, приподняв голову.
Ожидая подтверждения от Андрея, но он как-то стал «вилять».
- Не-а - замотал он в разные стороны головой и сморщил нос.
Лицо было хмурое, глаза блёклые, волосы торчали в разные стороны, следовало бы причесаться, уж очень страшненький был его облик, выглядел он не очень то красиво, стал протирать глаз. 
- Премию обещали? - уже более серьезным взглядом всматривалась в его глаза Мария, ей просто хотелось, чтобы так было на самом деле, но Андрей как будто и не слышал её, всё твердил своё:
- Холодно - и скрестив руки, стал играть в детскую игру.
- Ну я прямо-таки в растерянности, что там ещё можно.
  И он рубанул, как ножом по пальцу, как бьют молотом по наковальне, как кидают гирю, как кидают камень в колодец, как  раскаленным утюгом по мокрому материалу. Жёстко и чётко.
- Меня выгнали по собственному желанию, вот так – и он надул щёки выпустил воздух. Это было и смешно и не очень. Как реагировать на то что он сказал было не понятно и по этому в комнате на несколько секунд произошло жуткое затишье, Мария с начала подумала что это шутка и как-то странно не в тему улыбнулась, хотя надо было на
оборот, но это было не долго, она принимал все эти слова в свой мозг, то что он сказал. Затем был глупый повтор вопроса:
- А почему именно тебя, там что других не нашлось?
- А-а – потянул Андрей – как бы тебе сказать, ну в сущности я был виноват и мне пришлось написать по собственному желанию. Но ты не беспокойся, мы что-нибудь придумаем – подбадривал Андрей.
  Мария присела на стул, подняла руки и собрав волосы в пучок стал их закручивать. Делала она это так ловко и так элегантно, что Андр-ей засмотрелся её волосами, он любил Марию и не хотел причинять больно, но всё же неудачи приходиться переживать вместе, если живёшь с человеком под одной крышей. Потом как-то неожиданно резко встав, проговорила тонким голосом: «Знаешь, а ведь у меня для тебя тоже сюрприз - и она изящно цокнула языком».
 Сказала она это как-то по-особенному, как-то светло и радостно, ни как Андрей. Он сначала не решался спрашивать у неё, всё же его новость была не очень весёлой, и мутная тоска пролетела между ними. Мария развязала сзади завязки и сняла с себя фартук с красными розочками, она так любила его надевать по утрам, когда готовила еду, но теперь она почему-то резко откинула его на спинку стула, как будто была чем-то недовольно, хотя можно было и так догадаться чем. Андрей по-прежнему стоял молча как египетская мумия, прижавшись к стене и ни чего не спрашивал, он смотрел на
Марию, сжав губы, его глаза были переполнены тоской.

                20
Такие глаза можно увидеть часто после большой гулянки, когда на утро, вместе с солнечным светом залетают разноцветные бабочки, и они начинают мерцать пятнами. Это удивительно, не прав да ли.
- Ну от чего же ты не пытаешь у меня, что за секрет я придержала – высказалась она и поставила руки в бок. Девать их больше было некуда, такую позу она принимала редко, когда хотела, чтобы Андрей сделал для неё не отложное дело, либо машинку стиральную починил, либо сходил в магазин за продуктами.
И вдруг, тонкий, как писк комарика, где-то в самом углу прозвенел его голосок: «А ну ж но ли, наверное, что-нибудь с экономила и купила для дома – легко без всякого интереса ответил Андрей».
- Да у тебя слабое воображение Андрей, ты вроде как ни чего и не замечаешь, может ослеп? - ответила она и хмыкнула.
- Чего тут замечать, всё старое, вон стол, стулья, жаль качаются.
- А вот стулья следовало бы тебе подремонтировать, а то что они шатаются, это уж извини твоя работа, а не моя – упрекнула Мария.
- Хорошо, ты только не ругайся да я всё сделаю, - успокаивал он её. Но только не пойму где же сюрприз? - сделал гримасу на лице.
- Да, правду говорят что мужчины туповатые и они редко что-то замечают, хотя это у них происходит под самым носом.
- Ты меня пугаешь, это уже не сюрприз, тема сменилась.
- Я скажу, скажу, моя новость намного лучше твоей, этой новости я сама ждала несколько лет. Мне она принесла радость.
- Что мама твоя приезжает? – и его лицо резко изменилось, оно стало каким-то тёмным, понурым. Это правда, твоя мама приедет сюда, господи, зачем нам тут твоя мама? Мы же и так хорошо живём.
- Что это ты так скис, мою маму не любишь а? Котик, родителей надо любить. Ты же сам называл её мамой, что с тобой случилось, что эта новость тебя не обрадовала? Сожалею, ты печалишься, бывает.
- Нет-нет, то есть да-да-а, тьфу ты я запутался… конечно я рад – сжав зубы он выговорил эти «радостные» для него слова. Но в голове размышлял совсем по-другому: «Этого ещё нам не хватало, всё теперь начнётся, жили не тужили, и появится у нас в доме хозяйка медной горы. Долго он боролся за отдельное проживание и вот опять 25, как же тут реагировать, всё понятно и без слов, к тёше у него любов. Туча к туче будет - гром, - житейская пословица. 
- Не буду тебя мучить, скажу сразу, я тут недавно ходила в больницу.
- Ты заболела страшной болезнью? – перебил Андрей – и мне боишься об этом сказать, ты не хочешь меня травмировать, это так?
- Всё куда проще, я беременна Андрюша, - лицо её воссияло.
Пауза, в комнате воцарилась тишина. У Андрея захлопали ресницы, лоб сжался до морщин, было видно как за ухом, пульсирует голубая  вена, он как-то сразу весь изменился, на лице появилась убытка, зашевелился, подошёл к Марии сзади, обнял руками, прижал её

                21
нежно к себе, подбородком упёрся в макушку головы, он был выше её на голову. И под самое ухо, приклонив прошептал: «Я так рад!».
Минут десять он держал её в руках, как сокровище и не выпускал. Казалось всё улетело всё плохое, и вот у них теперь будет ребёнок, они уже пять лет живут, а детей – нет. Радость была действительно настоящей. От такой новости всё стало по-другому видеться.
- Теперь тебе тяжелого поднимать нельзя, ты еже ли что надо зови меня, я прейду и принесу - распорядился Андрей как хозяин.
А я то думал что-то другое, слушай, а как же мы его или её назовём.
- За ранее имена не выбирают, нельзя, это плохая примета – предупредила Мария. Как родиться тогда и дадим. 
Тебе теперь надо будет новую работу искать, Андрюша.
- Я понимаю – опустил голову Андрей и вздохнул, - я не против. А давай праздничный завтрак устроим, ну их все проблемы к чертям. Так хочется свободы ни от чего, и не от кого не быть зависимым.
- Ты думаешь это получиться?
- Праздник то, а то мы щас салатов нарежем я за шампанским сбегаю.
- Андрей, ты что, я же беременна, какое шампанское.
- Ах да я забыл, чёто у меня крыша поехала, ну просто хочется порадоваться, вот я и засуетился. Хотя всё равно. Давай хоть что-нибудь закатим. День такой, радость такая. Знаешь у меня как ты сказала в душе всё как бы тронулось, закипело и жить снова  захотелось, а то я вчера пришёл, голову ломал-ломал, не знал как тебе сказать, а теперь думаю выкрутимся, придумаем, - Андрей как муха носился по комнате, хватался за чашки. Мария хотела было встать, но он сделал знак ладонью. Милая тихо, ты сиди, а я всё сделаю. Что-то необыкновенное произошло, он как метеор начел летать и уже через 20 минут всё разлил по тарелкам.
Вот это готовила ты, но я разложил, садись будем кушать как белые люди, хоть раз ни куда ни надо спешить.
- Смотрю я на тебя Андрей, ты вновь стал таким как я увидела тебя в первый раз, ты тогда бегал по цеху и копался в станках.
- А-х, давно это было, я уже и не помню – отмахнулся он тряпкой.
Сели за стол, кушали тихо, спокойно смотрели друг на друга, в особенности Андрей, он то и дело поглядывал на Марию и подмигивал глазом. Суп был удивительно вкусным, после завтрака они спокойно завалились на диван и до самого обеда ни чего не делали. Телевизор тарахтел свою болтовню, Андрей лежал всё на том же диване и читал затрепанную книгу А. Толстого. «Гиперболоид инженера Гарина». Книга хоть и была старой, но всё же считалась классикой. Что значит классика? – это значит настоящая литература, проверенная временем, всегда читается с интересом. Мария как всегда позвякивала стольными спицами, довязывая мужу носок.
Наверное этот день у них был самый замечательный, самый, самый.

                22
Время шло так быстро, они и не заметили, как зима вошла в права.
Каждое утро она вставала, готовила еду. Кормила мужа. Муж нашёл новое место работы. Нельзя было сказать, что оно хорошее, но на еду всё же хватало. Он работал помощником слесаря в МэТМ. На зиму загоняли трактора и там ремонтировали. Он помогал в этих делах, как ни как он всё же учился в училище на механика по станкам. В ведь станок почти тоже самое, что и тартар, ну может есть небольшое отличие, хотя железо оно и есть железо. Болты они и есть болты хоть где, их надо то откручивать, то закручивать. Новая работа ему нравилась, и он окунался в неё с азартом, крутил гайки, хотя порой они ему не поддавались. Иной раз схватит ключом, тянет-тянет бол, ключ сорвётся и пальцами по железу хрясь – кожу  содрал боль неимоверная. Щиплет зараза, он пососёт, потом – сплюнет, потрясет рукой и продолжает, а куда ж деваться работа такая. Глядишь начальник заявиться, пройдётся вокруг, заглянет в мотор, а тут всё разобрано он почешет затылок вроде умный и:
- Ну долго ещё будете возиться с этим трактором? Там вон ещё стоят, надо поторопиться – и пальцем укажет, начальник же больше ни чем не работает, только плацем указывает, прекрасная работа. 
- Так Иван Кузьмич мы же стараемся – оправдываются слесаря, а сами как черти в мазуте от колен до шеи, штаны от мазута колом стоят, хоть ставь, будут стоять как памятник. - Как идёт, ежели легко то мы быстро ну, а если не получается, то придётся погодить.
- Чего не получается, чего погодить, вы бросьте это, небось курить много ходите да, давайте мне трактора делайте, вон аж три штуки по плану за месяц должны сдать, а вы?
- Да вы что Иван Кузьмич – возмущается Андрей, и тут же рядом друг его слесарь третьего разряду. Мы не успеваем, деталей не дают.
- Как так не дают, - и он делает серьёзным лицо, видно как оно меняется, наливается чем-то красным, и тут же выпаливает: - А ну начальника МэТМ ко мне, жива, я ему щас хвост собачий пришью, что он мне, понимаешь, тормозит план. Давайте его сюда – кричит на всё МэТМ, аж голуби по углам забились, молчат. Такой у него голос.
Он же в армии служил, был командиром артелериской батареи. Они с пушек палят, а там же ни чего не слышно, а кричать надо будь здоров, чтобы все слышали, разве грохот пушит перекричишь, вот от армии у него и осталась эта голосовая закалка. Его так и прозвали Иван Кузьмич – лужёное горло, - это значит громкое.
Идёт начальник МэТМ Владимир Сергеевич. Рубашка на нём всегда белая, выглаженная, без единой помарки, воротничок свежий. И как он только умудряется работать на таком месте и не вымазаться, все уделяются. Либо аккуратный, либо не подходит к тараторам вообще. Тёмные брючки, три кармашка, по бокам два и сзади один. Ремешок кожаный, чёрного цвету, дорогой наверное и бронзовая бляха, на

                23
неё попадают солнечные лучи, и она отсвечивает ярким блеском по глазам встречающих. На брюках стрелочки, это забавляет всех трактористов, и они за глаза его кличут - пижон.
 В руках у него кипа бумаг, идёт, листает, вроде как делом занят. Подходит ближе и, так это приподняв голову, здоровается.
- Ты что тормозишь мне план? - начинает Иван Кузьмич, - мне надо чтобы трактора к весне были готовы, а ты тормозишь, не ремонтируешь, запчасти не даёшь – и наклоняясь тянется к нему.
- А я то тут при чём, - машет головой в разные стороны, мол я не виновен, - зав склада не дает, я бы и рад дать, мне то зачем тормозить, всё что в  моих силах я делаю – и он указывает на мотор.
Мотор стоит разобранный, и эти стоят возле него, опустив головы.
Лица перепачканные, ну кто скажет глядя на их лица, что они лодыри, да конечно же ни кто, тут главное испачкаться, а вот глядя на начальника МэТМ не скажешь что он работал в поте лица.
- А ну мне начальника склада, что он там зарылся в своих железках, заелся, что не дает, я ему шас под хвост, он у меня и – чисто русские слова посыпались из его лексикона, да столько много и где он их столько нашёл, молодец. У нас большие начальники часто любят употреблять неприхотливые слова, в обиходе, при работе, они употребляются довольно таки часто. Хотя есть такие места, когда лучше помолчать нежели говорить, чтобы не оказалось потом ещё хуже. Ну вот как в этот раз. У нас же ни кто не любит молчать, все любят «правду» вот и режут ту самую, послушаешь и кажется что ты не на земле, а на какой-то другой планете, странно всё это.
Ага, идёт начальник склада, толстый как тыква, и что-то жует.
У него зад как у самосвала, вот такой, я бы раздвинул руки, но не могу раздвинуть, боюсь рубашка порётся, пуговицы отлетят.
Лцо круглое, щёки обвислые, нос как киви, это фрукт такой заморский, кстати и цветом похож, сероватый. Глаза как две брусничины, до ужаса острые, всегда смотрят с презрением, мол чего надо. Руки как два палена, короткие, сцепить перед собой он ни когда их не может. Голова почти лысая, там три волосинки торчит, а он как увидит женщину и сразу приглаживает, смех да и только. Уши у него оттопыренные. Каму ты нужен такой, жених, хрен лысый.  Подходит ближе и спрашивает: «Звали Иван Кузьмич?»
- Ты что запчасти не даёшь а? – ты мне план тормозишь. Я бьюсь чтобы трактора починить, а вы тут с начальником МэТМ и замом, перепалки ведёте, мне что вас уволить что ли а-а?
- А я то тут при чём, - и он делает удивлённо лицо, - мне дают указания, какие запчасти выдавать, такие я и выдою, я без бумаги ни чего... всё под заявления, вот пожалуйста, только главный инженер может подписать какую запасть дать кому – и он суёт лист.
То отпихивает лист от себя и истерично начинает кричать:

                24
- Что вы мне голову морочите Григорий Николаевич, вы кто, кладовщик? – тычет в грудь ему указательным пальцем.
- Да, а как же числюсь им – ёрзает плечами, ему неприятно но,  слушать приходиться, он и не знает что отвечать, на кого валить вину, ведь все отнекиваются, вроде бы все чистенькие, а крайний начальник склада, странно всё это. У нас в Росси всегда всё шиворот на выворот, а найти виновного ни когда не удаётся, каждый старается спихнуть вину на другого. Вот и тут такая же ситуация.
- А ну ка инженера мне,- и он пальцем манит к себе начальника МэТМ. Я что-то не пойму, кто тут командует, а кто мешает плану, вех выгоню, всех рассчитаю – кричит разъяренным голом.
Тут и начальник МэТМ и зав складом и механики. Нехвотает только инженера, ну всю шайку собрали, как говорил один умный человек:
«Одни вредители, в этом деле не на кого положиться, все - мешают, а работать толком ни кто не работает» - как говорится ситуация. 
Позвали инженера, долго ждали, ага пришёл. Стоит, как журавль длинный с ноги на ногу переминается, нос морщит, глаза в землю, так легче снести натиск начальства, это проверенный вариант.
Ему Иван Кузьмич сразу вопрос: «Почему вы не выписываете запчасти? Трактора стоят, запчастей что ли нету».
- Как не выписываем, - выражение лица становиться серьёзным, - всё выписываем, не может такого быть. Но правда есть маленькая загвоздка, не все запчасти у нас есть, кое какие надо покупать, а вы же сами сказали деньги не тратить, у нас люди зарплату не получали, вот мы и не покупаем запчасти, зарплату даём людям.
- Да – удивляется Иван Кузьмич и замолкает. Хорошо – голос его стихает, становится всё тише и тише. Я выделю денег, только прошу вас чтобы трактора ремонтировались, а не стояли грудой метала.
- Конечно – отвечает инженер и смотрит на кладовщика, тот пожимает плечами, ему всё равно, что скажут то и делает. Хотя иногда и он мухлюет. Недавно насос новый замутурил, ему  привезли по списку два, а он один молчком, прямо вот так без бумаги, своему шурину, так значит можно, а как же, родня, у того трактор всегда урчит как новый. А сам говорит что нет насосов, вот химера и верь после кладовщикам да все они «шпионы» немецкие.
 Иван Кузьмич прошёлся по МэТМ посмотрел по углам. В самом углу увидел болон почти новый, но уже порванный, подошёл потрогал, поводил руками, кашлянул,  все замерли даже и не знают что сейчас будет. А он посмотрел на начальников и так не принуждено спрашивает: «Это чей… кто тут его оставил, а?»
- Да Степана Шишлова, недавно напился и наехал на бороны.
- Сколько стоит сейчас болон? – трогает рукой, смотрит пробоины, а он – болон  то, как будто решето, и уже не подлежит ремонту.
Начальник МэТМ: - А-а - 200р такая его стоимость, почти зарплата.

                25
- Так, значит вычтите из его зарплаты, пусть знает как гарцевать по боронам, хорошо что в балку не съехал, там же 20м и крутой спуск. Как с ними работать, одни растраты, ни какой прибыли. Иван Кузьмич вздыхает и повернувшись уходит из МэТМ все за ним как один бегут гуськом, смех да и только. Инженер первый, вразвалочку, за ним в припрыжку начальник МэТМ, зав складом только поспевает, у него шаг всё время сбивается ноги то короткие. Эдакий кортеж сопровождающих чиновников. Вся эта беготня отвлекает от работы слесарей. Странно что они не могу распределить детали, а рабочие виноваты. Андрей и старший механик провожают их взглядом, вздыхают: «Ху-у, слава богу ушли, накричал то накричал, аж в ушах звон, а эти, эти его как шавки перед Иваном Кузьмичом, видал – говорит друг Андрею, продолжают крутить. Андрей кивает головой,  соглашается, лучший средство общения это соглашается со всеми словами начальников. Как чуть против, так все, сразу враг номер1. Так что Андрей выучил пословицу: «Моё дело маленькое. Ничего не вижу, ничего не знаю, круч, стучу». В руках – ключи в мозгах – тишина. А зачем рабочему человеку думать? Он должен работать руками. Вот такая у Андрея нервная работа, всё видишь, а говорить в слух ни-ни, боже упаси, ежели начальник прослышит, что ты что-то там тявкнул, сожрут с гавном, либо работой завалит, и пойдёшь за 60р подметать. Ну, к концу рабочего дня можно и отдохнуть, где-то к 16:00 начальство уже разбегается и по цеху расползается тишина, голуби начинают ворковать, иногда так обдадут гумусом. Грязную робу в шкаф и домой, идешь с радостной улыбкой на лице, руки отвисли, пальцы сбитые, спина горит. Андрей вернулся домой где-то к 18:12. Он ещё зашёл в магазин, купил хлеба, постоял, подумал:
«А не порадовать ли жену шоколадными конфетами, как ни как она же у меня в положение». И взял не много, с пол кило «Мишка на севере» она очень их любит, прямо таки как увидит, аж слюнки пускает. Ну вот пришёл он дамой, наступил на скрипучую доску и подумал: «От блин всё собираюсь сменить эту скрыпучию доску да не как, а то как-то не хорошо». Войдёт в хату и с порога кличет: «Мария смотри какой я тебе подарочек купил, - и так поднимет его к верху в пакетике и крутит». Она разогнёт спину от тазика и выскажешься: «Ты бы лучше стиральную машинку мне купил, чем вот на эти финтифлюшки деньги тратить. Что устал, иди мой руки лицо, чумазик – так она его теперь завёт. Чумазик он и есть чумазик, а кто же он ещё, лицо в мазуте, руки в солидоле. Он снимет одежду и в своё оправдание скажет: - Я не чумазик, я – работяга, разве не  видно по мне – и так гордо выставит грудь, герой.
- Может оно и так, а может и нет, а для меня ты чумазик. Когда
будешь начальником в рубашке ходить тогда другое дело ну, а так я
тебя только и вижу в сером. Это как приговор, но он не обижается.

                26
Он вздохнет, и пойдёт к умывальнику. Жизнь – интересная штука, крутится. Еже ли против времени восстать попытаешься – сомнёт к чертям. Вот и мучается человек, и всё человечество от Адама и Евы и зачем они это яблоко ели? Глядишь, сейчас бы уже были о-го-го, не догонишь, а так грех вошёл в тела и вот, пожалуйста, терпим муки. На муки всё человечество обречено и даже сам Сын Человеческий и то принял, не отказался, а нам тем паче потребно. Но это так побочная информация, не касающаяся Андрея и Марии хотя с какой стороны поглядеть, в этом мире всё нас касается, абсолютно всё, на том конце чихнут, а на другом слышно, всё же идёт по кругу, волной. Вот-вот я про круг и талдычу, живём на одной планете, так зачем же друг другу вредить, не понимаю человеческого мышления.
  Всю зиму Андрей крутил  в МэТМ гайки, ближе к весне – трактора вышли в поле, и стало чуть легче. Начальник не так сал наседать, а то прейдешь, а он, с утра уже злой, сходил к директору, тот ему всыпал для порядку, ну а он механикам, чтобы скучно не было...
 Весна пришла как-то так неожиданно, всю зиму мороз жал жутчай-ший, холод на дворе собачий, руки мёрзнут, они их грели поочере-дно возле печки, дрова подкинут и руки поближе к огню, хорошо.
Как ни крути, а железо, оно всё же холодное, его чтобы согреть, много надо потратить энергии. Вот так и перекантовались зиму.
 Ближе к марту снег сделался жёсткий, хрустящий как сухари, утром оттает, становиться влажный, тяжёлый, воды набирается, а к вечеру морозом его подожмёт и он такой жёсткий делается. С утра ещё холодновато, температура минус, но потом снег начинает таять, и маленькие лужи, в которых отражаются белые облака, деревья, на которых сидят полусонные сороки, как игрушки на ёлке и с любопытством наблюдают за передвижением людей. Воробьи, те так как забияки, сядут кучей на кустарник, а потом какой-нибудь один пугливый вспорхнёт и все за ним. Любят купаться в лужах до ужаса, на улице холодно, а они залезут в лужу, распушат перья и начинают шурухтеть, брызги во все стороны летят, а они сидит в ней как  в бане наяривают, любят значит чистоту, чистоплотники. Кот из-за угла выйдет, присядет рядом, и наблюдает, так уж глаз с них не сводит, наверное и мысля у него пробегает: «Эх чиркнуть бы лапой хоть одного». Потом так незаметно начинает подкрадываться думает что его не заметят, но у них есть дозорные, как только опасность, они такой шум поднимают. К обеду глядишь солнышко выйдет и уже становится тепло-тепло, даже очень расстёгиваешь пуговицы. Воздух чистый, весенний ветерок налетит, в лицо поцелует и помчится дальше. Начальник бегает от склада до канторы, скоро посевная, да работы море. Уже вот-вот апрель на носу, тут и вовсе суета, что ни день продыху нет, не успеешь одну работу закончить, как уже на другую кидают. Но на то она и жизнь чтобы работать.
 
                27
Это только лодыри, да хитрецы выйдут из МэТМ, а там, возле дверей огромный баллон лежит от трактора Степана Шилова он пробил боронами. Сядут на него, ноги подогнут, сидят глаза от солнечных лучей щурят, зубы показывают. Кто-нибудь один, самый щедрый, достанет пачку примы и все к нему один, второй, третий: «Дай закурить - дай закурить». Глядишь, через минуту и пачки сигарет нету, скурили. Весна – это хорошо, зимние одежды сбрасываются и уже легче, а то шубу зимой наденешь, а она 14кг.
Вот и таскаешь этот груз. Земля постепенно оттаивает, становиться мягкой, сапоги одеваешь, в селе начинается самый сложный период, это - грязь. Но так как солнышко с каждым днём всё сильней и сильней припекает, а по вечерам ещё и морозец жмёт, то грязь быстро высыхает. На деревьях набухают почки, чувствуется свежесть коры, приближение чего-то чистого. На душе как-то радостно. Лёт на реках становиться тонкий как стекло, хрупкий вступить нельзя, потому как его снизу подмывает, кой-где над самым берегом, появляются огромного размера полыньи.
Небо так сказать просыпается и по нему начинается движение перелётных птиц. Первыми прилетают гуси. Эти птицы самые добрые. Летят они клином, одна за другой. Вожак должен хорошо знать дорогу, ориентируются они по солнцу, и даже ночью летят, не знаю, может по звёздам. Но как только завидят воду, сразу садятся.
 Ближе к маю вообще становиться прекрасно. Распускается сирень и такой от неё запах, аж голова кружиться, ну так и хочется запеть что-нибудь такое ласковое. «Когда весна прейдет не знаю, сойдут снега пройдут дожди…» А вечером, вечером, соловей начинает репетицию и волшебные ноты плыву, плывут. Вот где радость то. 
  Андрей после работы идёт через речку по мосту и часто останавливается, чтобы послушать чудесную мелодию. Трава, поднимет тонкие, свежие, сочные, наполненные жизненной силой стебли. Вода под мостом шумит, и всё это так радует. Вот так вот бы закрыл глаза и стоял всю жизнь, слушал голос природы. 
 Шум качающихся ветвей. Тёрн зацвёл цветы такие белые-белые, и запах от них, пахнет мёдом. Приглядишься, а там уже и впрямь пчёлы орудуют, шлёпаются с цветка на цветок, работаю, вот у кого классная и сладкая работа, всю жизнь мечтал о такой, мёд таскать, ну чем тебе ни сказочная работа. Воздух наполнен сладкой пыльцой, солнышко уже припекает, на поляне бабочки начинаю порхать, одна за другой гоняются, с цветка на цветок перелетают. А по вечерам Андрей слушает лягушачьи симфонии, токкаты и фуги, о-о такой оркестр, филармония, могут заглушить своей музыкой хор Александрова, вот вам крест. Во те то жизнь я понимаю, только весною можно насладиться с полна, хотя тут же и домашняя работа наваливается. Земля подошла, что ж надо перекапывать.

                28
После работы лопату в руки и вперёд. Андрей всегда старался приходить с работы чуть по раньше, кушал, пол чеса отдыхал и за тем начинал перекопку. По агрономическим наукам это надо делать осенью. Но так как осенью ему некогда, он делает это ранней весной. В сарае он взял лопату. Лопата обычная ручная. Можно работать, только чуть туповатая, но это не беда, тут же рядом точильный станочек, он на нём и мотыги точит, ножи, иногда какую-нибудь железочку. Но собственно не в этом дело. Включил станочек, он так быстро крутиться, подставил лопатку к камню, провёл краем, а из неё такие красивые искорки вылетают, будто комета летит по небу и всё освещает, красота, понравилось, он ещё раз по ней, глаз не отвести, так и всматривается в звездную россыпь искр. Поднял лопатку, провёл пальчиком по кончику, почувствовал остроту. «Ну теперь будет резать как нож масло» - подумал Андрей и со всего маху воткнул её в землю, лопата вошла легко. Вышел он на простор, окинул взглядом всё пространство огорода, почесал затылок, хлопнул по колену ладонью. «Да работы много, а начинать то надо» - выдохнул он и надавил носочком на лопатку, та вошла в землю без напряга. Надавил слегка на себя и, комок свежего чернозёма поднялся, он поднатужился, поднял и перевернул его. В черной земле закопошились живые черви, к стати у них своя работа, они тоже делают перекопку, живут своими червячьими заботами, всё таким же размножением. Но как только их мир потревожил Андрей, и они оказались на поверхности, то они стали искать убежища расползаться, врываясь в глубь. Ведь еже ли их заметят птицы, то им амба – капут, то есть склюют, или проще говоря смерть, нихц ферштеин, понятно. Метр за метром он медленно продвигался. Пройдя метра три, остановился, и тут же из-за сарая лёгкой походкой покачивая бёдрами появилась Мария. Она возилась в доме, а тут ей стало скучно, и она пришла посмотреть на работу, развеять тоску.
- Ну-у, как копается? – спросила она с интересом всматриваясь в землю. Она смотрела на проделанную работу. – Мало сделал.
Андрей взял лопату и воткнул перед ней и обратился с хорошим предложением, решил посмотреть, как же она отреагирует на него:
- На, разрешаю тебе сделать чуть больше чем я, бери. Что такое?
Она как-то сморщила нос и стала оправдываться: «Да я ж просто так, я думал что ты уже грядку вскопал, а ты только половину. У меня там дела, ты прости, я пойду – заторопилась она и стала уходить».
- Ты хоть ужин приготовь, а то я проголодаюсь, после работы.
- Обязательно – ответила она весело и хохоча, скрылась за сараем.
Андрей ещё несколько минут сидел, смотрел на работу.
«Да тяжеловато, но думаю что на неделю мне работы хватит - откашлялся он и привстал. Надо продолжать, - приказал он сам
себе, - солнце ещё высоко, думаю что успею вскопать до заката

                29
грядочку». И поднявшись, продолжил начатое дело. Чем ближе он подходил к концу грядки, тем быстрее его сердце стучало, это оттого, что он торопился. Работа ладилась отлично, грядку он уже заканчивал, вот-вот несколько лопат и он сделает дело. Солнце, как он и рассчитывал, ложилось за линию горизонта, оранжевым  апельсином. «Да скоро стемнеет» - поторапливал он себя. Чувствовалось страшная усталость в мышцах, они и так за день натруженные слегка ныли. Сатиновая рубашка в клеточку стала мокрой, пропитанной потом, он брезгливо взыскался: «Всё в стирку её, уж больно грязная». Он почувствовал жжение в руках, повернув ладони, приблизил к лицу. «Так и есть, на каждом пальце кое-где и по два мозоля – прошептал он и стал трогать их пальцем. Хорошие, водянистые, они были как награда за труд. «Да теперь прорвутся и болеть будут, страсть как не люблю этого» - буркнул Андрей опуская руки вниз. Он ещё какое-то время стоял, смотрел вслед медленно закатывающемуся солнцу. На сегодняшний день работа была  закончена. Завтра снова продолжит, тут ещё восемь грядок, а вскопал только одну, куда торопиться, так потихоньку и сделает.
Солнце ещё старательно цеплялось за края деревьев, за тем полыхнуло красным огнём, как будто кто-то развёл пожар. Андрей с интересом наблюдал за закатом, к тому же он не так часто это видел, а тут привлекло его внимание это природное явление. Он стоял до тех пор, пока солнце совсем не скрылось, и голубая темнота стала постепенно опускаться на село. «Что ж надо бы и в дом пойти, Мария уже и ужин приготовила» – мелькнуло у него в голове, и он заторопился. Лопату отнёс на место, в сарай, чтобы потом не искать, а то бросишь её, а потом ищи-свищи. Всё всегда надо класть на своё место, чтобы не искать, сарай закрыл на ключ, так спокойней.
Взошёл на порожки и опять наступил на скрыпучию доску. «Тьфу ты, и когда я её сделаю?» - высказался грубо, ругая сам себя. 
  Мария стояла возле печи и помешивала большим половником в кастрюле что-то вкусное, это можно было определить по запаху.
- Ну всё, а я думала ты в ночь пойдёшь, чё ты там так долго? Глянь  уже звёзды вспыхнули, а ты всё копаешься, я думала что ты решил остаться на огороде, уж больно понравилось работа а-а.
- Нет, но докопать всё же надо было грядку, не оставлю же я её на половине, к тому же чем больше сделаю сегодня, завтра будет меньше, - и он снял с себя рубаху, - вот это в стирку – пояснил.
- Постираем – ответила жена и стала наливать в тарелку чего-то вкусного чего. Андрей пока не разобрал, но по вкусу распространяв-шеегося пара по всей хате предположил, что это что-то новое из французской книги. Да-да ей книгу подарили, так и называется «Французская кухня» так вот она теперь и днём и ночью колдует над кастрюлями, пытается постичь их стряпню, пока что получается.

                30
- Ну-с, суп харчё сварганила? – спросил Андрей и почесал бороду.
- Конечно, но сперва хочу на тебе испробовать, еже ли останешься, жив тогда и я попробую. Мне же интересно как оно действует...
- А ты чё сама ещё не пробовала? – и он сделал удивлённое лицо.
- А когда, я же варю, читаю, вот ты испробуешь и скажешь. В её взгляде было что-то ехидное, и эстетически грубое.
«Не-е я не собака, так дело не пойдёт – подумал он и предложил:
- А может ты сама сначала, мне ежё жить охота – более серьёзней заговорил Андрей и отодвинул уже налитую ему тарелочку харчё.
- Не знаю, ты же сам упрекал меня, жри меньше, когда готовишь, а то ты и так толстая, а ты всё лезешь в кастрюли и лезешь. Когда она говорила, еле сдерживалась от смеха, хотела посмотреть на его реакцию, поверит ли он в её бред или нет, кажется что да.
Андрей стал серьёзным и даже как-то погрустнел, морщины стали глубже, в глазах пропал то весёлый блеск, было не доверие.
- Да-а, - удивился он… - когда это я так сказал, я не помню, - залепетал он и растеряно стал смотреть по сторонам, почесал нос.
- Я шучу – улыбнулась Мария и налила вторую тарелку.
Села рядом с ним: «Ну, давай что ли вместе травиться – и она подморгнув ему глазом стала кушать без всякой опаски».
 Андрей несколько минут не решался, сомнения терзали душу, но желудок требовал срочного подкрепления и он, пересилив себя, взял в руки ложку опустил в тарелку, на поверхности плавали какие-то жёлтые маслянистые пятна. Он стал отталкивать их ложкой.
- Это что? – спросил он у жены.
- Что-что, жир конечно, что же ещё не мышьяк же – ответила она.
 После ужина Мария помыла посуду. Андрей уже прилёг на диван  как настоящий мужчина. В руках у него появилась газете, а по телевизору шёл футбол. Как он это всё совмещал, было трудно понять. Мария присоединилась, она присела в кресло, но футбол для неё был как корове теннис, и по этому она переключила на другой канал, где показывали моду. О-о это было куда интересней, элегантные женщины выходили в красивых платьях. Андрей сначала запротестовал: «Я не буду смотреть это, пожалуйста, верни на тот канал». «Да-а, а я не буду смотреть твой канал, - возмущалась она, - что там смотреть, бегают за мечём 11 чудаков, что в этом привлекательного?». Пять минут перебранки, бесполезной болтовни и, не в Андрееву пользу, оставили на моде. Скажу честно, женская сила куда сильней нежели мужская. Женщины вообще сами по себе умеют добиваться того чего хотят, еже ли силой не получается то они берут нас хитростью. Так что хочу вам дать совет, сильные пола сего: не связывайтесь с ними, и не в коем случае не спорте, вы – мужики, смотрите на целостность проблемы, а они – женщины в самую её глубь. Так что при любом споре вы останетесь 

                31   
в проигрыше, это я вам гарантирую, да вы и сами это уже не раз испытывали, не так ли? Женщинам же хочу посоветовать не доканывать мужчин своими идиотскими желаниями, они же –  мужчины, хрупкие как  пещерные сталактиты, по вашим запросам не в силах выполнить всё. Стараются, как могут, что-то получается, что-то нет. Смотрели телевизор, и Андрей как-то быстро вырубился, уже через пол чеса он уснул, глаза сами собой закрылись, уж больно много потрудился. Мария ещё с час глядела, но и она заснула. А телик работал до двенадцати, программа телевизионных передач давным-давно давно закончилась и на экране стояла сетка.
Очнулась Мария от писка телевизора. Выдернула штепсель и пошла в спальню, разобрав пастель, раздевшись – легла. Андрей храпел на диване, ему было и там хорошо. Диван был его любимым местом, где бы он мог провести всю оставшуюся жизнь, если бы ему позволили. Какой-то волшебный сон накатил на него в этот раз. Он увидел картину далёких дней, когда он был ещё маленьким. Он жил неподалёку от моря и очень часто прибегал на утёс, становился и смотрел в даль. Он так любил наблюдать за мимо проплывающими кораблями, для него они были какими-то сказочными что ли. Эти белые в голубом пространстве. Ещё он любил слушать, как они гудели своими басистыми трубами. Это его взбадривало, веселило, он весь вспыхивал радостной улыбкой, думая что это они здороваются именно с ним. Он ещё мало понимающий в этой жизни, но чувствовавший волнение души, резко снимал с головы шапочку, подкидывал вверх, она взмывала, падала, он подбирал и махал ею им в след. В голубой, прямо на волнистой глади, чуть слегка поблёскивали искорки солнечных лучей, солнце при этом находилось в полном зените. Душа маленького Андрея, при виде этих звёздочек начинал радоваться красоте, увиденному чуду, иначе это не назовёшь. В этом сне было что-то волшебное, редко такое увидишь, но тут полное блаженство, и он понимая что это сон уже не хотел чтобы он прерывался, он хотел его продолжения. Ах детство – это же самая чудесная пора, разве мы понимаем это, нет, только когда нам стукнет 50лет, тогда мы начинаем возвращаться туда, обратно и вспоминать, как было хорошо. А во сне ещё прекрасней.
Он присел на край обрыва и стал любоваться морем. Шум волн достигал до его ушей, а он слушал и слушал, наполняя себя им. Просоленный ветер трепал его белые волосы. Свежеть ветра была кокой-то особенной, может оттого, что это было так давно, но сон, сон, всё это сон, а как всё чувствуется, как будто это происходит вот-вот наяву и не где-то там, а именно здесь, сейчас, в эту минуту, в эту секунду. Вот чем прекрасен сон своей внезапностью, сменою сюжетов. Настроение буквально подпрыгивает как крышка
закипающей кастрюли. Корабль как-то незаметно, медленно уходит

                32      
с горизонта, превращается в маленькую, почни невидимою точку. 
Андрей ещё какое-то время любуется красотой моря. Внизу, под скалами, на берегу – песок, он белый как снег, его почти нельзя отличить… из-за скалы появилась рыбацкая лодка с белым парусом, ветер гонит её, она как бы танцует, уходит в сторону, покачиваясь на волнах. Всё это волнует. Какие удивительные   картины. Осталось только позвать художника. И он бы смог положить всё это на своей холст кистью. Сон затуманивается, всё пространство иллюзий медленно исчезает, растворяется  в серебренном свете, слышится шум. Андрей открывает глаза. В хате стук, это Мария, она подоила корову и принесла молоко, грюкает ведром, по комнате разноситься запах свежего парного, молока, свет падает из окна на лицо, Андрей щуриться. Жалко что всё так мгновенно оборвалось, а хотелось бы ещё увидеть продолжение.
- Ну что не встаёшь? – задаёт она ему вопрос.
Андрей натягивает на лицо одеяло, зевает: «Не хочется – отвечает лениво, и смотрит в потолок». Потолок давно не белили, он с желтоватым оттенком, у него мелькает мысль: «Надо бы освежить, а то какой-то он ужасный, да и вообще, надо срочно взяться за ремонт, обои – гармошкой, печка облезла, краска потускнела, завал».
Андрей встаёт, на чесах 06:30. «Что так рано то а? – гудит он».
- Рано, а я в 05:30 встала и ни чего, всё вроде бы в порядке.
Откинув оделяло он вяло встает, зевает, начинает нащупывать ногами тапочки. «О-о куда делись, я же вчера тут оставлял – возмущается он, и вдруг видит что они под шкафом.
- Кто это их туда засунул? – заговорил недовольно.
- Ты думаешь что мне делать больше нечего, как твои тапочки прятать, кот конечно. Халдей, халдей, - завёт его - где этот засранец запропастился, а чует, что сейчас получит, вот и схоронился. Только что тут возле ведра тёрся, уже нету, смылся шкодяра.
- Ладно, фиг с котом, вечером сам прейдёт как миленький.
Он идёт к навесному умывальнику. Сделанному им самим ещё в том году. Подставляет руки и поднимает шток, вода бьёт струёй ему в руки. Он держит руки лодочкой, вода наполняет их полные, он плещет ею в лицо, что-то выкрикивает: - Б-б-р-р-р. Свежесть и бодрость духа. Мария готовит завтрак, что-то трещит на сковородке.
Пахнет очень даже вкусно. Андрей быстро одевается и подойдя к столу садится. «Ну-с чего тут ваша книга о «Французской кухне» сготовила. «Да ни чего особенного что можно сготовить за пару минут, - и она указывает рукой на сковороду там лежит что-то белое с жёлтыми кружочками. – Вот, обычная глазунья ешьте «господин».
- Да я вижу что не «жюлён бюлён»  -  принимается за еду. 
Закончив, поднимается из-за стола и выходит из дома, у него работа, появиться только после четырёх и снова надо докапывать огород.

                33      
Мария принимается за посуду, вымыв всё тщательно. Закончив идёт
в комнату и присаживается в кресло, чтобы немного отдохнуть. Но не долго, через час она уже встаёт и начинает убирать в комнате.
Весь божий день она чем-нибудь да занимается. Самым любимым её занятием является рассматривание модных журналов, нет, она не просто их смотрит, она выбирает себе фасон, тут же рядом прикладываются выкройки и пояснение, как можно всё это сшить самому. И вот листая один журнальчик, она находит странную вещицу, которая очень так сказать взволновала её своей красотой и простотой. Ни чего вычурного, всё элегантно, довольно таки даже серьёзно. Она приглядывается, прикидывает, сможет ли она на своей машинке «Зингер» пошить это. Сердце её загорается желанием и она тут же бросается к шифоньеру, и судорожно начинает трясти оставшиеся куски материала. Всё легко вываливается наружу и уже через 15 минут найден тот самый отрез, который так волновал её. Светло жёлтый сатин с мелкими цветочками. Всё это разлаживается на полу, и начинается кропотливая работа по вычерчиванию выкро-ек. Ножницы в её руках становятся самым главным орудием.  И так ловко она ими работает, выворачивая, кромсая. Мелом помечает на материале линии, а потом по ним выкраивает. И разложив на швейн-ой машинке, начинает делать себе летнее, очень модное платьице. Иголка так и скачет так и стрекочет по материалу, быстро сшивая части. В комнате только и слышно тарахтение. Мария так увлеклась этим делом, что забыла и про то, что скоро вернётся Андрей. Работа шла очень быстро, уже к приходу мужа больше половины платья было готово. Когда он зашёл в комнату и вскинул чуб, удивился:
- Ну чё тут у тебя такое? Ну ты смотри просто шик, ого, да ни как пофорсить собралась, кого завлекать не соседа ли? – подколол. 
- Чего, - вот придумал ещё, чё ж мне теперь ходить абы в чём, я тоже хочу быть красивой, вот – отвернулась и она продолжила работу.
- А чё кушать у нас а? – и он полез по кастрюлям, а там – пусто.
- Ты прости милый, я так увлеклась этим делом, что совсем забыла про готовку, ты там вчерашнюю картошку разогрей, она в холодильнике стоит, думаю, что этого тебе хватит.
- Да – он подойдя к холодильнику открыл его, поводил глазами, недовольно хмыкнул, - ты меня хочешь уморить что ли?
 Он нашёл кастрюлю с картошкой и более ни чего...
- Что же это мы так бедно с тобой живём? Одна картошка.
- Бедно, - ответила она, - скажи спасибо что это есть.
- Я работаю тяжело, мне питание требуется хорошее, а на этом я долго не протяну, понимаешь, Мария я кто мужик или пустое место?
- Ни чё, ни чё, знаешь, говорят иногда полезно сделать разгрузочный день. Это для твоего же организму, пусть отдохнёт.
- Не понял, а кто же тогда будет огород копать, а?  Ты что, весна на

                34
«носу», огород сохнет, а ты разгрузочный день, ты знаешь как мы там работаем, я вон все руки сбил в кровь – и он протянул ладони.  На шершавой руке были большие мозоли, ссадинами и порезы.   
- Ну то что ты работаешь это я и так знаю, еже ли б ты ещё и деньжат приносил столько сколько работаешь – стала упрекать его она.
- Сколько платят, столько и приношу, заметь всё до копейки, ни как другие, и в магазин заходят и берут бутылочку беленькой. А я ни-ни, меня совесть мучает, как же я буду тратить на пустое, терплю. 
- Потерпи, я вот дошью и сворю к ужину хороший супчик, а пока что картошечка, ты не серчай на меня, ну вот загорелось у меня в душе эта платье, страсть как хочется по улице пройтись, пойми меня.
  Андрей махнул рукой: «Да ну тебя, вот делов то, чай не сдохну за пару чесов, люди вон и по два года на 150г держались, и ни чё». 
Он подогрел картошку, поел и отправился копать огород.   
  А она резала, строчила, примеряла. Ближе к закату, когда Андрей с болью в пояснице стал собираться в дом, как вдруг увидел свою расфуфыренную жену. Сначала он не угадал, ему показалось, что это соседка пришла к ним. Но подойдя ближе он распознал мамзель:
- Мать честная это ты что ли? – глаза его не верили, от удивления он даже оторопел. Он был даже немного шокирован сиим явлением.
  Она шла прямо, как королева, а ещё и волос распустила, он давно её такой не видел, наверное со дня знакомства, вечно всё в каких-то свитерах, штанах. Ух ты неужели это моя жена, да это же королева - мелькнуло в мыслях и он удивлёно рассматривал её как что-то особенное, из музея, ну к примеру скульптура Хадшибсуд.
- Ну-с – и она обернулась вокруг себя, как это делают на показе мод. Зацени, ну как мне идёт? – обратилась она, и её улыбка затмила всё.
Андрей несколько секунд был как парализованный, за тем сияние спало, очнувшись, восторженно выдал: «Ху, ты прям как королева».
- Да, - ответила она чуть кокетливо, - я так и думала, ну не ходить же мне вечно в чём попало, старые лохмотья надоели, вот решила пошить необыкновенно модное, думаю это то что мне надо.
- Может пойдём дамой а, я так проголодался надеюсь что ты сварила суп, ты же обещала это сделать. Я проголодался ужас.
- Я – и она указала на себя пальцем. Ну я была занята и если я что-то обещала, - пауза, - прости я не усела, но мы это поправим.
Они стали подниматься по порожкам и, Андрей снова наступил на доску, она противно заскрипела. Весь это скрип бил по его нервам.
- Вот видишь – упрекнула жена, - сгнила. Давно бы поправить надо.
Он сделал удивлённо лицо, как будто не заметил, эта доска его самого уже давно достала, разве он не хотел её заменить, он всё понимал, но времени ни как не хватало.
  Мария ещё какое-то время гремела кастрюльками, а Андрей, как настоящий джентльмен, глядел футбол – все она делают так.

                35
Ужин был приготовлен через час. К тому времени наши футболисты успели забить гол. У Андрея сразу настроение улучшилось. Он стал  себя чувствовать бодро, вольготно развалившись на своём диване задрав к верху ноги, лежал и похохатывал. Мария, как великая кулинарная выдумщица, звенела на кухне чашками, ложками кастрюлями. Она – мастерица на все руки, сделала что-то особое по французской кулинарной книге. Уж чего-чего, а стряпать она любила. На столе стояли тарелки с позолоченной каёмочкой. Эти тарелочки им подарила её мам на их свадьбу, так как богатых подарков она не  могла сделать. В тарелках лежало что-то приятно пахнущее, то ли жареной картошкой, то ли ещё чем-то. Что именно приготовила, она так и не призналась. Скрытная она, любит держать всё в тайне. Как она сама иногда говорит: «А еже ли я расскажу, а соседка услышит, сварганит такое же и потом тебя сманит едой, а? Ни за что не скажу».
 Андрей удивлялся её фантазиям. И придумает же...
- Я тебя ни на какую еду не променяю, - отвечал он коротко.
- Это правда Андрюша, я так тебя люблю – и она кидалась ему на шею. Он целовал её в сахарные уста, и они были довольны друг другом, потому как любили с первого дня, такой любви, наверное ни у кого не было, ну может только у Ромео и Джульетты. Но это там далеко, и давно, а это тут и сейчас, жить друг без друга не могли, хотя порой иногда и устраивали шум, но это от избытка эмоций.
 Андрей съел приготовленное Марией блюдо за три минуты, даже и не поняв вкуса, уж больно был голодный. Довольный, поглаживая по животу отвечал: «Ох, как я наелся, пойду досматривать Футбол».
 И встав – шёл, переваливаясь с одной стороны на другую, как медведь сквозь заросли малины. Да и жирок как-то незаметно у него стал нарастать. Животик округлился, выпятился, прямо таки спелый арбуз. Шея делалась широкой, мощной. Кажется он постепенно набирал лишний вес. Всё это ему не очень то нравилось. Это от того что он престал заниматься спортом. А ведь когда он был маленький, он каждый день делал зарядку. Но теперь всё чаще он любил полежать и посмотреть футбол. Как вечер, так он на диван и вот итог, он стал заплавать жировыми клеточками. Фигура потерялась всего за каких-то два год и Мария даже это заметила:
- Андрей ты разве не замечаешь, что ты стал толстеть?
- Кто это тебе сказал? – возмущался он не вставая с дивана.
Этот диван ему теперь стал как родной брат, он только и полёживал на нём, теперь ему казалось всё не интересным.
- Если ты не веришь то пойди и посмотри в зеркало, пойди, пойди и глянь, как ты выглядишь – давала совет Мария. 
На такие советы он обычно отмахивался, его это не интересовало, вот еже ли наши проиграют то он тут же вскакивал, бегал по комнате возбуждённый и начинал крепко ругаться, вспоминая римских богов:

                36
«Олухи, не могли гол забить, опозорились, смотреть больше не хочу это не игра, а срам» - и нервно комкая газету, кидал её в экран.
   Мария уже привыкла к таким выходкам и смотрела довольно таки спокойно. Что ж ну нервничает это пройдёт, это бывает, настроение испортили. Он ложился спасть, но уже утром было всё по-другому. 
Смех, шутки. Так и шла их жизнь, так сказать протекала как спокойная речка. Но вот у Марии живот стал очень большой, и она уже передвигалась с трудом, всё больше присаживалась на креслице, и ходить было даже очень таки тяжело. Лицо наполнилось румянцем, грудь стала массивной, да и сама она пополнела. Андрей даже подшучивал иногда над ней: «Смотри вот такой и останешься полненькой, как медвежонок – и хохотал, закрывая рот».
Она на него очень даже обижалась, когда он говорил ей тактике комплименты. Она старалась их не слушать, она затыкала пальцами уши и лепетала: «А я тебя не слышу». Хотя сама догадывалась, о чём он сообщает ей. Но это было так всё в шутку, он её любил.
И вот в одну прекрасную, звёздную ночь Мария сразу же почувствовала, что у неё началось, то самое, что начинается у беременных женщин. Андрей в растерянности. Что делать? Она кричит Андрею: «Беги за машиной, я сейчас рожу». 
Он бегом в тапочках на соседнею улицу, там друг его живёт у него машина «06». Машине 8лет, он очень аккуратный водитель со стажем бережёт её, ездите мало. Он работает в гараже шафёром, на Уазике у него и стаж 14 лет. Он к калитке, а она закрыта. Он через забор. В окно стучит. Свет зажёгся в доме, тень замелькала, загремел засов, дверь распахнулась, на пороге стоит в трусах Сёма и спрашивает.
- Ты чё с ума сошёл… как ты меня напугал, посмотри на чесы, час ночи, а ты меня разбудил, что случилось?
Тот чё то бормочет, язык у него заплетается, выговорить толком не может... Сёма не мог разобрать его слов. Успокоившись, сказал:
- Мария… моя жена, рожает, Сёма надо срочно в район везти, давай выручай, я не знаю что делать? Только поживее.
- Конечно, конечно помогу, раз уж такое серьёзное дело - и тот быстро скрылся за дверью. Через минут 10 выскочил уже одетый, и к гаражу, ключами звенит, ни как не может попасть в дырку, темно, ключей целая связка. Кое-как нашёл нужный ключ, вставил, повернул и гараж слава богу открылся, он к машине.
Долго мучиться не пришлось, машина завелась быстро, аккумулятор добрый, старый выкинул, а этому всего год, новёхонький.
Он только ключ вставил в замок, повернул, машина пару раз увавкнула и завелась. Он даже сам не ожидал, что так быстро заведётся, когда был старый аккумулятор, то там мучений было.
- Прыгай в машину, что стоишь – скомандовал Сёма, и Андрей открыв дверь – шлёпнулся на переднее сидение.

                37
Подъехали к дому Андрея, он выбежал из машины и забежал в дом.
Семён сидел в машине, не вылезая из неё, немного нервничал, понятное дело, подняли среди ночи, беременную везти, а она вот-вот того и гляди родит. Он смотрел в темноту и указательными пальцами отстукивал по рулю, тем самым успокаивая свои нервы. Нервы вообще-то у него были крепкие, но вот когда случалась какая-нибудь серьёзная ситуация, как эта, то он начинал нервничать. 
Через минуту из дома под бледным освещением появились две тёмные фигуры. Это был Андрей и его жена. Она шла чуть пригнувшись. Семён выскочил из машины и чтобы помочь открыл заднею дверцу и указал рукой на мягкое сиденье:
- Вот сюда пожалуйста, только осторожней – предупредил он.
- Ой как больно, только быстрей – стонал Мария. 
- На вот одеялом укройся, так будет лучше – сказал муж и укрыл её.
Бухнулся на переднее сиденье и выдохнул: - Давай Сёма, дави на полную, лишь бы успеть, а то может прямо у тебя в машине, так что спеши «братишка», а я буду посматривать, чтобы всё было в норме.
- Угу – кивнул головой перепуганный Сёма, и выжав сцепление включил скорость. «Неужели и вправду в машине» - подумал он.
  Стрелка на спидометре медленно поползла верх по мере  переключения передач, она всё время клонилась в правую сторону.
Первая вторая, третья четвёртая, он только успевал передергивать рычаг. Тёмный асфальт по мере освещения его фарами мелькал. 
А когда поднялись на бугор – вышли на прямую трассу, то тут он притопил педаль на полную. Не знаю, может эта машина, за всю свою железную жизнь, не видала такой огромной скорости, но на спидометре отсвечивало 135. Ехали ночью и скорость почти не ощущалась, так только машину слегка потряхивало, как кондрашкой било. Но тут не до этого, Андрей всё больше обращал внимание на жену. Мария закрывала глаза, сжимала зубы, но боль, ребёнок уже не мог больше находиться в нутрии. Иногда она стонала или вскрикивала: «Мамочки а-а-а, не могу». Андрей успокаивал: «Милая ты потерпи, ещё чуть-чуть, совсем немного осталось, мы сейчас приедем, хорошо, ты знаешь, я тебя люблю, несколько минут, ну».
  Потерпи то потерпи, но разве кто из мужиков рожал? Они ж думают это вроде как наша обязанность. Разве они чувствовали эту боль? Нет, они даже себе и представления не имеют как это больно. Ты чувствуешь, как всю тебя обхватывает всепроницающая боль. Ты  стараешься её сдержать, но это очень трудно. Спазмы были на столько резкие, как будто тебя разрывают на части.  Живот раздут как арбуз, боль идёт от верха к низу, ты задыхаешься, сердце бьётся 180 ударов в секунду, глаза того и гляди вылезут наружу как у рака, а ты дуешься, и кричишь, самое главное больше и сильней кричать, чем громче тем – легче. Напрягаешь все мышцы, тело сжимается как

                38    
стольная пружина, мамочка родная, какие это муки. А говорят родить ребёнка – это радость. Некоторые мужчины изъявляют желание присутствовать на родах и вот он – мужчина, увидев настоящие роды, просто не выдерживает напряжения и падает в обморок. Слабаки, а женщине надо мучиться, судьба мол ей такая. Как это хорошо сказано. А еже ли что не так. К примеру: кровотечение не останавливается, можно же и умереть, да все «просто». 
Пока ехали погода стала меняться, сначала на лобовом стекле появились серебренные прозрачные крапинки. Потом поднялся ветер с шумом, где-то далеко блеснула ярко жёлтая вспышка, за тем громыхнуло и перекатисто, чуть слышно покатилось. Чем ближе они приближались к району, тем громче громыхало и сверкало. И наконец хлынул  настоящий ливень. Сёма включил дворники. Они стали бегать перед глазами, как стрелки маятника туда-сюда. Дождь был на столько сильным, что дворники, еле успевали сгонять воду со стекла. Было отлично слышно, как крыше стучат капли. 
- Ну вот, погода испортилась, - вздохнул Сёма, и прищурив глаза посмотрел сквозь мутное стекло – да теперь ни чего не видно стекло заливает, не люблю ездить в дождь, уж слишком опасно, дорога становиться скользкой.   
Дождь то усиливался, то утихал, как будто природа играла.
 Молнии иногда так сильно вспыхивали и освещали всё белым светом, что Мария преставал кричать, и даже хотела перекреститься.
Чтобы ни чего такого, не случилось, мало ли чего может произойти.
- А она не попадёт в машину? – переживая спрашивала Мария и всматривалась в боковое стекло, всё глядела и глядела. Пока новая вспышка снова не озаряла одиноко-мчащеюся по дороге машину.
- Нет что вы, мы же не телеграфный столб, - успокаивал Сёма. 
  Машина влетела в районный городишко Борщов с 25 тысячным населением. Хотя какой там город, а-а всё такое же село, ни чем не отличается, домов больше, всё такие же деревянные, нет, по кроям есть и пятиэтажные и двух этажные, два училища, автобаза, но не об этом, перейдём к делу. Машина пролетела по пустынным улицам как реактивная ракета и, свернув на право подъехала к зданию, на верху было написано большими буквами «Больница». Хотя стоит заметить, что улицы были освещены очень даже хорошо. Вот тем и отличаться село от города, в селе – темно, а в городе – фонари. 
Андрей выскочил из машины, открыл дверцу и повернувшись лицом к Сёме резко крикнул: - Давай за врачом, пусть сюда а я здесь помогу… ну поживей, вроде как успели – выдохнул муж.
 Сёма выскочив из машины, взбежал по бетонным порожкам как молоденький сайгак, открыл большую железную дверь на пружине, заскочил во внутрь. С правой стороны увидел дверь, кинулся к ней
резко распахнул и увидел. Там, в полусонном состоянии, опустив

                39
голову на журнал, дремала мед сестра, но её великолепный сон прервал Сёма, он захлёбываясь прокричал:
- Скорее… там, там у нас женщина рожает…
Вскочив со стула, и откинув свои волшебно-пышные волосы с лица назад, она спросила испуганным голосом: - Где там?
 Сёма увидел её лицо, медсестра действительно была красавица. Круглое, белое как молоко личико, переливалось. Чуть слегка припухшие губы с блеском, и даже глаза были с наложенным макияжем, наверное это она делал от скуки. А что ни кого, а тут мы – подумал Сёма, щас бы познакомиться и романчик закрутить, но не та ситуация, не та. Глаза её были строги, в ушах сверкнули две маленькие золотые серёжки. На руке обручальное кольцо и это тоже приметил Сёма. «Хм, жалко, кажется она ещё и за мужем» - пролетела в его голове печальная мысль, и тут же он указал пальцем:
- Вон машина, она в ней, сейчас родит, давайте же быстрее.
 Сёма кинул взгляд на стол, рядом с журналом записей регистрации больных, лежала раскрытая книга обложкой вверх, Семён чуть выгнул шею и успел просчитать имя, М Цветаева.
Медсестра – заторопившись, выбежала на улицу. На ходу она ещё застёгивала пуговицы белого халата, в темноте она мерцала каким-то светлым пятном, как приведение. Дождь к тому времени уже престал, только мелкие капли иногда попадали на лицо. Сёма бежал позади, едва поспевая. Она подлетела к машине и как доктор сразу к Марии с вопросом: - Давно начались схватки?
- С час назад – простонала Мария и закрыла от боли глаза.
- Ни чё ни чё, потерпите, сейчас всё сделаем… идти можете?
- Нет, резкая боль в животе, я не знаю – проговорила Мария.
- Так, давай за мной – и она схватив, дёрнула Сёму за рукав.
Побежали снова в больницу. В углу стояли носилки, она указала на носилки пальцем и приказала Сёме: - Быстро бери и вниз.
- Эти? – он хотел что-то спросить, но она снова перебила его.
- Давай-давай торопись, надо женщине помочь, время вышло.
Через минуту он уже стоял с носилками возле машины.
- Так вы, и вы – и она, поочередно указала на обоих пальцем.  Давайте берите носилки, а вы женщина – ложитесь, они вас аккуратно донесут. Тут не далеко, вы не переживайте.
- Но мы же не знаем куда нести? – сказал Сёма и посмотрел на медсестру. Та помогла Марии, держа её за руку лечь.
- Я укажу, мужчина не стоит задавать лишних вопросов – она резко обрубила его. И он замолчал, а что он мог ей ответить.
Мария легла на носилки, а Андрей и Сёма подняв их – понесли. Осторожно поднялись по порожкам, прошли через входную дверь.
- По-коридору, влево… наверх – команды были на столько короткие и чёткие, что ребята выполняли их без вопросов.

                40   
Поворачивали, поднимались, и на конец Андрей упёрся ручками носилок в дверь с красиво-узорчатыми стеклянными вставками. Он поднял голову и прочистил, на двери прикреплённую табличку, там было написано синими буквами «Операционная». Это его навело на нехорошую мысль, он взволновался, ему как-то даже стало не хорошо, от прочитанного. Сначала он побледнел, за тем проговорил:
- Скажите, а зачем сюда-то?– ей же рожать, а тут… - удивился он, и его лицо стало серьёзным. Он недоумевал, зачем?
- Не знаю, не знаю, это уж как получиться, может и придётся, схватки то уже два чеса проходят, по идеи она уже давно была должна у вас  родить прямо в машине, а она всё ни как… удивляюсь я.
- Откуда вы знаете? 
- Ну я же как ни как училась в медицинском, так что мне надо знать… работа такая милок, ты вот свою работу хорошо знаешь?
- Да – утвердительно ответил Андрей. 
- Ну вот и прекрасно, а теперь заносите – распорядилась мед сестра и распахнула двери в просторную амбулаторию.
Это была операционная, почему им разрешили войти, они не поняли, ведь посторонних в такие места не впускаю, может случай особенный, ладно не будем вдаваться в подробности, продолжим.
 Андрей и Сёма сидели в коридоре в ожидании исхода этого дела или как правильно сказать, когда же она наконец родит и они тронут домой. По коридору шёл мужчина в белом халате и в колпаке, у него была быстрая походка. Андрей было хотел остановить его и что-то спросить, но тот остановился на секунду, положил ему на грудь свою ладонь и тихо шепнул: - Не беспокойтесь, всё будет хорошо. Сказал он это так уверенно, так искренне, что Андрей поверил в его слова, он и впрямь успокоился и все чёрные мысли в миг отлетели от его души. Он уже думал о том, как они будут играть с малышом, но как его назвать? Размышления об этом житейском, он занял свою голову тёплыми мыслями, он как бы отключился от этого мира.
Сколько прошло он и не знает, ему казалось что время так долго тянется и минута вытягивалась в вечность. Он то вставал, то снова садился, нервно сцеплял руки, заламывал их, да так что было слышно хруст хрящевых суставов. Это были нервы.
- Слушай, сядь, всё будет хорошо – успокаивал Сёма. Они же всё знают, что зря переживать, ты уж лучше молитву что ли прочитай я слышал от одного старца, ну он мой дальний родственник, так вот он мне всегда говорил: чтобы твоё дело хорошо закончилось, надо прочитать молитву. Можно разок, а можно долго читать.
Андрей повернулся и как-то подозрительно посмотрел на Сёму.
- Какую молитву…что читать? я же не знаю, ты знаешь - оборотился.
- Ну там по-своему, мол помоги Боже, чтобы всё было хорошо, я мол тебе обещаю сделать, ну и там пообещай что-нибудь. 

                41
- Что пообещать? – переспросил Андрей.
- Да я откуда зная, что-нибудь такое серьёзное, ну мол не будешь больше пить, или лгать, ну ты сам должен решить что, я не знаю.
Андрей ухватившись за эту идею всецело отдался молитве. А так как он ничего не знал ни о молитвах, ни о Боге и вообще ничего об этой области, то стал усердно бормотать себе под нос:
- Господи если Марии плохо, Ты ей помоги, а я в свою очередь исправлюсь, престану ругаться, не буду воровать, осуждать, может даже покрещусь, или отдам Тебе в служение, то что родиться.
Так он ходил по коридору и бормотал себе под нос. Два чеса он ходил и молился, всё что можно пообещать он пообещал и то что он больше не будет бросать от картошки ботву соседу через забор. У берёт навозную кучу с дороги, что бы можно было свободно проезжать. И то что он не станет закрывать крышку колодца на ключ. 
Деньги в дол будет давать всем, кто только ни попросит, даже самому плохому человеку. Перегораживать забором дорожку, по которой люди ходили в магазин. Бить палкой соседского кота. 
 Так он ходил взад-вперёд, пока не вышел из двери хирург. Он подошёл к ним, сдёрнул со рта повязку и спросил:
- Ну и кто муж этой прелестной женщины а?
Андрей, катко насторожено, ожидая чего-то неприятного, выговорил:
- Я муж этой женщины, а что случилось? Она жива?
- Конечно… поздравляю!.. вы папа… сын у тебя, такой живой, крепкий, с умными глазами, большой человек будет. Сказав всё это, он легко пошёл по коридору, и исчез в его пространстве.
 Андрей несколько минут стоял и ни чего не говорил, потом как-то его осенило, улыбка расплылась по всему лицу. До него дошло.
- Сёма я отец… надо срочно сообщить своим…
- Куда на ночь глядя, ты посмотри на чесы. 2:40 рехнулся что ли.
- Это же такая радость, ты смотри, как господь меня порадовал, я теперь доволен, обязательно всё исполнить что обещал, а то как-то не хорошо получается, обязательно.
- А что ты там Ему наобещал?
- Э-э не-е, это секрет, знает только Он и я, тебе не обязательно. Давай в машину, скорее едем домой, и отметим это дело.
  Дорога обратно была лёгкой. Андрей всю дорогу рассказывал Сёме, как они познакомились с Марией. Как он ухаживал за ней, цветы дарил, в кино на индийские фильмы водил с главным героем Раж Капуро. Ах это были такие весёлые времена. Сёма крутил руль и молча слушал его рассказы. Андрей был весь на эмоциях, радость его переполняла, это было видно по его поведению, он радостно «вскипал» когда вспоминал из своей жизни что-то весьма пикантное.
 Та незаметно они и въехали в село. Андрей увидев магазин скомандовал: - Тормозни у магазина, там  торгует тётя Зина.

                42
Сёма как его и просили – тормознул. Он так вымотался за ночь, а ещё надо было отчитаться перед завгаром. Тот же обязательно будет спрашивать: где был, почему не вышел на работу?
 Андрей вышел из машины и побежал в магазин. Сёма от усталости положил руки на руль и опустил голову, хотелось хоть немного вздремнуть. Сон плавно на его голову и он – заснул.
  Андрей вбежал в магазин и увидел возле прилавка три человека, заговорил быстро, радостно, выстреливая словами как пистолет:
- А можно мне без очереди, пожалуйста, у меня сегодня радость.
- Какая же такая у вас радость? - поинтересовалась баба Маня.
Она всегда была в курсе всех сплетен в селе и самая первая узнавала новые новости. Так же и по распространению этих новостей она была тоже первой, уж очень её всё это волновало.
-О-о баб Мань, очень большая, – и он развёл руки – поздравьте меня.
- С чем тебя поздравить? – нагло влезла в разговор Андриана.
 Та была удивительной сплетницей, таких ещё поискать, это у неё от её байбаки Степаниды, та тоже лялякала, её за это прозвали пустозвон. Но Андриана считала, что это в ней вроде как «дар божий» всё село об этом «даре» знало. Как где услышит что-нибудь не хорошее, а ещё к этому прибавит с три короба, раздует, мама родная, и скажет что сам тот человек ей и рассказал сию удивительную историю. Вот пойди потом и разберись, кто такую ахинею пустил, но все давно уже знали, еже ли что при ней что-нибудь такое скажешь, то на следующий день из этого выйдет целый рассказ, во-во, ей бы писать романы, а она людям проблемы со своими фантазиями прямо как Агата Кристи удивительная сударыня. 
Но тут Андрей не выдержал и признался: - Я отцом стал… сын у меня родился, вот хочу друзей и знакомых угостить. Зин ты мне литр водочки, колбаски с килограмм, сыру, там пару шоколадок, печенье отвесь килограмчик, загуляю сегодня, вот такие дела граждане односельчане, жизнь моя теперь должна вроде как измениться. Долго я ждал этой радости, она меня веселит.
- Андрей, а как же назовёте сына то? – спросила Зина, отвешивая  печенье под названием «топлёное молоко».
- А пока не знаю, за этим дело не станет, еже ли есть человек, то имя ему обязательно найдётся... надо будет с Марией посоветоваться.
Может как и всех русских - Иваном… а что, хорошее имя.
- Данилой, смотри как красиво звучит – предложила Степанида.   
- Ладно, разберёмся – улыбнулся Андрей, протянул Зине деньги и стал собирать всё купленное им со стола в пакет. Водку сунул в штаны, это на всякий случай что не разбилась, мало ли чего, а вдруг сумка нечаянно стукнется об что-нибудь твёрдое, товар жалко. 
- Эх старушки бывайте – выкрикнул Андрей и выбежал на улицу, где его ждал сосед Сёма. А Сёма от усталости уже дремал. 

                43      
Он открыл дверцу машины и увидел, что Сёма уже спит за рулём.
- Эй Сёма – разбудил его окриком Андрей, сел на сиденье, захлопнул дверь, - поехали ка ко мне, там и отметим рождение сына а, ты как?
- Андрей, ты уж извини – начел вежливо отказываться Сёма, чтобы не обидеть друга, -  мне надо в гараж к начальнику, объяснить почему я не появился на работе, сам понимаешь за это могут прогул поставить или ещё чего хуже, выговор с занесением в личное дело.
- Жаль, - вздохнул Андрей, - а я думал: посидим с тобой, знаешь я же ведь и сам то не очень люблю бухать, а так, сам понимаешь радость у меня, я даже и не знаю с кем мне отметить. Во с Мишкой Шмыгай.
- Ой, у него жена скандальная, сам он мужик классный, но вот жена у него – настоящая гадюка, вечно следит за ним, как чуть не так, так она скандал ему закатывает, ох и вредная и где он её только нашёл.
- А ты к Лёхе Савченко сходи, он всё одно сейчас в отпуске, дома сидит, на огороде картошку полет, я его вчера видел.
- Да, наверное, пойду ну не праздновать же мне одному.
- А я тебя подкину до дома и по делам, ты не обижайся Андрей мы с тобой почти ночь просидели, давай, вот уже и дома.
 Сёма остановился возле Андреева дома. Андрюха стал вытаскивать сумку, потом вспомнил про водку, полез в карман и вынув из правого кармана бутылёк протянул его в знак благодарности Сёме.
- На это вот тебе магарыч, а за деньги не беспокойся я тебе потом деньги принесу, вот получку получу и принесу.
Сёма не стал отказываться, потому как знал если начнёт отказываться, то Андрей будет наставать его взять, так и будут тянуть время. Он принял дар и сунул его за спинку сиденья в чехол.
 Настроение у Андрея было прекрасное, он поплёлся к калитке, распевая какую-то хорошую песню.
                Я самый счастливый на светите
                Душа моя, радость прими.    
Сёма несколько минут слушал вокальные данные Андрея, удивляясь его таланту, а потом тронул домой. Счастливый папа поднялся по скрипучим порожкам, отпихнул нагой пустое ведро – под которым лежал ключ от дома, взял его, открыл дверь, зашёл. 
Через минуту вышел и направился к Лехе Савченко. Тот как раз полол грядку с луком. В майке трусах, а на голове самбрера. Ну точный мексиканец. Говорят он её привёз из заграничной поездки, толи в Испании был то ли в Мексике, ну короче, когда начинается не выносимая жара, то он одевает эту большую шляпу похожую на гриб и ходит в ней по огороду весь день. Вот и сейчас Андрей увидел за забором большую шляпу. Солнце припекало довольно сильно.
Он вошёл в калитку. Лёха в самом дальнем углу полол грядку. 
- Лёха да ну ёё нафик, брось ты это дело, зачем надрываться – начел высказываться Андрей и махнул рукой, - у меня есть для тебя дело.

                44   
- Что за дело? – спросил Лёха и переложил шланг с водой, он не
только полол, он ещё и поливал. Жена на роботе, а он дома трудиться, надо чтобы до вечера всё было полито, а то вечером вода перестаёт идти, её переключают на другую улицу.
- Ты себе и представить не можешь, что у меня случилось.
Лёха как-то озабочено почесал за ухом и посмотрев на Андрея:
- Ну я же не Вольф Месиг, чужие мысли читать не могу. 
- Ладно, не буду мучить вас томленьем, я сразу всё вам расскажу.
- Я слушаю, что там случилось? Ты прям какой-то слишком весёлый.
- Лёх Мария родила мне сына, представляешь, мы всю ночь с Сёмой сидели в больнице, переживали, ей  же кесарево сделали, но ты знаешь, малыш родился полноценный, доктор сказал: всё хорошо.
И вот я пришёл к тебе, чтобы ты со мной разделил эту радость.
- Даже и не знаю Андрей, - и он как-то засмущался, хотел было отказать, - понимаешь жена будет ругаться ты же её знаешь.
- Слышь только не отказывайся, только что Сёма отказал, ну что же мне одному, что ли праздновать, - он сделал недовольное лицо, - не красиво всё это, один, скажут что я алкаш, но ты же меня знаешь, я же вообще не пью, а у меня и друзей-то нет, Лёха не огорчай меня.
- Ладно только на часок, я это в дом заскочу и переоденусь, ну не пойду же я в трусах по улице, не красиво люди увидят.
- Лады я жду, - и он присел на корточки, тут как раз была грядка с редиской, он нашёл большую головку и выдернул её. Тут же рядом из шланга бежала вода, он помыл её под струёй и откусил. Редиска оказалась как огонь, она вспыхнула жаром на языке, он сплюнул на землю и проговорил: - Тьфу, ну и гадость и что они её едят что ли.
Появился Лёха в маячке с рисунком что-то про спорт, биатлон или фристайл, и не разобрать. Чёрные брюки, но не чистые, а слегка закрапанные фиолетовой краской, как раз такой краской у него выкрошен забор, и ворота. Он прошёл к калитке и сказал:
- Ну, пошли что ли счастливчик – Лёха улыбнулся и первый вышел на улицу. Где всё благоухало, кипело полной жизнью.
По-середине, в огромной, серой, грязной луже с зелёными пятнами, размером 5х10 плавали утки. Им было весело, они опускали голову вниз, вставали как поплавок и мотали лапками, видать что-то нащупывали съестное, было так смешно смотреть на них. Тут же рядом, неподалёку, на зелёной лужайке паслась белая коза с двумя шустрыми козлятами. Эта скотина, как только завидит человека, старается подбежать к нему и боднуть его в то место... Как только она завидела Лёху и Андрея она сразу устремилась к ним.
- Ну всё сейчас что-то будет… убегай – закричал Лёха, - Андрей давай быстрей эта бестия бодаться будет. И вправду, не успел он это крикнуть, как Андрей почувствовал в зад хорошенький пинок, почему она это делала? Ни кто не мог понять.      

                45    
Андрей только и успел выставить руки вперёд, он шлёпнулся на землю. Коза, как бы злобно надсмехаясь над ним, мекала:
«Ну что получил фраерок? Что разлёгся, вставай щас добавлю».
Андрей приподнял голову и посмотрел на козью рожу. Ему было смешно и грешно. Кряхтя он поднялся. Тут же рядом он заметил палку, поднял её, так на всякий случай, еже ли коза снова решит атаковать. Шерсть на ней висела сваленными кусками, она несколько минут смотрела на Андрея, на его палку и кажется сообразив что лучше удалится, посмотрела в ту сторону где сиротливо дожидаясь мамку стояли козлята. Они ни куда не убегали, а на оборот стояли на месте и мекали, как бы призывая её к себе. Коза резко развернулась и побежала к ним, голося: ме-ме-ме.
Может, она таким способом защищала своих козлят? Кто ж знает. Она об этом сказать не скажет. Но вела себя она очень агрессивно, мекала и старалась нагнуть голову, чтобы пустить в ход рога.
Андрей попятился назад, и так это ближе к забору от неё, коза ещё несколько минут смотрела, своими ореховыми глазами, как мужики убегали, но бежать за ними не решилась, козлята были рядом.
 Мужики завернули за угол, перешли улицу, ещё пару раз оглянулись - А вдруг бежит. Пока шли до Андрея, обсуждали инцидент.
- Слышь Лёх, я даже и не успел сообразить, как почувствовал сильный толчок, ну и коза, боевая – хохотнул Андрей. 
- Я ж тебе кричал, чё ты стоял, надо было увернуться.
- Ну да, разве успеешь, всё так неожиданно… да ладно, не смертельно - и он отмахнулся рукой - ерунда будет о чём вспомнить. 
 День был прекрасный, вот только слишком жарко было. Возле забора Лёха увидел большой цветник, пышно цвели гортензии - прекрасные цветы, их сажала Мария, ей очень нравится это дело.   
- О-о  у тебя тут целый цветник – удивился Лёха.
- Да жена тут всё сажает, поливает, любит цветы, я тоже, но больше всего смотреть, а вот поливать и копать – не, неинтересно.
- А я люблю, знаешь, копаешься, сажаешь, поливаешь, а потом вот такая красота выходит, ну разве не чудо – и он подошёл к цветку наклонил голову и втянул в себя запах, добавил: - Чудо природы.   
- Знаешь я ни чего против не имею, но ухаживать не люблю.
Меня больше нравится рыбалка, грибы, ну всё такое природное.
Рано утром встанешь, когда солнышко ещё дремлет, а ты уже  сумочку подготовил, еды в неё, хлеб там, сало, яички, ну всё такое съестное и на велосипед. Удило к раме проволочками примотаешь, на педали и к реке. Приедешь до рассвета, а вокруг такая тишина, вода будто зеркало, ни шелохнется, ветра то нет. Размотаешь вырезанное из толы удило, достанешь из банки червя, а он так и кочевряжится, не хочет быть едой для рыбы, но куда ж ему девать-ся, ты его раз за голову нацепишь и в воду, ждёшь когда клюнет.   

                46   
Ранняя зорька веселит сердечко, солнышко красными всполохами обливает бугры, а за бугром - трава, деревья и всё это как будто полыхает. А ты уже и рад, вот она то природа – родина моя.
И всё это тебе по сердцу. Тёмно-синяя вода, чуть слегка, от прикосн-овения ветра начинает подёргиваться рябью, мелко-барашковыми волнами и заря, как разгорающийся костёр и удивительно доброе небо, гонит по-своему простору седые облака. Настроение твоей души озаряется светом, наполняется чистотой. В нутрии у тебя всё меняется. Тут же, неподалёку, зелёный камыш и чакон чуть слегка постукивает, и какой-то странный звук доноситься до твоих ушей – это карась к нему подплывает и начинит его щипать, а проголодался. Через минуту глядишь поплавок буль-буль, о чудо зашевелился.
И ты уже весь в напряжении, думаешь: «Ага сейчас поймаю большую рыбину ну давай-давай милок, жамкай». Ты от напряжения привстал, не отрывая глаз – пристально смотришь, когда же он клюёт? Надо дождаться, когда поплавок поведёт в сторону, еже ли повело, то значит, наживка съедена и карась уходит. Вот тут то ты его и подсекаешь. А-а, разве это не красота? Ещё какая красота. В том то и дело что природа нас вдохновляет на всё доброе.
  Андрей открыл калитку и направился к дому, а сам рассказывает:
- Э-э Лёха я же тебе ещё не рассказал, как я люблю грибы собирать.
- Ну так и расскажи, что тянуть, мне всё это интересно.
- Вот сейчас тюмкнем по одной и я тебе расскажу, у меня столько историй я же грибник о-го-го, всё моё детство прошло в лесу. Я с отцом ещё ходил по грибы, знаю, какой грибочек любит спрятаться, все их места мною распознавались в три секунды.
- Да ну, не верю, не может быть, небось врёшь – подморгнул Лёха.
- Вот ещё, я тебе клянусь, зачем мне врать.
- А чтобы быть умней в моих глазах, вот за чем.
Они вошли в дом. На столе стоял пакет, Андрей полез в него и стал из него вытаскивать продукты. Потом открыл холодильник и вынул из него беленькую. Поставил на стол: - Ну вот можно начинать.
- Ну а из закуски то что будем есть? – спросил Лёха.
- Ай момент – и он поставил ладонь, показывая что всё будет. Он развернулся, полез в газовую духовку достал от туда маленькую сковороду, поставил на газ, включил конфорку. Из стола чашку в ней лежало с десяток яиц. Налил масла на разогревшуюся сковороду. И стал бить яйца, в сковороде – зашипело, масло стало постреливать.
- Ну вот, а ты говоришь нет еды – продолжал Андрей, вот же еда.
Выключив газ, он снял сковороду и поставил на стол. Запах был удивительный. Достал из деревянного шкафчика обычные гранёные стопочки, дунул в них, чтобы пыль улетучилась. Взял в руки бутылочку и с лёгкостью свернул ей алюминиевую пробку. Леха прищурился, в ожидании кульминации проглотил комок слюны.

                47    
Наклонив вниз к стопочкам горлышко, стал из бутылочки наливать хорошую водочку, стоила она  не дорого 5р 30к. Послышалось  знакомое буль-буль-буль. Разлив, поставил бутылочку посередине стола, и азартно, с блеском в глазах хлопнув в ладоши – растёр:
- Ну-с приступим к торжественному моменту, - и он подняв стопку, потянулся вперёд, стукнув о стопочку соседа резко выдохнул – ху, - и ту же запрокинув назад голову, тюмкнул. Его шикарные волосы удивительно цвета всполохнули, как стог сена тронутый бурей.
- Закуси, так будет приятней – предложил Лёха, протягивая тарелку. 
На тарелке лежало с пяток огурцов, тёмные, на ощупь жесткие.
Мария специально выбирала их для солки и обязательно с чёрными пупырышками, с белыми ни в коем случае, сразу становятся как тряпка, ну кто такие будет есть, сразу хозяйку обвинят в неумении закрывать соления, а эти были что надо, аж переливались.   
Он потянулся за огурцом, взял самый большой и с хрустом откусил почти половину. Разжевал и довольный своею жизнью сказал:
- А-а с хреном, крепкий зараза, однако же люблю такие – протянул он и сощурил глаза. Было что-то в нём свойское, не знаю, может манера какая особенная, видом он похожий был на интеллигента.
Лёха посмотрел на него и, сморщив своё лицо, приставил стопку к губам, стал тянуть её. На это надо было смотреть. Пил он её как будто пьёт керосин смещенный с ацетоном, уж такое у него было  странное ворожение, а ещё и сморщенное, господи. Как только он вытянул и поставил стопку, он стал искать воду, размахивая руками. Но воды не было, тогда он схватил банку в которой лежали огурцы это был рассол, о-о шикарная жидкость в особенности помогает утром после гулянки, ну и запивать конечно ей тоже приятно.   
Осушив по первой, Андрей тут же с разу налил по второй.
- Куда ты гонишь? – заговорил Лёха, - постой, пускай пройдёт та.
- Пока та идёт, мы ещё ей вдогонку, ну, - и он поднял стопочку. Давай чего стесняешься, сегодня у меня такой день, веселиться надо.
Лёха нехотя поднял стопку, стукнул об его, какой-то удивительный звон разлетелся по хате. Он обернулся и посмотрел по сторонам.
- Чего там заметил? – спросил Андрей, уже закусывая яичницей.
- Чё то не могу, уж слишком ты быстро гонишь, я придержу а.
- Ну не тормози, давай тяни, как можешь я не буду на тебя смотреть.
Лёха снова сдвинул брови в кучу, губы сделал дудочкой, глаза зажмурил и потянул стопочку. Тянул на верное с минуту. Ну ни кто из всей деревне так как он не может.
- Слышь Лёха научи, как это ты так делаешь? - удивлялся Андрей.   
Тот понимал, что он просто хочет пошутить над ним, но и Лёха тоже:
- Это особая техника, так сразу не получиться, тут сноровка нужна.
- Ну да куда уж мне, небось «талант» да – и он цокнул языком.
- Во правильно он самый без него ни как, - и он втянул в себя голову.

                48       
- Ладно, я лучше тебе расскажу, как я грибы люблю собирать.
- Ну расскажи – отозвался захмелевший Лёха и поставил руку опёрся локтём в стол, раскрыл кисть, опустил в неё мутноватое лицо и стал с таким интересом слушать, у него был такой вдумчивый взгляд. О-о если бы вы видели, прям скульптура Огюста Родена «Мыслитель» и ваять не надо, готовое произведение. 
- Всё это начинается поздней осенью, когда погода меняется – начел он медленно свой интересный рассказ, как настоящий грибник. При этом не бросал вилку, а иногда накалывал на неё еду, кушал и рассказывал. Где-то в октябре начинаются проливные дожди, иногда мелкие, но зато как зарядит и на весь божий день, брызжет.
Небо затягивает свинцовыми тучами, всё сразу тускнеет. Даже в  душе как-то не спокойно, какая-то тоска, погода что ли влияет? Не знаю, но всё это относиться к природным изменениям. Лес начинает менять окраску, я же на Алтае жил до 10 лет, а потом сюда переехали в эту область, как её, во, средняя полоса. Ну а вот Алтай, это вообще грибная жемчужина и не только, пушнина, древесина, а сколько там полезных ископаемых, страсть ка много, горы хранят миллионы. Я часто ходил в тайгу о-о там такая красота, сердце аж подпрыгивает. Вода бежит вниз со склонов, чистая пре чистая, как слёзы женщины, а вода представляешь, ух и холодная, ногу сунешь, пять минут и уже не чуешь, немеет, а как же, с гор течёт по тому и холодная. По всему руслу реки разбросаны камни, большие валуны и даже экскаватором не сдвинешь с места, во как. Рыба тоже есть в такой-то чистой воде, конечно же и рыба будет водиться. Но самое главное это лес. Вскарабкаешься на вершину сопки, приставишь ладонь ко лбу, даль-далёкая, и всё такое цветное от того что осень пришла. Сосны те понятное дело вечно в зелёных платьях, а вот другие деревья если попадаются, так те окрашиваются либо в жёлтый, или красный, бывает что снизу начинается жёлтый, а к верху – макушка красная.   
- А грибы, ты же про грибы рассказать обещал, мне это интересно послушать, давай я жду – перебил Лёха.
- Ну так я и рассказываю про природу, сразу про грибы это не интересно, а ты вот послушай какая там природа, ты был на Алтае?
- Нет, ни когда – и Лёха замотал с лева на право головой.
- Ты хоть раз видел живую белку а?
- Такая маленькая пушистенькая да – переспросил Лёха.
- Да маленькая, она ещё орехи грызет – ответил Андрей.
- Знаешь – и он вздохнул, - к сожалению нет, только по телевизору.
- Ну вот, а ты горишь грибы, я тебе сейчас такой расскажу рассказ, что у тебя волосы дыбом встанут.
- Ну расскажи, а я с интересом послушаю что же там за рассказ такой. 
- Ты себе и представить не можешь, что в тайге твориться, какие там с охотниками случаи происходят, не поверишь, я и сам с трудом.

                49 
Собрался Янге как-то раз на охоту. Оружие у его шикарное,  пятизарядный карабин, купил в Межторгснабе за 15 соболей. Жене  дал наказ: - Жди через месяц, выслежу медведя, убью и принесу домой, будет еда, а то совсем всё кончилось, пусто в юрте – шаром покати, надо мясо, жить надо. Однако пойду, дорога дальняя.
 Перекинул он через плечё ружьё, надел лыжи и тронул в путь  пошёл значит в тайгу, как они её ещё называют – матерь кормилица. К тому времени погода изменилась, зима. Пробирался он по белым, глубоким сугробам, а погода – лютая, снегу навалило, высотою пять метров, метёт ни черта не видно, тяжело однако и Янге. А медведю что, он всё лето кушал, а теперь в берлоге спит и лапу сосёт, ему эта погода не мешает. Для охотника самое главное найти его берлогу, но как? Ведь всё снегом завалено. Хотя буряты народ крепкий и на охоте они самые ловкие и умные, всё знают, всё примечают, с духом лесным общаются, одним словом – все они шаманы... Это передаётся от рода к роду, в бубен они умеют стучать и огонь почитают как божество, а как же не почитать, еже ли без огня в тайге можно загнуться, тут по неволе станешь молиться, чтобы он горел и не тух. Только с огнём можно продлить свою жизнь.
- А где же он спал, что прям на снегу? – вклинился в рассказ Лёха.
- Зачем на снегу, днём ходил по тайге, а к вечеру он ставил небольшую юрту, разводил в ней костёр так и ночевал. Еже ли по близости не было домика, а так вообще-то в тайге есть домики сделанные специально для охотников. Замотаешься, зайдёшь.
  Бывает как поднимется страшенная вьюга и дует и дует, в метре ни чего не видно, неделю дует, а ещё и мороз 50* гиблое дело.
 Тайга брат ошибок не прощает, с ней надо только по-хорошему, еже ли не знаешь, то лучше не соваться, залюбуешься её красотой уйдёшь далеко и всё пропадёшь, сгинешь, как в воду канешь, будут искать и не найдут. Место то нелюдимое, только звери.
 Две недели блуждал Янге по заснеженной тайге, хорошо что у него снегоступы, в них и не проваливаешься, а сугробы там большие иногда идёшь и в какую-нибуть ложбину ух и провалился, а там глубина метра четыре, вот и лезь из неё пол дня пытаешься вылезти. На вековых соснах снег лежит, как будто в белые шубы завернулись таёжные красавицы, а на самой макушке шапочки белые. Не, вот я думаю что Алтай – это сердце России, еже ли его убрать то и пульс пропадёт. Ведь вся красота сконцентрирована по самым отдалённым уголкам нашей родины, это я давно приметил. Вот тут в городах народу много, дышать нечем, вонь, гарь, сбились люди в кучи, дышать нечем, кричат: места нет. Как нет? Вон в тайгу, там же на 500 км три человека. Живи, дыши чистым воздухом, нет человек любит всё засрать, а потом сам же на себя и жалуются: ой как стало плохо, жить невозможно вот было бы то да сё.

                50
Скажу так: вредное однако существо человек, очень даже вредное.
Ладно, кажется я не в ту сторону оглобли завернул, об охотнике:
  Янге был очень метким стрелком, да у них в селе все меткие, еже ли будешь впустую стрелять, то так можно и с голоду помереть, приходиться стараться. Глаз у него был точный, он когда стрелял то ему даже и прищуривать его было не надо, они у него – глаза то и так узкие. Найдёт новое место, присматривается, не сидит ли на дереве какой-нибудь зверок с пышным хвостом. Бывает что куница там или горностай, начинают скакать по веткам. Так он моментом скидывает ствол и в ту сторону, ловит цель на мушку, курок дёрг, жах, а из ствола – огонь, дым. И летит по всей округе раскатисто эхо, всё дальше и дальше, пугая лохматых жителей тайги. И сразу порохом пахнет. Зверь услышит издали непонятный шум, уши растопырит, насторожится, и чуя не ладное, сразу старается уйти подальше от того места. Ох и умные животные в тайге водятся. После выстрела с дерева снег осыпался кусками. Он подойдёт к тому месту, под деревом снег разгребёт, а под снегом – зверушка.
Поднимет, встряхнёт, мех засияет как радуга. Ну вот хороший соболь, мал-мал есть добыча то жене однако понравиться. Сам длинненький, хвост, хвост пушистый, лапки коротенькие, но цепкие с коготками, глазёнки как чёрные брусники, из шейки алая кровь. Запихнёт её за пояс, так легче носить, а она висит у него как амулет. 
  За день намотается, знаешь сколько охотник должен пройти километров за сутки. Тут брат надо быть олимпийским чемпионом.
- Сколько же они проходят? – заинтересовался Лёха.
- 40 километров не меньше бывает что и больше до 60км но это уже если без остановки просто идти. Силы надо иметь много.
- Ты скажи, какие мучения, я так и 20 не пройду, загнусь.
- Ну вот, я ж говорю тайга любит крепких, еже ли хиляк, то лучше не суйся, да и вообще лучше ходить вдвоём или втроём, мало ли что, а вдруг ногу сломаешь, как тогда дойдёшь до места, или зверь нападёт, ни кто не поможет, вот брат, какая жизнь у охотника. Продолжаю. В тот день Янге подстрелил два соболя и белку охота получилась и впрямь хорошей. Он и не заметил, как стемнело, возвращаться надо в домик охотника. Тронулся к месту и тут на… сломал снегоступы, хромдыль, хромдыль, на одной не удобно идти, а снимешь, так и вовсе проваливаешься по пояс, плохо дело. Снял он снегоступы и потащился по заснеженной тайге. Ночь уже опустила свой тёмный занавес, яркие звёзды высыпали по небу в жёлтых платьях, как на парад планет. Луна как начищенная до блеска сковородка, ели отсвечивает светом, но и при таком свете можно кое что разглядеть, к примеру чью-нибудь тень. До домика ещё оставал-ось с километр. И вдруг видит он, что возле сосны стоит две чёрные тени, чем-то похожи обликом на собак. Он замер на мгновение.

                51
«Но каким образом в такой глуши могут появиться собаки? – задавал он сам себе вопрос, обман. Это же волки – мелькнуло в его голове и его сердце жалось, а рука потихоньку потянулась к карабину». Он резко вскидывает свой карабин и прицеливается, в то место где только что он видел тени, а они рас и исчезли. «Что за оказия ни как показалось или леший шутит, пугает нечисть, хочет чтобы я ушел из его леса» - подумал он. Тронул дальше, снег рыхлый, ноги часто проваливаются. Прошёл с километр, спустился вниз к реке и бац, снова возле речки, на переходе, два волка и так смотрят на него.
Он пошумел, пригрозил им руками, свистнул, но волки стоят и ни как не реагируют на его жесты, как будто они не слышат его.
 «А-а, хотят чтобы я замучился, тогда нападут на меня, умные – и он опять вскидывает ружьё. О чудо и снова они исчезают, заколдован-ые что ли они?». Не нравится всё это Янге, он хоть и не боится, однако испытывает в нутрии себя не приятные ощущения.   
 «Что хотите съесть меня, а вот вам, - и ударил кистью правой руки по суставу левой... живым не дамся – закричал он страшным голосом и нажал на спусковой крючок, послышался выстрел».
Дым рассеялся и Янге стал всматриваться в даль, ведь доложен же я хоть одного завалить матёрого зверя, не может такого быть, чтобы я промазал, засмеют еже ли в посёлке узнают. Подошёл он к тому месту, где стояли волки, и видит, что следы есть, а волков - нет. Первый раз в жизни он промазал, ни когда такого с ним не было, ни одного патрона в пустую он не тратил, а тут - мимо, стыдно ему стало, огорчился он сильно. Но след был с кровью, в лес тянулась красная полоска. «А-а значит, всё-таки попал» – обрадовался он, и перекинул за спину карабин. До охотничьего домика оставалось совсем немного, он уже был виден. Не доходя 20 метров, вдруг на него сзади, неожиданно кто-то накинулся и сбил его с ног. Янге упал лицом в холодный снег, ужасная боль пронзила позвоночник, кто-то с силой держал его за шею. Чтобы взять ружьё не было ни какой возможности. Ещё он почувствовал, что кто-то крепко вцепился в правую ногу и тащит его. Он попробовал отдёрнуть ногу, но тот не отпускал. «Всё-таки напили – простонал он и стал сопротивляться». Сначала он попробовал вжать в себя голову, ни как не получалось, надо было как-то бороться с волками. Он стал сопротивляться. 
Тогда Янге вспомнил, что у него за поясом имеется хороший нож. Он полез рукой и нащупал его рукоятку. «А вот он – появилась надежда на спасение». Вынув его из ножен, он отвел руку в сторону,  вывернулся и со всего размаха, вонзил зверю в бок лезвие холодного оружия по самую рукоять. Волк тут же взвыл от боли, отбежал в сторону и упал. Второй волк ещё не понимая что происходит, войдя в азарт, сцепив клыки, терзал его новые унты.
Но и ему пришлось не сладко. Янге привстал и с размаха ударил

                52
второго волка в спину, тот резко отскочил, закрутился, упал и остался лежать на месте, без движения, сдох значит тварина такая.
- Во даёт мужик, что сразу двоих завалил? – спросил Лёха.
- Да крепким оказался Янге, у него дед был, так тот медведя заламывал, с одним нажжём на него, сила, настоящий охотник.
- Интересный рассказ, два волка ухлопал, меня тут недавно собака
укусила за пятку, смех да и только, маленькая зараза, а злая, так напугала, я в больницу ходил, уйму уколов делали. До сих пор боюсь, как увижу шмокодявку, меня аж в дрожь кидает. Ты смотри, а тут не побоялся с волками, уважаю таких людей за храбрость.
- Я же ещё не всё тебе рассказал, интересное впереди, ну давай  тюмкнем и я продолжу, там будет над чем похохотать.
- А что, там и ещё есть, давай, ты меня так заинтересовал. Я прям под впечатлением, слушаю. Природа это хорошо, я тоже люблю её.
Андрей налил, поднял стопку: «Ну за мужскую силу – и дзынкнули».
 Андрей доел яичницу, и положив локти нас тол продолжил:
- Он в домик кое-как заполз, отдышался. Тот, что ногу тянул, сильно покусал, кровь из ноги текла. Янге нашёл старое тряпье, порвал и перемотал ногу. С час сидел, потом затопил печь. Решил затащить в домик волков, еже ли не ободрать, а оставить на морозе задубеют как камень, тогда точно не обдерёшь. Нога ноет, он всё же встал и вышел на улицу. Нашёл один труп возле сосны, второй чуть дальше. Взял волка за хвост и волоком потащил. Здоровый оказался волчище килограмм под 70 ни когда, он таких не видел, старый видать лет 17 ему не меньше, затащил и второго, тот был чуть по меньше. В печке уже дрова разгорелись, потрескивали, жёлтые языки огня лижут стены печки, тепло быстро поползло по домику. Янге прилёг на нары, устал он. И тут силы его сдали, уснул он крепким сном, намучился за день, а ещё эти волки. Спит он и сниться ему всё та же тайга, ну а что может сниться человеку, который всю свою сознательную жизнь путешествовал по тайге, только природа. И вот видится ему весна, тепло пришло, и он идёт по поляне ягоды собирает. Наклоняется, заглядывает под листья, находит, срывает и в лукошко. Корзины он сам плёл, у него много таких корзинок, и для грибов и для всякой надобности. Идёт, собирает, не заметил как зашёл в болотистое место. Чуть влево и провалился. Страшно ему стало, чует что затягивает его болото, тянет к низу, он пробует зацепиться хоть за какой-нибудь кустик, да не получается. Уцепился хотел подтянуться, но куст оборвался. Зрачки расширяются, точно утонет сейчас, так ему чувствуется. И вот вскрикнул он и очнулся. Видит что лежит он в домике охотника, а болота то и нет. 
Лоб весь в поту, жар от него. «Хорошо что это был сон, а не явь, точно бы не выбрался из болота, - он вытер рукавом со лба пот».
 Возле печки лежат всё те же два убитых им волка.

                53   
Он поднялся, по спине прошла боль, чуть прихрамывая на ногу, подошёл к ним, постоял, посмотрел, ухмыльнулся.
«Что отбегались – сказал он с ухмылкой, и пхнул ногой в бок серую тушу, - храбрые были, да не долго, жаль, судьба не улыбнулась».
- А что же он дальше то делал с ними? – заговорил Лёха.
- Что делал, ободрал и выкинул в овраг – ответил спокойно Андрей.
Шкуры растянул в домике. Но самого главного то он и не нашёл.
- Чего? – вытаращил свои уже изрядно помутневшие глаза Леха.
- Медведя, он же за чем в тайгу отправился, чтобы медведя найти, уже вот как две недели рыщет и ни как не найдёт. Он собак с собой не взял, о том не рас вспоминал: «Эх были бы сейчас здесь со мной мои Шумгур и Чумбур я бы в миг нашёл берлогу – вздыхал он».
  Утром поднялся рано, маленькое, можно сказать, что совсем крохотное окошечко, было покрыто морозным рисунком. Дрова в печке прогорели ещё ночью, и в домике стало холодать. Он выдохнул вверх и белый пар как из паровозной трубы пошёл вверх. На бревенчатом потолке, переливаясь, как драгоценности сиял заиндевелый потолок синими блёстками. В этом было что-то даже немного сказочного. Дедушка с ружьём в избушке. Спал он конечно в одежде, если бы разделся, то точно замёрз. Борода с пробегающей сединой. Он не спеша, полез в мешок, достал из него кусок солёной рыбы и хлеба. Сел за стол и стал кушать, за ранее обдумывать, куда же ему направиться, может на чёрную реку, или глухую расщелину, -так охотники называли места. Решил, что надо идти в глухую расщелину. Там летом охотники часто видели медведей, да и зимой они всё там же, только их надо найти, места глухие, далековато, но что делать – нужда. Взял карабин и вышел на улицу. Да, снегоступы он починил, пришлось подремонтировать. И вот он уже на верном пути. Погода выдалась удивительно прекрасной. Хоть и - 45* но за то солнышко и тихо, ветра почти нет. Шёл он по руслу напрочь замёрзшей реки, потом свернул и попал в ущелье. Дорога оказалась сложной. На спуске упал, покатился кубарем и провалился в какую-то колдобину, стал щупать, рыть руками, чтобы выйти на свет, ну и как это всегда бывает, случайно наткнулся на непонятное, интересное, что-то мягкое, лохматое, оно сначала не шевелилось. Янге стал раскапывать и прокопав немного, увидел лапу с большими когтями, это лохматое пришло в движение и он вздрогнул. 
Когда он понял что это такое, то по его телу побежали мурашки, да так быстро, как будто это был разряд тока в220 вольт. Но было уже поздно, он нашёл то что так искал. Мишка уже очнулся и оглядывая вокруг себя понял, что его кто-то разбудил. Он заревел страшным рёвой. Пол тайги вздрогнуло от этого ужасного крика. Но Янге был не устрашим, он выполз из берлоги скинул карабин. Теперь надо было попасть точно в голову, еже ли промажет, то будет худо.

                54   
Раненый медведь, – это будет по страшней волков, он же может разорвать в клочья, силы то у него будь здоров. Тёмно коричневая шуба блестела на солнце, его глаза были страшными, они были похожи на чёрные угли. Лапы плотные, ноги неуклюжие да и сам он весь двигался как-то медленно, может от того что ещё толком то и не проснулся. Он увидел Янге, и пошёл прямо на него. Янге вскинул ружьё и прицелился в медведя, тот мало что понимал в оружие. Без страха он поднял лапы и зарычал на него, он хотел схватить Янге. Медлить было нельзя, и он спустил курок, послышался встрел, едкий дым от пороха расползся перед его лицом, аж глаза прослезились. Бурый медведь, по инерции ещё сделал несколько шагов на Янге и с грохотом рухнул, прям перед ним, вытянув вперёд свои страшные лапы. Янге несколько минут не мог поверить, что он таким чудом смог спастись от зверя. «А ведь могло бы всё закончиться и по-другому – подумал Янге и снял с головы шапку из лисьей шкуры». Рыжая, эту хитрую зверушку он подстрелил на сопке, она там мышей отыскивала, а он шёл домой, ну и приметил, расстояние хоть и было большое, однако зрение у него как у орла. Попал с 250 метров, и вот теперь у него зимняя шапка и уши главное не мёрзнут, а то была у него старая из кролика, износилась. 
- Так завалил всё же он медведя, ай да дедушка, - удивился Лёха. 
- А то, он же профессионал, но завалить это пол беды, а теперь как его донести, представляешь, а-а. Медведь то весом 200 кг. Попробуй ка донеси на себе такую ношу, а ведь до посёлка не мене 90км. И легла перед ним сложнейшая задача, как дотащить его? Он сначала подумал, может зданию часть отделить себе, а передняя пусть остаётся, не хватит сил на всё. Так и сделал, долго он ворочал зверя, чеса за 2 разделал, шкуру хотел себе взять, но понял, что не сможет дотащить, шкура тоже весит не мало. Свежее мясо на морозе сильно парило. Янге разделил его на две части, как и задумал, переднею оставил, а заднею сложил на вырубленные им ветки, сделал что-то в виде волокуши. Подцепил и потащил в посёлок. Сначала он шёл быстро, но потом стал уставать, уж больно тяжёлая ноша. Ему пришлось разделить путь на два дня, одну ночь он ночевал прямо под открытым небом, развёл костер, накрылся куском матери, карабин подле себя и так и спал, еже ли костёр прогорал, то он просыпался и подкидывал веток. Вот так он и ночевал в тайге. Весь день он упирался, тоща домой добычу, лицо его от мороза краснело, на усах и бороде появлялись белые сосульки, в током обличии он был похож на деда-мороза. Иногда останавливался для отдыха, снимал с усов и бороды сосульки и чуть отдохнув – продолжал  дальше. Ну а когда уже совсем стемнело, и он услышал лай собак, то понял что он наконец-то дошёл до посёлка. Подошёл к дому, собаки Шумгур и Чумбур почуяли специфический запах, подняли на всё

                55   
село такой вой. Янге уже предвкушал радость встречи с женой, он представлял, как его милая будет рада ему, он осторожно постучал в окошко. В комнате замелькала тень, подойдя к окуну, отодвинула занавеску, бледный лик посмотрел в окно на улицу и ни чего не увидела. Тогда он ещё раз постучал, но уже не в окно, а в дверь настойчиво, и за дверью послышался женский голос: «Кто там?»
- Это я, впусти меня скорее, замёрз я.
- Кто я? – испуганно переспросил женский голос.
- Ну я, – Янге, ты что не угадала меня? - проговорил он уставшим голосом и протянув руку от усталости опёрся о брёвна, силы его совсем иссякли, тело ослабло, ноги ныли, он тяжело дышал.
Послышался глухой щелчок засова, дверь резко распахнулась и на улицу, распокрымши, на встречу выбежала его жена, она кинулась ему на шею, крепко обняла его и прошептала: «Наконец-то вернулся, я так переживала за тебя, думала что медведь тебя погубил, я и к шаману ходила, он пересказал что ты попал в ловушку, а нет, живой – и она стала крепко его целовать в губы, в щёки, прижимаясь лицом к его полыхающим ланитам. Он так сильно устал, что хотел поскорей зайти в дом и уж наконец-то согреться домашним очагом.
- Ну-ну, не стоит переживать, как видишь, пришёл, вот он я, живой, а медведь как и обещал, смотри позади меня – и он указал ладонью на смастеренные им волокуши, там и лежала половина туши прикрытая тряпкой. Давай занесём в  дом, вот видишь как всё хорошо, а шаману не верь, шарлатан он, небось соболя отнесла, а-а, за предсказание?
Она опустила повинно голову и закивала головой.
- Ладно, прощаю, но чтобы больше к нему ни ногой, лодырь он, вот он кто, охоту не любит, весь день возле огня, нет не любит он тайги.
   Добычу кое-как затащили в дом. А на следующий день в семье Янге был настоящий праздник, жена разделала тушу и сготовила: пельменей, мясо варили, жарили, пир горой. Во какой был Янге, хороший, я часто к ним приходил в гости, а он мне всегда какую-нибудь интересную историю рассказывал. Добрый старик, грамоты совсем не знал ни одной буквы, но зато мог с закрытыми глазами отличить звук любой птицы и знал каждый след, кому чей принадлежит, интересная личность, мало у нас таких в селе людей.
- Андрей ты обещал про грибы мне рассказать, представь себе, я вот ни разу не был  в лесу, парадокс, да, а мечтаю когда-нибудь сходить.
- Мечтаешь, это хорошо значит скоро твои мечты сбудутся, как там говориться в пословице. «Ежели чего-то сильно хочешь то оно обязательно сбудется, во кажется так – и он закрыв рот, чихнул».
- Будь здоров – ответил Лёха и посмотрел на стол, - а ещё есть?
Андрей посмотрел на него сурёзным взглядом: «А ты будешь?»
- А то, спрашиваешь, сам позвал, конечно давай – и он поставил стопку поближе к нему в ожидании, что она будет наполнена.

                56   
- Слышь, погоди - и он выставил ладонь, - я щас, всё будет, ты не переживай, главное что у меня радость, а остальное пусть летит к чертям. Он исчез в дверном проёме, несколько минут его не было. Пока Лёха с грустью смотрел на пустую бутылку, на пустую тарелку. Андрей возник в дверном проёме с довольной улыбкой факира.
- Во, видал – и он радостно держа бутылёк за горлышко показал.
- Где взял? – задал обычный вопрос Лёха.
- А к Шаркиным сходил и объяснил, так мол и так, радость у меня может в долг… дола, и не стала спрашивать. Вот добрая женщина.   
- Давай – резко выдохнул Лёха и наискосок резанул ладонью воздух. А-а гулять так гулять, наливай по полной, живём один раз – разошёлся он. Было что-то в этом чисто русское, бесшабашное, весёлое, звонко зазвенели стопки, и понеслось веселье. 
- Ты давеча спрашивал у меня как грибы собирать, да, так вот я тебе скажу дело это сурёзное, думаешь взял лукошко пошёл в лес и нашёл да, не-е – и он подняв верх указательный палец поводил им из стороны в сторону, перед Лёхиными глазами. А они у него уже не двигались, он смотрел прямо в одну точку, на муху, та сидела на вилке и тщательно вытирала передними лапами тонкие как плёнка, прозрачные как вода крылья. Видать поела и готовилась к взлёту.
 Вот многие ходят за грибами один приносит пять мешков, а другой всего лукошко, почему? Не знаешь, а потому что надо знать точные места их обитания. Я был самый лучший грибник в деревне – и он ударил кулаком в грудь, пустил маленькую скупую слезу.
- А кто же теперь? – перебил его Лёха.
Он приостановился, с минуту помолчал и ответил: «Если честно то не знаю, я уже на родине не был 20 лет, все кого я знал, наверное умерли – и он тяжело вздохнул, как будто вспомнил что-то грустное.
Нет, вот правда заходишь в лес и всё, всё тебя уже охватывает этот дух, ты становишься совсем другим, более живым что ли. Душа начинает прислушиваться к пению птиц, ты слышал многоголосый лесной концерт, нет, ну тогда о чем можно спросить. О-о это такое представление, симфонический оркестр тут не в сравнении, всё настоящее живое, природное, и шелест листвы, и скрип стволов только дополняет, в особенности эхо, оно так перекатисто плывёт в даль, что ты представляешь себя царём природы, ты по середине леса попал в сказку, удивительно красиво. Разные грибы растут в разное время года, но в особенности осенью их больше всего. Тут тебе и рыжики и сыроежки и белые, и грузди, свинушки, лисички. Всё и не упомнишь, с деревьев падает жёлтая листва. Ты за ране срубишь себе палочку, зачем? А-а, это чтобы не нагибаться, увидел что листья чуть приподнятые, бугорком, ага, подошёл, палочкой раз и ковырнул и что же под ними? Точно грибы, взял ножик, нагнулся и аккуратно их срезал, всегда срезай ножом, если будешь их рвать

                57
как варвар руками с корнём, то повредишь грибницу и всё, на следующий год больше там ни чего не вырастет. Ну, а если срежешь их ножом, то схоронишь на следующий год грибницу, сечёшь, а-а то-то же, тут надо понимать, природа это брат тоже живой организм, чуть нарушишь его и всё, ни чего больше не родит, ни получишь от неё прибыли, если будешь к ней относиться как свинья.
- Понятное дело, ну давай ещё по одной – заговорил Лёха и хотел было уже тюмкнуть, как за спиной услышал знакомый голос:
- Та-а-к понятно… вот ты где, я значит на работе, думаю, ну муж поливает огород, теперь уже управился, пришла, а его – тю-тю, а он вот и где голубчик, здорово ты устроился, это чё за банкет, что, в честь того что Марии нету дома а? – и она поставив руки в бок покачала головой. Они и не заметили, как она вошла в дом.
Лёхина жена была весьма полноватой женщиной. Ноги широкие,  ляжки покрытые целюлитными пятнами, талия округлой формы как бочоночек, большие груди как дыньки свисали вниз, руки мягкие, слегка шершавые. Только лицо было у неё идеальной формы, круглые щёки, маленький, чуть приподнятый вверх носик, карие глазки, чёрные как сажа брови, округлый подбородок, на щёчках удивительно привлекательные маленькие ямочки. В особенности было приятно смотреть, когда она злилась, ямочки становились глубокие. Но за то какая у неё была шикарная причёска, её крашеные, каштановые волосы спадали водопадом на широкие не женские плечи. Ну и вообще, вся она была так сказать дама в секс соку, как пухленький шарик, мамзель в теле, таких очень любят.
- Ой Зина этот ты, - обернулся он, - а я и не заметил тебя, ты уже пришла с работы – испуганно проговорил Лёха держа в руке стопку.
- За то я тебя хорошо – озлобленно крикнула она на мужа.
- А вы садитесь Зинаида Владимировна и с нами, посидите у нас тут правда не ресторан, но всё же – вежливо предложил  Андрей.
- Чево,- и она сдвинула брови, - ну вы даёте, я пришла за этим балбесом, а вы мне предлагаете с вами устроить пьянство – возмутилась она. А ну вставай и живо пошли домой.
- Ну за чем вы так, мы не пьянствуем, если хотите знать у меня сегодня большая радость, вот – и он сделал радостное лицо.
- Это что за радость, наклюкались что ли? Понимаю вашу радость.   
- Нет, Мария родила мне сына, вот – гордо ответил Андрей.
- А-а понятное дело, поздравляю, но я думаю это не повод сидеть весь день и пить, всё выпили и по домам, домой – и она подошла к Лёхе. Тот было хотел успеть выпить стопку, но она уже вцепилась в руку, взяв, поставила на стол. Хватит я сказала – гаркнула на него.
- Зин последнею, больше не буду –  жалобно умолял он её.
- Я сказала хватит, значит хватит, два раза не повторяю, понял – и она схватив его за рубашку подняла, и стала выталкивать из дома.

                58      
- Зря вы так Зинаида Владимировна, мы же не просто так, а по делу.
- Вы на чесы смотрели, сколько времени а-а? уже 23:30, а вы всё сидите, знаю я вас, будите до утра крутить «пластинку».
И Зина вытолкала Лёху из дома на улицу. Андрей ещё какое-то время сидел за столом, огорчённый, тем что у него увели друга и теперь ему не с кем посидеть, молча с грустными глазами, смотрел на стоп-ку, потом резко поднял и тюмкнул. Изрядно насидевшись за столом, он решил выйти на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Слегка покачиваясь он прошёл по комнате. Подошёл к двери и толкнул её рукою. Дверь открылась со крипом, он вышел на порожки, поднял голову и увидел перед собой удивительное небо, сплошь усеянное золотыми звёздами как поле зерном. Это так сильно тронуло его душу, и он стал высматриваться в небесные созвездия. Долго он смотрел на небо, из всех знакомых созвездий, он только и опознал «большую медведицу» и «малую». Эти созвездия ему знакомы ещё с детства, ещё его мама показывала ему на небо пальцем и говори-ла: «Смотри туда, ну как тебе… нравиться, на что это похоже?».
Он как-то долго приглядывался, а потом сказал: «На ковш, да».   
И действительно это созвездие похоже на ковш. Но не только это созвездие, есть и ещё очень большое количество других, не мене красивых. Чуть ниже созвездия стрельца, на востоке он заметил одну, весьма небольшую звезду, она светила каким-то чудесным светом. Её тонко-волшебные лучи с голубым оттенком рассеивались в галактическом пространстве. И было в ней что-то манящее тайное. Андрей протёр руками глаза, и на его сердце накатила грусть.
«Да и сотворил же кто-то такую красоту, много сил то потратил – мелькнула в его хмельной голове свежая как ветер мысль».
Небесная красота она такая, неописуемая, трудно её не увидеть, она ж сама глядит на тебя. А ты как околдованный стоишь, любуешься и ни чего сказать толкового не можешь. Где-то за забором залаяла собака и тут же подхватила другая, третья и по всему посёлку понеслось цепная перекличка собачьих голосов. Но Андрея это не волновало. Тишина ночная тишина, вот что тревожит человека.
«Эх закурить бы да жаль, не курю – подумал он и достав из кармана коробок спичек, вынул одну спичинку с зелёной головкой, чиркнул ей. Она зашипела и вспыхнула. Он долго держал спичку, наблюдая за огнём. Как только он дошёл до кончиков его пальцев, и обжог ему пальцы он бросил её. Где-то неподалёку в кустах застрекотал сверчок, и полилась сладкая музыка. Андрей ещё сильней загрустил. «Надо было идти спать, Лёха наверное уже спит – подумал Андрей».
Он взглянул последний раз на небо, устало зевнул, и вошёл в дом,  закрыл на засов дверь. Всё что в этот день произошло, было для него великим событием. Он прошёл в спальню, не включая света, не раздаваясь – упал на кровать, его уставшее тело обмякло.

                59
Он заснул быстро крепким сном. Тяжёлый день был наконец то закончен. На вряд ли теперь кто-то мог его разбудить. Перед ним рассеялось светлое облако и окутало его меланхоличным сном.
Снилось ему удивительно-красивое видение. Будто идёт он по светлой дороге, в белой одежде, с красным букетом роз. Он держит их на руках. Свежие как утренний рассвет, пахнущие удивительным запахом розы полыхают ярко-красной окраской как пламя огня. Они были только что сорваны, их запах ещё таит в себе запах таинственного сада, из которого они были принесены незнакомым ангелом с крыльями в белом. Серафим или Херувим? – это было трудно сказать. Имени своего он не назвал. Он просто передал цветы и сказал, прекрасным голосом как бы предсказывая будущее: «Рожденный мальчик от Марии будет служить Богу».
 Андрея это очень поразило, он даже немного смутился от таких слов и хотел что-то сказать, но язык его как бы прилип к нёбу, он так и промолчал, не спросив у белого странника ни слова. А тот сказал и исчез, тут же исчез, как облако растворился в пространстве...      
  Зелёные стебли роз были увенчанные острыми шипами, они очень больно кололи в руку, но Андрей не обращал на это, ни какого внимания, ведь он шёл к своей любимой жене – Марии. Она стояла в дверях удивительного дворца, здание было неописуемой красоты. Дворец был из белого мрамора. Светлый путь, по которому он шёл, был увенчан по бокам прекрасным садом. Верне сказать алея, - она был из маленьких деревьев, со странно изогнутыми стволами и растущими в разные стороны ветками. Но за то они были усыпаны чудно-мелкими белыми цветами. Эти цветы издавали такой удивительный запах, что у Андрея чуть слегка закружилась голова.   
 Трудно было не заметить трудящихся над цветами пчёл. Эти делатели мёда кружились, садились на цветы, и начинали свою сладкую работу, выбирая сладкий нектар. В огромном небе светило белое солнце, от чего оно было белое? Трудно было сказать, просто было таким и всё, может оттого что это хороший сон. Дорожка, по которой он ступал босыми ногами, была мягкой как песок и тёплой. Каждый шаг приближал его к дворцу, нет это не было седьмым чудом света, хотя могло бы и претендовать. Остроконечные шпили  башен взмывали своими макушками в бесконечное пространство, и протыкали их светлую пелену неба, как иголка материю. Большие облака чем-то напоминали пасущихся баранов на голубой траве. Стрельчатые окна и изогнутые как радуга арки придавали замку сказочную тему. Само здание было округлой формы. На крыше дворца сидели голуби гулко ворковали. Чем ближе приближался Андрей к замку, тем сильней стучало его сердце. С правой стороны он увидел большой луг, усеянный разными цветами, ромашки, колокольчики, степные гвоздики. В голове мелькнула наглая мысль:

                60
«Не в раю ли я? Уж больно хорошо здесь, задержаться бы на недельку другую отдохнуть, попаду ли ещё когда-нибудь сюда». 
Бабочки, размахивая своими тонкими крыльями разной окраски, порхали над цатами. И была в этом какая-та удивительная красота, какая-то светлая легкость, в душе чувствовалось теплота и радость. Он приблизился к Марии и замер от удивления, такой он её ещё ни когда не видел. Она стояла в светло-золотом, слегка переливающи-мся на солнце платье. Образ её был светлым, лицо увенчивала прелестная улыбка. Добрые глаза говорили о том, что она самая счастливая мама на свете. В руках она держала маленькое чудное драгоценное создание. Ребёнок был весьма спокойным, не кричал как это делают обычно маленькие дети. Его маленькие глазёнки с удивлением смотрели на Андрея. Он лежал завёрнутый в белое одеяло и перевязан был синей лентой. Андрей как-то нерешительно протянул ей букет красных роз, переминаясь с ноги на ногу. Она сначала взяла их, а потом по невозможности держать отдала обратно. Наклонилась к ребёнку и что-то шепнула ласковое.
- Как ты? вижу ты в прекрасном настроении – заговорил Андрей.
- Хорошо, можешь поздравить, а это твой подарок, на возьми – и она протянула ему ребёнка. Надо было брать, и он протянул руки. 
- Ой да я как-то боюсь, не разу не брал в руки таких маленьких.
- Ни чё привыкай, это же твой подарок, неси – распорядилась она.         
Взяв на руки ребёнка, он ещё несколько раз взглянул на него. Тот спокойно сопел, во рту торчала жёлтая соска, она то и не давала ему кричать. Светло голубые глаза были серьёзными, лицо светлое, нос похож был на пупырышек. Он вспомнил о словах ангела, и светлая радость озарила его сердце, на лице засияла улыбка, понравился ему собственный подарочек. Они пошли по светлой благоухающей цветами алее. Мария всё смотрела по сторонам и удивлялась.
- Ни как не пойму где мы с тобой находимся, вроде бы я и тебя вижу но уж больно тут всё какое-то сказочное, поражает меня природа. 
- Это сон, точно говорю тебе сон, а мы сейчас с тобой, скажу по секрету – и он подойдя поближе к ней шепнул ей на ухо, чтобы ни кто не слышал. Знаешь я понял, мы с тобой в раю, раз уж это сон значит мы попали в рай, ну вот как проснёмся так всё моментально исчезнет, так что давай ещё немного поспим и полюбуемся красотой великолепного города, а природа здесь великолепна.
- А я ни как не могу сообразить, вроде вот только что легла спать, а тут вижу ты идёшь ко мне, думаю ну как же так я же в палате, а тут ты, что-то не сходиться, ясно, но кто же это всё соединил и тебя и меня, вот в чём загадка – и она хмыкнула поджав губы.
- Да какая разница, - и он махнул рукой, - сказка, за то посмотри как тут красиво, на вряд ли мы ещё когда-нибудь сюда попадём.
- По грехам конечно, но за какие заслуги нам всё это показывают -

                61
поинтересовалась Мария, и стала оглядываться по сторонам.
- Скажу тебе одну тайну, только ты не удивляйся, - и он как-то странно повёл глазами вверх, намекая на высшие силы неба. Ангел ко мне с крыльями прилетал, он мне такое сказал, даже и не знаю говорить тебе или нет, как ты воспримешь это.
- И что же он тебе такое сказал? – с любопытством спросила Мария, а в душе у неё уже возникали странные видения...
- Знаешь, - и он посмотрел по сторонам, - будто наш сын должен пойти на служение богу, может за это и показали нам это прелестный город, чтобы мы знали что такое Рай ну, а уж ада точно не миновать, так что радость эта временная, мы же ещё пока живы и нам это разрешили показать только ради нашего сына. А он стало быть виновник всего этого, значит будет он не простым человеком, вот так, хочешь верь, а хочешь нет, чудеса везде случаются.
- Что прямо сам ангел сказал? – переспросила она его, и в её в глазах появился страх божий. Дело то серьёзное, коль так выходит. 
- Истинно тебе говорю, ангел в белом – клялся Андрей.
- Вот так дела – и она подняв освещенный белым светом лоб, сложив пальцы в трое нанесла чёткое знамение креста, добавила:
- Да простит меня Бог – и ещё раз взглянула. Значит вот что в нём скрывается? О-о, надо беречь наше сокровище, слышишь Андрюша.
- Само собой, вон он спит родной наш – нежно покачивал его Андрей. 
- Ты меня пугаешь, наговорил что сердце заболело что ж делать то, как жить то теперь будем а? – пожаловалась Мария.
- А ни чего, будем жить как жили, а то что случиться – увидим, да - и Андрей подмигнул сыну глазом, но тот уже спал.
  Всё как-то незаметно стало удаляться, растворяться. Сначала из рук исчез ребёнок, за тем Мария окутанная белым облаком скрылась в пространство, и Андрей внезапно почувствовал боль в локте.
 Он открыл глаза и понял, что ни кого нет и всё, что было это было с ним во сне. Он прищурил глаз и взглянул на будильник 10:38.
«Ох ты ну и ну во те то я проспал, - подумал он и посмотрел на себя. В рубашке, штанах, он лежал в спальне на кровати. «О какой ужас, да кажись вчера гульнули, ни черта ни помню, всё как-то смутно, – и он встряхнул головой». Приподнявшись с кровати сел на край, поискав взглядом тапочки, но тапочек не нашёл, а увидел в разных углах ботинки. «Ну раскидал не понял я чё в ботинках зашёл в спальню, нет радость слишком была большой раз я уже так стал себя вести – проворил он сам себе под нос».   
 Кое-как встал, прошёл на кухню, там творился полнейший беспорядок, грязная посуда, объедки, заглянул под стол и увидел две пустые бутылки. «О-о это от вчерашнего праздника, Лёху вчера нашли, как его жена узнала, наверное кто-то заложил, увидел что мы с ним прошли по улице вот и настучали, ух все такие честные у нас.

                62
День начался как-то спокойно. Присел, чаю выпил пару стаканчи-ков, и стал потихоньку разгребаться. Грязную посуду свалил в тазик. Взял веник и стал подметать. Ни когда в своей жизни он не держал в руках веника, а теперь вот пришлось. По началу у него не получалась, мусор летел во все стороны, а потом приловчился.
 Ну не сидеть же по уши в грязи, а ежели ждать когда приедет Мария, то можно зарасти грязью. Хорошенько вымел хату. Поставил чайник с водой на газ. Чайник закипел, и он вылил его в тазик, нашёл тряпочку и стал мыть посуду. С утра ещё голова как-то болела, мозги так и лопались, но ближе к обеду отлегло и стало легче. Ну а когда убрал в доме, понял что кушать нечего, надо теперь что-то варить.  Решил сварить суп. Накопал на огороде молоденькой картошки. Ну не хитрое это дело. Полез в книжный шкаф, нашёл кулинарную книгу «французская  кухня» открыл на странице суп обыкновенный. 
Почитал и понял, ничего сложного. Первым делом он поставил на газовую конфорку кастрюльку, предварительно налив в неё воды. Вспомнил что суп надо варить из чего-то существенно, полез в  холодильника и вынув из морозилки беленькую, ощипанную до пёрышка курочку, опустил в воду. Стал чистить картошку. Затем принялся за лук, ну лук это отдельная история. Он же никогда не чистил лук и поэтому когда снял с него первые одежды, заплакал. Ну а пока она там чистил картушу, лук, вода закипела. Он нарезал картошки и бухнул в кастрюлю. Кипящая вода чуть притихла, но через минуту снова стала бурлить. За тем он кинул макарон, лук, всё это варилось с пол чеса, ну и уже в конце он кинул парочку лавровых листов, петрушку укроп, всё это для вкуса, посолил, выключив газ, накрыл кастрюльку крышкой, чтобы это всё настоялось. Взял тарелку, опустил половник в кастрюльку и стал им медленно помешивать. «Ого, что-то густовато, наверное много картошки кинул – подумал он». Из кастрюли тянулись синенькие струйки пара. Он приблизил нос и стал вдыхать их. Запах был чудесным, ему понравилось это. Набрав половник, он налил себе в тарелку супа. Суп был хорош на запах, ну а вот на вкус он его ещё не пробовал. Ну а что там получилось, надо было опробовать. Поставив тарелку на стол, он достал сайку белого хлеба. Вынул нож и стал нарезать ровными кусками. Всё было готово для обеда, как только он сел за стол, тут же кто-то жёстко постучал в окну.
- Кого там принесла нелёгкая – возмутился он и встал из-за стола.
Когда открыл дверь то увидел соседа Генку. Тот стоял и улыбался.
- Поздравляю тебя Андрюха – хохочет, а зубов то нет.
- Спасибо, чё надо? – спросил Андрей.
- Мне бы это, дрель у тебя есть? Надо дырку просверлить.
- Есть, только и всего, чё ты темнишь, чую не дрель тебе нужна.
- Ну дай что ли, я вижу ты сегодня хороший, а вчера песни пел.

                63 
- Это было вчера, отметил немного, сын у меня родился, понял. Вчера пел, нынче нормальный, имею право – пояснил он соседу.
- Да знаю я, не на Марсе же живу… а это, может чё осталось, - и он скорчил лицо, щёлкнул по горлу пальцем, а то я тоже гузанул вчерась с ребятами, сегодня денег просил у своей «выдры».
- Ну и что дала, что ли тебе твоя зверушка таблетку от похмелья.
- Ага щас… ни чего не даёт, говорит где вчера брал там и сегодня возьмёшь, так где же я возьму ежели вчера всё и кончилось, душа брат требует. Ох и за чем я вчера столько выпил а.
- Так я не понял тебе дрель или похмелиться? – переспросил он.
- Хорошо бы и то и другое – и он поводил глазами по сторонам.
- Нет соседушка извини, только одно, дрель есть другого - нет.
- Жаль, ох как жал, опечалил ты меня сосед, умру ведь я.
- Не беспокойся, лежать не будешь, закопаем.
- Ох не понимаешь ты меня, всё нутро горит, всё – и он ударил в грудь кулаком, скомкал рубашку и выдохнул.
- От чего ж, очень даже хорошо понимаю, я же сам вчера, ну а сегодня нету. Рад бы угостить да нечем, вот – и он развёл руки. 
- Куда ж пойти то, а-а? – и он почесал голову, - вот задача, может к Мартынихи, спасёт ли мою грешную душу, как ты думаешь Андрей?
- Не знаю, если ты ей не должен, то может и даст, ну а если долг висит, то навряд ли.  Ты же знаешь какая она на счёт долга.
- Да знаю… конечно же висит, и не один, а два, уже пол года, нет не даст, ах досада то какая, умру я Андрей, - жалуется, - вот если не похмелюсь, то давление вдарит и всё крышка мне. С кем разговаривать то будешь соседушка, если Ангелы заберут.
- Слышь Генка, на вот те дрель и иди а, я обедать буду, ну не могу я тут с тобой стоять. У меня тоже дела, а ты мне тут своё горе льёшь.
- Андрей и не жалко тебе человека, глянь как у меня руки трясутся, - и он вытянул их, а они у него дёрг, дёрг. Что ж понятное дело  обычная русская кондрашка, называется синдром похмелья.   
Не-е дрель мне не нужна я же думал что у тебя есть выпить, а дрель я так спросил, на кой мне, ты же видишь что я ни какой, еле дышу.
- Ну как хочешь а выпить у меня нет – и он зашёл в дом.
Генка хороший сосед, но уж очень часто выпивает, а так мастер на все руки. И утюг сделать может и трактор и телевизор, но зелёный змей его окрутил и вот он работает, работает, а потом как сорвётся и два месяца без передыху по селу ходит от дома к дому, в долг просит, кто даёт, а кто и под зад каленом. Ведь он когда с похмелья ох и вредный, как пристанет: дай-дай. Трезвый – молодец, ни кому не отказывает, всем помогает, ну а вот если он начинает просить на бутылку, то ему отказывают, вот такие добрые люди живут в селе, значит когда он им добро то хорошо, а вот ежели ему надо то фига с маслом. Так и поплёлся Генка со двора от Андрея ни с чем.   

                64 
Десять дней, пока Мария была в роддоме, Андрей кантовался дома один, время для него пролетело так быстро. За этот весьма короткий срок её отсутствия, он даже похудел на три с половиной килограмма.
Каждую ночь он думал о Марии, о сыне, скоро он должен будет увидеть их. Иногда он так сильно выматывался хозяйством, что забывал покушать и ложился спать голодным.
   Рано утром, во вторник его разбудила соседка, постучав в окно.
Андрей испугался и выбежал на улицу в трусах: «Что такое?»
Он увидел, что перед ним стоит Жанна Степанова. Та самая, красивая зараза. Помниться он даже как-то года два назад пробовала к ней  помылиться, мол давайте посидим вечерком с чайком. Она ещё та штучка, своими женскими прелестями всех мужиков в селе с ума свела. Личико у неё белое как у княжны, пальцы хрупкие как спички, ноги фарфоровые как у балерины, платьице короткое оденет, там же всё видно, это она специально делает, у мужиков зрачки расширяются как у акулы на мясо, и слюни текут. Те смотрят и вздыхают: «Ну прям королева». Ты к ней с вопросом, а она всё хохочет, заливается красковой: «Знаете сударь, вы «валет крестовый», не в моём вкусе Андрюша». А сома так и заигрывает так и заигрывает:
- Я бы вас приголубила… и полюбила, но я другим увлечена.
Вот стерва, это специально мозги пудрит… столько сердце разбила.
- Так в чём же дело, милая – подыгрывал он, трогая её рукой в том месте, где всё тайное и скрытое от глаз людских.
- Не люблю я таких, слащавых и расхлябанных мне нужны герои, чтобы за Меня в огонь… а вы так только в прядки, моншер, нет.
  Почти всем отказывала, от того наверное и осталась одна, без мужа и детей, родители были да померли. Приезжал какой-то «генерал» познакомилась она с ним. Он такой представительный весь из себя. Всё ручку ей целовал, называл её: моя голубушка, а она так вся и светилась да не долго. Жил с ней месяца три, но потом она как узнала, что он ни какой вовсе не генерал, а обычный калымщик, настоящей аферюга. У него паспорт вывалился из кармана, когда она хотела почистить его костюм. Подняла, открыла страницу: «семейное положение» и взглянула, лучше бы не глядела. А там: женат, разведён, женат, разведён, и так пять раз, и у каждой по дитю, во генерал так генерал, оказывается что у него целый взвод детей. К тому же не она была ему нужна, а тёплое местечко, а что не плохо, пристроился к бабочке, она кормила его, поила, жизнь-малина. А он работал шафёром в автоколонне, все рассказывал про армию, да так складно врал, что даже мы – старые мужики и то ему верили. А он как начнёт загибать: мол у него временные трудности, часть расфор-мировали, вот-вот должны ему найти место в Москве, он и Жанну с собой заберёт. Время идёт, а вызов так и не приходит.

                65          
Кто ж знал, что он такой «липовый» сплошной пластилин, ни грамма золота. А Жанна женщина очень, очень волшебной красоты, за такими красотками, всегда целые табуны жеребцов носятся. У неё же брови чёрные, и глаза, её даже прозвали: цыганка. Как на кого взглянет всё – влюбился, ей достаточно было и одного раза чтобы тот потом всю жизнь её вспоминал. А может она и вправду была внучкой венгерского колдуна, кто ж знает, что там намешано, ну бывает же такое, что родственников не знаешь, а когда начнешь копаться, а там их намешано и поляки, и евреи, и шведы и немцы даже татары, во как и не поверишь, что столько родни…   
- Там жена твоя звонила из роддома, - заговорила она быстро, - сказала, чтобы ты позвонил ей, на вот тут номер – и она сунула Андрею бумажку с цифрами. Тот схватил обрывок от газеты.
- А я уж думал, что что-то случилось, как ты меня напугала, ты зачем так в окно стучишь а? Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
- Мне сказали передать, вот я и передала, всё бывай – и она повернувшись, чуть повиливая, лёгкой походкой пошла по дорожке.
- Это… Жанн, а больше ни чего не сказал? – крикнул он в спину.
- Нет, сказала всё нормально, позвонишь сам всё и расспросишь.
Андрей забежал в дом, надел штаны, рубашку и рванул в контору, только оттуда можно было свободно позвонить в роддом.
Он постучал и вошёл в кабинет, где сидел помощник бухгалтера.
Тот только и успел буркнуть сквози прокуренные усы: - Да входите.
 Андрей уже вошёл в кабинет, начел быстро, захлёбываясь, оттого что слишком торопился, бежал бегом с два километра.
- Егор Степанович, а можно я по телефону позвоню жене – выпалил он запыхавшимся голосом, - мне срочно надо, вот так – он чиркнул по горлу ладонью, давая понять что дело серьёзное.
  Он поднял голову, осторожно приподнял руками очки, и Андрей увидел его светло-голубые, как небо глаза. Было в них  что-то тёплое, мягкое. Человек он был добрый, и очень ответственный, ни когда не подводил ни кого, и ни кому ни в каких трудностях не отказывал. Все отчёты сдавал в срок и мало того, если у кого-то не получалось, то он по своей доброте, иногда доделывал за других отчёт. Он был очень экономным, всю свою жизнь носил один костюм на работу, а другой одевал только по праздникам. 
 Но был у него один недостаток, можно даже сказать вредная привычка. Уж очень он любил у себя в кабинете курить сигареты.
И пепельница подаренная ему в виде человеческого черепа всегда была набита каурками, иногда пугала заходящих к нему посетителей. Эдак взглянут на череп и дымящиеся в нём окурок, старались долго не засиживаться. Когда бы к нему не зашёл вечно у него в кабинете было так жутко накурено, что и дышать то нечем. Бывало директор
зайдёт, рукой машет-машет, будто мух отгоняет от себя, лицо

                66               
сморщит, кашляет-кашляет, а потом выскажется в его сторону:
- Вы бы не курили Егор Степанович, голубчик у вас тут дышать нечем, разве вы не знаете, что у курящих людей чаше бывают сердешные приступы, рак лёгких, врачи тои дело об этом говорят.
- А я им не верю, мало ли чего они говорят, у нас людей больше погибает в автокатастрофах, так не перестают же ездить на машинах.
- Ну вы и сравниваете, то машины, а это ваше здоровье.
- А я и так здоров, знаете мне уже 59 лет, так что скоро на пенсию, а курить всё одно не брошу я курю с третьего класса, вы думаете что ежели я уже курю 49 лет то брошу, тяжеловато, не получится.
   По сему начальство к нему почти не заходило, а всегда вызывало его к себе только по телефону. А он и не обижался на них.
  И вот посмотрел он на Андрея и тихим голосом проговорил:
- Конечно можно, только не долго, мне тут из банка должны позвонить, надо данные сверить по счетам, телефон рабочий. 
- Я не долго только спрошу у жены как она и всё.
- А что, у тебя жена заболела? – спросил взволнованно. 
- Нет что вы, упаси боже, наоборот здравствует, сына мне родила, представляете, я теперь такой счастливый папа. 
- О-о поздравляю, это хорошо - и он покашливая выпустил изо рта
струю синего дыма в потолок, недокуренный окурок взял руками и прижал его руками в страшную пепельницу в виде черепа.
Андрей стал накручивать диск телефона, номер был легко запоминающийся 71-17-79. с перового раза не получилось, в телефоне было только и слышно длинные гудки. Но потом запикало быстро. «Сорвалось» - вздохнул Андрей и стал снова набирать.
Снова гудки и вдруг на том конце ответили: «Роддом слушает»
- Здравствуйте, мне бы Марию Святову, можно к телефону!
- Подождите, я сейчас позову – ответил коротко голос.
Андрей замер в ожидании, он держал возле уха трубку и не дышал.
Прошла минута, он слышал как его сердце взволнованно стучит. 
- Алё Андрей это ты?! – радостный голос зазвенел в трубке.
- Мария привет! Да это я, как ты там? Я соскучился по тебе… дома всё нормально… да за хозяйством смотрю, конечно, а как же… свинка распоросилась, да, восемь штук. Коров даю, телят пою.
- Хорошо… Андрёй меня выписываю, ты слышишь, приезжай за мной в пятницу, я буду ждать тебя.
- Что тебе привезти, апельсинов, мандаринов, яблок, или бананов?
- Приезжай, пока ни чего не надо, я потом скажу что надо купить.
- Как здоровье нашего сына, растёт, не крикливый?
- А как ты думаешь, как себя веду грудные дети, днём – спят, ночью – кричат, таков распорядок дня, будем привыкать. Хочешь послушать голос, могу дать трубочку, спроси у него сам как он. И она сунула трубку ближе дитю. Дитё кричал громко, Андрей слушал, слушал, а

                67
потом, тяжело вздохнув – высказался:
- Ой-ёй-ёй – у меня голова от шума болит – он сдавил руками голову.
- А как же ты хотел, дети это так – но за то радость какая, напудукает пелёнки мокрые, а ты их стираешь, стираешь.   
- Ладно я понял тебя, в пятницу буду, всё пока-пока, целую вас – и положил трубку. Ху-х ну вот, кажется и поговорил, теперь новая проблема надо забирать жену с ребёнком из роддома.
- Это дело хорошее, теперь шумно у вас в доме будет, как говорить-ся свой «аккордеон» купили, живой – взыскался Егор Степанович и, не отрываясь, ручкой что-то в бумагах пишет.
- Да уж солист нам хора Пятницкого обеспечен, бесплатный, ежели захотите то милости просим Егор Степанович заходите послушать.
- Конечно зайду, я люблю маленьких, у меня же у самого их было восемь, представь все разлетелись кто куда, ни писем, ни слуху ни духу. Вот только меньшой Сашенька, тот иногда раз в году заезжает, он же на большой машине «Volvo» по всей России грузы возит,  дальнобойщик, исколесил родимую от Владивостока до Рима, в дороге и в дороге, по трое суток не спит, можно ли так.
- За то он мир повидал, можно и позавидовать ему.
- Конечно, и Прагу, и Мадрид и Париж, и Брюссель, и Лондон, и Берлина где он только не был, в Москве каждый месяц. Рига, Талин, Хельсинки. В таких местах побывал, нам и не снилось.
- Да а мы вот тут сидим и ни чего не видим, а он сейчас из Санкт – Петербурга везёт товар в Псков, работы много, так что всегда в пути. 
- Ладно спасибо что разрешили позвонить, я пойду.
- Да не за что, ежели по делу то мы не против, а то тут женщины приходят, мне по делу, а сами как начнут болтать, час трандычут.
Андрей вышел из кабинета, дело стояло за малым надо было снова идти к Сёме и договариваться, чтобы привезти из род дома Марию.
 Вечером он зашёл к Сёме и поговорил с ним на счёт машины.
- Я не знаю как на работе - заговорил спокойным голосом Сёма - если начальник отпустит, я с ним с начало поговорю, а потом тебе скажу,
- Хорошо, но ты сам понимаешь мне и обратиться не к кому, ты единственный друг, который может выручить.
 Сёма сходил к начальнику и объяснил ему, что надо помочь соседу.
Тот не имея ни чего против, разрешил ему на завтра отлучиться.
  Утром, в часиков семь, Андрей услышал сигнал машины. Это подъехал Сёма, он просигналил два раза. Андрей услышал сигнал, и засуетился, он был в грязной домашней одежде. Стал снимать с себя грязную одежду. Нашёл в шкафу хорошо отглаженные брюки, они висели на вешалки. Эти брюки были купленные женой в городе за 20р. Он сунул ногу в одну калошину, но так как очень сильно торопился, не успел просунуть во вторую колошину, нога застряла он пошатнулся и упал на пол, быстро поднялся и заругался.

                68
Надев штаны, посмотрел в зеркало, ещё раз заглянул в шифоньер и увидел, на другой вешалке голубую рубашку. «Ну вот эту я и одену, а что и цвет приличный, мне направится» - решил он и снял её, осмотрел чистая ли она. Удостоверившись, что чистая, одел. Теперь он был похож на молодого, весьма красивого папу. Хлопнул по карману и понял, что не хватает самого главного, в поездку обязат-ельно надо взять с собой хоть немного денег. Он знал, где лежали деньги, у них был маленький тайник. В книжном шкафу в подарочной коробочке из-под конфет «Сладкие трюфеля». Эту, небольших размеров коробочку, он сам же и покупал на день рождение жене, он вспомнил, как она обрадовалась и кинулась ему нашею и стала его целовать. Это был самый прекрасный день рождение, ещё он подарил ей золотые серёжки в виде листочков. «Да и всё же мы самая счастливая пара на земле» – подумал он, отрывая дверцу старенького, сильно обшарпанного шкафчика. В шкафчике, между томами Шекспира и Толстым нашёл заветную коробочку, открыл её и взял из неё последние 10ре, которые были им же и отложены на чёрный день. Но, поскольку чёрный день оказался светлым, то придётся их использовать на благо семьи.
  На улице снова послышался сигнал машины. Сёма забеспокоился, он подумал, что Андрей, наверное, забыл о поездке, и по этому стал надрывно сигналить, нажимая на клаксон. Андрей, услышав сигнал, заторопился, вышел из дома и помахал ему рукой, чтобы тот видел, что он уже вышел из дома. Взял замок, накинул на душку и повернув пару раз ключом, закрыл его. Быстро побежал к машине, открыл дверцу и сел на переднее сидение возле шафёра.
- Ты чё не слышал что ли, я же тебе сигналил – возмущёно буркнул Сёма и повернул ключ стартера. Машина рявкнула и завелась.
- Да это, переодевался я - оправдывался он, - штаны ни как не мог найти, я пока управился, сам понимаешь один я сейчас, ни хрена не успеваю, всё ж на мне висит. Не знаю выдержу ли – вздохнул он. 
- Замотался, от чего же, понимаю, я сам полгода тому назад точно так же страдал. Нинка – жена моя, заболела, и я один, целый месяц, веришь, думал всё умру, тут коровы, детей надо в школу, стирка, варить, мама родная, не знаю как они женщины все эти нагрузки выдерживают. Вроде бы сказать что ни чего сложного, но трудно.
  Он включил скорость, и машина плавно покатила, по ямам и кочкам сельской местности. Пару километров по грунтовки и наконец-то выехали на асфальт. Хорошая дорога, душе легче.
Пока ехали, общались на разные мужские темы. Андрей был весел, отвечал бодро, часто смеялся, после каждой сказанной Сёмой шутки.
Сёма был по жизни весельчак и балагур, любитель смешных историй и анекдотов, если он начинает рассказывать, то всё, его уже ни кто не остановит, а он всё треплет и треплет, шутка за шуткой,

                69    
ну вот и сегодня, настроение у него что ли хорошее, как разошёлся и давай тараторить, рот не закрывается. Вспомнил он один презабавный случай, который случился с его лучшим другом.
- У меня дружёк был, Климом звали, ох и хитрец он был, любитель выпить и охотник за женскими симпатиями. Если он увидел девушку то всё обязательно с ней познакомиться, натура такая. Иногда мне казалось что он знает всех девушек города, мы же тогда были молодые шабутные, на шоферов учились. Идём мы как-то раз с ним по главной улице, а впереди нас плывёт лёгкой походкой, беззабот-но, ну просто Джоконда. Фигура стройная, ноги красивые, волосы пышные так и развеваются по ветру, ну всё при ней одним словом Королева. Долго мы любовались ею издали, шикарная модам. 
Он значит догоняет и к ней обращается: «Девушка, а это не вы случайно обронили деньги – и показывает ей свой, только что вынутый из кармана, последний рубль». Он повернулась, взглянула на него своим кошачьим взглядом, посмотрела на ботинки, на костюм и ухмыльнулась, наверное поняла что с ней заигрывают.
- Что ж «малыш», хотите познакомиться со мной? – отвечает она ему.
Он даже и не ожидал такого поворота, он всяких встречал, но вот чтобы девушка сома клевала на него. Сначала она даже как-то замешкался и понял что вся эта ситуация ему просто на руку. Он легко улыбнулся и ответил: - Откуда ты такая лучезарная Изида?
 Она тоже решила пошутить и ответила: - С планеты Халхитум. 
И так они познакомились, стали общаться, а я шёл молча рядом с ними. Она заметила, что я совсем ни разговариваю, спросил у Клима: - А что это твой друг молчит, он что немой?
- Нет у него настроения нет для разговоров – сбрехнул он. Просто он не хотел чтобы я мешал его действию обморожения девушки.
Так мы шли и хохотали, она сказала, что живёт тут не далеко. Мы как настоящие джентльмены обещали что проводим её. И вот дошли мы значит до подъезда, надо бы прощаться, а она предлагает нам:
- Ну раз уж вы меня проводили то мне будет как-то не ловко отпустить вас голодными, вы наверное кушать хотите?
 А мы в те студенческие времена, ой как хотели кушать, почти всегда хотели, голодными ходили, у нас только глаза и торчали. Мы вроде по началу отказывались, ну надо же показать что мы серьёзные, да и как в чужой дом так сразу. Но она настояла, мы поднялись по лестнице, лифт был сломан. Она открыла дверь и мы зашли.
Квартира так себе, обычная мещанская: картины, сервант, книги в шкафах, телевизор, кресла большие, диван, а на нём огромных размеров кот рыжий пре рыжий, и так лениво хвостиком шлёпает, смотрит на нас и наверное удивляется в своём уме: «Кто такие?»
В серванте хрусталь переливается удивительным блеском так много, сервизы, всего полно всего. Клим возьми да и поинтересуйся:

                70             
- А где, если это не секрет, работают ваши родители? – поинтересовался Клим присаживаюсь в мягкое кресло.
- Мама в следственной школе, преподаватель по психологии. А папа начальник изолятора… проще тюрьма, да он сейчас на работе.
Как только она произнесла эти слова, нас с Климом как будто
долбануло 10. 000 вольт.  Ноги стали ватные, затряслись, зрачки расширились, сердце стало биться так учащённо, казалось, что оно вот-вот выскочит из грудной клетки. Мы сразу же засобирались.
- Куда же вы уходите, а как же еда? Я уже вам разогрела – заговорила  она своим командным голосом, пытаясь нас остановить.
- Нет-нет, большое спасибо… знаете, мы опаздываем – залепетал Клим – мы как-нибудь в другой раз, нас ждут, извините – извиняемся, а сами ближе к двери, ботиночки одеваем, спешим и даже шнурки не стали завязывать, как вспомню аж смешно, бывает же такое.
Она удивлёно дёрнула плечами и хмыкнула: - Ну как хотите. 
- А что же дальше? – спросил Андрей.
- Да ни чего, мы потом шли в общагу, так хохотали, хотя тогда в квартире было не до смеха, вот как мы попали. 
Так незаметно, болтая о всяком смешном, они въехали в городок. Проезжая мимо базара, Андрей вспомнил, что надо обязательно купить цветы для Марии, и он попросил Сёму, чтобы тот остановил машину. Сема включил поваротник и прижался к правой стороне. Андрей вышел из машины, дождался, когда дорога станет боле свободной и, перебежал дорогу. Возле продуктового магазина стояли две бабушки, у одной были розы разных оттенков; красные, белые, розовые, желтые, глаза ни как не могли остановится на определенном цвете, так и бегали. У другой бабушки, которая стояла чуть подальше, в специальных вазах, красовались белые лилии, хризантемы, гвоздики. Всё это очаровывало, некаторе прохожие останавливались и смотрели на цветы, они так притягивали взгляд. Андрей остановился как заколдованный и стал разглядывать цветы, теперь ему надо было выбрать правильно букет для жены. Не возможно было выбрать что-то определённое, все цветы были очень красивые. Шустрые старушки на перебой расхваливали свой товар. Мол женщинам почаще надо дарить цветы, чтобы в жизни была хоть какая-то радость. Андрей соглашался и, не говоря ни слова, молча кивал головой, высматривая букетик. Сначала его взгляд  упал на хризантемы, но потом он подумал: «Ну это уж как-то слишком дёшево, надо чтобы это было красиво, всё-таки такое событие, рождение сына». Ведь розы это особый вид цветов, кажет-ся, их вырастили в индии, они росли у одного могущественного и очень богатого человека. И вот случилось это в одной из провинций Калькутты. Один нищей парень, чтобы поразить свою возлюблен-ую, забрался в сад к богачу и сорвал этот дивный цветок.

                71             
Богач приказал найти вора и наказать по всей строгости. Сделать это  было не трудно, так-так такие цветы росли только у богача и ни где больше, его нашли и приговорили к смерти за то, что он украл цветок. Девушку охватило отчаяние, как только она узнала, что её любимого должны казнить из-за цветка. Она сама пришла во дворец на поклон к богачу, и сказала, что именно из-за неё он сделал этот поступок. Богатый человек, увидел печальную девушку и её заплака-нное лицо, сжалился над нею, он пересмотрел своё решение и не стал казнить юношу. Ну вот теперь с той поры и пошло, каждый влюблённый дарит своей невесте только розы – как символ красоты, в знак любви. Нет красивее и привлекательнее цветка. 
  Андрей выбрал красные розы, они ему понравились. Он
прокашлялся и указав пальцем на цветы, заговорил со старушкой:
- А ну ка бабушка, дайте ка мне ваш прекрасный букет роз.
- Как скажешь милок, – усердно распиналась старушка. А сама суетиться, бегает над цветами. Вытаскивает их из вазы и кладёт на специальную бумагу, ловко заворачивает и протягивая спрашивает:
- Невесте? – а сама так и суетиться. А как же товар продать хочется.
- Да вы правы, сына родила мне!  Вот, еду в род дом забирать.
Он оплатил, взял на руки букет как маленького ребёнка, понюхал его и с полным умиротворением пошёл к машине.
- О-о ну вот теперь ты настоящий красавец, жена будет рада – похвалил его Сёма и завёл машину. Через пять минут они уже были возле роддома. Андрей вошёл в здание и увидел мед сестру в белом халате. Она сидела за столиком и что-то читала.
- А не скажете те ли мне милая, как мне увидеть Марию Святову, её должны сегодня были выписать – заговорил с ней Андрей.
- А вы наверное её муж да? – спросила она вставая из-за стола, - знаете я сейчас схожу в палату и позову её, вы подождите.
- Будьте любезны, передайте ей, что её ожидают возле входа.
- Ага хорошо – и она быстро исчезла за дверьми.   
Медсестра забежала в комнату, где находилась Мария и взволнованным голосом проговорила: «Там к вам прибыли… такой интеллигентный мужчина с цветами, очень симпатичный».
- Муж?  – опередила Мария и засобиралась. Она стала быстро пеленать ребёнка, аккуратно положив его вдоль, завернула в одеяло, оделась сама. «Ну я готова… да медсестра я вас попрошу возьмите пока ребёнка на руки у меня тут вещи кой-какие, мне это всё одной не донести – проговорила она и первой вышла из оплаты»
Шла по коридору. Андрей взволновано ходил туда-сюда, и мяукал себе под нос какой-то мотив знакомый песенки.
Дверь распахнулась первой вышла Мария, позади неё шла мед сестра, она несла ребёнка и еле поспевала за ней. Лицо у неё было моложавое, наверное только что закончила медицинский. 

                72
- Ах Андрюша как я рада! – и она «расцвела», улыбка так и расплылась по её счастливому лицу, всё было прекрасно.
- Милая моя! – и Андрей распростёрт руки для объятия. Она кинулась к нему, и он крепко сцепил ладони. Несколько минут они стаяли, обнявшись в затяжном поцелуе, потом он отпустил её и протянул букет роз: - Вот это тебе, ты же знаешь как я люблю тебя.
Она приняла в свои руки цветы, медленно опустила в них лицо,
закрыла глаза и вдохнула в себя томительный запах роз и прошептала: - Благодарю, ты знаешь мой вкус... а тебе от меня вот какой подарок – и она, повернувшись к медсестер сказала:
- Предайте папе ребёнка, путь ощутит себя настоящим отцом.
 Андрей как-то стразу взбодрился, подтянулся, по лицу прошла улыбка, глаза засияли радостью, по нему можно было понять, что он доволен подарочком. «Ой какой крохотный! – заулюлюкал он».
- Ну где машина, на чём поедем дамой? – спросила Мария.
- Там, возле ворот, сосед Сёма… помнишь, как мы тебя везли сюда?
- Да он прям участник всех наших главных событий, выручает. 
Андрей, нежно прижимая к своей груди, держал в руках ребёнка, а Мария с букетом цветов, вышли из роддома. День был замечательн-ый, лёгкий ветерок закружился в больших кронах лип и тёмно- зелёные листья зашумели, как бы восторженно, встречая нового человека. Мария прищурила глаза от солнечных лучей, она так долго не выходила на улицу, что ей было больно смотреть на свет. Зелёная трава колыхнулась под гибким нажимом ветра и, серебрен-ые капли росы, задрожав, медленно скатывались с цветочных головок. Божия коровка, расправив тонкие крылья из-под красного, с чёрными пятнышками панциря, поднялась вверх. Запах мяты и ещё чего-то приятного растворился в воздухе. В одном из окон, девушка в махровом халате, махала рукой, прощаясь с Марией. Это была её подруга по комнате. День действительно был чудесный. Было довольно таки тепло. Воробьи, распуша перья, весело трепыхались в небольшой луже. В районе, ночью, прошёл не большой дождик и поэтому лужи ещё не успели впиваться в землю. 
 Подойдя к машине, они остановились. Сёма выскочил из машины.
- Здравствуйте, Мария рад вас видеть, как вы похорошели! – легко и весело заговорил он с ней и открыл заднюю дверцу. Вы прямо таки вся светитесь, как ангел небесный – льстиво кинул комплимент.
- Судьба милует, здоровье есть, вот ребёночка везём домой, чего ж не светиться, когда всё хорошо, радость у нас. Приходите к нам, вы теперь вроде как крёстный отец, сюда привезли, отсюда забираете.
- А с удовольствием, я люблю хорошие праздники, тем более такие, мы – мужчины, сами как дети, нам тоже иногда надо тепла и любви.
- Сёма давай заводи машину чё зря тараторить – вмешался Андрей. Он помог сесть Марии в машину, подал ей ребеночка, а сам сел

                73
на переднее сиденье, так ему было лучше. Сёма завёл машину.
И они тронули. Чуть отъехав от роддома, ребенок проснулся и стал громко кричать. В машине было шумно, звук нарастал.
- О-о началось, хороший голосок, а говорили что не плачет, ария из оперы Эзильда, ну вот и радио не требуется – вздохнул Сёма.   
- Ну же малыш, чего ты, - качала его на руках Мария, успокаивала.               
- Это что же он так и будет кричать всю дорогу – Андрей чуть возвысив голос, недовольный, сдвинул брови.
- Э-э-э, это только начло Андрюха… у меня двое, поверь мне, ещё будет чем заняться, а как же ты думал, у них своя музыка, это ж дети.
- Не думал я что они так громко кричат, Маш можно как-то успокоить.
- Ну а я что делаю, вот качаю, не хочет.
- Дай ему соску что ли, пусть сосёт, а может он кушать хочет?   
- Может, да и время уже подходит, проснулся, у них же через каждые четыре чеса обед, а времени уже 12:00 значит чувствует обед.
Мария освободила грудь и сунула ему в рот сиську, он нащупал её и стал быстро чмокать и тут же успокоился.
- Ну вот, а то раскричался, делов то – пояснил Андрей и стал смотреть на дорогу. Дорога, серой лентой изгибалась и уходила всё дальше и дальше. Машина миля за милей всё ближе приближались к родному дому. Андрей то и дело смотрел на знаки километражей, цифры с каждым километром уменьшались. Чем дальше они отъезжали от района, тем всё больше и просторней становилась степь. Андрей с какой-то особенной грустью впал в философское размышление: «Полынь и донник, вот оно наше русское поле. Что же возрождает нашу душу, что более всего её тревожит, не то ли самое обширное поле, сплошь усеянное пустырником, перекати-поле, ковыль. Вот что так томит сердце, вот в чём заключается тайна русской душа, в природе. Чем больше на неё смотришь, тем больше она тебя волнует. Как свет, чем больше его, тем радость сильнее.   
А ведь не долго живёт трава, прейдёт осень и она завянет, листья сорвёт ветром, и они упадут на чёрную землю, как короток твой час природа, меняешься так быстро. Время-время, вот уже у меня и сын, а ведь недавно я сам был маленький, помню, как бегал по улице, и мама кричала мне: «Андрюша иди кушать пора». А теперь и мамы уже нет, давно нет, вот уже как восемь лет, да время так быстро бежит – так размышлял Андрей. Было слышно, как чуть слегка подвывал задний мост у машины, колёса шуршали по дороге мягко и, только на ямках машину чуть слегка встряхивало, и Андрей как бы приходил в себя. Сёма летел со скоростью 70км в час, он не хотел, да и зачем, не на гонках же, к тому же Мария уже родила, так что торопиться было незачем. Проехали знак «извилистая дорога» треугольник и машина едет по кривой дороге, значит скоро покажется дом. Андрей стал напевать под нос песенку:

                74    
                «Ни чего на свете лучше нету,
                Чем бродить друзьям по белу свету». с . Энтин.
Пел он её так тихо, едва ли можно было расслышать, что он там мурчит, по-видимому, он боялся разбудить ребёнка. Тот только что заснул, и в машине восстановилась тишина, за исключением гула мотора. Проехав ещё немного, они въехали в посёлок. Спустились с горы и подъехали к мосту. Под мостом протекает маленькая, очень не глубока речушка, с весьма понятным названием «Грязная». Речка эта почти незаметная. Хотя больше всего её обожают, гуси и утки, те так рано утром, целыми табунами быстро передвигая лапками бегут к воде. Раньше, когда родников было больше, она была широкой и глубокой и довольно таки чистой, в ней даже, по рассказам сторож-ил, водились крупные сазаны, а теперь только пиявки и лягушки, да и то, в конце лета она пересыхает и им бедным приходиться искать другие водоёмы. Проезжая по улице, встретили одиноко бредущую корову. Она шла посередине дороги ни обращая, ни какого внимания на машину. Белая с чёрными пятнами, гладкая с распёртым вымен-ем, по-видимому не доёная. Сёма приостановился, ну не давить же скотину, и высунув в окно голову выкрикнул ей грубо так по-русски: - Чё стала, а ну пошла с дороги, у-у тупая рожа, смотрит ещё.
Та лениво повернула голову, и с удивлением посмотрела на него. Человеческий язык был ей знаком хорошо, но большей частью, нецензурный, очень часто она слышала как любимый её хозяин крыл её душу в три загиба, та ни как не хотела заходить в сарай... Вид у неё был конечно не очень. Старые, шершавые, зелёные цветом рога, были затёртые и загнуты вниз. Взгляд её был глуповатым. Она шустро мотала хвостом, как ветреная мельница, отгоняя назойливых мух. Вытянула шею  открыла рот, показав рад почерневших зубов, и громким рёвом ответила Сёме: «Му-у-у-у».
Тот надавил на клаксон ещё раз, со всей силы, и сигнал разбудил улицу. Корова – умное животное, постояв немного, всё же поняла, что мешает, сошла в овраг, там она нашла зелёную траву.
 Подъехали к дому, Андрей первым вышел из машины и принял на руки ребёнка. Мария второй вылезла из машины, огляделась.
 На противоположной стороне улицы, на калитке, облокотись, повисла соседка. Дарья – весёлая  баба, в цветастом платочке, серой юбке, вечно любопытствующая, с интересом наблюдала за приехавшей Марией. Глаза у неё были чёрного цвету, как угли, весь посёлок говорил о ней, что она сплетница. Она не выдержав крикнула громко через всю улицу: «Кого же привезли то?».
Баба она была любопытная. Слышать то она от соседей слышала, что Мария родила, но ей хотелось лично услышать от Марии.
- Мальчика, - радостно ответила Мария, забирая из рук Андрея дитя.
- Поздравляю, это хорошо, будут с моим Тимкой дружить, он всего то

                75         
на год старше это не много. А как же звать то будет ребятёнка.
- Иваном назвали, настоящее русское имя – гордо ответил Андрей.
- Теперь к празднику будете готовиться. Желаю здоровья вашему карапузу, чтоб не болел, рос да поправлялся – и захохотала, да так звонко, вот за что её ещё любят так это за оптимизм. Наплетёт с три короба, а потом хохочет, весёла женщина с такой не соскучишься.
- Мы не против, с большой радостью принимаем ваши пожелания. 
Сёма не стал дожидаться, как только Андрей захлопнул дверцу, он тронул. Андрей прошёл первым, он поднялся на крыльцо, достал ключ и открыл дверь. Мария вошла в дом, не разуваясь, прошла в спальню, положила ребёнка на кровать, сама присела рядом. Уж больно она устала от дороги, спина затекла, да и в роддоме было не весело, то и дело просыпались дети и кричали, не было и минуты, чтобы кто-нибудь из маленьких не кричал. Как только один закричит так остальные, начинают просыпаться.      
- Маш ты голодная? Я наверное пойду в погреб слазаю, достану что-нибуть, да приготовлю, а ты за ребёнком поухаживай, хорошо.
- Иди… а я тут, мне ещё переодеться надо, прейти в себя, я так долго не была дома, что мне здесь всё кажется, каким-то чужим я уже от всего отвыкла. А грязи то, грязи ужас запустил – и она приложила ладони к щекам вздохнув покачала головой как неваляшка. Вон паутина в углу, когда убирал то? Да ежели женских рук нету, то сразу заметно, вон мусору то сколько – заглянула она под стол.
- Как не убирал – возмутился Андрей, - два раза, а перед отъездом даже генеральная была уборка, всё мыл и пол и посуду,
- Ой, знаю как вы мужики убираете, так для отвода глаз, тряпкой повазюкаете ну вот вам мол и убрал. Что, не так что ли? А под кроватью смотрел, а под шкафом, за печкой, небось посередине повозил тряпочкой и думает что это уборка, эх вы мужики.
- Конечно же нет, ты же знаешь Мария я не люблю когда в доме грязно. Убирал я вот те честное слово, зачем мне брехать, вон я даже постирал один раз - и он, открыв шифоньер, показал рукой.
- Ну ладно, забудем, ты обещал сварить так давай, есть хочется.
Схватив старое ведро, он выбежал из дома как пуля исчез в дверях. Через минуту вылез, картошка, вилок капусты, свекла, лук, морковка, у него торчали из ведра. Он забежал в дом и начел всё это чистить, резать, приговаривать: «Я тут без тебя борщ варил, суп, плов и всякую еду, книгу ту, которую ты любишь, нашёл «Французская еда»,  там всё описывается, как и что надо готовить, думаю, что каждый умеющий читать свободно сварганит любую стерню».
Он гремел кастрюлями, стучал колотушкой, резал нажжем и уже через час из кухни поплыл великолепный запах. Он вошёл в фартуке в спальню и торжественно пригласил Марию на обед или ужин.
 
                76      
Они вошли на кухню. Мария была удивлена тому, что она увидела. На столе стояла бутылка знаменитого красного вина «Кадо» сладкое как раз какое она любила. Она сделала удивлённое лицо вскинула брови и спросила Андрея: «Это что?».
- Как что сюрприз, сделаем праздничный ужин – и он взяв в руки стул отодвинул его и предложил ей как это делается в больших домах присесть. Зажёг две большие свечи из парафина. Они тускло замерцали, осветив столовую. Эти свечи у них лежали на всякий случай, если в доме случайно погаснет свет. И вот свечи были приспособлены весьма в полезном и романтическом деле: ужин при свечах, такого она ни ожидала от Андрея, это было с его стороны большим жестом любви. Её это даже как-то обрадовало.
- Ну ты даёшь, вот ты меня удивил – выдохнула она и засмеялась.
- Что разве тебе не нравиться, я сделал нашу встречу более интимнее что ли, а помнишь, как мы познакомились с тобой.
- Да это было не забываемо, я сломала станок, а ты пришёл чинить, помню, как ты ругался и горилл что я не умею опрощаться с техникой. И мне надо идти в другое место работать.
- Ладно, я тогда был слишком злой, начальник меня оставил на вторую смену, пять поломок за один день, я был уставшим. Давай не будем о том, бог с ним, - и он взял штопор и стал его вкручивать в сургучовую пробку. За тем поднатужился и дёрнул на себя, пробка с шлепком выскочила из бутылки. Ну вот смотри всё для тебя - и он стал наливать в бокалы вино. Оно заискрилось на свету, заиграло рубиновым цветом. Андрей преподнес бокал к носу и вдохнул, запах был приятным, он чуть пригубил, чтобы опробовать вкус. За тем поднял бокал и произнёс небольшой тост: «Пусть у нас  с тобой будет всё хорошо, я так тебя люблю, сыну – здоровья, а тебе – быть всегда красивой, за нас с тобой, ну».
- Можно я тоже добавлю – вдохновлённая речью мужа она встала и сказала своё слово: - Пусть наш малыш вырастит настоящим человеком, а мы ему поможем… ну давай за это и выпьем – и они ударили в бокалы. Тонкий звон разлетелся по дому.
- Знаешь я так старался, а ну ка попробуй вот это блюдо – и он пододвинул ближе к ней большую тарелку с чем-то странным.
- Что это такое за странное блюдо? – спросила она, разглядывая мелко порезанные кусочки разных овощей...
- Это ультрасовременный салат из овощей, думаю что ты будешь довольна опробовав его, и оценишь по достоинству, так что я тоже не плохо умею готовить – похвалился он и взял ложкой салат.
- Знаешь, тебя надо было одного оставить на пол года, тогда бы ты стал суппер поваром, а-а – в спальне послышался крик ребёнка.
- Ну вот надо было тише, ужин прерван, - вздохнул Андрей отлаживая на стол вилку.

                77 
- Я пойду посмотрю что там такое – Мария выскочила из-за стола и побежала в спальню, чтобы утешить плачущего ребёнка.
Андрей несколько минут сидел один, потом не выдержал, опёрся на стол, встал, и отправился вслед за Марией. Он вошёл в спальню и увидел, как Мария копошилась возле кроватки с ребёнком.
- Так и знала, описался, насквозь мокрые – огласила она ситуацию, - сейчас мы поменяем тебе пелёночки… ну что ты кричишь маленький – сюсюкала она ему, а он заливался красно-багровый краской.
- Ты ему соску что ли сунь, пусть ребетёночек пососёт.
- Да давала, не очень то он её и берёт, умный, выплёвывает ему бы чего повкуснее мою титьку он хавает будь здоров, а это что – резина.
- Смышлёный значит, весь в деда, ох и сокрушит она нас пением.
- Ты иди, я перепеленаю, успокою  его и приду – сказала она Андрею и полезла в шифоньер. Там нашла чистую пелёнку с розовыми цветочками, разложила на кровати и переложила ребёнка на неё.
Он сопротивляется, нагими дёргает, как будто хочет бежать, руками машет. Она его быстро завернула, сунула в рот титьку, он маленьким как у рыбы ротиком схватился и стал сосать, наевшись – отпустил и уже через минут 10 заснул. Мария аккуратно положила его в колясочку, немного постояла, покачала и удостоверившись что он спит вышла из комнаты. Зашла на кухню, разгладила рукой волосы.
- Ну успокоился что ли «атаман крикунов» - пошутил муж.
- Успокоился, нам бы то же пора спать, а-а, как ты думаешь – и она встряхнула головой, и её пышные локоны колыхнули волной.
- Да утомился я сегодня, ой как утомился, и поставил руки в бок.
- Надо посуду помыть, ты иди Андрюш, а я опосля приду, тарелочки перемою, ты же наверное без меня устал их мыть?
- Спрашиваешь, само собой, тебя сколько не было?.. а я тут один.
- Иди, ложись, женское дело сделаю, так и быть уж пожалею тебя.
Андрей пошлёл, но дойдя до дверного проёма, остановился, развернулся и сделав заманчивое лицо шепнул тихим голосом: «Сегодня будет ночь хорошая, я не буду спать, ты скорей управляйся, соскучился, дни считал, когда же ты вернешься».
- Иди-иди мой хулиган – хохотнула она и махнула ему рукой, застенчиво прикрыла лицо рукой, надо было скрыть улыбку.
  Андрёй вошёл в спальню, включил свет, снял рубашку, шваркнул её комком лениво на стул. Сел на кровать, стянул штаны, откинул в сторону, снял носки и закинул под кровать. Свернул одеяло, и положил в угол. Свет не стал выключать, так было удобно всё видать. Нырнул под холодное одеяло. С минуту он ни как не мог привыкнуть к холодной постреле, но потом пригрелся. Повернувшись на бок, увидел на стуле книгу в синем переплёте. Взял её в руки и прочитал фамилию писателя, тесненную большими золотыми буквы: «Бунин ИА… хмыкнул – что-то знакомое».
 
                78   
Книгу открыл не с начала, а сзади и стал читать её содержание.
  Будучи ещё учеником, сильно увлекаться русской классикой, уж очень он любил читать. Но было и такое время, что и читать было некогда, сильно уставал, а тут опять что-то такое нахлынуло, может ностальгия, и захотелось душе мягкой прозы. Он поставил указательный палец и повёл им сверху вниз по строчкам, и вдруг его палец остановился, глаза прочитали - «Алёшкина Любовь».
 «Что то я слышал об этом рассказе, довольно таки знакомый, говорят удивительной чистоты, надо бы прочитать, - подумал он и плюнув на палец растёр слюну, чтобы было легче перелистывать странички, зашелестел книжными листами». 
 Читал вдумчиво, медленно как аристократ, не стараясь лишь бы – лишь бы проглотить количество букв. Мягкость слов, легкость мышления, и простота жизненной любви Алёши поражали Андрея. «Ну как он так точно описывает всю человеческую чувственность, и цепко подмечает природную красоту, – удивлялся Андрей и всё глубже и глубже вникал в суть рассказ, о судьбе человека, не знавшего забот и хлопот». Прочитав несколько страниц он почувствовал, что его глаз сами собой закрываются, но не поддаваясь этому напору усталости он всё продолжал читать, пока его глаза совсем не закрылись. Он очнулся, когда услышал шлепок, глаза его резко открылись, он пробежал ими по комнате, но ни кого не увидел. В руках у него не было книги, которую он только что читал, он понял: «А-а, по-видимому я заснул, книга выпала у меня из рук и ударилась об пол, и я проснулся, ясненькое дело».
Он посмотрел на пол, точно, книга лежала на полу. Он наклонился, поднял книгу и положил на стул. В спальню вошла Мария.
- Всё я управилась – проговорила она уставшим голосом и стала раздеваться. Она подошла к Андрею и повернувшись спиной попросила: - А ну помоги мне, расстегни молнию, что-то заела.
Андрей взялся за замок и дёрнул, молния пошла вниз: - Всё готово.
 Она подняла руки вверх и потянула, платье. Её бело тело было прекрасно слаженно, он часто это ей говорил, что именно твоя  красота меня свела с ума. Он любовался ею, тусклый свет ночника предавал какой-то шарм. Родника на правом плече, которую он часто называл: звезда счастья и целовал её в час ночного покоя, когда другие планеты мерцали своим блеском, оживляя эту Землю радостью. Она присела на кровать, Андрей протянул руку и взял её тёплую, полную нежной ласки ладонь, поцеловал. Что-то вспыхнуло в её женском сердце, и она потянулась к нему ближе. Она так давно не видела его, так давно не прикасалась к его не бритому, колючему  лицу. Прикоснувшись всем телом, сразу же почувствовала прилив энергии, любви, и кровь вскипела в жилах, сердце застучало. Андрей прижался к ней и вдохнул в себя воздуха. Ночь была чудесная.   

                79               
Тонкий солнечный луч света, как вязальная спица, пронзил оконную раму и упав на пол разлился жёлтым пятном. В комнате стало свет-ло. Андрей уже не спал, он приоткрыл глаза, надо было вставать, но он ни как не хотел этого делать. Хотелось ещё немного полежать. Он не любил быстрого подъема, он всегда тянул время. Мария уже орудовала на кухне. Она встала чеса на два раньше него и уже во всю тарахтела на кухне кастрюльками. Обычное женское дело.
Он сжав руки в кулаки, потянулся к потолку, перекособочил рот и лениво зевнул. Он заметил, как из-под стола вылетела серая моль, она сделала несколько кругов и присела на красный, любимый его шерстяной ковёр. Этот ковёр они купили на базаре, он вспомнил как он торговался с женщиной, она оказалась хорошим продавцом, ни как не хотела уступать ему цену. Он ей свою, а она ему свою.
Не договорившись, стал уходить, а ей видать жалко хочется же продать, товару много, все смотрят, спрашивают. Крикнула в след:
- Эй иди сюда, хорошо, давай по твоей цене, мало денег наверное, - и рукой махнула, стало быть решила продать. 
Деньги уплатили тогда ж ещё рубли да трёшки были бумажные. Он ей целую пачку сунул. Ковёр свернул, закинул на плечё и несёт, жена радуется, сзади как собачонка за ним еле поспевает. Принесли домой. Что ж теперь чтобы его повестить, надо пришить кольца. Жена взяла нитку, иголку, кольца тоже купили там. Пришила. Андрей взял гвозди, и в ряд по линейки вбил. Повесили его, сели на диван и любуются, красотища то кокая, мелочь а радости, через край хлещет.
И вот эта моль да на любимый ковёр. Андрей не выдержал он откинул одеяло, поставил ноги на пол, встал. Взял со стула рубашку, надел, потом потянулся за штанами. Просунул ногу в одну калашину, за тем в другую, застегнул. Моль всё по-прежнему сидела на ковре он её хлоп ладонью, вот и всё нет моли, лишил он её жизни, не стоило ей садиться на него. Подойдя к столу, спорил у жены:
- Маш что-нибудь сварила? Уж больно кушать хочется, желудок заработал, давай-ка свергать мне.
- Ты ж ещё ни чего не сделал, пойди, покорми коров, свиней, а тогда и спрашивай, ишь какой умный только про себя и думаешь – упрекнула она его и продолжила заниматься своим делом.
Андрей вздохнул, почесал за ухом. «Да вот они тебе женщины и сделал же господь для нас мучение, дал как говориться «радость», полноту  жизни, чтобы мы с ними ругались - буркнул себе под нос Андрей». Погода на улице была прелестной. Солнышко светило,  птички пели. Андрей быстро накормил животных и вернулся домой.    
- Я вернулся, встречай меня моя радость – проговорил Андрей, постукивая каблуками, подошёл к умывальнику.
- Я тоже приготовила ну садись, много не мало, вот каша, - обрадовала его Мария, вытирая свои руки об цветастый фартук. 

                80       
Он присел на скамейку, поставил локти на стол, и понял, что у него нет ложки. Вставать ему не захотелось, и он попросил у Марии:
- А подай-ка мне пожалуйста ложку, мне есть не чем.
Она полезла в шкафчик, достал из него ложку из нержавеющей стали, ещё раз протёрла её тряпкой и положила перед ним.
Он очень, не любил когда ему подавали грязную ложку или тарелку. Он был брезгливым и поэтому часто высказывался в адрес жены.
- На, держи пан барон – уколола она его и усмехнулась.
 Он взял её, кашлянул, но ни чего в ответ не сказал. Он задумчиво посмотрел в окно, оно было как раз расположено перед ним. Там, за окном, на молодой вишни, посаженной им самим дрались воробьи. Эта драка и привлекла его внимание, 5 или 6 воробьёв, посчитать было довольно таки трудно, скучились в клубок, кто кого щипал  было не понять. Андрей махнул головой и что-то буркнул.
- И чего им не хватает, места же вон сколько, ух и «райские» птички, в раю что тоже так себя будут вести, не приведи господи, откуда у них столько зла, вот что сделал грех Адама. Не только люди, но и пиццы стали злые, тоже мне, права качают – рассуждал Андрей.
- Нашёл о чём говорить. Как не веди, а люди грешнее животный,
у них то драки пострашней воробьиных, самые злые это люби. 
- Грешнее, это точно – подтвердил Андрей, черпая из тарелки еду размышлял: «Человек – это самая умная тварь, хотя умом то как раз не сильно то блещет, так всё больше на грехи тянет, гомосапиенс».
- Известное дело грех то он легче совершается, то что запретно всегда хочется взять – поддержала Мария его тему. Вон сосед украл у соседа моторчик для поливания огорода, мол стало быть ему надо а тому нет, вот какое рассуждение у людей.
- В законе строго написано: не укради, а мы как будто и не хотим знать, хотя все знают, что брать чужое нельзя и в уголовном кодексе и в Библии написано, не бери то, что тебе не принадлежит.
- Так украл же ведь, и ничего, молнией его не шарахнуло, и не сознаётся, что совершил такое. Говорит, ни чего не брал я.
- Всё начинается с малого, ломание своего мышления, мол мне это нужней я возьму и мне за это ни чего не будет, вот каков человеческий разум, не хочет он признавать себя виновным.
А что же он молчал, надо было сходить к милиционеру, он бы уж точно  разобрался. Ему же власть дона чтобы спрашивать.
- Тот пошёл, заявление подал, милиционер пришёл, искали не нашли.
- А-а, надо было просто морду ему набить без всяких заявлений сразу бы и отдал, у нас ведь по-хорошему не получается, только через кулак. О чём я и говорю, человек вредная скатана.
- Да ладно, что уж  там о философии, когда тяжело на душе, каждый думает за себя, и выгоду ищет, чтобы только ему, один Бог только о всех думает, кому чего и сколько. Вон у соседки Натальи муж

                81       
кожный день в пьяном виде приползает, и ни чё ему не надо, смену отработал, напился, и хорошо ему, говорит у меня апатия к жизни.
- Ты к чему это гнёшь, я же не пью, чего ты тему сменила.
- Да так, что вижу то и говорю, женские вопросы, мучают.
- Чего это?- Андрей сдвинул брови от удивления.
- Да жалко мне её, ни чего она хорошего не видала пьяную харю.
- Сама выбрала, её ж ни кто насильно не сватал.
- Да это так, она говорила что он в молодости совсем был другой.
- Какой это другой, красивый и молодой что ли – усмехнулся Андрей. 
- Не а, добрей, помогал по хозяйству, а теперь после 10лет как подменили, вон погляди опять на калитке повис, ни как снова  готовый, точно, мама родная ели держится. Ой какой хмельной. Он Наташка вышла, бегом к нему, смотри под руки его и тащить в дом, а он бугай-то вон какой. Вот как мы вас дураков любим, а вы нас?
 - Я ж говорю сама выбирала, у неё что глаз не было что ли.
- Много вы понимаете в женском счастье. Он цветы ей носил каждое утро, белые розы на крылечко клал. Она себя представляла принцессой, а он прынц, ну прям как в сказке, да-а-а, замок рухнул.
- Ага, на цветы купилась, вот дура, надо было на характер смотреть, а она на подарки, что сказать прямо таки не повезло ей.
- Да на цветы, он умел красиво ухаживать. Она мне сама говорила, прейдёт, цветы протянет: «Это вам Наташа». И тянется к ней руку  поцеловать. Такой скромный, сядет в уголочке на стульчик, руки на коленки, как зайчик, в костюмчике, рубашечка накрахмаленная, глаза блестят, одеколоном надушиться «Консул» аромат от него сладкий. Да и он любил её очень сильно. Не любил бы не ходил к ней.
- Ну да, а теперь вон чего, я ж говорю что люди к старости меняются  не в лучшую сторону. Лечить его надо, кодировать, раз-два и всё.
- Что и прям сразу престанет пить? – Мария посмотрела на Андрея.
- Может и так, а может и нет, у нас раскодированных знаешь сколько, вон пол села, кто хотел, тот бросил, а силой не заставишь, всё одно не перестанут, больные они, жалко их, но лечить всё  же надо.
 В спальне послышался крик ребёнка. - Ну вот кажись кричит.
- Ой Иван проснулся – спохватилась она и кинулась в спальню где лежал ребёнок. Она подбежала к кроватке и взяла его на руки, стал качать туда-сюда, но ребёнок не переставал кричать. Мария почувствовала, что пелёнки мокрые. Она сделала губки бантиком и засюсюкала как рыба: «А-а напудукал, радость моя, сейчас мы тебя перепеленаем –  и она положив его на кровать, стал развязывать пелёнки. Ребёнок кричал. Быстро перепеленав его в чистую, мягкую, сухую пелёнку, сунула ему соску. Минут пять покачала его и он успокоился. Аккуратно положила в коляску и потихонечку на цыпочках вышла из комнаты, затворила дверцу. Прошла на кухню.
- Чего она там раскричался? – поинтересовался Андрей.   

                82
- Описался, сменила пелёнки, покачала его на руках – уснул.
- Ну пущай спит, растёт, а я пойду в кантору, надо работу искать сколько можно сидеть, может простят грехи мои и куда-нибудь сунут. Надеюсь, председатель не будет на меня злиться за прошлое. 
- Сходи, глядишь может сторожем поставят, я не могу сейчас работать, сам понимаешь ребёнок. А деньги нам очень будут нужны.
- Ну ты тут смотри, а я пойду, пожелай мне удачи.
- С богом, ты сильно не возникай, свои права не качай. Что предложат на то и соглашайся, не кабенься, понял.
- Да я что, я молчать буду. При моих-то обстоятельствах.
- Знаю я тебя, щас начнешь, то мне дайте, вы это мне должны.
- Не-е, я молчать буду, как рыба. Пущай решают куда меня.
- Иди не задерживайся, а то председатель куда-нибудь уедет, он принимает по личным вопросам до девяти, а потом может уехать.
- Уже выхожу – и дверь хаты хлопнула. В доме сразу стало тихо.
Андрей шёл по улице с озабоченным лицом. Голова была опущена в низ как будто он что-то искал. Думал только о хорошем.
- Чё потерял что ли, - услышал он. На встречу шёл Лёшка Зыбкин. В руках он держал серый мешок, в нём что-то шевелилось и похрюкивало. Не трудно было догадаться что это.
- Не это я так задумался, в кантору иду, на работу хочу устроиться.
- Ты же работал – он остановился и опустил мешок на землю.
- Да-а – и он махнул рукой от себя, - убрали с той работы, не справился, много чего не так сделал. Вредная работа была та.
- А-а понятно - кашлянул. Слышь закурить дай? – и он подняв руку стал водить ею как бы поглаживая ладонью по небритым щёкам.
- Я ж не курю ты что забыл Лёх – замотал головой.
- Да нет, просто так сильно хочется что я у всех спрашиваю. А я вот иду от Куличихи поросёнка купил, несу домой жене подарок.
- Хорошенький подарок, решил подложить – и он засмеялся.
- Ага – и он головой кивает, улыбается такой счастливый, зубы скалит, а они у него жутко страшные, чёрные при чёрные с серым налётом, а половины вообще уже нет. Он же раньше работал на закрытом предприятии, на урановом руднике в Семипалатинске, что они там делали, ни кто не знает, ему же нельзя разглашать военную тайну, секретные войска, понимаешь, вот как раз там он и уложил здоровье, зубы и бог знает что ещё. А теперь вот тут доживает собачью жизнь, всё что надо было он отдал. Да теперь-то с него нечего взять. Вот так с нашим человеком поступают.
- Не слыхал Пашка Савкин напился и на тракторе к баке Глашке в огород заехал, всю картошку подавил, огурцы и на капусте заглох.
- Ну даёт, чё ж ему теперь будет-то? – удивился новости Андрей.
- А чё ему будет, да ни чего не будет, поругают, зарплаты лишат, он уже не первый раз так. Два года тому назад столб электрический

                83            
завалил. И как его идиота только током не убило, а ведь могло, провода упали и прям на кабину, как она свернула родимая. А бак полный столяры мог же и взлететь на воздух. Вот как напьётся, вечно куда-нибудь влетит. Трезвый человек человеком, а когда помажет губы самогонкой, тут брат всё-ё, начинается ценуроз*- (в ветеринарии это овечья болезнь, овца начинают кружиться вокруг себя). А за него работать некому, он хоть и выпивает, но работать всё же работает, трудолюбивый, ага, когда не пьёт.
- Ладно Лёх ты прости мне ж надо идти, боюсь председатель уедет.
- Ну бывай, поросёнок есть хочет, вон как хрюкает – и он взялся за мешок ловки махом перекинул его через плечё, крякнув тронул домой. А Андрей пошёл дальше, ускоряя свой шаг. На мосту он встретил ещё одного старого приятеля, они с ним вместе ездил по путёвке отдыхать в г. Минеральные воды.
- А-а-а здорова, кого я вижу, - и он вскинул вверх свои руки, кинулся его обнимать. Давненько тебя не видел, ну где преподаешь?
- Да вот – Андрей переминаясь с ноги на ногу глупо улыбался. Иду в кантору, хочу работу попросить, может дадут, надежда есть.
- Ну это хорошо, пословицу знаешь, стучащему да откроют двери.
А я вот с рыбалки возвращаюсь, во смотри чё поймал – и он протянул пакет, а  в нём лежало четыре маленькие рыбёшки.
- Чё так мало? Не уж то ли рыба перевелась в пруду?
- А-а видать давление упало, жарко, не хочет ловиться зараза, так её.  Да я так просто, от нечего делать, просто отдохнуть, у меня же отпуск, ну вот я и решил пойти посидеть с удочкой, а что я люблю тишину, рыбалка – это самый лучший отдых. Эдак закинешь удило, поплавок поближе к камышам, сядешь под тенистой вербою и смотришь на него, кр-а-са-та. Камыши туда-сюда качаются, друг об дружку соприкасаясь шуршит, будто шёпотом разговаривают. Поплавок на волнах так и подпрыгивает. Солнечные лучи падают на воду и вода искриться блёстками, будто серебренная, да так сияет, аж глазам больно глядеть. Это самое главное для меня, а рыба, так только. Душа отдыхает, природа брат сделанная для человека.
- У тебя кажется лодка была, надо было на лодке.
- А-а какая разница я ж говорю, рыба для меня не самое главное.
- А зачем тогда эту мелюзгу взял? Отпустил, глядишь бы и выросла.
- Коту своему отдам, он так любит рыбу, я как с рыбалки прихожу он сразу чует, что от меня рыбой пахнет, ох и хитрый кот. Залезет на телевизор ляжет и спит, представляешь, удивляет он меня.
- Значит ему там нравиться, он же не мешает ну и пусть себе лежит.
- Да и я так же подумал. Жене говорю и детям: кота не трогать, раз уж ему так хочется то пусть лежит. Одно только, он хвост опустит и по экрану туда-сюда, мешает смотреть, а так ничего. Недавно пришёл, весь подранный, видать ходил по кошечкам.   

                84    
-  Ладно я пойду, ты это, если время будет, заходи в гости, жена не против, посидим, поговорим как люди, а то всё бегом да бегом.
- Ты не обижайся я пойду, а то я точно сегодня ни куда не попаду – и он протянув ему руку, крепко пожал как друг, развернулся и пошёл.
   В кантору пришёл поздно, председатель уже давно уехал по делам. Но он не зная того, поднялся на второй этаж и заглянул в приёмную.
В большой комнате, за столом сидела секретарша. Андрей приметил, что у неё была сделана очень красивая причёска. Костюмчик разового цвета. По ней было видно, что она занята очень серьёзным делом. Она наклонившись низко что-то быстро печатала на машинке. Андрей поздоровался. Она подняла свой взгляд и ответила что-то невнятное. Окна были открыты, с улицы доносился шум:
- Я не поеду к нему, у меня бензина нет – кричал какой-то шафёр.
- Хорошо, тогда пиши заявление на увольнение что ты отказываешься от роботы – кричал жёстким голосом второй. По всей вероятности это уже был голос строгого начальника.
   Возле конторы росла  удивительно красивая аллея из берёз. Каждый, кто видел её впервые, удивлялся, такие белые, стройные радовали сердце. Шум ветра врывался в их кроны, и они начинали звонко звенеть листвой. Из всего, что он увидел в приёмной, это был диван покрытый искусственным дерматином, два кресла, и вдоль стенки, плотно прижатые друг к другу как солдаты на параде с десяток деревянных стульев серого цвета. В левом углу, одиноко стояла железная вешалка, на которой висела элегантная шляпа. По- видимому эта шляпа принадлежала самой секретарше рядом  с ней маленькая сумочка из белой кожи с жёлтенькими колечками и цепочками, обычные безделушки, которые трогают женщин своей мишурой. На столе, возле секретарши лежала большая кипа бумаг. 
На стене висела картина, Ленин и зная революции. Старая картина она была потемневшей, по-видимому её давно не протирали и на ней отложился большой слой пыли. На подоконнике стояли горшочки с флорой. Фиалки, колючий алоэ, цветок со странным название декабрист. С краю, большой лопоухий, зелёный кактус с длинными иголками как у дикобраза. На столике узкая высокая из синего стекла ваза, в которой стояли обычные ромашки  с белыми лепестками.
Андрей спросил у секретарши: «А председатель у себя?»
Секретарша оторвалась от своего печатания, подняла голову, поправила на носу очки и ответила: «Знаете, его сейчас нет, он уехал по делам, а вы по какому делу? Если хотите, может подождать, он обещал через пару чесов вернуться, можете присесть пока на стул».
- Я даже и не знаю, мне очень надо, я хотел… – и он остановился, он не стал рассказывать свою проблему, ему нужен был председатель. Только он мог принять его на роботу, только он мог простить его.

                85   
Он бы рассказал, как ему сейчас трудно, как он нуждается в материа-льной поддержке. У него теперь сын, деньги нужны, жена не работает, да ещё и он. Всё стало так трудно без работы.
- Если вы ни куда не торопитесь, то посидите немного.
- Нет-нет я наверное пойду – стал отказываться он, - а вдруг он не приедет, а я тут зря просижу. Надо было сразу идти не трындеть с друзьями, да и как если они сами останавливали меня, ну что ж завтра прейду, не везёт – и он махнул рукой, спустился вниз по ступенькам, вышел на улицу. Времени уже было много, примерно обед. Он посмотрел на чесы: ну вот так и есть 13:11. Солнце сильно припекало, он вытер рукой со лба пот. Его взгляд привлекли цветы. В квадратных клумбах росли цветы разных сортов и оттенков, так перемешанных, что это чем-то напоминало детский калейдоскоп.
Тут были и бегонии и георгины и садовые колокольчики, тигровые лили, настурции, петунья, вся эта прелесть завораживала, как будто этот цветник был из мечты, только в мечтах можно вообразить себе большое количество цветов. И за все за этим надо следить, поливать – подумал Андрей, сколько же здесь вложено труда.
Позади его послышался женский голос: «Ну чё стал как вкопанный, понравились что ли мои цветочки. Да милок, всем нравятся, как кто не приедет, все останавливаются и смотрят, это мои любимые, я их поливаю, полю, перекапываю, я тоже иногда любуюсь, красота, вон видишь, как розы распустились, в этом году много бутонов, что ж пущай цветут и радость людям несут. А вы любите цветы, да?
- Да очень у меня только сад, а вот цветов мало, надо будет попросит у вас осенью семян, да посеять, мне вот жирная травка нравиться, такая яркая разноцветная да и цвета сочные, приятно всё же смотреть на цветы, душа сразу меняется и как-то добрей что ли становиться, настроение меняется. Вот если тебе плохо, ты на цветы посмотрел и сразу становиться легче, здорово помогает.
- Это точно у нас председатель порой бывает злой, кричит, а как выйдет, посмотрит на цветы, так сразу становиться добрее, может это от цветов, кто знает, но так вот, примечаю. Я то сома люблю цветы с детства, вот обычно полы мою, а сома о цветах всё думаю.
- Я пойду, председатель ваш видимо сегодня не приедет, пора мне.
И Андрей медленным шагом пошёл по алее насвистывая.
Женщина взяла мотыгу и стала тщательно пропалывать траву вокруг цветника. Сама она была большого телосложения, грузное тело, с огромными женскими прелестями, которые так и выпячива-лась наружу, когда она орудовала мотыгой, то они как буйки плавно покачивались, не заметить их было трудно. На ней было дешевое сатиновое платьице с оборками синего цвета. На голове повязанный цветастый платок, из-под которого были видны рыжие волосы. В ушах маленькие, серебренные серёжки, на золотые видать денег не

                86       
хватало. На безымянном пальце виднелось обручальное кольцо, по-видимому от бабушки досталось. Странная женщина, уж больно строгая. Такие дамы, всегда своих мужей держат на привези…
   Андрей зашёл в магазин, там было довольно таки прохладно. Шумно работал кондиционер. На верхних полках стоял ряд водо-ликёрочных изделий, на любой вкус, столичная, пшеничная, русская. Андрей провёл взглядом по выставленному грудью товару и опустил взгляд на продавщицу – Галю.  Шустрая и разговорчивая,  она могла сразу дела два делать и разговаривать и насыпать товар.
В очках с жёлтой оправой, коротко стриженные каштановые волосы, губы накрашены яркой помадой, под глазами – тени, в новом платье, на руку женские чесы, позолоченные  в виде сердечка, очень модные, подарок от любовника. На пальцах перстни да кольца, на шее тоненькая из чистого золота 999 пробы с кулончиком, а в нём камушек, да не простой а лунный.  Да богато живёт. Она до этого ещё и туфельками холилась, красненькие с застежками, а на них ещё и загагульки, ох и любят женщины всякую ерунду, вэпиндрёж.
  Была небольшая очередь, из двух ребят, лет 12 и трёх любознательных старушек. Вот кто больше всего любит ходить в магазин и при этом иногда не за товаром, а именно чтобы по рассуждать о жизни. Они разводят там, между собой настоящие философские трения, кто за какую партию, и какая партия более нужней нашему брату. Вы думаете что старухи – это забитый народ, о-о-о как вы глубоко заблуждаетесь, скажу так всё это лож. Кто больше всех знает о происходящем, не только в селе, но и во всё мире? Конечно же наши старушки. Их интересует глобализация, девальвация. И в особенности инфляция, последнее слово их больше всего волнует, потому что оно на прямую влияет на их пенсию. А они в магазин то очень часто ходят. И вот это очень образованный контингент нашей нации скопляется в магазинах и начинает делиться новостями, советами на все случаи жизни.
Хоть они и говорили, что их жизнь трудна, но по ним этого не скажешь. Две из них полненькие и даже больше того, круглощёкие, платьице на них не такие уж и старые, у одной даже на голове представьте себе шляпка с перьями. У всех большущие сумки и хоть они жалуются на здоровье что совсем никудышнее, всё одно сумки набивают до отказу и тащат их до дому кряхтя и жалуясь на сердце, печень, давление. И вот, Андрей видать как раз попал под их разговор, они о чем-то бурно спорили и он, будучи простым парнем, неразумно поступил, взял да и вставил от своего имени слово, заступился значит что ли. И-и-и, что там началось, боже мой. Как они набросились на него: «Правительство совсем не смотрит, разболта-лось,  все начальники – воры и хамы, так и норовят рабочих  людей обмануть, всё себе карманы набивают».

                87    
 Андрей уже и сам был не рад, что влез в их разговор, но как от них отвязаться? Он поближе к кассе руку тянет и продавщице:
- Галя дай мне бутылочку пива, мне надо срочно исчезнуть, а то они меня разделят на части, кажется я им что-то не то сказал. 
Продавщица быстро передала бутылочку пива и ловким движением пальца хлопнула костяшками по счётам. Назвала сумму. Андрей передал деньги. А старушки всё спорят, всё митингуют: «Когда нам пенсию повысят? Таблетки вон сколько стоят, на продукты цена каждый день растёт». Андрей торопиться, весь этот базар ему не нравиться, он и так сегодня ни куда не попал, да ещё эти портят ему нервы.  Самая шустрая подняла деревянную крюку и стала ей размахивать как саблей и высказывать в адрес партии: «Я всю войну прошла, орден имею, медали, не уважают стариков, вот  был бы жив Иосиф Виссарионович, он бы в раз порядок навёл ишь разожрались». Андрей пулей на улицу чтобы снова не попасть под перекрестный огонь. «Ну и бабушки, ну и старушки, вот разошлись, прямо ни на шутку – вздохнул Андрей стоя на улице». Заметил на том конце улице лавочку, быстро направился к ней, подошёл, присел.  Увидел что её спинка была изрезана ножичком разными неприличными словами, кто-то постарался.  Хотя нет одну надпись он всё же прочёл: Коля + Оля, рядом было вырезано сердечко, и в нём торчала стрела. Он приставил бутылку крышкой к лавочке и ударом руки сорвал крышку. Сначала из бутылки показался дымок, по идеи потом должен был бы показаться джин ели бы это была сказка, а тут полезла пена. Андрей стал отпивать из бутылки пиво. Вроде бы было всё нормально, но чего-то всё же не хватало, вы думает сушёной тараньки. Нет душа болела, что он так и не встретился с председателем, дома жена, сын, а он без работы, было как то не по себе. Он отпивал немного пива, резко вскидывал волосы назад и смотрел вдаль. За спиной рос огромных размеров вязь, толщина его ствола была большой, такой, что обхватить было довольно таки трудно. На вязе в его зелёных кронах резвились беззаботные  птички, что-то напевали. Андрей увидел, как из магазина вышли всё те же бабушки, они всё так же о чём-то спорили.
Мимо проехал мальчуган на велосипеде, в штанах, но без майки. Он промчался как ветер, быстро вращая педалями, он ещё позвонил звонком.  В конце улицы у него штанина попала в цепь, и он полетел с велика в кусты. Андрей пытался рассмотреть аварию, к нему подбежала собачка и стала обнюхивать его штаны. Жутко лохматая её шерсть чем-то смахивала на мочалку. Она уселась на задние лапы и стала смотреть на Андрея своими удивительными глазами. Они у неё были похожи на две чёрные пуговицы. Чёрный нос, и обвислые уши, пёс так жалостно смотрел на него, как бы спрашивая: «Может еда есть?». Но у Андрея еды не было, было только пиво.    
      
                88      
- Что пёсик, кушать хочешь? – подморгнул ему Андрей.
Тот вскочил, нервно замотал хвостом, как лодочным винтом.
Поскуливая и жалостно всматриваясь ему в лицо, ожидая от него чего-то особенного, съедобного,  может хлеба или колбасы.
Но Андрей, допив пиво, швырнул пустую бутылку в кусты, наклонился к собаке, потрепал её по голове рукой. Пёс зажмурил глаза от удовольствия и потянулся к нему, чтобы лизнуть его своим шершавым языком. Андрей приподнялся, вздохнул и сказал уставившемуся на него псу: «Извини собачья душа, мне домой надо, день какой-то сегодня неудачный, ты не обижайся на меня, у меня нет ни чего, нечего мне дать тебе, прощай – и он развёл руки».
  Он пошёл по дороге, быстро удаляясь от собаки. Пёс сидел на месте, наблюдал, всё ни как не решался побежать за ним, ведь Андрей не позвал его за собой. «Ах если бы он хоть обернулся или свистнул, - думал пёс, - то он точно бы не стал ждать, он бы рванул за ним с места, может всё бы пошло по-другому, может хоть что-то выпало на собачью долю». Андрей скрылся за старым домом.
Пёс рванул с места и побежал в другую сторону, значит не судьба – перебирая лапами, бежал он то и дело принюхивался к земле, пытаясь определить новый запах следа, уж больно всё однообразно в этом мире. Хоть бы самую малую, зачерствевшую, позеленевшую от плесени корочку  хлеба, ведь как назло, третий день голодный.
   Андрей вошёл в калитку своего двора. «Что же  я скажу Марии, что председатель уехал, вот так не везёт мне, прошлёмбал и всё в пустую, – подумал Андрей, поднимаясь по порожкам в дом».
- Вернулся, ну как, что-то предложили? – спросила Мария и продолжила нарезать, ножом капусту. Она готовила борщ.
Всё что она готовила было вкусным, Андрей любил её стряпню…
  Андрей снял ботинки, прошёл в комнату, сел на стул с минуту молчал, а потом заговорил: - Да вот председатель куда-то уехал, я его ждал-ждал, да так и не дождался. Ну ни чё, ты не переживай, всё у нас будет хорошо.  Я завтра пойду, если надо буду кожный день ходить, глядишь что-нибудь да дадут, надо верить в лучшее.
- Андрюш – проговорила Мария печальным голосом, - а ведь у нас из всего только и осалюсь ведро картошки, да 100р… как же мы а? Плохо дело, совсем плохо… Видать прогневили мы чем-то небо а…
- А ты не унывай, уныние – это грех, разве не знаешь, радоваться надо, что живы мы, яж говорю, всё будет нормально, надо верить. Вон и Иван улыбается, да Ванюша, - и он кивнул ему головой. Тот сразу понял и заулыбался что-то залялякал на своём детском языке.
  Вечером покушали борщ и легли спать. Андрей всё ни как не мог заснуть, ему не давал покоя один вопрос, нет работы. Хоть он сам и успокаивал жену, но в душе-то у него стояло волнение, он иногда сам спрашивал у себя: «Что же Господи не помогаешь, ведь видишь

                89   
же что трудно мне, я бьюсь-бьюсь, как рыба об лёт, а Ты всё молчком, сколько не прошу, нет ответа, хоть бы знак какой дал что ли, чтобы я понял, что ты поможешь в своё время, но вижу Тебе нет до меня дела». К середине ночи он успокоился и крепко задремал…
   Время бежало так быстро, что он и не заметил, как прошло полгода. Андрей каждый день ходил в кантору и всё же добился своего. Председатель вызвал его к себе и побеседовал:
- Знаете я закрою глаза на ваши провинности, слышал, что вы плохо питаетесь, совсем кушать нечего, и вы просите в долг у соседей. Мне жалко вашего малыша и жену, вот, если вас устроит должность кочегара то пожалуйста, других должностей у меня нет. Но сразу предупрежу, работа чёрная, тяжёлая, если заснёте, то котёл разорвёт, думаю вы понимаете чем это грозит, во-первых вы сами погибнете, а во-вторых он стоит неимоверно большую сумму, ежели что, то вам пройдется платить до конца жизни. Вот такой расклад.
  Андрей сидел в углу на стуле и слушал без всяких возрождений,   кивал головой, соглашаясь со словами председателя, так как возражать было категорически нельзя, это был его последний шанс попасть на работу. Выслушав до конца, он встал и спросил:
- Можно идти, отметиться в отдел кадров?
- Да, напишите заявление, сходите в котельную, вам всё покажут,  и непременно распишитесь по технике безопасности, а то у нас тут был один инцидент, какой-то раздолбай, прости господи бензина  ведро набрал и поставил возле входа. Он хотел отнести его в моторный цех, а тут друг зашёл к нему с сигаретой. И надо ж было так, кинул окурок рядом, ведро вспыхнуло, он его схватил, а оно из рук упало, разлилось, всё горит синем пламенем. Тут кочегар вбежал, давай тушить, а огнетушителя – нет, они и сами опалились, в больницу попали, так вот, чтобы этого не произошло, попрошу вас соблюдать технику безопасности, с огнём обращаться аккуратно.
 Да завтра с утра на работу, и пожалуйста не опаздывать.
  Андрей спускался по лестнице со второго этажа, как на крыльях, это был самый хороший день в его жизни. Всё ему казалось чудесным, душу переполняла радость, даже хотелось кричать ура!..
Но он побоялся, подумал что покрутят у виска и сочтут за ненормального. Дома только и было разговоров.
- Ну что сказал председатель? – спросила его взволновано Мария.
Лицо у Андрея светилось, по нему можно было и так определить.
- Веришь, приняли…, завтра на работу, он мне: смотрите не опаздывайте, какой там опаздывайте, да я, да я, на час раньше прейду. Всё теперь заживём нормально, кончилось тяжёлое время.
Ванятко – обратился он к сыну, - папаня получил должность, будет тебе теперь с первой получки шоколадка с орешками и изюмом.
Иван довольно таки подрос, ему исполнилось 1, 5м.

                90
Он не очень-то любил разговаривал, но бегать уже бегал во всю, от кровати до печки 10 шагов, так он их в три прыжка, хоп и там. Он смотрел  на отца доверчивыми, глазами, всё он понимал, но только выразить не мог. Всё что ему требовалось, это играть, вот полноценное занятие ребёнка. Целыми днями он сидел в доме и играл в машинки. Иногда он выходил на улицу, но под присмотром мамы. Мама строго следила за ним, чтобы он не лазил в грязь. Хотя это очень нравится  детям. Вся жизнь его протекала в детской комнате, игрушек было не так уж и много, пластмассовый самосвал, 10 солдатиков-пехотинцев, с которыми он не расставался ни днём, ни ночью, он выстраивал их в ряд, выкатывал игрушечную пушку и начинал по ним стрелять шариками. Это была самая любимая его игра. Ещё у него был железный паровозик, на котором он привозил боеприпасы. Ярко разрисованная юла, которую он раскручивал, и она с большой скоростью вращалась вокруг оси, издавая удивительный гул. Всё это его забавляло, ведь он ещё был маленьким и не знал что такое жизнь. Пока родители старались его огородить от неприятностей, чтобы он мог спокойно развиваться. Они как можно добрей относились к его личности, чтобы сделать из него чуткого человека. Мама стала домохозяйкой, она варила еду, стирала одежду и занималась его воспитанием, а отец – работал.
Так и проходила их тяжёлая жизнь день-деньской в трудах и заботах.
Время летело быстро, и Иван подрос, и ему исполнилось пять лет. Как говориться маленькая, но уже круглая дата. Отец специально откладывал деньги на подарок. Утром, пока Ванюша спал, отец пошёл в магазин, чтобы выбрать ему подарок. Народы было в магазине мало, можно сказать почти ни кого, одна Марья Анисимов-на. Она рассматривала новый, моднючий материал только что привезённый с базы. Андрей зашёл, вежливо поздоровался, чтобы не сочли его некультурным, огляделся, подошёл поближе к полкам. Игрушек было не так-то уж и много на полках, но всё же, кое- что можно было присмотреть. На самом верхнем стеллаже, возле куклы, стоял великолепный пластмассовый вертолёт с хвостом и вращаю-щимся винтом. Кабина его была белого цвета, голубые стёкла. Если приглядеться, то можно было разглядеть в кабине двух лётчиков всё из того же пластмасса. Но что самое у него было интересное так это то, что он мог запускаться при помощи рукоятки прямо с руки. Далеко улететь не мог, но метров 10 пролетал свободно. Техника запуска была простой. Берёшь рукоятку, ставишь на неё вертолёт и быстро тянешь на себя тросик, винт начинает вращаться, ты его подталкиваешь рукой вверх, и он – взлетает. Хоть полёт его и не далёк, но всё же, парень как увидел у одного из друзей такой верт-олёт, пришёл домой грустный и как закилил шарманку: «Хочу верто-лёт, хочу вертолёт». Весь вечер выл, мать чуть его не отлупила.

                91      
Ну что ж делать, пришлось пообещать, так сказать на день рождение сделать подарок. И вот отец попросил показать этот вертолёт:
- А Мариночка можно мне взглянуть на эту игрушку уж так она нравится моему сыну у него сегодня день рождение, вот хочу приобрести. Давно галдит, спасу просто нет.
- А пожалуйста, игрушка хорошая и тем более мальчику он может сам его запускать он уже у вас большой?
- Как сказать, пять лет только, но я думаю, что он будет рад.
Она сняла вертолёт с полки и подала его Андрею в руки, объяснила:
-Так вы его научите, вот смотрите тут есть ручной запуск,- она полезла в коробок, достала бумажку и протянула Андрею. - вот инструкция прочитаете и, я думаю вы поймёте,  тут всё описано, больших сложностей не составит.  Я отлучусь пока.
-  Ты смотри какая штуковина, - удивился Андрей показал из стороны в сторону головой, сделал странное лицо и сал вертеть вертолёт, -  а ведь в моё детство я о таком и думать не смел, вот техника так техника, чудо. Научились делать, молодцы, жизнь для детей становиться ярче и игрушки по умней, да нам не повезло.
- Что? – переспросила продавец, повернувшись в сторону Андрея, она разговорчива с другим клиентом, но на минуту отвлеклась, подумала, что Андрей, что то у неё спросил важное, она услышала его голос как он что-то сказал. А он просто так сам с собой.
- Я говорю чудо техника, думаю понравиться Ване, у меня  такого в детстве не было. Мы в своё время играли со снарядами да пустыми гильзами. Этого то добра после войны под ногами валялось, у-у, а вот с игрушечными машинками было трудно. А я посмотрел, оценил,  беру. Пусть парень порадуется, коль у меня не было нормального детства так пусть хоть его получит сын.
- Пять рублей давайте и 80 копеек и он ваш – заговорила продавщица  Марина стоя у прилавка. Андрей поднял глаза и только теперь увидел, что на ней был голубого цвету халат, волосы завязаны и плотно спрятаны под платок. На руке маленькие женские часики.
- А сколько же сейчас времени? – спросил Андрей.
Марина повернула к себе руку и поднесла поближе, чтобы рассмотреть. Резко опустила руку и ответила: «Уже без десяти 11».   
- Ой сын то теперь проснулся, ждёт не дождётся подарка, а я тут у вас заболтался. Он протянул деньги. Марина взял, и выдала сдачу. Андрей скомкал их по-деревенски в руке и сунул в карман. – Спасибо пойду, обрадую парнишку, вот радости то будет – и он заторопился.
Коробок был красивый, большой, синего цвету как утреннее небо, на сомом коробке был нарисован вертолёт. Андрей держал его под мышкой и быстрым шагом отмахивал домой. На дороге ему встретился чудаковатый дед Яшка. Он тащил большую корягу.
- Здорова мил человек, чяво это у тебя под рукой, ни как игрушка?

                92
- Да – ответил Андрей, перекладывая с одной стороны на другую коробок.  А ты всё дрова заготавливаешь? Лето на дворе стоит, а ты дрова таскаешь, не тяжел то одному, спина не болит?
- Ну это как сказать, летом то тяжело таскать, а вот зимой-то  тепло от них бывает, какая наша жизнь, трудись до последнего дня.
  Дед Яшка самый что ни на есть интересный персонаж в селе. Ему  эдак лет 90 даже и не вериться, а он дрова таскает. Хотя точно ни кто не знает сколько ему, у него же документов не было, сгорели, ну примерно.  Люди говорят, что он даже воевал за белых, от которых имеет георгиевский крест, во как, но потом почему-то переметнулся к красным, но сам он об этом редко когда рассказывает, не любит, уж очень скрытый, но здоровья ему бог дал много, раз уж тянет дрова.
- Может тебе помочь а-а дед? – проговорил Андрей и посмотрел на его мучения, ведь не молодой уже, но старой закалки.
- Зачем, я ещё в силе вот как слягу, тогда и помогайте, а пока нет, топаю-топаю, потихоньку двигаюсь к дому, господь со мной.
- Дед Яш, а ты на рыбалку ходишь-то? Я помню у тебя и сети были, лодка, ты рыбы много ловил, иногда торговал.
- А-а-а, когда это было, давно, я уж и не помню – и он махнул рукой, их же проверять надо. Не-е, сейчас не до этого, сам понимаешь, года всё же берут, я хоть и крепок, но всё же сил уже тех нету. Так шкрябою помаленьку от рассвета к закату, вот дрова заготавливаю.
- Ну а огород то у тебя есть, картошку себе сажаешь?
- А-а огород, а как же, конечно есть. Картошку, помидоры, капусту, морковку, чуток посадил, правда не много по грядочке, куда ж деваться, ведь человек такая скатана, ему всегда хочется есть.
- А живность какая-нибудь на базу иметься?
- Да курочек два десятка, яички мне несут, кожный день, по два-три,  а мне старику много и не надо, я ж ведь не прожора какой-то там, ну пожарю парочку, всё разнообразие. Да и ещё кролики, пять штук, в клетках, я за ними слежу строго, каждое утро даю им и травки и зерна. Да за всеми уход нужен. Жалко силы у меня не те, боюсь, скоро с самим Иисусом увижусь. На днях сон удивительный  приснился. В какое-то особое место я попал, вижу своих родителей, они гуляют по саду в белых одеждах, сад в цветении. Всё прям так и благоухает, ну вот как будто весна пришла, очень светло, но только свет уж больно яркий, я по сторонам туда-сюда, а солнца - нет, вот штука, так штука нет его. Тут и дети бегают и разный люд. Отец знач-ит увидел меня и так рукой к себе манит: пойдём мол с нами, но я то понимаю, что его давно уже нету, и мать возле него такая довольная, улыбается, правда ни чего не горит, молчит и смотрит на меня, и я пошёл за ним. С минуту он молчал, а потом снова заговорил. Вот какой сон - и он перекрестился рукой, посмотрел вверх. Всё мил чел-овек видать скоро случиться мой уход, видать и сон этот к событию.

                93               
- Да что вы такое говорите, живите – успокаивает Андрей.
- А ты меня не уговаривай, сам должен понимать, мне уже почитай
скоро век стукнет, пора на небо, душа так говорит, мой срок заканчивается, нет, не подумайте, я вовсе не прошу смерти просто так положено. А то вон некоторые обижаются, мол глянь молодые уходят, а он всё живой, вот даёт, не красиво как-то, что я вроде как виноват перед ними что ли, как будто я у них забираю жизнь. Но это я так о философии уж больно много я повидал, четыре войны видел.  Революцию, гражданскую, финскую и Великую отечественную, не-е, пора мне пора, иногда мне кажется, что смерть ходит, ищет меня и ни как не может найти, всё других забирает, а  меня не может найти, вроде я для неё как невидимый что ли становлюсь, мне и самому порой становиться страшно, сам себя спрашиваю: не уж то ли я столько лет прожил, вот чудеса. Хотя умирать то ни кому ни когда не хочется, как бы ни было плохо на этом свете, а на том ещё належимся, там ведь впереди с богом вся вечность. Да и тут мы всё уже знаем, а там-то всё по-другому.
Когда он всё это рассказывал, то глаза у него были такие печальные, казалось что он вот-вот заплачет, как будто это должно произойти  именно сейчас. Он иногда прерывал рассказ и глубоко вздыхал.
- Значит заслужил ты перед богом, он определят время.
- Не знаю, может оно и так. Я вот иной раз встану на колени перед иконой Богородицы и молюсь за всех сродников: мол помилуй и спаси нас грешных, и на душе так легко становиться. Ох и заболтал-ся я тут с тобой. Ты мил человек извини, мне надо нести до дома. Чудной старичок, одежонка на нём жутко старая, точно такая как и он сам, прямо таки совсем изношенная. Рубаха с нагрудными карманами совсем бесцветная, раньше была толи зелёного, толи серого, а теперь и не разберёшь. Штаны тёмно-синего цвету, на них три заплатки, одна прям на заднице, другая на коленке, третья с боку, ну её почти не видно, она маленькая и что самое интересное все они  разного цвета. Вместо ремешка обыкновенная бельевая верёвочка, видать штанишки-то не по размеру, спадают. Он нагнулся, крякнул и подняв ветку проговорил: «Ну, бывай мил человек, мне надо домой, дела- дела. А сыну твоему повезло, вон какую игрушку ты ему купил, небось любишь его, балуешь». 
Дед стал удаляться всё дальше и дальше, Андрей какое-то время смотрел ему вслед, а потом повернулся и тронул в свою сторону.
«Странный какой-то старик, - удивлялся Андрей, - почему он меня всё время мил человеком называл, и про сон мне рассказал, зачем? - шёл домой Андрей и рассуждал в уме, - а может и я, когда-нибудь буду таким, кто знает, ведь мы же не можем предсказать себе судьбу, а она крутит нами как хочет». Он прошёл по мосту, свернул на свою улицу. Посередине улицы была большая лужа, не пройти не

                94
проехать, люди часто ругались и просили председателя колхоза, чтобы он в конце-то концов засыпал её что ли. Но эта лужа была  очень нужна Ивану Никифоровичу у него 40 утей в хозяйстве  водилось, и он, рано утром выводил их в эту лужу на прогулку, а они то уж как в ней резвились, глядишь, голову вниз, лапы к верху мотыляют, только жопки и торчат, ага съедобное нашли.
  Андрей подошёл к калитке своего дома, издали заметил что сын его – именинник, Ванятко в саду играется с кошкой. Он открыл калитку и прошёл вглубь сада. Остановился под яблоней и крикнул ему:
- Иван, а ну ка иди сюда, глянь, что тебе папаня принёс, – а сам коробок держит в руках, ждёт когда он прибежит к нему.
Он резко повернул голову в его сторону, отпусти кошку, которую он мучил уже целый час, она не знала как от него избавиться, и воспользовавшись моментом сразу рванула на дерево. Он привстал с колен, понял, что отец принёс что-то интересное, и быстро побежал через весь сад к нему на встречу, бойко размахивая руками.
   С юга налетел лёгкий, тёплый ветерок и сад вздохнул, звонко зашумел зелёной листвой. Сквозь его ласковые ветки, окутанные радужной оболочкой, проглядывали тонкие солнечные лучи.
 Ванятко подбежал к отцу, а сам глазенками так и сверкает, улыбает-ся, в растерянности и не знает что делать. Отец посмотрел и вручил.
- На вот, держи это тебе именинник – и протягивает ему коробок.
Тот схватил его в руки и стал вертеть, увидел картинку на коробке и с удивлением воскликнул: «Ух ты, это же «настоящий» вертолёт!»
- Так оно и есть, самый «настоящий» – подтвердил отец. С минуту подождал, а потом спросил: - Ну как игрушка нравится? 
Но Иван уже не слышал его, он был полностью захвачен подарком. Он стал искать начало, где же он открывается. А когда нашёл, то быстро вскрыл. Завёрнутый в красивую бумагу, новенький  с запахом пластмасса. Ваня бережно взял его в руки, а коробок тут же отбросил в сторону. Поднял высоко над головой вертолёт и затарахтел языком, как бы изображая шум лопастей.
 - А ведь он может по-настоящему летать – проговорил отец.
- Правда! – удивился Иван, и тут же переспросил: - Как?
- А очень просто… у него тут вот есть рукоятка, - и отец взял  в руки рукоятку, - вот видишь, надо поставить вертолёт сюда и потянуть за тросик у него тогда завертятся винт и он взлетит, хочешь мы попробуем, прямо сейчас, а-а?
- Да-да, конечно хочу – и Иван запрыгал на месте как заяц.
- Ну давай сюда вертолёт, сначала я попробую, а потом тебе дам.
Иван протянул вертолёт. Отец взял его, поставил на рукоятку, взялся за ручку и предупредил – а ну-ка, отойди в сторону сынок, а то не дай бог он сорвётся и тебе в лицо. Иван послушно отступил три шага назад, а с большим интересом наблюдает за отцом.

                95      
Отец взялся за ручку и резко потянул на себя тросик. У 
вертолёта тут же закрутился винт, набрав скорости, взмыл вверх.
- Во те то да, папа смотри он полетел, вот здорово! – закричал Иван и рванул вслед  за вертолётом. Вертолёт поднялся вверх на пять метров, тут же его подхватил порывистый ветер и потащил в сторону. Полёт продолжайся не менее минуты, они увидели, как он пролетел над сараем и приземлился на крышу их дома.
- Ну вот уже начались проблемы – заговорил отец и почесал за ухом, - теперь нужна лестница, чтобы снять его с крыши.
- Папа надо забраться на крышу и скорее снять его – кричал Ваня.
- Ну, это понятное дело, да, первый полёт оказался неудачным.   
Во двор вышла мама и спросила у них: - Так и что здесь происходит, что вы тут кричите и куда это Ваня собирается лезть, он что хочет сломать себе шею? Сынок, зачем ты хочешь на крышу?
- Мама там вертолёт приземлился – указывал пальцем Ваня.
- Да-а-а – и она сделала удивлённое лицо, как будто она ни разу не видела, как вертолёты содеяться на крышу, - и как же он там уместился, если бы это произошло, то он точно бы нам проломил крышу, ведь он же такой большой, он много весит.
- Нет, этот не большой, это игрушечный, но он летает, папа его запустил, а его ветром туда сдуло. Он там – и пальцем тычет.
-А-а, ну если только такой, то это совсем другое дело, тогда надо.
Папа пошёл за сарай, и уже через минуту вышел, в руках у него была  деревянная лестница, он приставил её к крыше и потихоньку полез вверх. Вертолёт лежал посередине крыши на боку. Отец поднял его и тщательно осмотрел, не сломался ли он случаем, а то ведь ветер вон как его понёс. Но к счастью вертолёт оказался целым и винты и всё остальное. Андрей потихоньку спустился вниз на землю. А Ваня уже весь изнемог от желания запустить сам лично летательный аппарат. Он стоял внизу и пристально глядел на отца.
- На держи, всё целое можешь теперь ты – и предал ему в руки.
Тот быстро схватил, поставил его на рукоятку, взялся за ручку и попробовал резко потянуть, но толи не удержал, толи вертолёт наклонился, короче, как только лопасти его закрутились, он соскочил с ручки и полетел прямо в лицо Ванюше. Тот резко закрыл лицо рукой, но пластмассовые лопасти уже ударили по рукам и по голове. Ваня упал на спину и громко заплакал: «Я больше не хочу вертолёт, забери его себе, он плохой – вопил он лёжа на земле». К нему подбежала мама, отшвырнула вертолёт в сторону и закричала на отца: - Ты что, хочешь чтобы наш ребёнок на всю жизнь остался инвалидом, на кой ты его купил, вон посмотри что он сделал.
- Так я же думал, что ребёнку понравиться, ведь он так хотел его.
- Господи мало что он хочет в следующий раз он попросил автомат настоящий, и ты что принесёшь ему, башкой думать надо и до чего

                96      
же все отцы такие бараны, не понимаю, куда они смотрят?
- Да где ж я ему возьму настоящий – пожал плечами Андрей, - он
наверно дорого стоит, да и нет у меня таких денег. 
  Ваня не унимался, он показывал маме руку, в которую ударил пропеллер, а она брала её и спрашивала: «Где больно? А ну покажи мне, тут? – и вытянув губы трубочкой дула на руку». 
Успокоился он только минут через 10. Подошёл с опаской к вертолёту, поднял его, покрутил, но запускать больше не стал.
- Пойдём сынок в дом, будем готовиться, гости сегодня прейдут, надо же их встретить. Вот соседей позвала, стол надо накрывать.
- А зачем соседей? Я не хочу, ведь день рождение у меня и я должен приглашать к себе друзей, разве не так – недовольно сказал сын.
- Конечно же так сынок, но только я хотела своих гостей пригласить.  Ты если хочешь, то можешь завтра пригласить – предложила мама.
- Так ведь день рождение сегодня, - удивился такому Иван, - разве так можно мама, так не бывает, если уж день рождение сегодня, так значит и гости обязательно должны прийти сегодня, а не завтра, это же какая-то путаница получиться, день рождение пройдёт, а я буду его праздновать, нет не хочу, пусть совсем ни кого не будет.
- Ну знаешь, не стоит показывать свой характер, я же хочу чтобы было всё по-человечески.  Напечём сладких с вареньем пирогов, какая разница твоим друзьям, ведь им все ровно в какой день есть пироги, сегодня, завтра, главное чтобы они были не так ли?
 Она тянула его за руку в дом, а он мотылялся как хвост. Отец шёл позади них и молчал, ему здорово попало от матери за подарок, поэтому он не хотел больше ругаться. Думал удивить ребёнка, а получилось вон как. «Мал ещё, не надо было давать, кто ж знал, что так выйдет – рассуждал он в уме, пряча за спиной вертолёт».   
 Мария как зашла в дом, надела на себя фартук, и сразу принялась стряпать. Тут же включила газовую плиту, загремели кастрюли, всё закипело. Отцу тоже нашли место, отлынить не дали, мать ему всучила нож, сунула ведро с тамбовской картошкой:
 - На, чтобы через пять минут начистил, вот эту кастрюлю.
«Угу – согласился отец кивком головы, присаживаюсь на меленький стульчак из двп, который сам же и сделал когда-то для жены».
Для отца чистить картошку было страшнейшим наказанием, но он не подавал ни когда этого видом, так как в армии произошел с ним один при неприятнейший случай. Можно и поподробней, если вам уж так интересно, то я начну не с картошки, а с самой армии, где очень строгий порядок. Утром зарядка, потом умывание, завтрак, учения, обед, наряд, уборка территории и всякое такое нудно-трудолюбивое, ладно оставим это, нам ведь нужна суть. В армии Андрей был не самым плохим солдатом. Артиллерист, кучерявая голова, как там в
пословице? В башке – пусто, чуть ниже спины – ветер.

                97    
Друг у него был весёлый приятель, любитель самоволок,  он бегал там к одной девушке, не знаю было ли что у него с ней,  я не спрашивал, только так получилось, что он предложил:
- Андрюх, я сегодня ночью иду к Соне, у неё подружка, она просит что бы я для неё захватил друга, ты пойдёшь?
- Слушай Миша, завтра у нас учения, а вдруг они решат сегодня ночью сделать подъем по тревоге, а нас не будет, что тогда?
- Да ладно, ни чего не будет, ну расстрелять нас не расстреляют, а подружка у неё знаешь какая красивая, о-о ты таких ни когда не видел - и вот он стал её описывать, то есть короче  говоря соблазнять меня. У неё волосы огненные, глаза светло-голубые как море в штиль, брови чёрные, чем она их красит, не знаю, говорит что от природы, а бюст, прелесть женская, с ума сойти, как на картине у Рубенса, во – и вперёд руки выкатывает, как будто это арбузы. Соглашайся дурачёк, когда ещё шанс такой выпадет, ведь сами просят, если откажешься – баран, тут шанс выпал тебе.
Андрей выслушал долго молчал а потом махнул рукой - согласился, что ж молодой, хочется развлечений, а тут чего в казарме, раз-два, пушки, строевая, умрёшь от тоски. А женский пол манит как магнит.
- Слушай, а где гражданскую одежду возьмём? В военной форме то нас вмиг опознают? – спросил Андрей у друга.
- Не переживай, есть у меня в тайнике, в каптёрке спрятаны пара штанов и две хорошие куртки, думаю что всё пройдёт отлично.
   И вот после вечерней поверки, когда провели осмотр, после команды: отбой, все легли спать. Наши ребята через пол чеса встали, зашли в каптёрку, взяли с собой гражданскую одежду, вышли в туалет. Там открыли окно, казарма стояла задом к лесу, можно было свободно уйти незамеченным. Спустились по пожарной лестнице, перемахнули через бетонную плиту и по тропинке. Бежали быстро, не оглядываясь, а то вдруг кто-нибудь заметит. Сосновый лес был тих, и только скрип стволов жутко наводил в душу страху.
Где-то высоко ухал филин, и только звёзды давали тусклый свет.
Через 30 минут они были уже в городке. Шли по затемненной улице, всё время озирались, боясь наткнуться на патруль. К дому девушек добрались нормально без происшествий. В доме были только две девицы, они вежливо приветили ребят. Как только зашли, ребята сразу же обротали внимание на стол, он был накрыт белой скатеркой, на столе уже стояли тарелочки с салатики, картошечка, и бутылка шампанского, что очень удивило ребят, поскольку они рассчитывали только на лёгкий ужин, а тут целый пир.
- А где ваши родители? - спросил Андрей рассматривая сервант набитый разного рода посудой. Чайнички, тарелочки расписанные в ручную, хрустальные стаканы. Андрей щёлкнул пальчиком, и они тонким звоном зазвенели, разливая по комнате особенный мотив.

                98   
- Они ушли в гости у друзей свадьба их не будет, так что мы тут одни, может музыку? – предложила Мишкина пассия.
- А мне всё равно можно и музыку только не громко ведь время позднее вдруг соседи услышат, будут ругаться.
- А они у нас старые, почти глухие, так что им всё равно.
 Танцы были до упаду, ели и всё такое пикантное, про самое интересное умолчу, думаю что не стоит открывать все подробности ночной вакханалии. Утречком в 5:30 за пол чеса до подъема рванули в казарму, и что получилось. Ночь в 4:00 была проведена тревога, всех подняли, оружие получили, все солдаты оделись, вышли на плац, а тут, в первой роте, третьем взводе, два автомата стоят в оружейке и ни комку не нужны, вот дела. Майора вызвали, он пришёл, посмотрел и вопрос: «В чём дело, чьё это оружие?»               
 Дежурный, бедняга мурыжили туда-сюда. Майор строго:
 «А ну давай пересчет личного составу, живо». Провели - нет двоих, всех на уши. Казарма в две шеренги, а они как фраера заходят в гражданской одежде, не успели переодеться, от куда же они знали что тут такое. Ой и что там было, крику боже мой, мат стоял в три этажа. Их вывели на середину как провинившихся. Они головы опустили, трясутся как гуси, глаза в пол, а их стыдят:
- А если это была настоящая тревога, что тогда? Вас под суд, под трибунал, - майор покраснел, как помидор, руками трясет перед лицом, глаза как у сумасшедшего, ясное дело самоволка грозит «губой» шуму было, штукатурка сыпалась с потолка, ремонт то давно не проводили. Ну вот, короче обошлось им их развлечение в 15 суток. И что самое важное каждый день их приводили в столовую, и они весь день чистили картошку, с тех пор Андрей просто не может брать в руки нож, как вспомнит самоволку, так вздрогнет.  Но со временем привык, разве жене объяснишь, почему он не любит чистить картошку, приходиться вздыхать, брать нож и чистить.
 К вечеру стали приходить гости. Первым пришёл Сёма – шофер, лучший друг отца, ведь это он возил беременную Марию в роддом когда Иван ещё был в нутрии. Семён умный мужик, войдя крикнул:
- Где именинник а-а?  Мой крестник, я тут тебе подарок принёс а ну покажись? Хочу взглянуть на паренька. Тот вышел, насупившийся. Ба-а, какой орёл, а чё такой хмурый? Что, небось мать отругала? Ладно, ты на неё не обращай внимание, на то они и матери, чтобы ругать. Вот на держи - и он протянул ему небольшую гончую машинку. Таких он ещё ни когда не видел, рассматривал долго.
- О-о во те то подарок, ага везёт – поддержал отец сына.
  Иван не проронив ни слова, развернулся и юркнул в свою комнату, чтобы получше рассмотреть подарок. Машина «Порш» была ярко-зелёного цвету, с чёрными колёсами, блестящие диски, на дверках номера «13» и на капоте. В нутрии машины сидел резиновый гонщик,

                99       
на голове у него была каска. Дверки открывались, капот тоже. 
Иван приподнял капот игрушечной машинки и увидел там мотор.
 Он покрутил её, повертел, а потом стал катать по ковру и жужжать изображая рёв гоночного мотора. Катал он её до тех пор, пока не пришёл в их дом дядя Володя с тёть Лидой. В доме стало шумно. Дядь Володя снял курточку, повесил на гвоздик и спросил:
- А где же малыш? – отодвигая под лавку чёрные лакированные ботинки, только у него были такие и больше ни у кого.
Но когда из комнаты вышел малыш, то он понял, что он уже не какой и не малыш, а довольно большой парень к тому же с характером.
У дядь Володи подарок оказался куда интересней, чем у дяди Сёмы.
Это был настоящий, ходячий робот, таких он ещё не видел, квадратный как коробок, что голова, что туловище были похожи, забавный подарок. Работал он на батарейках, включишь его, и он начинает ходить, а ещё он мигал глазами. Иван взял робота, и хотел было уже уйти, как услышал от матери нарекание: «А почему ты ни чего не горишь дяде? Надо же сказать за подарок спасибо, или ты немой, не хорошо». Иван с минуту стоял, а потом пробормотал: «Спасибо - и снова шасть в комнату, как рак-отшельник»
- Ему сегодня досталось, парень не в настроении, не обращайте на него внимание – махнул рукой отец, - характер показывает.
Иван занялся рассмотрим новой игрушки, он поставил робота на пол, нажал на кнопку и этот механизм заработал, ноги двинулись вперёд, руки стали сгибаться, вместо глаз замигали красные лампочки. Это было что-то удивительное. Иван решил проверить робота на силу и поставил перед ним препятствие коробок. Робот дойдя до него уткнулся и стал буксовать на месте. «Э-э-х слабак – сказал Иван, отодвигая в сторону препятствие». Не долго он играл роботом, ему хотелось, чего-то особенного. через минут двадцать пришли ещё гости. Мужчина в костюме с бородой и длинными усами.    
Он всё время кашлял, наверное много курил и вправду, от него так дурно пахло табаком за километр. Он увидел Ивана поманил к себе пальцем: «Поди-ка сюда хлопец, ну и как вас величают? - спросил он Ваню и полез в карман». «Иван – ответил малыш». Он вытащил из кармана шоколадку в красной обвертке и протянув проговорил:
«Это тебе, любишь сладкое? – и так ехидно улыбнулся». Ивану он сразу же не понравился он подумал: «У-у какой жадный, все подарки подарили, а он решил шоколадкой отделаться, не хороший дядя решил Иван, но в слух ни скал об этом ведь он был воспитанный». 
Ваня сидел в своей комнате один, а гости тем временем уже расплясались, откуда-то гитара появилась, наверное дядя Cёма успел сбегать домой, пела тетя Тамара - жена вредного мужчины, тот что в костюме, ну он ещё шоколадку подарил. Эх а какой голос у тёть Тамары, ей бы в филармонию, а она медсестрой в фельдшерском

                100      
кабинете уколы в задницу делает людям, пользу приносит. 
                Небо плачет о нашей любви
                Я вас прошу любимый не лги.
Да так душевно это у неё получается, прям как у настоящей артистки. Она же в молодости хотела ехать в Москву учиться на артистку, но маманя ей не дала, скакала: «Мы бедные, где ж нам столько денег взять, иди на фельдшерицу дочка, там проще». Вот так и оборвалась её меча, а голос то, голос какой! И песня то какая-то уж больно жалостливая, прямо таки плакать под неё хочется, струны так и тренькают с надрывом и вздохи глубокие преглубокие. Потом пошло побыстрей, по полу затупотели женские каблуки, кто-то стал хлопать в ладоши. В круг вышла разгоряченная тётя Люба, она любит цыганочку с выходим. Откинула голову назад, глаза горят, грудью  трясёт. Мальчик хотел было лечь спать, да какой там, разве уснёшь когда в доме такой шум. Дверь хоть и закрыта, но ведь всё так близко. И вот она взяла платок, а по нёму разовые цветы, руки  раскинула и давай отбивать ногами чечётку:
- Тише ты, тише, забыли что ребенок уже спать лёг.
А она не обращает внимание, видать хмель в голову дуром прёт, настроение поднялось в голове кружева- кружева, так завертелась что не удержавшись грохнулась на пол. Все кинулись к ней давай её за руки подымать, а она обмякла, думали ушиблась,  да какой там, пьяная вот и весь сказ. Потом грустную заиграл и всё как-то сразу так стихло, даже как-то непривычно стало, то – шум, а то - тишина.      
                Шумел камыш, деревья грянулись
                А ночка тёмная была.
 Стали потихоньку подпевать два женских голоса. Послышался стук рюмочек и – снова тишина, хруст солененьких огуречников. А Мария все бегает и предлагает гостям кушанья:
- Вот у меня салатики, вот котлетки, берите гости, кушайте.
- Мария а вы присядьте, отдохните, что же вы всё в суете.
- Так ведь хочется чтобы было всё хорошо, а то потом скажите ни чего не наготовила стол пустой, и еды у неё нет.
- Это вы зря вон сколько еды нам не съесть это всё, а вы все носитесь, присядьте, отдохните, послушайте как он играет а.
- Та я и так слышу, что ж  мне сидеть, надо вон тарелочки убрать.
Сёма наклонил голову над гитарой, лица его почти не было видно. Он только пальчиками по струнам, быстро-быстро и всё о потерянной любви. Песня то аж прям душу бередит.
- Слышь, пойдём курнём что ли – толкнул рукой дядя в костюме Андрея в плечё, - пускай играет, а мы выйдем, дурно стало, не могу, воздуха надо хлебнуть. У меня болезнь, если начинаю задыхаться то надо срочно на улицу, свежий воздух влияет благоприятно.
- А зачем тогда курите, раз у вас болезнь?

                101 
- Привычка. Как в армии начал курить, так вот уже 25 лет дымлю.
- Ну так и бросьте зачем вам губить себя,  я вот редко курю можно сказать что вообще не курю. Так только иногда балуюсь.
- Всё верно ты горишь Андрей, но вот не могу и всё что делать?
- Один ответ, бросить – улыбнулся Андрей закуривая сигарету.
- Не всё так просто в нашей жизни, хочу но не могу. Знаешь некоторые вещи просто не получаются, вот хоть ты тресни.
- Это просто отговорки– хмыкнул Андрей.
- Нет это просто строение моего мозга.
- Друг у вас сложности, вам надо непременно к психологу или в больничку я уж тут точно ни чем вам не помогу. Я же не врач философией увлекался, было дело, сейчас некогда.
- Да нет дело не в этом, просто я сегодня много принял спиритусу, вот он мне мозги и замутил. Завтра болеть буду как собака, бр-р – и головой замотал в разные стороны.
- Огуречный рассол выпьешь, и всё как рукой снимет.
  Выкурив по сигарете они вернулись в дом, но всё уже стихло. Сёма  – гитарист, лежа полусогнутый на диване, женщины помогали хозяйке убирать со стола грязную посуду. Андрей спросил у жены:
- Маш что уже всё, будем чай пить?
- Какой чай, кому пить, гости уже устали им домой  пора,
спать хотят – и она указала на Сёму, который выглядел как-то смешно, он взрослый мужик согнулся на диванчике калачиком как ребёнок сопел в ноздри, его даже накрыли одеялом.
- Ладно, если другие нет, то я хочу, поставь чайничек.
- Андрюша поимей совесть, у тебя ручки есть? Сходи дорогой и поставь сам, ты что не видишь что мы убираем.
  Андрей поставил чайник, но вот только гости стали расходиться. Сёму растолкали, он – очнулся, как очумелый, ни чего не понимая, где он, долго присматривался к обстановке, но потом до него наконец-то дошло, что он в гостях. Вывели его на улицу, указали дорогу по направлению домой, и он сильно покачиваясь пошёл. Пройдя метров пять – споткнулся и упал, снова поднялся, стал отряхиваться, хотя ночь ни чего не видно, только бледный свет мерцающих звёзд. Кое-как он дошёл до калитки, нашёл вертушку, открыл, вышел на тёмную, не освещенную улицу, исчез во мраке голубой ночи как невидимка. Остальные гости тоже стали постепенно расходиться, всё закончилось. Они от всего сердца благодарили хозяйку за стол. Андрей провожал их до калитки, он боялся что кто-то может упасть, так же как Сема. Потом он вернулся в дом, налил себе чаю и отпивая его стал рассуждать:
- Думаю что гостям понравилось, все остались довольные, а как Люба, просто молодец я и не думал что она такая шустрая, настоящая артистка. Ах какой талант пропадает, так сказать алмаз.

                102      
  Утром следующего дня Андрей чуть свет ушёл на работу. Мать как всегда управлялась по дому, обычные дела, сварить, постирать.   
  Ваня открыл глаза, бледный свет комнаты показался ему слишком унылым, он понял, что погода на улице не очень, он зевнул. Сразу вставать не стал, не имел такой привычки, он же был лежебока, так его прозвала мама. С пол чеса он лежал и лениво смотрел на нарисованную его же рукою картину. Это было его единственным художественным произведением, которое ему нравилось самому. Акварельными красками он нарисовал всю свою семью. Справа   стоял отец или подобие его, угадать было конечно трудно, но Ваня знал, точно кто нарисован на листке. С левой стороны была нарисована  мама, у неё были длинные волосы, только по волосам можно было понять, что это женщина. Ну а в середине маленький человечки – это он изобразил самого себя, неуклюжий, ручки и ножки тонкие как полочки, и головка почему-то непомерна большая. Над каждой фигурой было написано крупными печатными буквами: мама, папа и я. В левом уголке нарисовано желтенькое солнышко. Вряд, одно за другим плыли густые как пучки ваты облака. Картина эта была нарисована давно, и висела уже на двери прикреплённая кнопкой с полгода. Ваня часто хвалился ей и говорил что он обязательно станет знаменитым художником на весь мир, так как он уже много раз видел в книжках картины импрессионистов, он понял что он тоже может рисовать не хуже чем Ван Гог. Может и вправду был у него талант, а может и нет, сказать было трудно, но если ребёнок хочет что-то изображать, то пусть ради бога изображает ему же ни кто не мешает заниматься этим делом.
 Поднявшись с постели, он первым делом подошёл к окну, и точно как он и предполагал на улице шёл мелкий дождь. Он опёрся руками о подоконник и стал наблюдать. Дождь сребристыми каплями звенел по стеклу, лужи с каждым часом становились всё больше и больше, они были мутными. На мокрых деревьях сидели жутко захлюстанные дождём вороны, они с недовольством вжали свои головы вовнутрь тела. Рядом на заборе, как серые комочки накошубелись воробьи им тоже не повезло, кто-то смог найти себе под крышей место, а кто-то остался мокнуть. Вдруг на подоконник запрыгнула кошка и тоже с интересом стала смотреть на улицу.
 Мимо их дома, в зелёном площе прошёл дядя Миша. Стены домов отсырели, на деревянных лагах ярко высвечивался зелёный мох. Тёмно свинцовое небо влияло на настроение, оно становилось удручающим. Дождь то затихал, то снова начинал брызгать, про такой говорят: этот зарядил на долго, обложной. Проехала грузовая машина, из-под её задних колёс кусками летела серая, скользкая грязь, мотор надрывисто рычал. После её проезда осталась глубокая колея, в которую устремилась вода, заполняя её до краёв.

                103               
В такую погоду, как говорят старые люди и носу не высунешь. Но это только человеку дождь мешает, а вот природе наоборот, он смывает серую пыль, насыщает землю влагой, деревьям, траве, расти надо. Без влаги всякий цветок засохнет, а как же без красоты, скука одна. В такую погоду всё больше тянет на сон, давление падает, только рыбе радость, больше воды – речка станет глубже. Ваня сидел  молча, неподвижный, как бронзовая статуя Рамсеса, облокотившись на подоконник, чем-то этот дождь его заворожил. Из столовой послышался звон, это мама уронила кастрюльку. Ваня на секунду отвлёкся, он отошёл от окна и пошёл в столовую уж больно манил приятный запах чего-то особенного.
- Ой сынок я тебя наверное разбудила, вот кастрюлька упала я её  случайно локотком задела, прости – извинялась мама.
- А я уже давно встал, смотрел на улицу там такая гадкая погода, я думал пойду погуляю, а теперь нет. Куда ж, там такой дождь, нет.
- Да и верно чё под дождём мокнуть, играй дома вон у тебя сколько игрушек, не стоит, а то промокнешь, заболеешь, а потом в больницу положат, а там уколы в попу буду колоть. Ты уколы хочешь?
- Нет - испуганно замотал он в разные стороны головой. Я их страсть как боюсь, как покажут шприц мне плохо – вздрогнул он.
- Ну вот тогда давай покушай каши и иди играться в свою комнатку.
 Он сел за широкий стол, мама налила из кастрюльки в тарелку каши и поставила перед ним, из шухлядки вынула  ложку из нержавеющей стали с интересным орнаментом и положила рядом.
- Только осторожно, она сильно горячая – предупредила его мама,- ты в ложку набирай и дуй, так оно быстрей будет.
Ваня принялся кушать, он зачерпывал из чашки кашу и с большим усилием дул в ложку, да так усердно, что из ложки летело во все стороны, мать видя всё это хулиганство вздохнула:
- Горе ты маё, не так сильно, что ж ты делаешь, ты же видишь, что на стол падает, а поаккуратней нельзя, маме потом мой – учила его она.
- Само падает – оправдывался он улыбаясь, понятное дело – озорник не может чтобы не почудить, для него всё превращается в игру. Управившись с кашей, он быстро сполз со стула и пошёл к себе в комнату. День был обыденным, как и все прочие, но только в этот день он чувствовал себя довольно таки вяло. Может это на него так сильно действовал дождь или ещё что-то, может магнитные бури, они уж так часто вертелись возле его дома. Зайдя в комнату, он подумал: «А куда же я вчера засунул машинку? Не помню вот беда». Он напрягал мысли, первым делом полез в шифоньер, но там её не оказалось, тогда он полез в коробок и там не оказалось. «А-а –ударил он себя ладонью в лоб – как же я забыл я же вчера затолкнул под кровать, точно, - и он кинулся к ней, задрав одеяло – заглянул».

                104
В самом конце виднелось что-то чёрное, он побежал на кухню вынул из-за печки швабру и ни слова не говоря кинулся обратно в комнату.
- Куда ты её потащил? - спрашивала мама. Слышишь меня, а то я её после не найду. Вот сорванец возьмет, а потом бросит где попало.
 Он сунул швабру под кровать и стал ею подцеплять машинку. Зацепив, потянул на себя. Вынув из-под кровати машинку, он стёр с неё пыль и стал катать её по полу. Но уже минут через 10 ему это однообразие наскучило, он оттолкнул авто в сторону, решил найти занятие по интересней. Конструктор, вот что могло занять его мозг и руки, там надо думать. Каждая деталь прикручивается вручную. Высыпав перед собой кучу железок, он сначала стал прикладывать их, а за тем уже и прикручивать детали. Первое что пришло в голову собрать трактор, он долго выискивал из кучи разного рода детали и прикручивал их, но получилось что-то фантастическое, скорее всего похожее не на трактор, а на луноход что ли. Он же ещё мечтал стать космонавтом, эта мечта каждого мальчишки. Бывало наденет на голову шлем мотоциклиста, ходит по комнате и громко кричит:
«Я космонавт полечу на Луну». Забавный такой малый, соседей смешил своими мечтами. Сосед ему: «Ваня, а мне что привезёшь с Луны?». «А он ему – самых лучших сигарет, вы же курите».
Сосед закатывается: «Уважаю тебя за доброту, ты только не забудь про подарочек мне, когда спустишься на Луну– и так это глазки прищурил, как будто миллион выиграл в лотерею».   
  Ваня рос живым мальчиком, он любил играть с ребятишками в мячик, чехарду и разного такого роду бойкие игры.
Его всё время ставили на ворота, так как он быстро не мог бегать. Бывало пропустит гол, к нему Тимка Четвертаков подбежит, он же на пять лет старше его, и кричит: «У-у раззява, куда смотрел? Всё из-за тебя проиграли – оттянет палец и щелбан ему чпок. И всё настроение падает, а он обнимет штангу, голову опустит, стоит и плачет.
  Самое лучшее это когда ему удаётся отпросить я у мамы на речку,
Вот где свобода, вот где радость души, можно сутками не вылезать из воды, как это делают бегемоты. Водная стихия, что может быть прекраснее? Солнечный загар ложиться ровным слоем к концу лета кожа становится шоколадной. Но пока что Ваня дома и всё что он может это играть в маленькие игрушки ну или рисовать. На столе лежала папка с листами, в бумажной коробочке лежали цветные карандаши, как раз подаренные ему на день рождение. И захотелось ему нарисовать что-то светлое, яркое, уж больно погода хмурая. Он взял коричневый и стал рисовать деревце, потом зелёный и нарисовал листики, на веточке соловья, в небе солнышко, от него отходят тонкие как бабушкины спицы лучики, красота и природа ожила. Корову кушающую зелёную травку. Но и это занятие надоело. Без свежего воздуха плохо. «Сейчас бы на улицу – думал он».    

                105
Вечер был спокойным, отец пришёл с работы, они о чем-то разговаривали с мамой, за тем позвали к столу Ваню, ужинали всей  семьёй, отец спросил у сына: «Как дела?».
Тот сморщил лицо и отмахнувшись рукой добавил: - Поганое.
- От чего же так, у тебя вроде и игрушки есть, чего же не хватает?
- Не знаю, настроения просто нет, хандра на меня напала.
- Во как – удивившись кинул головой отец. И давно это у тебя?
- Нет, как дождь на улице пошёл – выдохнул он. Я знаю, это пройдёт.
- Конечно, будет светлый день – настроение измениться.
После ужина все разбежались по комнатам, лишь мать убиралась на кухне. Отец войдя в спальню включил телик, увидел на столе «свежую» газету, взяв её в руки прилёг на диван, пару минут он читал, а потом как-то глаза сами собой от усталости закрылись.
Мария убравшись на кухне, выключив свет, пошла спать. В спальне она увидела отца, он дремал на диване. Рядом с ним лежала газета, она растолкала его: - Ты бы хоть разделся что ли, что ты на покрывало завалился, оно ведь денег стоит, - бурчала она.
 Он – молчал. Разобрали диван и легли спать. Ночь пролетела.
   Утро следующего дня было удивительно волшебным, можно даже сказать необычайным, ещё ни когда погода не давала столько чудесных красок. Солнечные лучи рассеиваясь, залили светом крыши домов, ласкали ромбовидные клумбы с цветами, всё так великолепно благоухало. Садовые ромашки с солнечной серединкой и белыми крылышками, на которых все стараются погадать, слегка покачиваемые ветром как бы приветствовали: - Доброе утро друг!
Дельфиниум чем-то напоминающий колокольчики, густо уплотнен-ые один к одному, принимает непоседливых пчёл и лохматых шмелей, как самых лучших друзей. На самом низу, рассыпанные по периметру грядки, мигающие сиренево-жёлтой краской, очаровательные анютины глазки. Эти незатейливые и миловидные цветочки всегда открывают душевную струну. С мощным стеблем и крупными листами, стоят сонливые георгины. Их лохматые головы обращены к солнцу, им нет ни до кого дела, что там происходит вокруг них, им требуется много воды и поэтому они больше всего заняты поглощением влаги, нежели пересудами. Нежные пионы с тонкими стеблями после сильного дождя наклоняются низко к  земле, от тяжести своей же шёвелюры. Их цветок довольно таки большой. Сам куст малахитового цвета, занимает много места. В уголках, растопыренных как пальцы, загнутых листьев, сверкают ещё не испарившиеся от солнечного тепла дождевые капли, это всё преломляется в лучах солнца и отдаёт радужным светом.
Сердце замирает при виде ярких тонов и ему хочется петь,  что-то необыкновенно мелодичное, звонкое и вдохновляющее.

                106
Важные, всегда уверенные в своей необычайной красоте садовые розы, старающиеся уколоть, гордо разглядывали цветник, как бы возвышая себя: - Ну кто тут самый красивый? – давая понять другим цветам что только им принадлежит вся красота этого сада. 
    Земля, напоённая дождевой влагой теперь могла легко дышать. Их сад как-то сразу преобразился, он стал более пышным, более благолепным. Его краски стали более насыщенными, ярким. К тому же он вот-вот уже должен принести свои первые плоды. На его ветках висели сочные, притягивающие взгляд яблоки. О-о разных сортов, конечно же первым должен был поспеть «белый налив» это самый при самый сладкий медовый яблок. Он всем напоминает вкус  шаловливого детства, когда с опаской лезли за ним в чужой сад.
   Как только ты его сорвёшь, протрёшь локтём, поднесёшь к носу и понюхаешь, то сразу почувствуешь в нём удивительное, что-то запретное. А откусив половинку – понимаешь, как прекрасен земной плод. О-о сколько в него надо вложить труда, чтобы насладится им. Есть и другие не мене приятные породы «Кальвиль снежный», «Джуанотан», «Шафран пепельный» ну и самый поздний, когда уже листва с деревьев опадёт, его снимают, это - «Семеренко». От одних только названий становится сладко во рту, жизнь радует.      
   Иван выбежал  во двор, чтобы насладиться всей это чудесной красотой волшебного сада. Пробежав немного он остановился и прислушался к чудесным звукам, поднял голову и увидел на дереве дрозда. Светлая улыбка расплылась по его лицу. Дрозд, не замечая ни кого, не мог остановиться рядом на веточке сидела самочка, такая светленькая, такая маленькая, спокойная при спокойная, слушая его.
 «А-а вот от чего он так выпендривается, – подумал Иван».
Растрачивая силы, он раздувал свою грудь, в надежде очаровать её. Но она, наслушавшись вдоволь его трескотни, вспорхнув – улетела.
В тёплый, наполненный мечтами сад ворвался хулиганистый ветер. Он сделал один пробный облёт весёлого сада, за тем стал кружить между деревьями, взъерошивая их пышные, зелёного цвета шевелюры, при этом тонко звеня листвой. Он даже и Ивану взъерошил белобрысою голову. И она стала похожа на золотистую, соломенную копну. Однако было что-то в этом ветре дерзкое, безобразническое. Ваня и сам иногда делал что-то вон выходящее.
При виде всего этого хотелось раскинуть широко руки и бежать, бежать куда-нибудь далеко, с криком эге-ге-й. Но тут всю эту прелесть оборвал лай собаки. Через забор на Ивана смотрела какая-то женщина. На её голове был цветастый платок, он сполз и были видны её чёрные как смоль густые волосы заплетённые в косу. Глаза у неё были сильные и тянущие к себе. Ваня взглянул в них и вздрогнул от ужасающей глубины и кокой-то тоскливой печали.
За спиной у неё была большая сумка, вернее баул.

                107
Она странно улыбнулась и подозвала пальчиком к себе мальчика.  Ваня увидел ряд блеском сияющих золотых зубов.
- Пойди-ка сюда сынок, скажи мне дома ли твои родители? - прозвучал её заманчивый голос. Она рассматривая его личность.   
- Да – произнёс робко Ваня с испугом, он боялся её, но всё рано разговаривал с ней, как будто она его загипнотизировала.
- Проведёшь меня к маме? – была настойчива женщина.
Он покорно махнул головой. Сам не понимая, зачем он махнул.
На ней была яркая кофточка, до такой степени что аж глаза болели от её яркости. Красная цветом, а по ней аляпестые жёлтые цветы.
Кофточка на ней была не одна, там ещё проглядывалась светло-розовая рубашечка с пышным воротничком, из-под которой ещё  торчала синяя маячка. Она быстро открыла калитку и направилась к дому, Ваня едва за ней поспевал. Он видел пышную юбку, соборную в волнистыми оборками. Которая так и «играла» в его глазах. Но и там, под ней, проглядывалась ещё другая или несколько, трудно было разобрать, она скорее была похоже на павлина, нежели на женщину. Он вообще ни когда в жизни не видел таких ярких особ. 
На руках браслеты, на пальчиках – кольца, перстни с камнями, всё так и переливается, сверкает, на груди цепочки в ушах круглые серьги. Уж очень она была красива, прямо как из сказки, Ваня даже осмелился и спросить у неё: - Тётя вы фея волшебница?
- Нет сынок, скорее всего я отношусь к колдуньям нежели к феям - ответила она повернувшись к нему лицом сделав ухмылку.
- А что же вы к нам пришли вредить? – задрожал его голос.
- Что же ты думаешь, что мы только вредим, нет иногда пользу приносим, ведь и у меня есть сын, точно такого же возрасту, – вела разговор с ним цыганка лет сорока. Сколько тебе годиков?
Иван поднял ладонь и растопырил пятерню, давая понять ей.
- О-о и моему почти столько же, семь будет осенью.
На порог вышла Мария. Цыганка скинула баул на порожки, стала уговаривать её: - Купи хозяйка рубашечку сыну – завелась она.
- Да есть у него рубашки – ответила Мария, рассматривая особу.
- Ну тогда мужу штаны, смотри какие прочные не рвутся.
- И штаны есть, я купила недавно в магазине.
- Э-э там наверное дорого, а я в пол цены, у меня товар хороший и стоит мало, а в магазине, знаю я их, дерут в три шкуры.
- Ни кто нас не обдирает, - поправила Мария, - мы сами покупаем.
- А знаю сами, вам деваться не куда, привезут вот и берёте. Мне детей кормить надо, у меня их восемь, самый большой уже школу заканчивает, а маленькому один годик, ах как мне трудно, уважь.
- А ну что там ещё? – и она заглянула во внутрь мешка.
- Вот, вот что – и она стала вытаскивать наружу всё барахло.
- Покажи это что, кажется женская кофточка – везла в руки Мария.

                108   
- Да-да красивая бери, знаешь как она тебе идёт, а ну прикинь – и она стала прилеплять к груди Марии кофточку.
Мария надела, повернулась вокруг себя и спросила:
- Ну как тебе сынок мама красивая? – подморгнула глазом.
- Очень – ответил Ваня и расплылся в улыбке.
- Бери красавица, последняя, я знаешь сколько таких продала, муж прейдёт, а ты в такой кофточке выйдешь встречать его на порог, он тебя расцелует, вот поверь мне, все мужики любят красоту, у меня муж тоже любит когда я в ярком, он так и любуется мною.
- Ты сначала скажи сколько стоит эта вещь? – спросила Мария.
- Ой не дорого, всего-то 25р это же малость.
- Ой какая дорогая, нет-нет, что ты не возьму муж меня точно убьёт – и она стала отпихивать её резко от себя отдавая обратно цыганке.
- Не убьет, а полюбит, ладно хорошо 15р бери видишь какая я добрая и цену для тебя скинула, аж 10р. Ну теперь обязательно бери.
- А ещё можешь скинуть уж больно дорогая вещица – торговалась Мария, а сома думала: - Ой обманет цыганка, точно обдурит.
Цыганка замолчала, как будто просчитывая сумму, и снова залепетала: - А-а не твоя не моя, так и быть уж для такой хозяйки как ты не жалко на 10р вот моя цена, смотри почти даром.
Мария снова натянула кофточку и: - Я сейчас, деньги вынесу, подождите – рванула в дом и через минуту выбежала. В руках у неё было две синих бумажных пятёрки. – На, - пердола деньги, - вот на чёрный день отлаживала, муж точно убьет. Транжира – я, ой транжира, но за то какая красивая – была довольна покупкой.
- Он у тебя добрый, так что не бойся, поймёт.
- Откуда же ты знаешь кокой он у меня?
- Не что ли мы – цыганки, судьбу не можем предсказывать - стала затягивать её разговорами,- могу погадать, судьбу рассказать.
- Что вы это же страшный грех перед богом – отмахивалась руками.
- Знаю, оттого нас и гонят. Но многие почему-то хотят узнать. Давай руку - и она двинулась к ней пойма её тонкую как лепесток ладонь.
Мария как-то вся сжалась от испуга, но руку вырывать не стала, всё ж интересно узнать, как она то жизнь пройдёт, и цыганка начала:
- Вижу всю твою судьбу голубушка, вижу как на ладони – покачала головой, и  цокнула языком. Таинственный знак стоит на руке.
- Что там? – испугалась Мария, что-то страшное? Говори. В её глазах застыл страх, ей хотелось поскорей узнать всю правду.
- Нет ты не бойся ни чего такого. Вот видишь - и цыганка стала водить по руке указательным пальцем. Линия жизни длинная, значит жить будешь долго. Но вот тут линия рвётся - и она ткнула ногтём. Измениться на половине дороги твоя жизнь, станешь ты другой.
- Чего это – в недоумении спросила Мария сжав сухие губы.
- Не знаю, не знаю, может богатя станешь, но вот линия точно рвётся,

                109               
вот- вот сама смотри, я ничего не вру я только говорю.
- А-а вы можете и так и так сказать как настроение.
- Зачем мне лгать, ты мне ни кто, я тебя не знаю, мы больше не
Увидимся, я пойду своей дорогой, а ты своей милая.
- Это всё, - удивилась она, - что-то мало, а дальше?
- Э-э дальше денежку ложи, тогда скажу дальше, красавица.
- Сколько дать то? Цену скажи…
- А сколько не жалко, ты же хочешь узнать что дальше а?- интриговала её цыганка поблёскивая черными глазами.
- А если жалко тогда что, не скажешь.
- Ну много не скажу, сколько дашь столько и скажу, слово – рубь.
- Вот у меня три осталось, говори что там видишь? – и снова руку.
- Ну муж работящий, любящий не пьющий, живёе мирно.
- Да это я и так знаю, ты скажи что там дальше в глубине.
- А вот, вижу сын твой станет большим человеком.
- Президентом что ли? – в горле застыл комок слюны.
- Нет, но люби будут к нему ходить совета спрашивать.
- Кем же он будет. Министр что ли?
- Одежды яркие будет носить, люди уважать будут, а вот кем не написано, это я не знаю. Вы будите жить хорошо. Достаток будет это у вас сейчас проблемы денежные, а потом не будет.
- Спасибо хоть в одном утешила, когда же ждать то, достаток то?
- Я что, это всё у тебя на руке написано, ладно я пойду, меня дорога ждёт, а ты красавица верь всё будет хорошо не волнуйся.
- Ваня, а ну проводи тётю до калитки, давай – распорядилась мать.
Ваня побежал за цыганкой, догнав спросил её: - А у меня, у меня чего будет, я тоже хочу знать? Тётя, игрушки мне новые подарят?
 Она развернулась, потрепала его по волосам рукой и ответила:
- Зачем тебе знать о будущем, а игрушки обязательно подарят. Верь что всё будет хорошо, так и будет, мы сами слаживаем свою судьбу, как захочешь, так и сделаешь. Сильный ты будешь духовностью.
- А что я захочу? – не отставал Ваня от неё.
- А бог тебе скажет, что ты захочешь – она, открыв калитку быстрым шагом стала удаляться всё дальше и дальше. Ваня стоял возле калитки и наблюдал, как она быстрым шагом уходит от них по улице. Он всматривался в её маленькую фигуру, пока не исчезла за домом.   
     Времени было уже почти обед. Ваня не знал куда пойти, и неожиданно пришло ему в голову мысль: «А не сходить ли мне в гости к Ромке Левшину, давненько я не видел его, как он там?».   
Подняв с земли длинную палку, он направился к нему. Жил она на другом конце села, очень далеко. Он бодро отчеканивал шаг, ловко взмахивал и разрезал палкой воздух, было только слышно - жю-ю. Иван представлял себя кавалеристом на белом коне. Как будто он сражается с настоящим противником и поэтому он делал резкие

                110      
движения налево, направо, беспощадно отмахивая рукой.
Проходя к дому колдуньи Жанны, он вдруг увидел, как с её крыши дома спрыгнул огромный, как телок, чёрный котяра. Он был на столько жирным, что можно было подумать это вовсе не кот, а что-то другое. Солнечные лучи подали ему на шерсть, и она на нём аж вся переливалась. Длинные усы торчали в разные стороны как радиолокационные антенны. Передвигался он медленно, важно, как будто он здесь хозяин, ни кого не боялся, устремив свой взгляд в перёд. Дойдя до середины дороги, он почему-то остановился и кинул взгляд на Ивана зелёными, как лунный свет, глазищами. По коже Ивана пошла мелкая дрожь он вздрогнул и отступил пару шагов назад, но тут же сообразив, топнув ногой закричал на него:
«А ну пошёл злыдень, пьфу на тебя – и нахмурил брови».   
Кот сжался как пружина и, подняв свой длинный хвост к верху как перископ аргентинской подводной лодки, рванул с места острыми когтями землю. Быстро перебежав дорогу, ловким прыжком он буквально взлетел на забор, не подозревая об опасности спрыгнул во двор к соседу, но через секунду от туда послышался лай собаки и кот фырча рванул на тополь. Иван несколько секунд стоял  в нереш-ительности, переходить теперь ему дорогу или нет, он вспомнил, как говорил папа: «Если чёрная кошка перебежала дорогу, то всё лучше не ехать, будут неприятности». И вот он стоял и думал: «Идти к Ромке Левшину или отложить, его мучили сомнения  и откуда взялся этот кот, как из-под земли, он повернулся и плюнул через левое плечё, ну всё, теперь кажись можно, обойду  ка я его с другого края – мелькнула у него идея, чтобы не попасть в плохие дела». Так и сделал, он спустился ниже на другую улицу, так выходило дальше, но зато безопаснее, к тому же кто его знает, правда это или нет на счёт дороги с чёрными кошками, вроде бы ни кто не верит в это но почему-то все стараются объезжать стороной, почему?
Иван застал Ромку Левшина за интересным занятием. Он сидел широко расставив ноги на порожках и мастерил летающего змея.
- О-о здорова, - приветствовал его Иван, - чё это ты делаешь а?
- Да вот хочу запустить в небо змея – гордо похвалился он своей игрушкой, тем более что он сделал её сам.
- Надо с бугра запускать, когда сильный ветер, так он быстрее поднимется в небо, - разъяснял Иван.
- Да знаю, не маленький, что ты меня учишь – бурчал Ромка. Он не любил когда ему указывали что делать и как делать.   
Сам змей был сделан из прочного картонного листа бумаги серый цветом, по краям он был обшит тонкими палочками. Сзади тянулся длинный, завязанный на узлы из разных лоскутков материи хвост.
К нему был повязан большой клубок ниток, так как змей может подниматься на столько, на сколько хватает нити.

                111
Рома закончив сшивать змея, вскочил с места и заторопил:
- Ну чё айда на гору, будем запускать змея.
- А мне дашь запустить? – радостно спросил Иван с надеждой на то, что и он сможет подержать в руке летающего змея.
- Конечно же дам, я же не жмотина, идём скорее, вон смотри как обколка быстро передвигаются по небу, ветер усилился, значит нам повезло змей полетит – и он указал пальцем на большую, тучу тёмно-синего цвета и хлопнув его по плечу, рванул.
Как только вышли за калитку сразу прибавили шагу. Ромке уже не терпелось испытать игрушку собственного производства.
  Как и все деревенские мальчишки, обуви он не носил, уж больно она давила ему на пальцы. Так изредка если надо куда-то сходить в людное место, то приходилось одевать сандали.  Сейчас же он был босой, так проще, да и полезней, хоть он и не знал о пользе ходьбы босиком,  его загорелые ноги были шоколадного цвету.
Штаны на нём слега висели и чтобы совсем не упали, он прикрутил их проволочкой, так было крепко и надёжней. На его старенькой полосатой рубашке, привезенной родной тетей из Ленинграда не
было двух пуговиц, самой верхней возле горловины и на рукаве.  Он  быстро решил проблему с рукавом, закатал их по локти.
 Гора была с очень крутым подъемом к тому же ещё песчаная,  вскарабкивались на неё чуть ли не на четвереньках, ноги так и скатывались вниз. Ваня всё время отставал и Ромка на него кричал:
- Давай быстрей, чё ты там как клуня застрял, вот-вот дождь пойдёт.
Ваня, кряхтя и копошась как майский жук, напрягая все мышцы, стараясь не отставать тащился в след за ним на гору.
- Песок сыпется, я стараюсь, не могу – оправдывался Ваня.
  И вот они уже стояли на самом верху осматривая местность. Северный ветер  резко трепал на голове их белобрысые волосы. Наверное это была самая высокая точка в селе, чуть выше уже летели облака казалось что до них можно свободно доставь рукой.    
  Эта крутая гора имела даже своё грозное название «Дозорная». 
 Кто  придумал ей такое воинственное название и когда? Ни кто и не знает, только вот все помнят что название это уже у неё давно.
 Хотя есть кой-какие догадки, мальчишки иногда находили на этой горе старинные ржавые-прержавые мечи, настолько ржавые, что с трудом можно было определить, что это холодное оружие.
 А один раз даже нашли большую из бронзы пушку, тут же в низовье неподалёку 500м река протекает. Ученые из самой Москвы  приеха-ли какие-то археёлоги, капали-капали, ужас всё перекопали как турлуки. А потом сделали большое открытие. Мол тут стоял старин-ый морской форт по обороне реки. Вот здесь на самом высоком месте очень удобно высматривать коробил противника.

                112 
Сейчас-то река обмельчала, а вот 300лет назад она была глубокая-преглубокая и дна не достать. Ромка аккуратно положил змея на землю. Зачем-то засунул палец в рот, а патом вытащив его стал указывать им прямо в небо. Иван ни как не мог понять, чего это он делает? «Направление ветра узнаю – пояснил он, - прежде чем запускать, надо узнать с кокой стороны дует ветер, без этого нельзя, это очень важно. Видишь, ветер юго-восточный значит надо туда».
Определив правильное направление ветра, он стал распутывать нити распутав и подняв над головой змея, побежал вниз, постепенно отпуская верёвку. Иван сел на траву и стал наблюдать, что же будет происходить. Он с большим трудом вскарабкался на гору, теперь не очень-то хотел спуская вниз, и решил что от сюда тоже не плохо видно. Ромка тем временем уже довольно таки много отпустил нити от клубка. Змей резко взмыл в небо как ястреб, благо ветер был сумасшедший, змей стал с силой рваться всё выше и выше, чем больше он набирал высоту, тем всё жестче и буянестей становился его нрав, он менялся чуть ли не каждую секунду. Он, даже пытался вырывать у Ромы из рук нитку. Но он крепко вцепился и не желал отпускать его. Иван сидел на траве приставил руку ко лбу как козырёк, чтобы не мешали солнечные лучи, он от удивления открыл рот. Резко задрал в небо голову, он стал наблюдать за великолепн-ым полётом змея. Было что-то в это завораживающее. Вот отчего человек всё время с тоской смотрит на полёт птицы. Может от того что ему самому хотелось бы взлететь, а возможностей мало. Нет можно и на самолёте, но там же нельзя почувствовать воздушного потока. Всего того что чувствует птица. Вся радость то именно в воздушном потоке. Тут и душа принимает колебания.
 Рома самодовольный успешной работой, тянул на себя змея и улыбался. Змей повиновался ему, он мотылялся в воздушном пространстве своим тряпичным хвостом как пёс перед хозяином.   
- Ну как нравиться а-а? – кричал он Ивану и подтягивал на себя нить.
Иван молча кивал головой вполне соглашаясь с Ромой, но ему тоже хотелось вот так  же подержать змея и он отвечал Роме:
- Дай мне, я тоже хочу подержать его – морщил загорелый нос.
- А ты не упустишь его? Он знаешь как трепыхается.
- Не боись я с ним справлюсь, не таких зверей украшал – отвечал Ваня резко вскакивая с места, делая лицо серьёзным.
- Спускайся суда, да осторожней, гляди ноги не переломай – звал его к себе рома и махал одной рукой, в другой у него был змей.
Иван тут же с радостью вскочил с места и рванул вниз, но споткнувшись о камень, полетел как колобок кубарем. Сколько он пролетел не известно, только вот руку покарябал, палец выбил, но не заплакал, уж очень хотелось управлять штуковиной.
- На, держи горе лукавое, кто тебя так учил? – рассмеялся Рома – я

                113      
думал ты это того, сам… ловко это у тебя, не ушибся?
- Не так поцарапал, это пройдёт – и по тянулся к верёвке.
- Ну смотри, доверяю тебе, резко не дёргай на себя, а то может нитку оборвать, потихонечку веди, он будет тебе повиноваться – широко улыбнулся довольный Рома и предал нить, как дорогую вещь.
   Ваня через минуту забыл и о пальце и о руке, он был полностью охвачен игрой. Змей оказался не таким уж и смирным, как только налетал ветер, он тут же попытался вырваться, но Иван держал его.
Голубое небо с белыми облаками недолго оставалось спокойным.   
Уже через 20 минут оно стало быстро меняться, не зря же так сильно дул ветер. Облака стали темнеть, они уже были не такие белые, спокойные и красивые, они стали мрачноватого вида, тёмно-синего цвета, наполненные печали. Они грузно и устало влачились по небу, полностью закрыв своей массой солнце. Ромка решил сматывать змея, он сразу понял, что сейчас будет дождь. Первые, мелко бисерные капли упали Ивану на нос. Тот даже как-то старался шутить: - О-о дождик это хорошо я люблю дождик - бегал он кругами и размахивал руками, радуясь дождю, как чему-то особенному.
- Давай сматываться домой сейчас как жахнет, намокнем как суслики, заболеем, вот будет здорово – торопил Рома наматывая нитку на клубок, а ветер всё сильней и сильней усиливался.
 Сначала в небе блеснула яркая изломанная нить и яркая вспышка озарила в округе всё, поле, старую рощу и крыши домов. Через несколько секунд они услышали страшный раскатистый гул, он так громко хлопнул, что Иван от старуху схватился за голову руками. На землю уже падали не маленькие, а большие капли, как горох, засыпая серую пыль. Резкий порыв ветра колыхнул змея и тот неожиданно рванулся в сторону, оборвал нитку. Он быстро полетел переворачиваясь как подбитая птица, уже не управляемый крутился вокруг себя. Падая всё ниже и ниже, ребята печально наблюдали.
- Э-э-х, я же говорил надо было сматываться, теперь всё – с досадой махнул рукой Рома, сожалея, что раньше не смотал его.
  А ведь это была его работа. Дождь хлынул с неба резко, как из ведра. Ребятам надо было куда-то прятаться, но куда? Они вспомнили, что там, на краю, на самом откосе, стоял большой дуб. Только они хотели бежать к нему, чтобы спрятаться под его ветвями, как снова сверкнула вспышка. Она была намного ярче той первой, стрела молнии полетела прямо в дуб. В дубе что-то затрещало, и большая ветка медленно отвалилась. Ребята остановились от испуга как вкопанные, не зная что делать.
Эта картина на них так сильно подействовала, что они не могли сообразить, что же делать? ведь дождь то идёт.
 «Нет нельзя под дерево, убьёт – кричал Ромка, - я забыл, что молния бьёт в дерево, видал что сделал».

                114   
- Где же нам спрятаться? – сжавшись как ёжик, запаниковал Ваня.
- Я знаю, за мной – крикнул Рома и махнув рукой в сторону рванул с места, как горный козёл, легко перепрыгивая небольшие кусты.
 Они пробежали метров 200, за тем стали спускаясь по склону. Дождём размыло глину и она стала скользкая, Ваня скользил ногами по глине, несколько раз он упал, весь выпачкался как поросёнок.
Через пять минут они очутились в маленькой пещере. Пещера и  впрямь была не большой, метров семь в длину, метра четыре в ширину и высота три метра. «Ну тут и переждём – сказал Рома выдохнув из себя, присаживаясь на корточки стирая с лица влагу».
- Я замёрз, холодно, костёр бы развести, стало бы теплее, рубашка и штаны насквозь вымокли, – еле выговорил Ваня цукатя зубами.
- Ну да и тарелку горячих щей, не помешало бы да – ухмыльнулся Рома, вытирая под носом сопли. Оба были похожи на цыплят.
Дождь шпарил, дождевые капли стекали по листве деревьев, ручьями по склону. Речка покрылась большими пузырями,
- А где же мы дрова, спички достанем балда, ты об этом подумал?
 Спасибо что хоть про пещеру вспомнил, а то бы амба, молнией убило – добавил Рома и стал осматривать потолок пещеры.
  Ветер с силой трепал листья клёна, стоявшего неподалёку от пещеры, на склоне, весело хлестал его тонкими струями дождя.
 Внизу – уже начиналось, что-то невообразимое, речка становилась шумной, с каждой минутой её недовольство возрастало. Сама она была небольшая. Но вот когда приходило половодье, то её разноси-ло до неузнаваемости. Тихая, неприметная, она превращалась в бушующую реку, и тогда начинала круто буянить. В том году так разбуянилась, аж мост деревянный снесло. Николай Петрович поехал на газоне за хлебом, и что же? Туда утром, на ту сторону проехал, а как обратно стал возвращаться, то увидел жутчайшую картину. Это же было весной. Большие глыбы льда скучились и как полезли на мост, да так надавили, что был слышен хруст, и треск, мост раздавило и понесло по руслу, жутчайшее зрелище, люди наблюдали . А Николай так и ночевал в машине ещё дня два пока его не сняли. А что, хлеб у него был, так что жить было можно.    
    Переждав дождь, через час, они вылезли из пещеры и увидели, что маленькая река от дождевой воды наполнилась. Стала шире.
- О смотри лодка чья-то плывёт, видать оторвало верёвку бурей – указывал пальцем Ромка вниз на лодку. Она плыла не прямо, а почему-то боком, в ней что-то лежало, но издали разглядеть было трудновато, и они кинулись к берегу. С близкого расстояния они увидели, что это было снаряжение рыболова.
- Смотри снасти, может поймаем её а-а? – предложил Иван.
- Давай, но как у нас же нет ни палки да и в воду я не полезу.
Пока они решали, как будут доставать лодку, она была подхвачена

                115      
волной и сама воткнулась в берег.
- Давай, хватай скорее за края пока стоит, - заторопил Рома, - а то сейчас волной снесёт ниже по течению, тогда уж не догоним, видал как её крутило сильное течение, прямо страсть как несёт.
  А течение и впрямь было жутко страшное, от того что прошёл сильный дождь и воды прибыло очень много. Они попрыгали в лодку. На дне лодки лежали большие, из лиственницы вёсла. Рома схватил одно весло, опустил в воду и стал отталкиваться от берега.
- Ох и попадёт нам от родителей Рома – говорил Иван и с интересом осматривал всё что лежало в лодке. Там лежала сеть, сапоги-бахилы, спиннинг, и топор. Рома весло управлял веслом, как настоящий штурман, он направлял её, не давал лодке крутиться.
- Ну чё сидишь, давай помогай я же один не могу, мне трудно – крикнул на Ивана. Взгляд был строг, продолжил управлять лодкой.
- А куда мы поплывём? – спросил заинтересованно Иван. Река то глубокая утонем, кто же нас тогда найдёт, да и будут ли искать я же ведь к тебе пошёл ни кто, наверное и не знает что мы тут.
- Опять загундел, как ты меня достал, я с тобой больше ни куда не пойду понял – отрезал Рома. Ой смотри бревно, сейчас шибанёт.
Послышался резкий удар. Ребята упали на левую сторону борта, и лодка от тяжести сильно наклонилась, но не перевернулась, а так чуть слегка зачерпнула холодной, мутновато серой воды.
- Ты что – закричал Иван, - управлять не умеешь, мы чуть было не утонули, смотри воды сколько. Ваня замолчал, вцепившись в борта лодки. Его глаза были испуганы, зрачки от страха расширились.
- Ну, не знаешь что делать?- заторопил Рома. - Черпай ладонями, что смотришь, поторапливайся, к рыбам в гости не хочешь попасть? – засмеялся Рома и стал ещё быстрее толкать веслом лодку.
 Иван работал ладонями как мельница, он быстро вычерпал воду.
Дождь стих, но река так и бушевала. Воды становилось всё больше и больше. С левой стороны был виден лес. Окраска его поменялась, он стал более зелёным. По берегу росли камышовые заросли, было слышно, как в камышах крякает утка. Но в данный момент было очень трудно наблюдать за природными красотами. 
- Надо к берегу приставать, мы и так уже далеко уплыли – предлагал Ваня, крутя по столонам головой. Чем дальше они удалялись - тем шире становилась речка. И это его сильно пугало: «А вдруг они не найдут обратно дороги домой, что тогда?» –  съедала паническая мысль и по телу бежали мурашки, сковывая и без того холодное тело. Ветер обдувал лицо и свежесть воздуха. Казалась, что душа безнадёжно потерянна в этом бесконечном пространстве воды. Вернуться домой будет сложно, Иван это уже понял, когда они всё же пристали к берегу с большим усилием. Выпрыгнув из лодки, они стали осматриваться, куда же это их занесло течением?

                116
Белый как снег, песчаный берег показался им довольно таки странным местом. На берегу валялись вынесенные водой стволы сорокалетних лиственниц и сосен. Ровная полоса резко заканчивался в15 метрах, и начинался крутой подъём. Чтобы подняться вверх, нужно было приложить очень много усилий. 
- Хух, аж не вериться кажись пронесло, чуть было не утонули, а ты я вижу Ванятко сдрейфил а-?  – выдохнул Роман вытирая рукой лицо.
- Иди ты, чуть было не утонули и всё из-за тебя – испуганно, дрожащим голосом ответил друг, вытирая рубашку от грязи.
- Чего – возмущённо потянул Рома.
- А того, это ты меня потащил в эту лодку, кто сказал: смотри лодка давай в неё, и я дурак послушал тебя. Не понимая всей опасности, рискуя своей жизнью, всё, не в жизнь больше за тобой не попрусь.
- Ой-ой, да нужен ты мне, трус – резко обрубил Рома, вылезая из лодки, - я и без тебя смогу, очень ты мне нужен.
- Ну-ну, посмотрим герой, как ты запоёшь, когда прейдём домой, знаю как тебе батька всыплет, помнишь как в том году мы попали под дождь, и ты заболел, так тебя потом месяц ни куда не пускали.
- А-а когда это было – и он скривив лицо махнул рукой, - я уже забыл да и родители забыли. Но ведь не умер, слава богу остался живой.
- Да и всё же с тобой опасно, и чего это я дурень согласился, полез как загипнотизированный, вечно ты меня куда-нибудь втянешь.
- Ладно, не будем, а то сейчас поругаемся, давай лучше думать, как отсюда будем выбираться – и он задумчиво почесал затылок.
- Как-как, думаю своими ногами вперёд, других вариантов нет – предложил Иван и стал осматривать глазами местность.   
По левую сторону была река, на той стороне лес и больше ничего.
Рома минут пять ходи по берегу и ковырял поднятой им палкой песок. За тем он откинул палку, направился к стене, стал подниматься, но стена была на столько прямой, что ему ни как не удавалось зацепиться хоть за что-нибудь. Иван долго наблюдал за его мучениями, предложил: «Если здесь так круто то может пройдём чуть дальше, там наверняка будет положе, там и выйдем».
- Согласен с тобой, один чёрт эту стену невозможно взять, видал какая плоская, прям как Бастилия – и он озлобленно сплюнул. 
  Шли по берегу, иногда смотрели на волны реки, которые шумно захлёстывали одна другую. Вдруг из-за поворота, вылете спасательный катер белого цвета с красными полосами на борту. Ребята даже остановились и от удивления оторопели, они наблюдали, как чудный катер легко летит, касаясь водной глади реки, он был чем-то похож на белую птицу. Он легко рассекал голубую воду, его подбрасывало на волнах и он ударялся об воду. Мелкие брызги разлетались по сторонам.
- О-о смотри какой классный ух как бежит, красота – и Рома указав

                117
вдаль пальцем спросил: - Ваня хотел бы на таком прокатится, а? 
- Опять меня втягиваешь в проблемы, с тобой – нет, я же говорю
с тобой точно куда-нибудь попадёшь. Тебя вечно тянет к риску.   
   Катер резко сменил направление и повернул прямо в их сторону.
Чем быстрее приближался катер, тем их волнение нарастало с каждой секундой. Иван седлал пару шагов назад, когда катер,
со всего маха выкатил свой нос на песок. Ребята ещё не понимали, что происходит, они стояли и с большим интересом осматривали судно. Открылась дверка и из кабины вышел человек в чёрной робе и белой фуражке. Это был капитан катера. Высокого роста под два метра, маленькая чёрненькая бородка, усы, широкие плечи как у спортсмена. Левой рукой он держался за перила кормы.
- Эй, давай сюда – стал он махать ребятам правой ладонью.
Они стояли и с удивлением смотрители, не решаясь приблизиться.
- Ну долго я ещё буду вас ждать, - забасил капитан, - вас уже два чеса ищут, мы думали вы утонули, вас видел один рыбак на лодке я специально кинулся на катере икать вас. Тут течение сильное, сами видите как несёт, ну слава богу что вы живые, как вас угораздило на лодке да ещё в такую погоду, ладно хотя я и сам был таким же сорванцом, как и вы, ну же давай сюда, я вас доставлю.
Ребята подбежали к картеру, капитан специально поставил для них мостик, и они легко взбежали по нему.  Он указал рукой на кабину.
- Давай сюда, промокли как суслики, холодно небось а-а?
- Немного, но это ничего, - бодро ответил Рома и первым шмыгнул в кабину катера, следом за ним и Иван.
Капитан оказался хорошим мужиком, разговорчивым, он всё спрашивал, как их занесло так далеко от берега, ребята только оправдывались, дёргали плечами: «Не знаем, случайно».
- Случайно вы могли погибнуть, у нас на реке каждый год кто-нибудь да тонет, вот такие же не опытные, отважные пловцы отправляются в путь и всё, признавайтесь, а вы небось и плавать то не умеете?
- Не-а – замотали дружно головами в стороны ребята.
- А чего ж в лодку то полезли, разве можно так вот вести себя безалаберно, а если бы перевернулась, что тогда бы делали?
- Об этом мы тогда не думали – вздохнул Рома и опустил глаза.
- Вы не думали, - ругал он их, - а надо было соображать, это  же река, а не детская площадка, да удивляюсь я вашему мышлению.
 Ребята в основном молчали, потому что знали их вина. Не  отпросились, ни чего не сказали родителям, а они наверное там уже с ума сошли: «Где наши ребята? Куда они подевались?». Вечер, а их всё нет и нет. Хорошо что сосед такой добрый, отправился искать.
   В нутрии кабины было довольно таки тепло, шум мотора был еле слышен. На панели управления были расположены датчики,

                118       
на каждом из них стрелки показывали разную мощность. Капитан нажал кнопку, катер затарахтел и наклонившись на левую сторону пошёл мягко разрезать водную гладь. Они сидели позади на сиденье и наблюдали, как капитан вращает руль. Скорость была большой.    
- Ну что приуныли – заговорил капитан, - расскажите хоть что-нибудь, может веселее станет, а то сидите как кислые огурцы.
- Чего рассказать то? – спросил Рома.
- А всё равно, лишь бы не молчали, ну как учитесь, чем увлекаетесь?
- Учимся нормально, увлекаемся всем помаленьку, хотим построить ракету, чтобы полететь на Марс, говорят, что там жизнь есть.
- Интересное дело, и когда же вы собираетесь лететь?
- А как построим, так и по летим, сначала надо построить ракету, но мы не знаем как, есть чертежи, только вот в них ни кто не понимает.
- А-а ну это вам надо на Байконур, там уж точно знают как делать,  они специально этим только и занимаются – улыбнулся капитан.
- Да-а, а где это, вы не знает? – тут же заинтересовался Рома и даже от волнения чуть привстал с места, уж очень он был любознательн-ым малым, его практически интересовало всё: корабли, машины, самолёты, необитаемые острова. Как услышит что-нибудь новое, его сразу же как подмывает посмотреть это, он ни когда не сидит на месте, мать его уже посидела от его шалостей и выдумок. 
- К сожалению в каком именно месте я не могу сказать, но слышал что где-то такой космодром иметься у нас, у нас же всё засекречено.
- А вы правдешний капитан? – неожиданно задал вопрос Иван.
- Нет я не капитан, я всю жизнь проработал матросом на траулере.
- А от куда же у вас фуражка, такую носят только капитаны.
- В этом ты прав, такую носят капитаны, ну просто она мне нравится, купил, к тому же я на катере один и матрос и капитан. Ну вот уже и прибыли, сейчас причалим и домой не задерживайтесь больше, а то родители беспокоятся, они меня специально просили пройти на катере по реке, вот видите, оказалось что не зря.
 Катер резко воткнул нос в берег. Ребята чуть наклонились вперёд.
- Всё прибыли, давай на палубу – скомандовал капитан.
Рома открыл дверку и они вылезли из кабины. Свежий, прохладный  ветер обдувал лицо, на душе было как то спокойно. Им даже и не вериться что они снова очутились возле горы, на которую приходили запускать змея. День заканчивался. Солнце садилось и только огненная полоска горизонта, как красная нить светилась, вечер становился всё глубже и темней. Ребята попрыгали с катера на песчаный берег развернувшись в пол оборота в один голос крикнули капитану: «Спасибо». Домой бежали быстро, без оглядки, где их уже давно ждали родители не находя себе места. Впечатлений они в этот день получили довольно таки много, прямо через край. А вот что их ждало дома, можно только догадаться, наверное строгое

                119            
решение - лупанка. Но это потом, а сейчас у них в душе происходило что-то сверх фантастическое, счастливые. И они летели на всех парусах, расправив крылья, чтобы рассказать, что с ними произошло. Капитан долго стоял на носу катера и смотрел им вслед, качнул в сторону головой и проворил сам себе: «Да хорошо когда ты ещё ребёнок и тебе всё интересно, ты ещё не всё увидел, не вобрал в свою младенческую душу, и жизнь то сома кажется яркой».
Иван зашёл в дом и увидел такую картину. Мать сидит за столом и горько плачет. Отец смотрит футбол. Как только раздался стук двери, отец приподнялся с дивана. Подошёл к сыну:
- Ну и где же это был наш родимый сынок? Расскажи-ка маме, она уже пять чесов плачет, переживает, не попал ли в беду, не случилось ли с ним что-то плохое, а-а? Что мочишь, говори.
Иван опустил голову прогундосил: «Гулял с Ромкой».
- Нет мать ты слышала что он сказал, он видите ли гулял, мы тут с ума чуть не сошли, а он гулял – и отец нервно хлопнул ладонями по штанам. Всё, это в последний раз, теперь без моего разрешения ни шагу со двора, ты слышал меня - и он наклонившись низко к нему помахал пальцем. Еже ли нарушишь – будет больно, это я тебе обещаю. Конечно, тебя бы стоило, как следует выпороть. Отец стал резко вынимать из штанов ремень. Но тут в защиту кинулась мать:
- Не надо, он понял, он больше не будет этого делать – и она заслонила его своим материнским телом. Это мамина доброта.
- Да ну благодари сынок мать, а не то бы я сейчас всыпал так что волдыри по седалищу пошли. У меня нервы послабей чем у мамы, и терпения меньше, думаю ремень всё же больше помогает в воспитании детей, хоть некоторые и говорят что это не эстетично, но зато как действует, можно сказать что без отказано я и сам получал от своего батьки, и не чё вырос слава богу.
Мать увела Ивана в другую комнату. Отец ходил и всё ни как не мог успокоиться, он взял со стола кружку, зачерпнул из ведра холодной воды, с минуту постоял за тем присев на диван, забормотал:
- И сколько же надо терпения, чтобы всё это вынести, ведь сердце не железное, когда-нибудь лопнет. Весь день где-то пропадал, пришёл весь в грязи, видите ли он гулял, хорошо же он гулял.
В комнату вошла мать: «Ну что ты на ребёнка кидаешься, он и так устал, мы же не знаем что случилось, может он заблудился.
- Верю, но только мне от этого не легче, а если бы волки напали, а ты всё его поощряешь, всё жалеешь, ни разу ни дала мне поучить как следует, смотри как бы он не вырос лоботрясом.   
- Тебе бы только проучить, сам не такой что ли был, вспомни.
- Меня отец вожжами отхаживал. Да так что я через коня прыгал, а этот неженкой вырастет, получит от жизни, ой как тяжело ему будет, ой как тяжело, пущай сейчас привыкает к жёсткости,

                120         
    ты не даёшь воспитать из него мужика, смотри, будет «тряпкой».
- Не даю, - удивилась она, - а если он вырасти жестоким, озлобиться и будет потом тебя же ненавидеть, плохим папашей называть.
- А как бы ты хотела его воспитать, ведь сколько ему не говори всё мимо ушей пролетает, как будто специально всё делает мне на зло.
- Он же ребёнок, уймись, ему всё интересно от того он и интересуется всем, а ты бы хотел чтобы он вырос зашуганным.
Ты хочешь сделать из родного дитяти молчуна, он закроется в себе, и ни чего тогда от него не узнаешь, понял.
- Нет, этот не станет молчать, весь в дедушку, тот тоже был вундеркиндом, любил свои права отстаивать, жил прелестно.
  Две недели Ивана ни куда не выпускали из дома, ему объяснили, что он может выходить только в сад, чтобы подышать свежим воздухом, дальше – ни боже мой, строжайший запрет.
 Так и жил Иван до осени в полном одиночестве, ни куда его не пускали. От тоски он чуть было не сошёл с ума, но потом пришла долгожданная осень, – это же самое прекрасное время года!   Прохлада утреннего рассвета, ярко-пурпурный закат, такой закат очень любят художники, есть в нём что-то воодушевленное, жизненное, стремящееся к познанию природы. На массивном небосклоне грузные, как откормленные поросята, облака, загромождают тоскливую синеву. Ты опускаешься на кресло качалку, на котором приземлились пару случайных листьев, сорванных ветром с огромного, стоящего вот уже 30 лет клёна.   
  Всё это так заманчиво, хочется что-то пропеть ласковое, не слишком помпезное. Тонкий шорох листвы – приводит твое сердце в трепетный восторг: «Боже как это красиво – восклицает душа».
  Ты любуешься природой, потихоньку угасающей листвой. И всё остальное тебе кажется не важным, совсем непотребным, ты не видишь в нём надобности. Сочетание мягкости и света. Листья.
 Один ярко жёлтый, весьма приятный для глаз цвет, чем-то напоминает молодое солонце, другой ярко-красный напоминает разбушевавшийся в печи огонь, и вот соединив их вместе получаешь осенний натюрморт. Так сказать закат волшебного сезона.  Отражающий все краски радуги, всё твоё внутреннее настроение. Нежное касание северного ветра к твоей коже и ты уже ощущаешь, как она покрывается мелкими мурашками. Что может быть прекрасней осеннего вернисажа? Ни чего. Это так сказать  окрашенные сусальным  золотом причёски осин, чаруют, завораживаю твоё воображение, и ты уже ни на секунду, ни хочешь отрывать взгляда. Бархатный ковёр – это трава меняющая цвет.
«Да тут ещё птиц не хватает, хорошо бы послушать – мелькает, прекрасная мысль». Всё это трепетно, лаконично вплетается в природу, остаётся только верить в волшебство, которое есть.

                121
Первого сентября с утра в доме было шумно, мама бегала из комнаты в комнату, забежав в спальню к Ивану, разбудила его:
- Вставай, сегодня в школу, я прогладила ещё раз твою белую рубашку, одевайся – бодро проговорила мама и отправившись на кухню, стала готовить утренний завтрак для сына.
Отец спросил серьёзно: «Ну за знаниями идёшь? Учись хорошо, а не то будешь как я ни профессии ни престижу».
- Я постараюсь -  с трудом выдохнул Иван и посмотрел на настенные чесы, они как раз отстукали 7 утра. Иван спрыгнул с кровати, быстро надел штаны, застегнул на все пуговицы рубашку, и вышел в сад.
Мама уже во всю гремела крышками, варила что-то вкусное от того как запах распространялся по всему дому. Иван посмотрел на старую, чуть слегка покрытую зелёным лишайником крышу дома. По ней, как хозяева, расхаживали два сизокрылых голубя. Важные птицы бойко ворковали друг на друга, было такое впечатление, как будто они ругались, толкая крыльями, один не выдержал и взлетев скрылся за крышами домов. Сад принял полный облик красочной кисти неизвестного художника. На  некоторых деревьях листья уже совсем опали, было так грустно на них глядеть и видеть их голый вид.  А прочие экземпляры ещё не желали раздеваться и красовались своими нарядами: фиолетового, малинового блика. 


          Роман не закончен…